Затерянные среди туристов - 4: Исчезнувшая цивилизация и Карибский кризис
Вечером следующего дня «Профессор Хромов» бросил якорь у горного массива напротив заброшенного в конце 1950-х гг. эскимосского селения Наукан.
Это одно из крупнейших поселений азиатских эскимосов, которые сохранились к 20 веку. Здесь жило племя, обладавшее собственным особым диалектом эскимосского языка. Их язык сильно отличался как от диалектов других азиатских эскимосов, так и от американских диалектов. Близость к Аляске сделала Наукан в начале прошлого столетия важным центром торговли с американцами, откуда винчестеры, патроны к ним, а также другие товары, вплоть до граммофонов, расходились по всей Чукотке и близким к ней регионам.
У нас было лишь два часа на прогулку по Наукану, и я почти не фотографировал, поскольку преследовал определенную цель, о которой расскажу в одном из последующих постов. Поэтому часть иллюстраций к этому посту сделаны на пленку в предыдущие мои посещения.
Наукан расположен на крутом склоне, обрывающемся в Берингов пролив. Когда Советская власть взялась за прогрессорскую деятельность среди чукчей и эскимосов, быстро выяснилось, что на этом склоне трудно выстроить европейские дома, использовать трактора и прочую технику. Поэтому в конце 1950-х гг. науканских эскимосов под нажимом выселили в другие поселки, более приспособленные для цивилизационных экспериментов. Такова официальная версия, почему была разрушена своеобразная культурная общность, история которой насчитывает несколько тысячелетий. Потомки науканцев ныне частично живут в чукотском селе Уэлен, которое расположено в 18 км к северо-западу, а большинство в районном центре Лаврентия, где для них был выстроен большой трехэтажный дом. В 1980-х гг., когда я впервые попал в Лаврентия, этот дом так и называли «науканским». Однако будучи распыленными по Чукотке, науканцы на протяжении нескольких поколений растеряли свои традиции, их язык почти исчез. И хотя некоторые из них пытаются сохранить память о малой родине, гильотину истории уже не остановить…
Туристы рассыпались среди останков эскимосских землянок-нынлю. Эти классические жилища азиатских эскимосов лучше всего сохранились в Наукане и использовались еще в 1950-х гг. При строительстве жилья эскимосская семья максимально углублялась в склон, создавая округлую яму, иной раз превышающую метр глубины и 3-5 метров в окружности. Затем вокруг ямы создавали высокую каменную загородку, в которой были встроены китовые челюсти, а жилищах наиболее позднего времени и деревянные столбы. Сверху все закрывалось оленьими и моржовыми шкурами. Получалось что-то типа яранги с каменными и земляными стенами.
В советский период уже использовали и деревянные стены и крыши, а во многих нынлю сохранились даже деревянные дверные проемы с дверными навесами.
Как и на Китовой Аллее, в Наукане сохранились вкопанные в береговой склон челюсти гренландских китов. Но здесь они не составляют никакой загадки и использовались для помостов, на которых в течение зимы хранились байдары. Как и повсюду на побережье, китовые челюсти постепенно падают, и сегодня в Наукане сохранился лишь один байдарный помост.
В 1980-х гг. вкопанных челюстей и ребер здесь было во множестве, на этих старых снимках я запечатлел некоторые из них.
Сейчас я даже не смог узнать места, где когда-то сделал эти фотографии.
В юности меня изредка посещало поэтическое настроение, особенно, когда я в одиночестве жил в необитаемых местах. Вот и летом 1988 года, наслушавшись в Лаврентия и Уэлене грустных историй о выселении науканцев, я в течение недели устроился здесь лагерем и, бродя по окрестностям, рифмовал приходящие в голову строки. Ничего уже не помню, кроме одного четверостишия:
«Весь птичий базар как на горьком параде,
И кайры стоят в похоронном наряде.
Исчез человек, но не рады свободе,
Он был не тираном, а сердцем природы»
Немного нужно для исчезновения специфической культуры маленькой народности, которая тысячелетиями формировалась на ограниченной территории. Всего лишь объявить село экономически неперспективным, насильно выселить людей под этим предлогом. А вместо них нарыть окопов и брустверов, ссылаясь на Карибский кризис. Хотя эскимосам про кризис не сказали…
Продолжение следует
Это одно из крупнейших поселений азиатских эскимосов, которые сохранились к 20 веку. Здесь жило племя, обладавшее собственным особым диалектом эскимосского языка. Их язык сильно отличался как от диалектов других азиатских эскимосов, так и от американских диалектов. Близость к Аляске сделала Наукан в начале прошлого столетия важным центром торговли с американцами, откуда винчестеры, патроны к ним, а также другие товары, вплоть до граммофонов, расходились по всей Чукотке и близким к ней регионам.
У нас было лишь два часа на прогулку по Наукану, и я почти не фотографировал, поскольку преследовал определенную цель, о которой расскажу в одном из последующих постов. Поэтому часть иллюстраций к этому посту сделаны на пленку в предыдущие мои посещения.
Наукан расположен на крутом склоне, обрывающемся в Берингов пролив. Когда Советская власть взялась за прогрессорскую деятельность среди чукчей и эскимосов, быстро выяснилось, что на этом склоне трудно выстроить европейские дома, использовать трактора и прочую технику. Поэтому в конце 1950-х гг. науканских эскимосов под нажимом выселили в другие поселки, более приспособленные для цивилизационных экспериментов. Такова официальная версия, почему была разрушена своеобразная культурная общность, история которой насчитывает несколько тысячелетий. Потомки науканцев ныне частично живут в чукотском селе Уэлен, которое расположено в 18 км к северо-западу, а большинство в районном центре Лаврентия, где для них был выстроен большой трехэтажный дом. В 1980-х гг., когда я впервые попал в Лаврентия, этот дом так и называли «науканским». Однако будучи распыленными по Чукотке, науканцы на протяжении нескольких поколений растеряли свои традиции, их язык почти исчез. И хотя некоторые из них пытаются сохранить память о малой родине, гильотину истории уже не остановить…
Туристы рассыпались среди останков эскимосских землянок-нынлю. Эти классические жилища азиатских эскимосов лучше всего сохранились в Наукане и использовались еще в 1950-х гг. При строительстве жилья эскимосская семья максимально углублялась в склон, создавая округлую яму, иной раз превышающую метр глубины и 3-5 метров в окружности. Затем вокруг ямы создавали высокую каменную загородку, в которой были встроены китовые челюсти, а жилищах наиболее позднего времени и деревянные столбы. Сверху все закрывалось оленьими и моржовыми шкурами. Получалось что-то типа яранги с каменными и земляными стенами.
В советский период уже использовали и деревянные стены и крыши, а во многих нынлю сохранились даже деревянные дверные проемы с дверными навесами.
Как и на Китовой Аллее, в Наукане сохранились вкопанные в береговой склон челюсти гренландских китов. Но здесь они не составляют никакой загадки и использовались для помостов, на которых в течение зимы хранились байдары. Как и повсюду на побережье, китовые челюсти постепенно падают, и сегодня в Наукане сохранился лишь один байдарный помост.
В 1980-х гг. вкопанных челюстей и ребер здесь было во множестве, на этих старых снимках я запечатлел некоторые из них.
Сейчас я даже не смог узнать места, где когда-то сделал эти фотографии.
В юности меня изредка посещало поэтическое настроение, особенно, когда я в одиночестве жил в необитаемых местах. Вот и летом 1988 года, наслушавшись в Лаврентия и Уэлене грустных историй о выселении науканцев, я в течение недели устроился здесь лагерем и, бродя по окрестностям, рифмовал приходящие в голову строки. Ничего уже не помню, кроме одного четверостишия:
«Весь птичий базар как на горьком параде,
И кайры стоят в похоронном наряде.
Исчез человек, но не рады свободе,
Он был не тираном, а сердцем природы»
Немного нужно для исчезновения специфической культуры маленькой народности, которая тысячелетиями формировалась на ограниченной территории. Всего лишь объявить село экономически неперспективным, насильно выселить людей под этим предлогом. А вместо них нарыть окопов и брустверов, ссылаясь на Карибский кризис. Хотя эскимосам про кризис не сказали…
Продолжение следует