Моне (288)
Идёт тяжёлой поступью, ступает и навсегда в тени глаза, что не мигают
"Скалы возле Этретата" (1885 - 1886) из Метрополитен Музея в Нью-Йорке продолжают серию эротических пейзажей. Только если в прошлый раз он изображал ноги великанши, то нынешние, накаченные-перекаченные, нагловато-угловатые, явно великанские.
Если бы камень не был настолько порист и дробен можно было бы сказать, что в воде стоит кусок греческого мрамора, однако, нет здесь той гладкости и благости, которая важна Фидию или Лисиппу, нет той пропорциональности и породистости - кусок камня, хоть и антропоморфен, но неухожен, дик и прозаичен; так что это даже не к сюрреалистам следует идти правды-то искать, скорее, к иллюстраторам Гулливера.
Шествующий путём стоит по колено в лазурной ряби, передающей сокращение его мышечных волокон, даже пояса-ремня всё равно никого не видно, небо облепило парусиновые, намокшие, набухшие брюки, брызги-облака стекают по поверхности хрустальной сферы; кто мы, откуда и куда идём? Эх, не знаю, Шарлотта Ивановна, ничего не известно.
