(no subject)
- И что мне с ним прикажете делать? - растерянно проговорил старший палач.
Дознаватель первого ранга почтенный Сарай-Харкай* строго посмотрел на коллегу.
- Великий падишах, да благословит он всех нас, приказал пытать преступника. Смерть Верховного визиря, это, знаете ли, не шутки. Так что, приступайте.
- Но как? Мои инструменты неприспособленны для таких, как... - палач посмотрел на висящий на дыбе меч. - Как это. Вот.
- Преступник, - упрямо продолжал дознаватель, - присутствовал на советах, на которых обсуждались дела государственной важности. Необходимо выяснить, что за секреты он выведал, были ли у него сообщники, шпионом какой державы он является. Работайте, уважаемый, работайте.
- Что я буду с ним делать?! - завопил палач.
Почтенный Сарай-Харкай оглядел обширный пыточный арсенал.
- Щипцами вы его пробовали? - спросил он.
- Пробовал. Негодный мерзко хихикает.
- А пилой?
- Проклятый заговорен - пила не берет его.
- Может быть попытаться его расплавить? - предложил дознаватель.
- У меня пыточная, а не кузница. Кстати, - нахмурился палач, - а что с тем заморским торговцем, который преподнес в дар визирю этот самый меч?
Почтенный Сарай-Харкай скривился.
- Мы его найдем. Вы бы лучше о своей работе беспокоились.
Дверь приоткрылась, и в донжон заглянул один из младших помощников палача.
- Мастер, - заговорил он, вежливо поклонившись, - там уже все собрались. Вино разлили. Мы только вас и ждем.
Палач, смущаясь, посмотрел на коллегу.
- Я мигом, - пробормотал он, - Праздник ведь**.
- Идите-идите, - устало откликнулся почтенный Сарай-Харкай. - Но потом попрошу взяться за преступника самым серьезным образом.
Едва за старшим палачом захлопнулась дверь, как дознаватель достал из кармана небольшой магический амулет, прошептал заклинание деактивации и мигом превратился в спецагента.
- Ну ты и натворил дел, напарник, - проговорил он, отвязывая Дрокселя от дыбы. - Как же это ты так, а?
- Ты не представляешь, как мне было тоскливо, - мрачно ответил меч, - Я две недели провисел на стене в окружении безмозглых железяк. Или ты думаешь, что Верховный визирь целыми днями занят государственными делами и печется о благе народном? Как бы не так. Он все время жрал и обсуждал с гостями и знакомыми охоту, прелести красавиц и старые ковры. Я с ума сходил.
- И что? - спецагент засунул Дроксель в ножны на спине и ловко вскарабкался по стене к узкому окошку под потолком. С другой стороны к окошу была прикреплена веревочная лестница.
- А то, - продолжал меч, - что как-то вечером визирь отвалился от стола после второго или третьего ужина, глотнул вина и, глядя за окно, пробормотал: "Как скучно-то". И вот тут-то я не выдержал и ляпнул: "И не говори". Ну кто же знал, что у него слабое сердце?
- Понятно, - подытожил спецагент, мягко приземляясь на клумбу с любимыми розами падишаха. - Стало быть, свое задание ты провалил. Зато мое выполнил.
И он резво побежал по направлению к внешним бастионам.
* Кроме личного и фамильного имен в Чурикении приятно на совершеннолетие получать официальное имя. Существует даже специальный государственный орган - Наименовательная коллегия. И вот лет 200-250 назад один из наименователей пришел на работу в дурном настроении. А, может быть, напротив, в излишне игривом. Несколько лет спустя, совершенно затюканные и одержимые жаждой мести Абу-Чурбаны и Махмуд-Писе пробились на государственную службу и пролезли в Наименовательную коллегию.
А через три поколения в Чурикении просто не осталось людей с нормальными именами.
** В 14 году (от Основания) Багрунт Второй официальным указом запретил рабство. До сих пор вся Империя отмечает канун Освобождения, да и для многих других народов этот день стал праздником свободы и надежды.
И, конечно же, нет ничего странного в том, что этот праздник с удовольствием отмечают представители привилегированных классов Чурикении - страны, в которой все держится на рабском труде.