О Варфоломеевской ночи и "Гугенотах" после цензуры...
В феврале 1836 года в Париже состоялась первая постановка оперы Мейербера «Гугеноты».
Успех был ошеломляющий. Петербургская «Северная пчела» немедленно известила столичных меломанов о появлении нового музыкального шедевра в Европе. Интерес публики подогревался тем, что музыку критика находила великолепной, а либретто Скриба - возмутительным. Опера, как известно, посвящена одному из самых трагических моментов французской истории - Варфоломеевской ночи, которую Скриб со всей силой своего таланта изобразил как страшное торжество религиозного фанатизма...
Петербургские театры, однако, ставить оперу не торопились. Петербуржцы с нетерпением ждали. И ждать пришлось ... 14 лет.
«Я сбиралася давно посмотреть Ле Гюгено!» - сокрушалась незабвенная мадам Курдюкова.
Наконец, премьера состоялась, и петербургская публика смогла насладиться творением Мейербера. О зрителях позаботились: для сохранения приличия, и чтобы не омрачать вечер мрачными картинами религиозных распрей, действие перенесли в Италию, в Пизу, вместо католиков и протестантов на сцену вышли гвельфы и гибеллины, а финальную часть партитуры (поскольку она «есть ни что иное, как аккомпанемент отвратительных сцен убийства) попросту выбросили!
Все кончилось хорошо. Как писал классик: «Переносится действие в Пизу, и спасен многотомный роман...».
В Вене и Санкт-Петербурге опера шла под названием «Гвельфы и гибеллины», в Мюнхене и Флоренции - как «Англикане и пуритане», в последнем городе также как «Ренато ди Кронвальд»...
(С) "Байки Питера"