Этапы большого КОНВЕНТ-ПУТЯ.(4)
Этап 4. Николаев-- Харьков (среда 15-го -четверг 16-го сентября)
Я ещё не успел добраться до своего места, а Воха уже договорился с одним из соседей об обмене местами со мной. И я, не заходя в своё купе, стал селиться в Вохином. Получилось на редкость удачно, тем более, что один из соседей практически отсутствовал, так как тусовался в другом купе. И в нашем купе образовалась классическая тройка. Третьим был «наш» эмигрант из Норвегии, который начал с того, что пожаловался на свою одежду (пиджак-брюки - полностью из кожи), в которой, когда тепло, жарко, а когда холодно, в ней ещё холоднее. На резонный вопрос, чего же вы тогда её носите, ответил: жена подарила - надо носить, не пропадать же дорогой вещи. И далее всю дорогу он грузил нас рассказами о своих четырёх жёнах, трое из которых полурусские норвежки и шведки. Кроме последней все остальные стервы и суки, особенно вторая шведка.
Чувствуете, как запомнил? Загрузил! Я! и то с большим трудом его перебивал, а Воха даже и не старался. Николаевский «Янтарь» вместе с рачками и сыром пошло на ура под уютный перестук колёс. Воха, подписал мне книжку, подаренную накануне, причем последние строки были такие: «… после встречи со Стульником. Аминь. - и подпись». Почему «Аминь» до меня тогда не дошло, и только сейчас я понял почему «Аминь». На Воху, хотя он может это и отрицать, произвела впечатление встреча со Стульником в сумерках малоосвещаемого перрона и далее обнимание с ним для фото. Мощя Сергея впечатляет, вкупе с его фактурой вылитого Гришки Распутина. Аминь.
Три часа было хорошо, а потом когда почти все четыре литра были выпиты, выплыло, что наш сосед едет с двумя писателями-фантастами. Один из которых малоизвестен, а другой, наоборот, широко известен. Многожёнец тотчас же захотел получить от нас автографы, а так как ставить их было негде, предложил расписаться на фото своих жён. Мы категорически воспротивились, на своих фото, может быть, и можно было расписаться, но на чужих - ни за что! А лучше всего это сделать на книгах. И тут сосед вспомнил, что его встречает сын, поезд приходит в 11 часов утра и, значит, тот может успеть купить наши книжки. Я его поправил, что мою он хрен, где купит, а вот книги Васильева можно запросто купить в любом более-менее солидном книжном магазине. Было уже около двенадцати ночи и, завербованный нами в ряды любителей фантастики, сосед стал звонить своему сыну на предмет указаний по закупке книги Васильева (подозреваю, что последняя его книжная покупка была ещё до его эмиграции в страны Скандинавии). А мы, отбившись от фотографий, спокойненько сидим, попиваем последнее пивко и слушаем разговор отца с сыном:
-- …прежде, чем ехать на вокзал, обязательно зайди в книжный магазин и в отделе фантастики купи для меня книгу Васильева… - пауза, и обиженным голосом наш попутчик говорит, - Я не ёбнутый…
И тут мы с Вохой синхронно гомерически захохотали!
- Я не ёбнутый, - повторяет сосед, - Просто со мной рядом в купе писатели-фантасты…
Мы с Вохой зашлись в следующем пароксизме смеха и не могли ещё долго остановиться…
Сын, по-моему, папаше так и не поверил, по крайней мере на вокзал он приехал без книг, только с маленьким портмоне на запястье.
Дальше обиженный папаша, долго не мог успокоиться, делясь с нами обидой на неверие и неуважение сына, вызывая тем самым у нас новые приступы смеха. Когда «янтарь» было допит, он предложил сбегать за пивом в соседний вагон. Мы были не против, но тут же выяснилось, что гривен у него осталось мало ия добавил. Пока он бегал, меня всё ещё болезного повело в сон, и я залез к себе на полку и быстро отрубился. Когда я больной, я малопьющий или совсем непьющий. Стойкий Воха продолжил распитие пива с многожёнцем, сильно его зауважавшим.
Заснул я первым, а проснулся, наоборот последним. Не больной, но и здоровым назвать себя было нельзя. Солнце за окошком и три стакана чая взбодрили и прибавили мне оптимизма.
Нас никто не встречал и организаторов мы нашли только на площади перед вокзалом. Один из них вызвался проводить нас до автобуса, ждущего участников ЗМ и предложил помочь донести груз. Я успел раньше Вохи предложить лямку от своей сумки. Парень охнул и вместе со мной понес мою вместительную сумяру. Я в этот момент блаженствовал, чего нельзя сказать о добровольном помощнике. Может быть, моя «сумочка» тянула и на сорок кг? Ай-да я!
Продолжение следует
Я ещё не успел добраться до своего места, а Воха уже договорился с одним из соседей об обмене местами со мной. И я, не заходя в своё купе, стал селиться в Вохином. Получилось на редкость удачно, тем более, что один из соседей практически отсутствовал, так как тусовался в другом купе. И в нашем купе образовалась классическая тройка. Третьим был «наш» эмигрант из Норвегии, который начал с того, что пожаловался на свою одежду (пиджак-брюки - полностью из кожи), в которой, когда тепло, жарко, а когда холодно, в ней ещё холоднее. На резонный вопрос, чего же вы тогда её носите, ответил: жена подарила - надо носить, не пропадать же дорогой вещи. И далее всю дорогу он грузил нас рассказами о своих четырёх жёнах, трое из которых полурусские норвежки и шведки. Кроме последней все остальные стервы и суки, особенно вторая шведка.
Чувствуете, как запомнил? Загрузил! Я! и то с большим трудом его перебивал, а Воха даже и не старался. Николаевский «Янтарь» вместе с рачками и сыром пошло на ура под уютный перестук колёс. Воха, подписал мне книжку, подаренную накануне, причем последние строки были такие: «… после встречи со Стульником. Аминь. - и подпись». Почему «Аминь» до меня тогда не дошло, и только сейчас я понял почему «Аминь». На Воху, хотя он может это и отрицать, произвела впечатление встреча со Стульником в сумерках малоосвещаемого перрона и далее обнимание с ним для фото. Мощя Сергея впечатляет, вкупе с его фактурой вылитого Гришки Распутина. Аминь.
Три часа было хорошо, а потом когда почти все четыре литра были выпиты, выплыло, что наш сосед едет с двумя писателями-фантастами. Один из которых малоизвестен, а другой, наоборот, широко известен. Многожёнец тотчас же захотел получить от нас автографы, а так как ставить их было негде, предложил расписаться на фото своих жён. Мы категорически воспротивились, на своих фото, может быть, и можно было расписаться, но на чужих - ни за что! А лучше всего это сделать на книгах. И тут сосед вспомнил, что его встречает сын, поезд приходит в 11 часов утра и, значит, тот может успеть купить наши книжки. Я его поправил, что мою он хрен, где купит, а вот книги Васильева можно запросто купить в любом более-менее солидном книжном магазине. Было уже около двенадцати ночи и, завербованный нами в ряды любителей фантастики, сосед стал звонить своему сыну на предмет указаний по закупке книги Васильева (подозреваю, что последняя его книжная покупка была ещё до его эмиграции в страны Скандинавии). А мы, отбившись от фотографий, спокойненько сидим, попиваем последнее пивко и слушаем разговор отца с сыном:
-- …прежде, чем ехать на вокзал, обязательно зайди в книжный магазин и в отделе фантастики купи для меня книгу Васильева… - пауза, и обиженным голосом наш попутчик говорит, - Я не ёбнутый…
И тут мы с Вохой синхронно гомерически захохотали!
- Я не ёбнутый, - повторяет сосед, - Просто со мной рядом в купе писатели-фантасты…
Мы с Вохой зашлись в следующем пароксизме смеха и не могли ещё долго остановиться…
Сын, по-моему, папаше так и не поверил, по крайней мере на вокзал он приехал без книг, только с маленьким портмоне на запястье.
Дальше обиженный папаша, долго не мог успокоиться, делясь с нами обидой на неверие и неуважение сына, вызывая тем самым у нас новые приступы смеха. Когда «янтарь» было допит, он предложил сбегать за пивом в соседний вагон. Мы были не против, но тут же выяснилось, что гривен у него осталось мало ия добавил. Пока он бегал, меня всё ещё болезного повело в сон, и я залез к себе на полку и быстро отрубился. Когда я больной, я малопьющий или совсем непьющий. Стойкий Воха продолжил распитие пива с многожёнцем, сильно его зауважавшим.
Заснул я первым, а проснулся, наоборот последним. Не больной, но и здоровым назвать себя было нельзя. Солнце за окошком и три стакана чая взбодрили и прибавили мне оптимизма.
Нас никто не встречал и организаторов мы нашли только на площади перед вокзалом. Один из них вызвался проводить нас до автобуса, ждущего участников ЗМ и предложил помочь донести груз. Я успел раньше Вохи предложить лямку от своей сумки. Парень охнул и вместе со мной понес мою вместительную сумяру. Я в этот момент блаженствовал, чего нельзя сказать о добровольном помощнике. Может быть, моя «сумочка» тянула и на сорок кг? Ай-да я!
Продолжение следует