Снимки улицы Печерской в сентябре 2020
Вам тоже плавное (постепенное, ежедневное) понижение температуры напоминает спуск вниз по бесконечной лестнице без перил?
Такие лестницы есть на барочных плафонах и соцреалистических фресках (самая близкая от меня находится в фойе местного оперного театра и, нужно сказать, Дейнека здесь превзошёл самого себя) уходят не просто в высоту, но в иную степень, что ли, стерильности...
...или же в другое агрегатное состояние материи.
Вот как если спускаешься в бассейне по склону (возможно и с подводной лестницей), словно бы возносясь сильнее и сильнее над прохладной бездной.
Вода как раз это ведь и есть иное агрегатное состояние, сравнимое с льдом или паром, а в осени главное, как кажется, не это вот закономерное понижение температур, от которого никуда не деться, но нюансы и оттенки, возводимые, при первой же возможности, в превосходную степень.
Ну, например, чтобы никуда далеко не ходить, соотношение сухости и влаги.
Если осень выдаётся дождливым месивом (что как нельзя точнее определяет состояние дорог в нашем посёлке - в особенностям по краям улицы Печерской, особенно того края, что ведёт к Свану), то всё идёт по порядку, установленному традицией и каким-то неписаным законом под названием "континентальный климат".
Мы знаем об этом с сызмальства, хотя и не предаём значение тому, что вся наша эндокринная система изначально заточена настроена под конкретное соотношение влажности, ветров и температур.
Я думаю об этом, когда, например, вижу вывеску "Фабрика уральского мяса", как игриво обозначают себя некоторые мясные магазины (в нашем посёлке такой притулился по соседству с "Пятёрочкой", что напротив Spar'a), представляя себе особый режим заветривания и обвяливания доморощенного хамона или местных его аналогов.
Так как если посмотреть во что превратили дорогу вдоль Печерской (мне совсем не хочется вновь и вновь поднимать этот рассказ о летнем ремонте, начатом "Едром" в конце июля, растянутом на весь растянутый август, хот, по факту, ремонт обернулся ещё большей деградацией проезжей части, что особенно вопиюще стало теперь, когда отец заделывает своими силами вновь образовавшиеся колдоёбины и конца, и края этому процессу не видать, а "Едро" теперь озаботилось строительством стен для свалки, точнее мусорных конвейеров и эта тупорылая изобретательность в пилении бюджета уже очень скоро обернётся для нас завалами гниющего мусора по углам и вонью, которую зима, конечно, скроет, но потом же всё равно наступит лето) то начинает казаться, что её особенности и есть тот самый хамон, что мы только и способны производить.
Особенно он рельефен и живописен ночью, обветренный, посахарённый росой и лунной плесенью: это же Лена вчера сказала, что я снимаю местную грязь как горячий шоколад, а это значит, что формат прижился и область зрения расширилась до такой степени, что вмещает теперь (и не только у меня) зоны недавнего неразличения и скотомизации.
Еда это то, что нам лучше всего понятно, ибо проверено на себе, а самые сильно действующие метафоры и ощущения именно съедобные - это я ещё со времён любви к почтовому сургучу знаю.
Так вот нынешний сентябрь был тёплым и сухим, из-за чего осень пошла не так.
Точнее, она и не пошла даже никуда, но топталась на месте.
Воспринималась продолжением лета, которое после конца августа резко обрушивается в несознанку сырого и холодного оврага, после которого логично наступает бабье лето.
В этот раз оврага или даже омута, раз уж мы говорим о погоде, не случилось на нашем пути.
Не случилось ничего, кроме продолжения лета.
Оно, конечно, было оправдано первыми двумя неделями, выдвинутыми в осень, подобно ящикам секретера, выдвинутым, как у Дали, максимально из пазов.
Эта путаница между Юлианским и Григорианским календарями, позволяет сезонам гулять, туда-сюда, в разные стороны, под вполне объективным предлогом: де, любое измерение не столько лестница, сколько условность, игра воображения, сетка, наброшенная на вопиющее ничто.
Сентябрь вышел сух, тепло получилось ровным, из-за чего бабьего лета не было.
Если точнее, то, конечно, оно было, но, к всеобщей радости, растворилось во всеобщей благости, как шипучая таблетка.
Без границ.
Одними только пузырьками, постоянно всплывающими на поверхность.
Подымающими со дна, засыпанного жёлтыми и, чаще всего, тополиными листьями, наверх, под колосники с Луной и звёздами - в позапрошлом посте с видами из окна хорошо видны крупные сентябрьские полнолуния, на которых даже можно не сосредотачиваться дополнительно, такие они крупные, крупного помола, и самодостаточные.
Даже золотой убор случился не по причине простуженных холодов, а от старости листьев, которые устали находиться всё время на пике развития: заплутав, осень забыла отключить летний режим, вот они и устали, начав осыпаться уже в октябре.
Но следует оговориться, что я, опять же, за всеми этим безобразием, с терпкими и горчащими запахами подвяленной прели (с гвоздикой, кардамоном и бархатцами) слежу на примере тополя за окном; причём, тополя явно женского, исподволь цветущего и пахучего, ну, то есть, живого во все сезоны, не исключая даже и зимний.
Обычно шифоновый шлейф дождей венчает август или открывает сентябрь, после чего в город торжественно вступает яркое бабье лето, после чего карусель мелодий закрывается на новые дожди, с которыми окоём, точнее, растения в нём, перестают справляться и теряют размеренность, разновеликость существования.
Летом всё ведь устроено как в химлаборатории или в человеческом организме - мы долго ухаживаем за растениями, прежде чем они сами встают на путь постепенного роста и если им выпадают всяческие осадки, заваривающие из них полуденный отвар, то тепло испаряет излишки влаги и того самого отвара, справляясь с уравновешенностью процесса.
Осень наступает не тогда когда приходит юный холод, но когда растения перестаёт справляться с избыточной влагой.
Если Печерская суха до пыли то всё равно, что без рубашки или даже уже без джемпера со двора не выйдешь (внутри двора же совсем другой теплообмен, что на улице), главное пыль на ветру, которого нет.
Так как у нас ветра свойственны совсем другим месяцам, периодам и микросезонам, вставляющимся друг в дружку, точно матрёшки.
Раньше такого не было.
