Фотографии июльского сада. АМЗ, Чердачинск. Часть вторая
Каждый сезон накапливает собственную усталость, так как это же единый и сквозной нарратив.
С этим-то всё понятно, как раз, не зря считается, что Москва (впрочем, как и любое место длительного прибывания) становится более-менее сносной, если отлучаться из неё каждые три месяца.
Эти московские прописи мне сразу же были доложены, как только я в Москву перебрался.
Тут вот что: усугубляет ли общая усталость места локальные усталости от времён года и, вообще, любых временных отрезков, наводящих свою особенную реальность в голове?
Потому что, если включить дополнительную наблюдательность, мы не только от каждого сезона накапливаем усталость, но и от каждого месяца (июль прошел и все выдохнули), и даже от каждой недели, ибо столько радости пятнице-субботе и о, воскресению, зря тоже не бывает.
Но ведь и каждый день множит не только обиды (Блок, "Скифы"), но и от каждого дня осадочек такой остаётся, который можно только честным сном ликвидировать.
У недели, в конце концов, тоже ведь есть выходные, у месяцев - праздники, но они не точные и не всегда расписанием понятные (усталость от праздников с годами устанавливается вообще отдельная и особенно особая), только сезоны остаются беспризорными, без снятия накопившейся усталости, инерционности, зашлакованности, автоматизма.
Некоторые говорят, что искусство помогает или, ну, там, покидание зоны комфорта, но всё это тоже какое-то несерьёзное, системы на этом не построишь.
С другой стороны, мне кажется, и нет никакой системы, одна игра усталого ума, который чем больше устаёт тем меньше сопротивляется обстоятельствам, обходит их стороной, реагируя малой кровью (как это? а каждый из нас знает как), пытаясь сохранить статус кво в любой ситуации, из-за чего и дервенеет, медленно, но верно.
Плавно, ещё плавней.
Потому что надежды что год закончится и всё плохое с собой заберёт (день закончится неудачный, чёрная полоса сменится белой, а свежие огурцы малосольными) - иллюзия и обман, причём на всех уровнях, от бытового до самого что ни на есть метафизического...
(каждый мой пост должен почти обязательно содержать конструкцию самый что ни на есть)
(почему-то)
(видимо, для ритма)
Жить страшно, а умирать втройне.
Жить страшно, а умирать странно, так как зачем жил тогда?
Вроде бы как и не жил ещё вовсе...
У меня нет ответа как со всем этим бороться...
...если только не проделывать в реальности, во всех этих часах и неделях, кротовьи норы какого-то параллельного существования, которое то совпадает с хронотопом, а то расплетается с ним, уходя не то под землю, не то в какое-то измерение, несуществующее вне меня.
Меня такие кротовью норы настигают, к примеру, внутри помидорного дурмана, который каждое мгновение делает неповторимым, так как никто из нас не стоит возле грядки или же в теплице и не тянет этот дурман, требующий затем гестагенных лекарств.
Но особенно хорошо эти паузы ловить у самых корней помидорных кустов, где кусты уже закончились и, если их хорошо боронили и пололи, начинается земля, похожая на черствый творог.
Там и дури поменьше и всегда прохлада, как если всё уже было, закончилось и ничего бояться не надо.
Будто в вечность заглянул.
Не в баньку с пауками, но за зелёный подол помидорного поля, когда ещё неспелые помидоры свисают как материнские груди, полные зелёного молока.
Сальвадоры Дали отдыхают.
Дни в июле незаметно подкорачиваются, точно джинсы, купленные на глаз, а разница дневных и ночных температур растёт со скоростью отчуждения.
Ещё тени растут, рассыпчатость, переходящая, в конечном счёте в рыхлость.
Во второй половине июля, как раз после полоски аномальной жары (в августе ей соответствует полоса дождей, окончательно ломающая лето об колено) сад окончательно отбивается от рук и приходит в обязательное запустение, причём ещё до того, как урожай собран и о нём перестают вспоминать через раз.
Он сам в себе, внутри себя отбивается от рук, наращивая уровень пыли в зелёной крови и зелёном молоке, мы и раньше всё, что из огорода приносили мыли, а теперь моем вдвойне.
Интересно наблюдать как в этих побегах нарастает энтропия, открывая дорогу к скорой старости, к старению, теряющему бодрость и лоск.
Вечность в помидорных кустах начинает проступать именно в эту эпоху, когда кусты опережают нашу скорость старения, начинают опережать её на какое-то время, словно бы забирая её у нас.
Это, причём, ещё не конец лета, но самая его середина, если учитывать общероссийский сдвиг графика на две недели вдаль.
Август - вообще отдельная песня, лучше его только сентябрь-октябрь, да и то не всегда.
Если только повезёт.
Вечера становятся бархатными, лишённые сочности, они больше волнуют структурой волокон, как персик или же слива - из-за температурных перепадов, конечно же, струящихся в окно как Гвадалквивир.
Перед очередным всплеском аномальных, лихорадочных температур (видимо, вновь придётся перебираться в подвал) именно из этих ощущений я и хотел сделать вторую подборку огородных снимков, соответственно первая часть, без какой бы то ни было логики (ну, вот опять) тут: https://paslen.livejournal.com/2485752.html
