Напрасно ли пролилась кровь мучеников?
Оригинал взят у koparev в Напрасно ли пролилась кровь мучеников?
В СССР не карали за русофобию, поэтому и развивающийся украинский национализм, как, впрочем, и грузинский, и азербайджанский, - упорно не замечали. А публикаций о росте украинского национализма при поддержке, например, Австро-Венгрии и Греко-латинской церкви (ГЛЦ) в СССР днём с огнём было не сыскать. Единственным писателем, затрагивавшим эту тему, был Я. Галан. Представители МГБ и МВД в Галиции знали, что агенты ГЛЦ попытаются убить Галана, но мер по обеспечению его безопасности не принимали, так как считали, что Галан "нагнетает обстановку" и провоцирует бандеровцев на проведение террористических актов. Мысль Галана о том, что великороссы, малороссы и белорусы были триединым целым, единым народом, была глубоко чужда и непонятна военным чиновникам... А установление факта о том, что Галан - православный, вызвало в их душах чувство омерзения. Гибель Галана не стала ни для кого неожиданностью. МВД и МГБ не выкорчевали в Галиции нацизм с корнем, что должно было обернуться страшными бедствиями для будущих поколений. Отсутствие наказания за содеянные зверства бандеровцами было воспринято как слабость новой власти и утвердило их в мыслях о необходимости реванша. Под прикрытием ГЛЦ бандеровцы накапливали силы и ждали сигнала для начала решительных действий. Да и не прикрывало ли само МВД их деятельность?.. Конечно, прикрывало.
Публицистический рассказ «Хватит!» Я. Галана, вышедший уже после трагической гибели писателя в газете «Советское Закарпатье» является своеобразным завещанием писателя русскому народу. Вот несколько выдержек из этого рассказа:
«Но надежда на освобождение с Востока не замирала в народной душе. Закарпатская беднота свято верила, что настанет время, и народы установят народную власть и под руководством великого русского брата, понесут свет свободы всем обездоленным. Однако ждать сложа руки, пока это произойдет, нельзя было, ибо это грозило гибелью. И народ начинает организованную борьбу, против крайне обнаглевших захватчиков.
Эта борьба, выражалась, в единственно возможной на тот момент времени в закарпатских условиях форме - в форме организованного возвращения крестьян в лоно православной церкви. Таким образом, народ не только выступал против навязанной ему врагами религии, но и против самого режима врагов, составной частью аппарата которого, была униатская церковь (ГЛЦ - авт.). И не только это. Возвращение к православию было одновременно демонстрацией религиозного и национального единства с братьями над Днепром и проявлением несокрушимого стремления народа Закарпатской Руси в государственное объединение с родной семьей трех русских народов.
Это было народное движение. Идея борьбы, родилась в народных низах, и первыми и наиболее храбрыми в этой борьбе были представители сельской бедноты.
Началось движение почти одновременно и на Закарпатье, и за океаном, в больших скоплениях закарпатской крестьянской эмиграции. Его центром было село Иза (в прошлом местечко - авт.), где в течение короткого времени вернулось к православию 90% жителей. Весть об этом испугала мадьярские власти и вызвала панику в униатских кругах (кого стричь? - авт.). С амвонов посыпались угрозы, но безрезультатно. Количество православных в селах росла, движение постепенно охватывал всю территорию Закарпатской Руси. Крестьяне бойкотировали униатских священников, а за отсутствием православных священников сами крестили детей и сами хоронили покойников (уж лучше так, чем с помощью сатанистов - авт.). Организовывались группы паломников, посещавших Почаевскую и Киево-Печерскую лавру, некоторые молодые крестьяне шли в Россию и там поступали в духовные семинарии. Для униатской консистории создалось серьезное положение. С помощью венгерской жандармерии, «мадяроны» (сторонники венгерской ориентации Подкарпатской Руси - прим. автора) в рясах переходят к контрнаступлению. В селе Иза появляется агент жандармерии, униатский священник-миссионер Андрей Азари (Азари - караимская фамилия - авт.) и занимается любимым делом - проводит расследование: рыщет по домам, выспрашивает, вынюхивает, шарит по чужим шкафам и сундукам и наконец находит изданную в Америке противоуниатскую брошюру «Где нужно искать правду». Он пишет донос в консисторию, после чего в Изу прибывает отряд жандармерии, который проводит массовые аресты. Скованных крестьян помещают в Сиготскую тюрьму.
Через некоторое время происходит 1-й мармарошский процесс. Подсудимых обвиняют в попытке оторвать Закарпатскую Русь от Венгрии и присоединить ее к России. Аргументы защиты отскакивают от судейских голов, как горох от стены. Обвиняемым объявляют приговор: изянские крестьяне получают по году тюрьмы, а некоторые и больше ...
Однако репрессии не помогли, было уже поздно: забитый и, казалось, крайне уже затравленный народ Закарпатья просыпался».
Рассказывая о втором Марморош-Сиготском процессе, Ярослав Александрович писал: "Крестьян арестовывают десятками и сотнями, их избивают, пытают и едва живых под гиканье и улюлюканье соотечественников гонят в известную уже мармарошскую тюрьму. Два года спустя, на скамью обвиняемых сажают 94 человека (исключительно крестьян) - героев второго мармарошского процесса. Обвинительный акт вменяет подсудимым государственную измену, мятеж против государства и агитацию против венгерской нации и "греко-католической" церкви (т.е. ГЛЦ). Главным обвиняемым был православный священник Александр Кабалюк, который, узнав о массовых арестах своих прихожан, вернулся из эмиграции и добровольно сел на скамью подсудимых. Такой же крестьянин, как и его товарищи по тюрьме, он хотел разделить с ними судьбу и восприять венец мученичества".
Русских в Центральной Европе не считали людьми, приравнивали их к быдлу. Их веками душили, сажали на кол и закапывали живьём в землю. Чтобы, родившись русским, человек смог продолжить существование, ему нужно было забыть свой родной язык и изменить своей вере. Так, например. валахи стали румынами, а об угорских русинах уже никто не помнит.
"...Тяжёлый это был крест и кровавый. На суде оказалось, что не было издевательств, которым не подвергали заключённых во время двухлетнего «следствия». В результате пыток подсудимые Бабинец, Борканюк и Вакар сошли с ума..."
Алексей Кабалюк - это недавно прославленный УПЦ МП в лике святых Алексей Карпаторусский, также знаковая фигура для современных политических "русин". Русскими "русины" себя называют как-то вполголоса... И Ярослав Александрович Галан, делая многочисленные уступки в терминологии, рассчитанные на уровень восприятия читателей Закарпатья, доносил до своих соотечественников правду о прошлом, так как хотел, чтобы соплеменники, зная прошлое, лучше разбирались в настоящем. Ярослав Александрович видел, что украинский нацизм удачно мимикрировал под «радянськэ украйинство» с его уроками "Украйинознавства" и "Украйинськойи мовы". Он видел, что укронацизм затаился в тиши кабинетов начальников и "людей творческих профессий", в многочисленных прикарпатских хуторках и домиках егерей. Что там делается в тайне, никто не видит. Нацисты ждали своего часа, лелея мечту о реванше... Галан делал все от него зависящее, чтобы соотечественники помнили о страшной опасности, которая им угрожает. Будет ли услышан голос Галана сейчас?..
В СССР не карали за русофобию, поэтому и развивающийся украинский национализм, как, впрочем, и грузинский, и азербайджанский, - упорно не замечали. А публикаций о росте украинского национализма при поддержке, например, Австро-Венгрии и Греко-латинской церкви (ГЛЦ) в СССР днём с огнём было не сыскать. Единственным писателем, затрагивавшим эту тему, был Я. Галан. Представители МГБ и МВД в Галиции знали, что агенты ГЛЦ попытаются убить Галана, но мер по обеспечению его безопасности не принимали, так как считали, что Галан "нагнетает обстановку" и провоцирует бандеровцев на проведение террористических актов. Мысль Галана о том, что великороссы, малороссы и белорусы были триединым целым, единым народом, была глубоко чужда и непонятна военным чиновникам... А установление факта о том, что Галан - православный, вызвало в их душах чувство омерзения. Гибель Галана не стала ни для кого неожиданностью. МВД и МГБ не выкорчевали в Галиции нацизм с корнем, что должно было обернуться страшными бедствиями для будущих поколений. Отсутствие наказания за содеянные зверства бандеровцами было воспринято как слабость новой власти и утвердило их в мыслях о необходимости реванша. Под прикрытием ГЛЦ бандеровцы накапливали силы и ждали сигнала для начала решительных действий. Да и не прикрывало ли само МВД их деятельность?.. Конечно, прикрывало.
Публицистический рассказ «Хватит!» Я. Галана, вышедший уже после трагической гибели писателя в газете «Советское Закарпатье» является своеобразным завещанием писателя русскому народу. Вот несколько выдержек из этого рассказа:
«Но надежда на освобождение с Востока не замирала в народной душе. Закарпатская беднота свято верила, что настанет время, и народы установят народную власть и под руководством великого русского брата, понесут свет свободы всем обездоленным. Однако ждать сложа руки, пока это произойдет, нельзя было, ибо это грозило гибелью. И народ начинает организованную борьбу, против крайне обнаглевших захватчиков.
Эта борьба, выражалась, в единственно возможной на тот момент времени в закарпатских условиях форме - в форме организованного возвращения крестьян в лоно православной церкви. Таким образом, народ не только выступал против навязанной ему врагами религии, но и против самого режима врагов, составной частью аппарата которого, была униатская церковь (ГЛЦ - авт.). И не только это. Возвращение к православию было одновременно демонстрацией религиозного и национального единства с братьями над Днепром и проявлением несокрушимого стремления народа Закарпатской Руси в государственное объединение с родной семьей трех русских народов.
Это было народное движение. Идея борьбы, родилась в народных низах, и первыми и наиболее храбрыми в этой борьбе были представители сельской бедноты.
Началось движение почти одновременно и на Закарпатье, и за океаном, в больших скоплениях закарпатской крестьянской эмиграции. Его центром было село Иза (в прошлом местечко - авт.), где в течение короткого времени вернулось к православию 90% жителей. Весть об этом испугала мадьярские власти и вызвала панику в униатских кругах (кого стричь? - авт.). С амвонов посыпались угрозы, но безрезультатно. Количество православных в селах росла, движение постепенно охватывал всю территорию Закарпатской Руси. Крестьяне бойкотировали униатских священников, а за отсутствием православных священников сами крестили детей и сами хоронили покойников (уж лучше так, чем с помощью сатанистов - авт.). Организовывались группы паломников, посещавших Почаевскую и Киево-Печерскую лавру, некоторые молодые крестьяне шли в Россию и там поступали в духовные семинарии. Для униатской консистории создалось серьезное положение. С помощью венгерской жандармерии, «мадяроны» (сторонники венгерской ориентации Подкарпатской Руси - прим. автора) в рясах переходят к контрнаступлению. В селе Иза появляется агент жандармерии, униатский священник-миссионер Андрей Азари (Азари - караимская фамилия - авт.) и занимается любимым делом - проводит расследование: рыщет по домам, выспрашивает, вынюхивает, шарит по чужим шкафам и сундукам и наконец находит изданную в Америке противоуниатскую брошюру «Где нужно искать правду». Он пишет донос в консисторию, после чего в Изу прибывает отряд жандармерии, который проводит массовые аресты. Скованных крестьян помещают в Сиготскую тюрьму.
Через некоторое время происходит 1-й мармарошский процесс. Подсудимых обвиняют в попытке оторвать Закарпатскую Русь от Венгрии и присоединить ее к России. Аргументы защиты отскакивают от судейских голов, как горох от стены. Обвиняемым объявляют приговор: изянские крестьяне получают по году тюрьмы, а некоторые и больше ...
Однако репрессии не помогли, было уже поздно: забитый и, казалось, крайне уже затравленный народ Закарпатья просыпался».
Рассказывая о втором Марморош-Сиготском процессе, Ярослав Александрович писал: "Крестьян арестовывают десятками и сотнями, их избивают, пытают и едва живых под гиканье и улюлюканье соотечественников гонят в известную уже мармарошскую тюрьму. Два года спустя, на скамью обвиняемых сажают 94 человека (исключительно крестьян) - героев второго мармарошского процесса. Обвинительный акт вменяет подсудимым государственную измену, мятеж против государства и агитацию против венгерской нации и "греко-католической" церкви (т.е. ГЛЦ). Главным обвиняемым был православный священник Александр Кабалюк, который, узнав о массовых арестах своих прихожан, вернулся из эмиграции и добровольно сел на скамью подсудимых. Такой же крестьянин, как и его товарищи по тюрьме, он хотел разделить с ними судьбу и восприять венец мученичества".
Русских в Центральной Европе не считали людьми, приравнивали их к быдлу. Их веками душили, сажали на кол и закапывали живьём в землю. Чтобы, родившись русским, человек смог продолжить существование, ему нужно было забыть свой родной язык и изменить своей вере. Так, например. валахи стали румынами, а об угорских русинах уже никто не помнит.
"...Тяжёлый это был крест и кровавый. На суде оказалось, что не было издевательств, которым не подвергали заключённых во время двухлетнего «следствия». В результате пыток подсудимые Бабинец, Борканюк и Вакар сошли с ума..."
Алексей Кабалюк - это недавно прославленный УПЦ МП в лике святых Алексей Карпаторусский, также знаковая фигура для современных политических "русин". Русскими "русины" себя называют как-то вполголоса... И Ярослав Александрович Галан, делая многочисленные уступки в терминологии, рассчитанные на уровень восприятия читателей Закарпатья, доносил до своих соотечественников правду о прошлом, так как хотел, чтобы соплеменники, зная прошлое, лучше разбирались в настоящем. Ярослав Александрович видел, что украинский нацизм удачно мимикрировал под «радянськэ украйинство» с его уроками "Украйинознавства" и "Украйинськойи мовы". Он видел, что укронацизм затаился в тиши кабинетов начальников и "людей творческих профессий", в многочисленных прикарпатских хуторках и домиках егерей. Что там делается в тайне, никто не видит. Нацисты ждали своего часа, лелея мечту о реванше... Галан делал все от него зависящее, чтобы соотечественники помнили о страшной опасности, которая им угрожает. Будет ли услышан голос Галана сейчас?..