Побеждённые стали победителями и наоборот (IV)
БОЙ НА МАРНѢ.
(См. сх. № 6 и 7)
Къ вечеру 4-го сентября обстановка сложилась такъ. Правый флангъ (1, 2 и 3 арміи) нѣмцевъ перешелъ Марну и движется прямо на югъ, неосторожно подставивъ свой флангъ противнику. Уступомъ справа и впереди идетъ пылкій Клукъ, который жаждетъ настичь и докончить французовъ. Обезпеченіе отъ Парижа только два корпуса, притомъ еще раздѣленныхъ Марной.
4 и 5 арміи сдерживаются упорнымъ сопротивленіемъ французовъ. 6 и 7 арміи довольно пассивны. Французскія арміи остановили свой отходъ, перегруппировались и готовятся къ переходу въ наступленіе. На лѣвомъ ихъ флангѣ 6-я армія, усиленная частями Парижскаго гарнизона, занесла уже свой ударъ по флангу и тылу нѣмцевъ въ общемъ направленій на р. Уркъ, правымъ флангомъ на Мо.
Оцѣнивая создавшуюся обстановку (см. сх. № 6), мы увидимъ, что роли уже перемѣнились, что всѣ тактическія преимущества теперь на сторонѣ французовъ.
На 5-е сентября Клукъ приказываетъ продолжать движеніе на югъ, стремясь охватить воображаемый флангъ французовъ. Утромъ 5-го сентября, онъ получаетъ, извѣстную намъ директиву Главной Квартиры отъ 19 часовъ 4-го сентября. Въ ней говорится, что 1 и 2 арміи должны быть фронтомъ противъ Парижа - 1-я армія между Уазой и Марной, 2-я армія между Марной и'Сеной. Мы уже оцѣнивали эту директиву, съ точки зрѣнія ея своевременности, а главное, соотвѣтствія дѣйствительной обстановкѣ. Однако, характерно въ ней то, что она точно намекаетъ на угрозу Парижа, она уже чувствуетъ ее, но еще не рѣшается сказать это открыто. Она указываетъ мѣры противъ Парижа, но не говоритъ ясно и опредѣленно, почему эти мѣры нужны, а главное, въ ней нѣтъ рѣшительнаго отказа отъ основного плана операцій, отбрасыванія армій въ юго-восточномъ направленіи. Ясно, что при такихъ условіяхъ, Клукъ который все еще упорствовалъ въ своемъ стремленіи уловить «флангъ бѣгущихъ» французовъ, не хотѣлъ принять ее къ ислолненію. Онъ счелъ эту директиву запоздавшей, неотвѣчаюшей обстановкѣ и рѣшилъ продолжать свои дѣйствія на югъ, о чемъ сообщилъ сосѣду и донесъ въ Ставку, не отмѣняя своего приказа и начавшагося съ разсвѣтомъ движенія. Между тѣмъ, 3 сентября (6 французская армія) Монури началъ свои дѣйствія сѣвернѣе Марны и потѣснилъ передовыя части нѣмецкаго заслона (IV резервнаго корпуса). Только теперь открылись глаза Германской Главной Квартиры, только теперь она увидвла какъ далеко зашла и сознала злую насмѣшку, судьбы, превратившую нѣмцевъ изъ охватывающихъ въ охватываемыхъ. Нѣмцы, всегда носившіе въ себѣ идею охвата или окруженія, возведшіе этотъ маневръ въ культъ, сами подставили свой флангъ подъ удары врага.
Передъ неминуемой катастрофой, они сразу отказываются отъ своего основного плана, рѣшительно мѣняютъ его и предписываютъ новый, сущность котораго сводится къ слѣдующему: (директива 5.IX) 1 и 2 арміи заслонъ противъ Парижа, задача во что бы то ни стало задержать маневренную группу французовъ. 4-я и 5-я арміи рвутъ фронтъ прямо передъ собой и выходятъ въ тылъ линіи крѣпостей. Прочія арміи содѣйствуютъ, 3-я армія справа, 6-я и 7-я слѣва. Но этому плану уже не суждено осуществиться, оііъ повисъ въ воздухѣ, ибо уже иниціатива передана французамъ; теперь ихъ воля диктуетъ и нѣмцамъ остается только парировать удары.
Событія на правомъ флангѣ развиваются, Монури тѣснитъ IV резервный корпусъ. Опомнившійся, наконецъ, Клукъ лихорадочно перебрасываетъ свои корпуса для поддержки заслона сѣвернѣе Марны, не задумываясь надъ раскованнымъ фланговымъ маршемъ на полѣ сраженія. Только слабый арьергардъ изъ конницы съ бригадой пѣхоты долженъ прикрывать этотъ маневръ (См. сх. № 6 и 7). Въ центрѣ, Французскія арміи сдерживаютъ всѣ бѣшенныя попытки нѣмцевъ осуществить прорывъ.
5-я Французская армія, перешедшая въ рѣшительное наступленіе съ разсвѣтомъ 6-го сентября, сковываетъ 2 Германскую армію; она не можетъ уйти за Марну, она едва держится, ибо уходящіе корпуса Клука, оголяютъ ея флангъ. Только англичане, 5-го и даже въ теченіи всего 6-го сентября, остаются пассивными зрителями разыгрывающейся драмы. Ни горячія убѣжденія пылкаго Галліени, ни настойчивыя требованія Жоффра, не въ состояніи сломить упорства Френча, который рѣшилъ «дать отдыхъ своимъ частямъ». Онъ хладнокровно позволяетъ корпусамъ Клука 6-го сентября совершать свой фланговоотступательпый маршъ въ ½ переходѣ отъ него. Не трудно представить себѣ, каковы были бы результаты, если бы съ разсвѣтомъ 5-го сентября Френчъ атаковалъ бы эти части по флангъ и тылъ и отрѣзалъ бы ихъ отъ мостовъ на Марнѣ. Поистинѣ невозмутимое спокойствіе и завидная непреклонность рѣшеній англичанъ, спасла Германскія арміи отъ грозившаго имъ своего «Седана на Марнѣ». Но и 7-го сентября, двинувшись, наконецъ, впередъ англичане, не проявляютъ активности и въ теченіи 8 и 9 сентября вся Англійская арміи сдерживастся всего лишь однимъ коннымъ корпусомъ съ пѣхотной бригадой, позволяя нѣмцамъ ускользать почти безнаказанно.
Къ 9 сентября Клукъ остановилъ и сковалъ активность Монури, онъ уже сосредоточилъ превосходныя силы и съ подходившей съ сѣвера бригадой, имѣвшей выгодное направленіе въ тылъ французамъ, онъ даже надѣялся предпринять новый маневръ и можетъ быть, раздавить Монури.
Но было поздно, 9 сентября къ нему прибылъ изъ Главной Квартиры Генеральнаго Штаба Полковникъ Хенчъ съ директивой, предписывавшей общій отходъ.
Судьба была рѣшена. Отчаявшись въ надеждахъ, разбившись о непоколебимую стойкость французскаго центра, нѣмцы признали себя побѣжденными и начали спѣшно оттягивать свои арміи за Эснъ.
Конченъ былъ бой на Марнѣ, началось пораженіе нѣмцевъ. Оцѣнивая дѣйствія сторонъ въ только что разсмотрѣнномъ бою, можно придти къ слѣдующимъ заключеніямъ. У нѣмцевъ никакой подготовки операціи, слѣпое преслѣдованіе все той же навязчивой идеи, въ результатѣ всѣ недочеты, уже намѣчавшіеся раньше, здѣсь только усугубляются: ослабленіе силъ приводитъ къ тому, что въ рѣшительный день у нѣмцевъ 900.000 противъ 1.000.000 французовъ, т. е. утрачено даже то равенство, которое было въ началѣ войны, а если еще снять со счетовъ 1-ю армію, которая 6-го сентября, въ сущности, боя не вела, ибо она въ этотъ день скользила на право за Марну, то это численное превосходство французовъ становится еще рѣзче.
Управленіе теряется еще больше, арміи вовсе выходятъ изъ повиновенія и ставятъ Главную Квартиру передъ фактами совершившимися.
Дѣйствительную обстановку нѣмцы осязаютъ толвко послѣ того, какъ она выявила себя сама боемъ. Гдѣ же необходимое предвидѣніе, гдѣ пресловутая продуманность и пониманіе «какъ мнѣ можетъ помѣшать противникъ?»
Когда обстановка уже рѣзко бьетъ въ глаза, нѣмецкое лавное Командованіе рѣшительно мѣняетъ планъ: изъ охвата правымъ флангомъ - прорывъ центромъ. Всякое рѣшеніе хорошо, но надо проводить его въ жизнь, иначе - бумага останется бумагой. Между тѣмъ, задавшись прорывомъ, нѣмцы не думаютъ о соотвѣтствіи средствъ, поставленнымъ цѣлямъ. Они хотятъ и заслониться прочно и прорвать основательно, а силъ для этого уже нѣтъ. Прорывъ поручается тѣмъ двумъ арміямъ, которыя и такъ едва справлялись съ сопротивленіемъ французовъ. Въ результатѣ, въ новомъ, рѣшительномъ мѣстѣ, въ центрѣ, они слабы, а въ новой пассивной своей части, на правомъ флангѣ, они даже черезчуръ сильны, но это уже безполезно н измѣнить хода событій не можетъ.
Здѣсь-то, со всей своей яркостью, сказалась неподвижность, механичность системы; ея недоступность для живого творчества, неприспособленность къ быстрымъ и рѣзкимъ перемѣнамъ. Когда это потребовалось, машина отказалась работать, составныя ея части вдругъ потеряли необходимое сцѣпленіе н пошли каждая сама по себѣ. Руководства арміями не было и въ этотъ рѣшающій моментъ. Верховное Командованіе оставалось пассивнымъ зрителемъ далеко отъ поля сраженія и не сумѣло личнымъ вмѣшательствомъ, въ критическую минуту повернуть ходъ событій. Директивы неоднократно запаздывали, не отвѣчали обстановкѣ, а потому, и не внушали должнаго уваженія къ себѣ даже и тогда, когда были, быть можетъ, и цѣлесообразны (директива 4 сентября).
То, что было хорошо въ 70 году, съ растеряннымъ и пассивнымъ противникомъ, оказалось гибельнымъ на этотъ разъ.
У французовъ много продуманной подготовки, вдумчивая оцѣнка обстановки, создающая и превосходство силъ и выгодное тактическое положеніе, примѣрная иниціатива у Галліени, исключительное самоотверженіе у Жоффра. Онъ не упорствуетъ въ своемъ рѣшеніи, сдается на разумные доводы своего подчиненнаго и, разъ послушавши ихъ, отдается имъ въ полной мѣрѣ. Чуждый свойства зависти или ревности къ подчиненному, онъ его мысли дѣлаетъ своими и твердой рукой ведетъ арміи къ побѣдѣ. Не его вина въ томъ, что англичане своимъ упрямствомъ, своей пассивностью, искажаютъ всю операцію, лишаютъ ее ожидаемыхъ блестящихъ результатовъ. Нѣмцы не уничтожены, они даже не разбиты, какъ бы это можно было ожидать, они только отброшены, но съ проигрышемъ на Марнѣ для нѣмцевъ проигранъ весь планъ кампаніи; рухнули всѣ тѣ разсчеты, которые строились еще задолго до войны, на которыхъ были основаны гордыя мечты о міровой гегемоніи. Въ этомъ историческое значеніе «чуда на Марнѣ».
ЗАКЛЮЧЕНІЕ.
Бой на Марнѣ не представляетъ собой чего-то самодовлѣющаго, это не законченный самостоятельный эпизодъ, который можно изслѣдовать внѣ общаго хода событій, на узкомъ пространствѣ, ограниченномъ Сеной и Марной, Парижемъ и Верденомъ. Это логическій конецъ сложнаго хода событій, начатыхъ еще до объявленія войны.
Вотъ почему, прежде чѣмъ говорить о второстепенныхъ причинахъ пораженія, объ ошибкахъ, которыя всегда и вездѣ можетъ найти безпристрастный досужій критикъ, необходимо остановиться на глубокихъ причинахъ, на неизбѣжности, въ которой нѣтъ непосредственно виноватыхъ и правыхъ. Эта неизбѣжность здѣсь заключается въ природѣ доктринъ, съ которыми противники выступили на единоборство.
Талантливый графъ Мольтке, научнымъ путемъ, анализомъ историческихъ примѣровъ съ примѣненіемъ къ нимъ критическаго метода и здраваго смысла, создалъ военную теорію. Эта теорія блестяще оправдывается въ двухъ побѣдоносныхъ войнахъ, послѣ чего она дѣлается «евангеліемъ».
Но какъ и въ каждомъ произведеніи человѣка, хотя бы великаго, но все же смертнаго, и въ этой теоріи были свои слабыя стороны. Этой слабой стороной являлась сложность, нѣкоторая излишняя искусственность, а отсюда и неповоротливость системы. По теоріи Мольтке, полководецъ заранѣе долженъ все продумать, все взвѣсить, все предусмотрѣть, почти не оставляя мѣста для случайностей. Это внѣ человѣческихъ силъ и даже въ 70 году, самъ Мольтке наталкивался на непредусмотрѣнныя случайности. Его военное дарованіе позволяло ому справиться съ ними легко и съ честью выходить изъ создавшихъ трудныхъ положеній. Но когда на его мѣстѣ оказались люди посредственные, то свойства доктрины: «все взвѣсить, все. предусмотрѣть и тогда пренебречь мелкими случайностями, оставаясь вѣрнымъ своему рѣшенію до конца», сдѣлали неповоротливой всю машину и она разбилась объ эти случайности. Правда, въ методѣ Мольтке было одно важное правило - постоянно учитывать развивающуюся жизнь и въ соотвѣтствіи съ новыми факторами вносить немедленныя поправки. Но это трудно учитывать и правило было забыто.
Въ XX вѣкѣ жизнь ушла впередъ: еще больше расширились поля сраженій, неудержимо росли арміи, развивались техническія средства... Нужна была новая, болѣе совершенная, организація управленія. Развились средства передвиженія и огнестрѣльное оружіе; ускорилось маневрированіе - нужны были особыя заботы объ обезпеченіи операціи. Обстановка мѣнялась быстрѣе - нужно больше вниманія къ дѣйствіямъ противника. Этого не учли.
На побѣдномъ опытѣ 70-71 г. Германская армія послѣ смерти гр. Мольтке, какъ бы застываетъ и потому въ половинѣ 1914 г. она выступаетъ съ опредѣленной военной доктриной, очень научно построенной, но уже нѣсколько устарѣвшей. Это даетъ себя знать и когда жизнь требуетъ поправокъ, то на полѣ сраженія ихъ провести уже не удается.
Французы идутъ другимъ путемъ, въ ихъ доктринѣ мало научности, большой просторъ для творчества, главное вниманіе отведено морали. Когда эта доктрина столкнулась съ методикой и разсчетомъ, она треснула по всѣмъ швамъ и едва не кончилась крушеніемъ Франціи; но зато высокая мораль вызвала къ жизни творчество и помогла, отказавшись отъ искусственныхъ принциповъ, быстро справиться со случайностями, даже использовать ихъ и изъ побѣждаемыхъ превратиться въ побѣдителей. Правда, нѣмцы не уничтожены, они даже отдѣлались сравнительно легко, этому помогли ихъ собственныя качества: тактическая выучка частей, рѣшительность дѣйствій, упорство, и наоборотъ, недостатки французовъ: слабое маневрированіе, пассивныхъ нѣкоторыхъ участковъ и т. д. Но все же, нѣмцы послѣ Марны очутились у «разбитаго корыта».
Къ причинамъ второго порядка, къ ошибкамъ, относятся тѣ нарушенія, которыя нѣмцы допускали противъ своей же собственной теоріи.
Въ стратегіи: не было достаточной политической подготовки, не говоря уже объ условіяхъ подобныхъ 70 году - война противъ одного только врага и дипломатическое обезпеченіе тыла, но даже и возможныхъ союзниковъ потеря ли (сначала Италія, а потомъ и Румынія).
Недооцѣнка противника: просчитали Бельгію, какъ извѣстную вооруженную силу, и ошиблись въ опредѣленіи сроковъ готовности Россіи. Эта данныя, конечно, не мѣняли плана войны въ корнѣ, но должны были внести свои поправки и въ стратегическомъ развертываніи - необходимость еще большаго усиленія маневренной массы, хотя бы за счетъ Метцкой группы; и въ самомъ темпѣ операціи - требовалось веста ее какъ можно рѣшительнѣе, необходимо было сразу же ликвидировать Бельгійскую армію, чтобы съ возможно большими силами скорѣе прикончить французовъ.
Самый планъ не былъ достаточно цѣльнымъ, невидимому, чувствовалась оглядка на Восточную Пруссію, повидимому, еще въ мирное время, не было опредѣленной категорической готовности къ жертвамъ здѣсь во имя достиженія основной цѣли на западѣ, что и отозвалось такъ тяжело впослѣдствіи.
Въ тактикѣ: нарушался важнѣйшій принципъ сосредоточенія силъ въ рѣшительномъ мѣстѣ. У нѣмцевъ оказались «лишніе батальоны», и они перебрасываютъ корпуса на востокѣ, снимая ихъ именно, съ важнѣйшаго участка, за что и платятся столь трагически на Марнѣ. Поистинѣ, кровь Генерала Самсонова, пролитая подъ Танненбергомъ, оказалась жертвой во имя спасенія Парижа.
Необезпеченіе операціи: забывали о собственномъ хорошемъ правилѣ всегда думать о томъ, «какъ можетъ помѣшать противникъ»; не думала объ этомъ Главная Квартира, не думаетъ объ этомъ и Клукъ. А въ результатѣ, сюрпризъ и апологеты охвата, они въ рѣшительный моментъ сами охвачены. Думая, настойчиво только о томъ, «что я хочу», они вдругъ сами подчинены волѣ противника.
Отсутствіе управленія, взаимодѣйствія, связи, развѣдки ... извращенная, предвзятая оцѣнка обстановки и т. д., о чемъ уже говорилось достаточно.
Въ общемъ, вначалѣ у нѣмцевъ идея, подготовка, маневръ и въ результатѣ побѣда; у французовъ ни того, ни другого, ни третьяго - пораженіе. На Марнѣ у французовъ идея, подготовка, маневръ - побѣда; у нѣмцевъ упрямое прямолинейное движеніе - пораженіе.
Къ 1914 годѵ въ Европѣ было два ярко выраженныхъ, но противоположныхъ другъ другу военныхъ ученія. Это французское и нѣмецкое.
Французы въ своей военной доктринѣ, являлись, главнымъ образомъ, носителями чистаго искусства; нѣмцы, наоборотъ, методики и научности.
Эти ученія мертвой схваткой сразились на поляхъ Бельгіи и Франціи. Но въ крайностяхъ нѣтъ истины. Сначала нѣмцы бьютъ французовъ, и послѣдніе катятся къ Парижу. Но въ позорѣ пораженія, они черпаютъ новыя силы, отказываются отъ своихъ одностороннихъ взглядовъ и въ свою очередь, жестоко бьютъ, опьяненныхъ успѣхами, нѣмцевъ.
Однако и для нѣмцевъ разочарованіе служить урокомъ. Они тоже прозрѣваютъ, отходятъ за Эснъ, спѣшно вносятъ свои поправки.
Дальше, судорожныя попытки обѣихъ сторонъ вырвать побѣду у врага и, наконецъ, къ ноябрю 1914 года устанавливается равновѣсіе. Нѣтъ больше противоположныхъ доктринъ. Явилось нѣчто среднее.
Цѣною разрушенныхъ надеждъ и моря человѣческой крови, пришли къ тому, съ чего слѣдовало начинать.
Намъ остается сдѣлать свой выводъ, что только счастливое сочетаніе чувства и разума, науки и искусства, даетъ торжество побѣды.
В. Крейтеръ.
Военный сборник. 1922. Кн. 3.
(См. сх. № 6 и 7)
Къ вечеру 4-го сентября обстановка сложилась такъ. Правый флангъ (1, 2 и 3 арміи) нѣмцевъ перешелъ Марну и движется прямо на югъ, неосторожно подставивъ свой флангъ противнику. Уступомъ справа и впереди идетъ пылкій Клукъ, который жаждетъ настичь и докончить французовъ. Обезпеченіе отъ Парижа только два корпуса, притомъ еще раздѣленныхъ Марной.
4 и 5 арміи сдерживаются упорнымъ сопротивленіемъ французовъ. 6 и 7 арміи довольно пассивны. Французскія арміи остановили свой отходъ, перегруппировались и готовятся къ переходу въ наступленіе. На лѣвомъ ихъ флангѣ 6-я армія, усиленная частями Парижскаго гарнизона, занесла уже свой ударъ по флангу и тылу нѣмцевъ въ общемъ направленій на р. Уркъ, правымъ флангомъ на Мо.
Оцѣнивая создавшуюся обстановку (см. сх. № 6), мы увидимъ, что роли уже перемѣнились, что всѣ тактическія преимущества теперь на сторонѣ французовъ.
На 5-е сентября Клукъ приказываетъ продолжать движеніе на югъ, стремясь охватить воображаемый флангъ французовъ. Утромъ 5-го сентября, онъ получаетъ, извѣстную намъ директиву Главной Квартиры отъ 19 часовъ 4-го сентября. Въ ней говорится, что 1 и 2 арміи должны быть фронтомъ противъ Парижа - 1-я армія между Уазой и Марной, 2-я армія между Марной и'Сеной. Мы уже оцѣнивали эту директиву, съ точки зрѣнія ея своевременности, а главное, соотвѣтствія дѣйствительной обстановкѣ. Однако, характерно въ ней то, что она точно намекаетъ на угрозу Парижа, она уже чувствуетъ ее, но еще не рѣшается сказать это открыто. Она указываетъ мѣры противъ Парижа, но не говоритъ ясно и опредѣленно, почему эти мѣры нужны, а главное, въ ней нѣтъ рѣшительнаго отказа отъ основного плана операцій, отбрасыванія армій въ юго-восточномъ направленіи. Ясно, что при такихъ условіяхъ, Клукъ который все еще упорствовалъ въ своемъ стремленіи уловить «флангъ бѣгущихъ» французовъ, не хотѣлъ принять ее къ ислолненію. Онъ счелъ эту директиву запоздавшей, неотвѣчаюшей обстановкѣ и рѣшилъ продолжать свои дѣйствія на югъ, о чемъ сообщилъ сосѣду и донесъ въ Ставку, не отмѣняя своего приказа и начавшагося съ разсвѣтомъ движенія. Между тѣмъ, 3 сентября (6 французская армія) Монури началъ свои дѣйствія сѣвернѣе Марны и потѣснилъ передовыя части нѣмецкаго заслона (IV резервнаго корпуса). Только теперь открылись глаза Германской Главной Квартиры, только теперь она увидвла какъ далеко зашла и сознала злую насмѣшку, судьбы, превратившую нѣмцевъ изъ охватывающихъ въ охватываемыхъ. Нѣмцы, всегда носившіе въ себѣ идею охвата или окруженія, возведшіе этотъ маневръ въ культъ, сами подставили свой флангъ подъ удары врага.
Передъ неминуемой катастрофой, они сразу отказываются отъ своего основного плана, рѣшительно мѣняютъ его и предписываютъ новый, сущность котораго сводится къ слѣдующему: (директива 5.IX) 1 и 2 арміи заслонъ противъ Парижа, задача во что бы то ни стало задержать маневренную группу французовъ. 4-я и 5-я арміи рвутъ фронтъ прямо передъ собой и выходятъ въ тылъ линіи крѣпостей. Прочія арміи содѣйствуютъ, 3-я армія справа, 6-я и 7-я слѣва. Но этому плану уже не суждено осуществиться, оііъ повисъ въ воздухѣ, ибо уже иниціатива передана французамъ; теперь ихъ воля диктуетъ и нѣмцамъ остается только парировать удары.
Событія на правомъ флангѣ развиваются, Монури тѣснитъ IV резервный корпусъ. Опомнившійся, наконецъ, Клукъ лихорадочно перебрасываетъ свои корпуса для поддержки заслона сѣвернѣе Марны, не задумываясь надъ раскованнымъ фланговымъ маршемъ на полѣ сраженія. Только слабый арьергардъ изъ конницы съ бригадой пѣхоты долженъ прикрывать этотъ маневръ (См. сх. № 6 и 7). Въ центрѣ, Французскія арміи сдерживаютъ всѣ бѣшенныя попытки нѣмцевъ осуществить прорывъ.
5-я Французская армія, перешедшая въ рѣшительное наступленіе съ разсвѣтомъ 6-го сентября, сковываетъ 2 Германскую армію; она не можетъ уйти за Марну, она едва держится, ибо уходящіе корпуса Клука, оголяютъ ея флангъ. Только англичане, 5-го и даже въ теченіи всего 6-го сентября, остаются пассивными зрителями разыгрывающейся драмы. Ни горячія убѣжденія пылкаго Галліени, ни настойчивыя требованія Жоффра, не въ состояніи сломить упорства Френча, который рѣшилъ «дать отдыхъ своимъ частямъ». Онъ хладнокровно позволяетъ корпусамъ Клука 6-го сентября совершать свой фланговоотступательпый маршъ въ ½ переходѣ отъ него. Не трудно представить себѣ, каковы были бы результаты, если бы съ разсвѣтомъ 5-го сентября Френчъ атаковалъ бы эти части по флангъ и тылъ и отрѣзалъ бы ихъ отъ мостовъ на Марнѣ. Поистинѣ невозмутимое спокойствіе и завидная непреклонность рѣшеній англичанъ, спасла Германскія арміи отъ грозившаго имъ своего «Седана на Марнѣ». Но и 7-го сентября, двинувшись, наконецъ, впередъ англичане, не проявляютъ активности и въ теченіи 8 и 9 сентября вся Англійская арміи сдерживастся всего лишь однимъ коннымъ корпусомъ съ пѣхотной бригадой, позволяя нѣмцамъ ускользать почти безнаказанно.
Къ 9 сентября Клукъ остановилъ и сковалъ активность Монури, онъ уже сосредоточилъ превосходныя силы и съ подходившей съ сѣвера бригадой, имѣвшей выгодное направленіе въ тылъ французамъ, онъ даже надѣялся предпринять новый маневръ и можетъ быть, раздавить Монури.
Но было поздно, 9 сентября къ нему прибылъ изъ Главной Квартиры Генеральнаго Штаба Полковникъ Хенчъ съ директивой, предписывавшей общій отходъ.
Судьба была рѣшена. Отчаявшись въ надеждахъ, разбившись о непоколебимую стойкость французскаго центра, нѣмцы признали себя побѣжденными и начали спѣшно оттягивать свои арміи за Эснъ.
Конченъ былъ бой на Марнѣ, началось пораженіе нѣмцевъ. Оцѣнивая дѣйствія сторонъ въ только что разсмотрѣнномъ бою, можно придти къ слѣдующимъ заключеніямъ. У нѣмцевъ никакой подготовки операціи, слѣпое преслѣдованіе все той же навязчивой идеи, въ результатѣ всѣ недочеты, уже намѣчавшіеся раньше, здѣсь только усугубляются: ослабленіе силъ приводитъ къ тому, что въ рѣшительный день у нѣмцевъ 900.000 противъ 1.000.000 французовъ, т. е. утрачено даже то равенство, которое было въ началѣ войны, а если еще снять со счетовъ 1-ю армію, которая 6-го сентября, въ сущности, боя не вела, ибо она въ этотъ день скользила на право за Марну, то это численное превосходство французовъ становится еще рѣзче.
Управленіе теряется еще больше, арміи вовсе выходятъ изъ повиновенія и ставятъ Главную Квартиру передъ фактами совершившимися.
Дѣйствительную обстановку нѣмцы осязаютъ толвко послѣ того, какъ она выявила себя сама боемъ. Гдѣ же необходимое предвидѣніе, гдѣ пресловутая продуманность и пониманіе «какъ мнѣ можетъ помѣшать противникъ?»
Когда обстановка уже рѣзко бьетъ въ глаза, нѣмецкое лавное Командованіе рѣшительно мѣняетъ планъ: изъ охвата правымъ флангомъ - прорывъ центромъ. Всякое рѣшеніе хорошо, но надо проводить его въ жизнь, иначе - бумага останется бумагой. Между тѣмъ, задавшись прорывомъ, нѣмцы не думаютъ о соотвѣтствіи средствъ, поставленнымъ цѣлямъ. Они хотятъ и заслониться прочно и прорвать основательно, а силъ для этого уже нѣтъ. Прорывъ поручается тѣмъ двумъ арміямъ, которыя и такъ едва справлялись съ сопротивленіемъ французовъ. Въ результатѣ, въ новомъ, рѣшительномъ мѣстѣ, въ центрѣ, они слабы, а въ новой пассивной своей части, на правомъ флангѣ, они даже черезчуръ сильны, но это уже безполезно н измѣнить хода событій не можетъ.
Здѣсь-то, со всей своей яркостью, сказалась неподвижность, механичность системы; ея недоступность для живого творчества, неприспособленность къ быстрымъ и рѣзкимъ перемѣнамъ. Когда это потребовалось, машина отказалась работать, составныя ея части вдругъ потеряли необходимое сцѣпленіе н пошли каждая сама по себѣ. Руководства арміями не было и въ этотъ рѣшающій моментъ. Верховное Командованіе оставалось пассивнымъ зрителемъ далеко отъ поля сраженія и не сумѣло личнымъ вмѣшательствомъ, въ критическую минуту повернуть ходъ событій. Директивы неоднократно запаздывали, не отвѣчали обстановкѣ, а потому, и не внушали должнаго уваженія къ себѣ даже и тогда, когда были, быть можетъ, и цѣлесообразны (директива 4 сентября).
То, что было хорошо въ 70 году, съ растеряннымъ и пассивнымъ противникомъ, оказалось гибельнымъ на этотъ разъ.
У французовъ много продуманной подготовки, вдумчивая оцѣнка обстановки, создающая и превосходство силъ и выгодное тактическое положеніе, примѣрная иниціатива у Галліени, исключительное самоотверженіе у Жоффра. Онъ не упорствуетъ въ своемъ рѣшеніи, сдается на разумные доводы своего подчиненнаго и, разъ послушавши ихъ, отдается имъ въ полной мѣрѣ. Чуждый свойства зависти или ревности къ подчиненному, онъ его мысли дѣлаетъ своими и твердой рукой ведетъ арміи къ побѣдѣ. Не его вина въ томъ, что англичане своимъ упрямствомъ, своей пассивностью, искажаютъ всю операцію, лишаютъ ее ожидаемыхъ блестящихъ результатовъ. Нѣмцы не уничтожены, они даже не разбиты, какъ бы это можно было ожидать, они только отброшены, но съ проигрышемъ на Марнѣ для нѣмцевъ проигранъ весь планъ кампаніи; рухнули всѣ тѣ разсчеты, которые строились еще задолго до войны, на которыхъ были основаны гордыя мечты о міровой гегемоніи. Въ этомъ историческое значеніе «чуда на Марнѣ».
ЗАКЛЮЧЕНІЕ.
Бой на Марнѣ не представляетъ собой чего-то самодовлѣющаго, это не законченный самостоятельный эпизодъ, который можно изслѣдовать внѣ общаго хода событій, на узкомъ пространствѣ, ограниченномъ Сеной и Марной, Парижемъ и Верденомъ. Это логическій конецъ сложнаго хода событій, начатыхъ еще до объявленія войны.
Вотъ почему, прежде чѣмъ говорить о второстепенныхъ причинахъ пораженія, объ ошибкахъ, которыя всегда и вездѣ можетъ найти безпристрастный досужій критикъ, необходимо остановиться на глубокихъ причинахъ, на неизбѣжности, въ которой нѣтъ непосредственно виноватыхъ и правыхъ. Эта неизбѣжность здѣсь заключается въ природѣ доктринъ, съ которыми противники выступили на единоборство.
Талантливый графъ Мольтке, научнымъ путемъ, анализомъ историческихъ примѣровъ съ примѣненіемъ къ нимъ критическаго метода и здраваго смысла, создалъ военную теорію. Эта теорія блестяще оправдывается въ двухъ побѣдоносныхъ войнахъ, послѣ чего она дѣлается «евангеліемъ».
Но какъ и въ каждомъ произведеніи человѣка, хотя бы великаго, но все же смертнаго, и въ этой теоріи были свои слабыя стороны. Этой слабой стороной являлась сложность, нѣкоторая излишняя искусственность, а отсюда и неповоротливость системы. По теоріи Мольтке, полководецъ заранѣе долженъ все продумать, все взвѣсить, все предусмотрѣть, почти не оставляя мѣста для случайностей. Это внѣ человѣческихъ силъ и даже въ 70 году, самъ Мольтке наталкивался на непредусмотрѣнныя случайности. Его военное дарованіе позволяло ому справиться съ ними легко и съ честью выходить изъ создавшихъ трудныхъ положеній. Но когда на его мѣстѣ оказались люди посредственные, то свойства доктрины: «все взвѣсить, все. предусмотрѣть и тогда пренебречь мелкими случайностями, оставаясь вѣрнымъ своему рѣшенію до конца», сдѣлали неповоротливой всю машину и она разбилась объ эти случайности. Правда, въ методѣ Мольтке было одно важное правило - постоянно учитывать развивающуюся жизнь и въ соотвѣтствіи съ новыми факторами вносить немедленныя поправки. Но это трудно учитывать и правило было забыто.
Въ XX вѣкѣ жизнь ушла впередъ: еще больше расширились поля сраженій, неудержимо росли арміи, развивались техническія средства... Нужна была новая, болѣе совершенная, организація управленія. Развились средства передвиженія и огнестрѣльное оружіе; ускорилось маневрированіе - нужны были особыя заботы объ обезпеченіи операціи. Обстановка мѣнялась быстрѣе - нужно больше вниманія къ дѣйствіямъ противника. Этого не учли.
На побѣдномъ опытѣ 70-71 г. Германская армія послѣ смерти гр. Мольтке, какъ бы застываетъ и потому въ половинѣ 1914 г. она выступаетъ съ опредѣленной военной доктриной, очень научно построенной, но уже нѣсколько устарѣвшей. Это даетъ себя знать и когда жизнь требуетъ поправокъ, то на полѣ сраженія ихъ провести уже не удается.
Французы идутъ другимъ путемъ, въ ихъ доктринѣ мало научности, большой просторъ для творчества, главное вниманіе отведено морали. Когда эта доктрина столкнулась съ методикой и разсчетомъ, она треснула по всѣмъ швамъ и едва не кончилась крушеніемъ Франціи; но зато высокая мораль вызвала къ жизни творчество и помогла, отказавшись отъ искусственныхъ принциповъ, быстро справиться со случайностями, даже использовать ихъ и изъ побѣждаемыхъ превратиться въ побѣдителей. Правда, нѣмцы не уничтожены, они даже отдѣлались сравнительно легко, этому помогли ихъ собственныя качества: тактическая выучка частей, рѣшительность дѣйствій, упорство, и наоборотъ, недостатки французовъ: слабое маневрированіе, пассивныхъ нѣкоторыхъ участковъ и т. д. Но все же, нѣмцы послѣ Марны очутились у «разбитаго корыта».
Къ причинамъ второго порядка, къ ошибкамъ, относятся тѣ нарушенія, которыя нѣмцы допускали противъ своей же собственной теоріи.
Въ стратегіи: не было достаточной политической подготовки, не говоря уже объ условіяхъ подобныхъ 70 году - война противъ одного только врага и дипломатическое обезпеченіе тыла, но даже и возможныхъ союзниковъ потеря ли (сначала Италія, а потомъ и Румынія).
Недооцѣнка противника: просчитали Бельгію, какъ извѣстную вооруженную силу, и ошиблись въ опредѣленіи сроковъ готовности Россіи. Эта данныя, конечно, не мѣняли плана войны въ корнѣ, но должны были внести свои поправки и въ стратегическомъ развертываніи - необходимость еще большаго усиленія маневренной массы, хотя бы за счетъ Метцкой группы; и въ самомъ темпѣ операціи - требовалось веста ее какъ можно рѣшительнѣе, необходимо было сразу же ликвидировать Бельгійскую армію, чтобы съ возможно большими силами скорѣе прикончить французовъ.
Самый планъ не былъ достаточно цѣльнымъ, невидимому, чувствовалась оглядка на Восточную Пруссію, повидимому, еще въ мирное время, не было опредѣленной категорической готовности къ жертвамъ здѣсь во имя достиженія основной цѣли на западѣ, что и отозвалось такъ тяжело впослѣдствіи.
Въ тактикѣ: нарушался важнѣйшій принципъ сосредоточенія силъ въ рѣшительномъ мѣстѣ. У нѣмцевъ оказались «лишніе батальоны», и они перебрасываютъ корпуса на востокѣ, снимая ихъ именно, съ важнѣйшаго участка, за что и платятся столь трагически на Марнѣ. Поистинѣ, кровь Генерала Самсонова, пролитая подъ Танненбергомъ, оказалась жертвой во имя спасенія Парижа.
Необезпеченіе операціи: забывали о собственномъ хорошемъ правилѣ всегда думать о томъ, «какъ можетъ помѣшать противникъ»; не думала объ этомъ Главная Квартира, не думаетъ объ этомъ и Клукъ. А въ результатѣ, сюрпризъ и апологеты охвата, они въ рѣшительный моментъ сами охвачены. Думая, настойчиво только о томъ, «что я хочу», они вдругъ сами подчинены волѣ противника.
Отсутствіе управленія, взаимодѣйствія, связи, развѣдки ... извращенная, предвзятая оцѣнка обстановки и т. д., о чемъ уже говорилось достаточно.
Въ общемъ, вначалѣ у нѣмцевъ идея, подготовка, маневръ и въ результатѣ побѣда; у французовъ ни того, ни другого, ни третьяго - пораженіе. На Марнѣ у французовъ идея, подготовка, маневръ - побѣда; у нѣмцевъ упрямое прямолинейное движеніе - пораженіе.
Къ 1914 годѵ въ Европѣ было два ярко выраженныхъ, но противоположныхъ другъ другу военныхъ ученія. Это французское и нѣмецкое.
Французы въ своей военной доктринѣ, являлись, главнымъ образомъ, носителями чистаго искусства; нѣмцы, наоборотъ, методики и научности.
Эти ученія мертвой схваткой сразились на поляхъ Бельгіи и Франціи. Но въ крайностяхъ нѣтъ истины. Сначала нѣмцы бьютъ французовъ, и послѣдніе катятся къ Парижу. Но въ позорѣ пораженія, они черпаютъ новыя силы, отказываются отъ своихъ одностороннихъ взглядовъ и въ свою очередь, жестоко бьютъ, опьяненныхъ успѣхами, нѣмцевъ.
Однако и для нѣмцевъ разочарованіе служить урокомъ. Они тоже прозрѣваютъ, отходятъ за Эснъ, спѣшно вносятъ свои поправки.
Дальше, судорожныя попытки обѣихъ сторонъ вырвать побѣду у врага и, наконецъ, къ ноябрю 1914 года устанавливается равновѣсіе. Нѣтъ больше противоположныхъ доктринъ. Явилось нѣчто среднее.
Цѣною разрушенныхъ надеждъ и моря человѣческой крови, пришли къ тому, съ чего слѣдовало начинать.
Намъ остается сдѣлать свой выводъ, что только счастливое сочетаніе чувства и разума, науки и искусства, даетъ торжество побѣды.
В. Крейтеръ.
Военный сборник. 1922. Кн. 3.