Бен Элтон, «Слепая вера». Цитатник - 2
Бен Элтон, «Слепая вера». Цитатник
(продолжение)
О терпимости, политкорректности, ювенальной юстиции и прочей толерастии в Послепотопную эру
…Он прекрасно знал, что грозит тому, кто случайно наступит хотя бы на одну зацелованную карточку или увядший цветок: он видел, как людей избивали до потери сознания и за меньшее. Они ничего не пропускали, эти убитые горем женщины, которые собирались на мостовых под жарким утренним солнцем, чтобы оплакать свои утраты и огласить улицы древними как мир причитаниями. Один неверный шаг, один оскверненный лепесток, и эти стенающие друг у дружки в объятиях страдалицы, несомненно, решат, что к ним проявили неуважение. А неуважения они не простят никому, несмотря на всю свою скорбь. Даже слабого намека на неуважение хватало, чтобы мигом обратить коллективную печаль в коллективную ярость. Запал был коротким, трут - сухим; довольно было сущего пустяка, чтобы из соседних домов сбежалась целая толпа и началась оргия народного правосудия, за которую полицейские разве что пожурят, и только. Многие из тех, кто становился жертвой праведного гнева толпы, так и не успевали сообразить, какой их невольный проступок оказался роковым, а многие из тех, кто с азартом присоединялся к разбушевавшимся мстителям, понятия не имели о том, что за преступление совершил человек, вызвавший к себе столь бурную ненависть. Наверное, как-то задел детей, потому что никому не дозволялось проявлять неуважение к детям. Особенно к умершим.
**
Следовало убраться от враждебного голоса подальше: от «извращенца» был один шаг до «педофила», а стоило этому слову прозвучать среди раздраженных, взвинченных людей, как угроза избиения становилась вполне реальной. Удивительно, что в такой плотной массе народа, где трудно было даже почесать нос, мгновенно находилось место для того, чтобы запинать человека насмерть.
**
(сцена участия Траффорда в групповых объятьях)
…Ему пришлось просто положить ладонь на толстый жировой валик, нависающий над её атласными трусиками-танга. Ситуация была мучительно двусмысленной. Крепко ли надо держать? Прижмёшь ладонью слабо - в этом увидят недостаток восторга и энтузиазма по отношению к коллективным мероприятиям, прижмёшь посильнее - и тебя могут обвинить в неуважении и домогательстве. Реакцию Принцессы Любомилы всегда было чрезвычайно рудно предсказать, а перспектива получить обвинение от человека, который, по слухам, состоит в тесной связи с инквизицией, была настолько пугающей, что о ней не хотелось и думать.
**
- Это самый настоящий РАСИЗМ! - взвизгнула Принцесса Любомила. - Я не верю ушам! Я просто НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ в то, что услышала!
- Я сказала, что мне наплевать на тебя.
- Если тебе на кого-то наплевать, значит, ты его не уважаешь, а это значит проявлять неуважение, а если кого-то не уважают из-за его расовой принадлежности, это называется расизм, и я обязательно напишу об этом в своём блоге! Я пожалуюсь в трибунал!
Это была крайне серьёзная угроза. Формально трибуналы по месту работы выполняли роль медико-консультативных советов, куда обращались сотрудники, если поведение кого-либо из коллег заставляло их чувствовать себя дискомфортно. В действительности же, это были марионеточные суды, послушно помогающие офисным заправилам продвигаться по службе и сводить счёты с непокорными. Чтобы погубить непокорного, агенту Храма достаточно было заклеймить его как носителя социально чуждых идей. Любой человек в любой момент мог получить повестку с требованием предстать б перед одним из таких трибуналов - людей обвиняли то в расизме, то в сексизме, хотя сами они обычно даже не знали, какой именно проступок навлёк на них эту кару. Опровергнуть выдвинутые обвинения было не возможно, поскольку с течением лет понятия вроде расизма и сексизма стали толковаться так широко, что сделались почти бессмысленными. Фактически же расовая дискриминация и сексуальные домогательства существовали параллельно с деятельностью трибуналов и независимо от неё, причём в первую очередь благодаря тем самым людям, которые объявляли себя их жертвами.
**
(Траффорд спорит с женой, не желая выкладывать в ютуб съёмки рождения дочери)
- Но такие вещи нельзя прятать, Траффорд! Из-за тебя мы попадём в беду. Нас могут даже обвинить в жестоком обращении с ребёнком и забрать Кейтлин!
- При чём тут жестокое обращение?
- При том. Кейтлин заслуживает уважения не меньше, чем остальные дети. Её должны любить, ею должны восхищаться. А ты отнимаешь у неё это право!
-Всё равно никто не стал бы его смотреть.
-Боже, ну почему надо быть таким психом! - взвыла Чантория. - Немедленно загрузи настоящее видео. Сейчас же!
**
Напоказ выставлялись даже тела маленьких девочек - одной из давно замеченных Траффордом несообразности нынешней жизни, о которой он на всякий случай помалкивал, было то, что в обществе, испытывающем хронический ужас перед педофилами, матери одевали своих дочек, включая самых младших, в такую же подчёркнуто сексуальную одежду, которую носили сами.
Тебе повезло, ты такой, как все - ты работаешь в офисе!
Большинство трудоспособных лиц, не занятых в ресторанном и гостиничном бизнесе, были государственными служащими, так что правительство возглавляло список работодателей с большим отрывом от своих фиктивных конкурентов. А поскольку почти все, что требовалось населению, доставляли из-за рубежа, основной задачей властей было найти людям хоть какое-нибудь дело.
Траффорд работал в Госбанде - Государственном банке данных, который был создан для того, чтобы собирать и хранить информацию обо всех жителях страны. Исторически Госбанд возник в недрах Министерства внутренних дел, но с тех пор вырос до таких гигантских размеров, что уже само Министерство внутренних дел благополучно затерялось в его недрах. В Госбанд попадали любые, даже самые незначительные сведения обо всех, даже самых незначительных гражданах. Каждая финансовая операция, каждое появление в зоне обзора камеры скрытого наблюдения, каждый щелчок мышкой, каждый едва заметный дефект глазной сетчатки, каждая зубная пломба регистрировались компьютерами Госбанда и с течением времени запечатлевались в виде специальных кодов на маленьких черных полосках на обороте членских карточек, выдаваемых прихожанам Храма.
Это не было ни гипертрофией социологических наблюдений, ни зловещим симптомом прихода к власти всеведущего полицейского государства. У полиции был свой банк данных для борьбы с террористами, что отнюдь не сокращало численности последних: ведь уже давным-давно стало понятно, что нельзя помешать человеку взорвать себя в месте большого скопления народа, если он твердо вознамерился это сделать. Мало того - чуть ли не все жители страны, включая потенциальных террористов и убийц-социопатов, сами выносили мельчайшие подробности своей жизни на свои персональные веб-страницы и жили в надежде, что кто-нибудь это прочтет. В мире, где стремление к обособленности считалось извращением и преступлением против веры, правительству не имело смысла тратить деньги на организацию неусыпного надзора за всеми и каждым. Однако Госбанд продолжал расти и набирал все больше и больше сотрудников исключительно ради того, чтобы записывать и хранить все больше и больше информации. Насколько было известно Траффорду, никто и никогда не интересовался информацией, которую он сохранял. К нему никогда не обращались с просьбой кому-либо ее передать. Он просто обрабатывал ее, как миллионы его коллег, и все эти бесконечные факты переливались из машины в машину, образуя что-то вроде бескрайнего волнующегося моря.
**
Но теперь Траффорду пришла пора вернуться на работу: сегодня у него был физиприс. Физиприсами (это слово было сокращением от «физического присутствия») называли дни, когда каждому человеку в соответствии с его индивидуальным трудовым графиком следовало находиться на своем реальном рабочем месте в противоположность виртуальному аналогу последнего, который он мог посещать, не вставая с постели.
Физиприсы были обязательны для всех: по закону каждому труженику полагалось проводить в обществе своих реальных коллег из плоти и крови не менее двадцати пяти процентов официального рабочего времени. Физиприсы были введены сравнительно недавно. Двадцать солнцестояний тому назад, когда Траффорд только приступил к трудовой деятельности, от него вообще не требовали физического присутствия на рабочем месте. По-настоящему на работу ходили немногие, разве что официанты да стриптизерши. В ту пору преимущества виртуального существования казались неоспоримыми. Держать людей подальше друг от друга было полезно как минимум из санитарных соображений, и мало кто сомневался в том, что когда-нибудь на домашний режим перейдут абсолютно все. Однако затем в стране наметились нездоровые тенденции, вызвавшие тревогу и у Храма, и у правительства и заставившие их признать необходимость Личного Общения. Соцработники и духовные наставники обнаружили, что люди, привыкшие иметь дело лишь с виртуальными индивидуумами, теряются, очутившись в реальном мире. Не умея нормально вести себя в обычном человеческом окружении, они становятся неловкими, косноязычными и время от времени совершают попытки перестрелять как можно больше народу, прежде чем обратить свое оружие на себя самих.
Стало ясно и то, что у человека, сидящего перед компьютерным экраном в крошечной квартирке, заваленной коробками из-под пиццы, практически нет шансов найти себе полового партнера. Из-за этого в Храме разгорелись дебаты. При том, что каждый второй ребенок умирал в младенчестве, первейшей духовной обязанностью паствы было производить на свет как можно больше детей, но делать это без участия половых партнеров не представлялось возможным. В результате Верховный Совет Храма постановил, что правительство должно позволить людям общаться более регулярно, и физиприсы стали обязательными.
Таким образом, подлинную причину того, что в это вонючее, обжигающе знойное утро месяца сагиттария Траффорд был вынужден пробираться через завалы эмоционально заряженных отходов хронически травмированного общества, следовало искать в необходимости производить на свет детей и препятствовать их превращению в сумасшедших массовых убийц.
**
Траффоррд узнал голос - он принадлежал Кассию, самому старшему из всех служащих на их этаже. Кассию не поручали никакой работы: его наняли только ради того, чтобы ни у кого не нашлось повода упрекнуть правительство в дискриминации по возрастному признаку. От него требовалось лишь сидеть в углу, рядом с женщиной-инвалидом в кресле-каталке, и быть старым. Вообще-то они вовсе не относились к разряду недееспособных. Оба были умными людьми с высокой компьютерной грамотностью, да и вся работа в Госбанде была до примитивности простой и абсолютно бессмысленной, так что скорость её выполнения не имела никакого значения. Просто ввод данных не входил в круг их обязанностей. У них была одна обязанность - демонстрировать всеобщее равноправие.
**
Один непременный атрибут физиприсов Траффорд ненавидел всей душой. Это были гробья, или групповые объятия, без которых никогда не обходились встречи коллег по работе. По возможности Траффорд старался избегать их, отлучаясь куда-нибудь по мелким надобностям или симулируя расстройство кишечника в туалете, но тут нужна была осторожность: постоянное отсутствие на гробьях могло стать поводом для строгого выговора и даже публичного осуждения на исповеди. Так что в большинстве случаев гробья приходилось терпеть.
- А ну-ка все в круг! - воскликнул жизнерадостный голос.
Он принадлежал Принцессе Любомиле. Принцесса Любомила всегда выступала в роли инициатора гробьев, хотя формально не имела на это полномочий, поскольку в непосредственном рабочем окружении Траффорда не было различий ни по званиям, ни по должностям. Официально в правительственных учреждениях служебная иерархия сводилась к минимуму, чтобы никто не страдал от заниженной самооценки и все чувствовали себя комфортно. Личные амбиции, конечно, считались обязательными. Это был Закон Уэмбли.
**
Набор фраз, которыми пользуется неформальная лидерша трудового коллектива, Принцесса Любомила, поразительно совпадает со словарным запасом луркморского «планктона» :
- То, что меня не убивает, закаляет мой характер, каждое путешествие начинается с первого шага, и я стала лучшей. Более сильной женщиной благодаря тем мукам, которыми Любовь сочла нужным истерзать мою беззащитную женскую грудь.
- У нас славная команда. Счастливая команда и сильная, гордая команда. Мы все счастливые, сильные, одухотворенные люди. Но мы не любим снобов и мизантропов, верно? А ещё мы не любим фальшивых сучек и говорим им это прямо в лицо. Если в тебе много фальши, гуляй куда подальше. Правда, девочки? Да, мы такие - хотите принимайте нас, хотите нет, но мы уже не изменимся. Согласны? Не слышу ответа!
«Сфера духа» Послепотопной эры
Обычные, традиционные имена были уже не в моде. Само прошлое было не в моде. Все знали, что именно в прошлом человечество совершило свои главные ошибки. Прошлое было царством всеобщего невежества, ереси и темной колдовской магии. Именно в прошлом людям внушали, что обезьяны - их ближайшие родичи, а христианские священники утверждали, что Бог вовсе не реальная личность, а просто-напросто метафорический образ добра
(примеры имён: Принцесса Любомира, Куколка, Мармеладка Кейтлин, Ласковая Голубка, Незабудка, Парижская Кокотка, Розовая Жемчужина, Лексус, Полярный Медведь, Ниндзя, Соломон Кентукки.
Имя главной героини романа - Сандра Ди - очевидно, выбрано не случайно. Так звали американскую актрису (1942 - 2005), получившую известность благодаря воплощённому на экране амплуа - инженю
**
Первыми из утвержденных Законов Уэмбли стали Законы о вере, а первым из Законов о вере стал Закон, гласящий, что не иметь веры - преступление. Его убедительность подкреплялась и старыми законами Допотопной эры, ибо даже тогда считалось непозволительным проявлять неуважение к чужим религиозным убеждениям. Храм рассудил просто: если человек не верит сам, ясно, что он не согласен с религиозными убеждениями своих верующих сограждан, а если вы во что-то не верите, разве вы можете это уважать? Следовательно, каждый человек обязан быть верующим
**
- У нас не тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый.
- Восемьдесят четвёртый? О чём вы говорите?
- Был такой год в Допотопную эру.
- Знаю.
- А ещё это название книги.
Траффорд прищурился. Неужели его пытаются заманить в ловушку? О таких провокациях знали все. Новости были переполнены ими: юноши-полицейские, слонявшиеся по берегам канала живой приманкой для содомитов, наркодельцы, которые на поверку оказывались агентами по борьбе с наркотиками, и разумеется, Интернет-сайты обезьянолюдей - на них якобы приводились доказательства того, что жизнь на Земле существует уже много миллионов лет, но на самом деле всё это спонсировалось Храмом и служило капканами для легковерных.
**
Призыв, сверкающий на всех уличных развлекранах, не мог быть яснее.
Всё зависит от тебя!
Только захоти - и мечты сбудутся!
- Судьба мира в руках каждого из нас! Бедность, войну, преступления, наркотики и нетерпимость можно победить! И мы победим их - стоит только захотеть! Каждый из нас незаменим и уникален! Любая дальняя дорога начинается с первого шага!
**
(типичная молитва)
Во имя Бога-и-Любви. Творца всего сущего и многого сверх того. Во имя его святой матери Марии и прекрасной дщери Дианы. Во имя Иисуса, Авраама, Элвиса и Моисея. Во имя двадцати восьми апостолов Евангелия и пятнадцати столпов Веры. Во имя звёзд, которые направляют нас, и чисел, которые предсказывают то, что знает только Он и что для нас окутано тайной. Во имя всех пророков и старейшин Храма. Я говорю: да будет воля твоя! Аминь!
**
(Траффорд спорит с женой, уговаривая её сделать ребёнку прививки. Первый его ребёнок недавно умер от болезни)
Тайно, в глубине души, ты сомневаешься в том, что если Кейтлин умрёт, она и впрямь окажется в объятиях Дианы. Ты понимаешь, что все эти картины и фрески на стенах Дворца Веры просто лгут. Дети умирают постоянно, они не могут все быть в объятиях Дианы, она же не осьминог. Ты знаешь, что рай не может быть полон прекрасных ангелоподобных людей, потому что умирают по большей части дети и старики. Значит, на самом деле рай должен быть забит орущими младенцами и жирными старыми маразматиками.
- Это же не буквально! Наш исповедник всегда об этом говорит.
- Но почему? Всё остальное, чему нас учат, требуется понимать буквально. Сотворение мира, судный день, астрология, говорение на иных языках, чудеса, карты таро, преисподняя, ангелы - всё это реально. А что же рай? Если он не реален, тогда что он такое?
…
- Прекрати! Прекрати немедленно!
**
Они ужинали в тишине - во всяком случае, не разговаривая друг с другом. Разумеется, до настоящей тишины в комнате было далеко. По обоим ноутбукам шло караоке-реалити-шоу, а смартфоны и прочие электронные устройства, разбросанные по квартире, ловили и отображали новостной поток. На коробке с рисовыми хлопьями мельтешила реклама последнего блокбастера, а стенной экран, конечно же, был занят эмотирующими соседями. Кроме того, сквозь пластиковые перегородки просачивался шум, издаваемый остальными ноутбуками, коммуникационными устройствами и коробками с сухим завтраком, которые находились в их многоквартирном доме.
**
- Вы правда верите, что люди когда-то побывали на Луне? - с изумлением спросил он.
Так называемые полёты на Луну были для Храма излюбленным примером тех лживых мифов, которыми изобиловала Допотопная эра. По его словам, их сфальсифицировали в съёмочном павильоне с единственной целью: показать, что человек умнее Бога.
- Полёты на Луну - реальность, - твёрдо сказал Кассий.
- В это трудно поверить. Разве это возможно - ходить по Луне? Летать в космосе?
- А почему же нет? Что вас смущает? В руках у того идиота, который испортил нам воздух, было устройство, способное с идеальным качеством записывать звук и изображение, и мгновенно передавать их через Интернет в самые отдалённые уголки планеты. В это вам поверить трудно? Мне трудно. Самый дешёвенький детский мобильник - продукт технологий во много раз более сложных, чем те, что перенесли человека на Луну. Для этого требовалось только использовать гравитацию и провести элементарные баллистические расчёты.
**
Потом начался фильм под названием «Глобальное потепление - большая ложь». Планету затопило вовсе не от избытка СО2 - начал повествователь. -Такова была воля Господня. В фильме рассказывалось о том, как человечество, обуянное гордыней, пыталось объяснять роковой Потоп, положивший конец его относительному благополучию, не праведным гневом Бога на своих погрязших в пороке детей, а загадочными «парниковыми газами». «Нас не устраивало самое простое объяснение, - продолжал суровый голос за кадром. - Казалось бы, что может быть очевиднее? Люди закоснели в грехе, а Бог их покарал. Неужто не ясно? Но нет: в ту безбожную эпоху небо коптили так называемые учёные, и у них по каждому поводу было своё мнение. Они заявили, будто землю затопило полярным льдом, растаявшим от избытка солнечного тепла, задержанного в атмосфере выхлопами работающих на бензине автомобилей. Ну да, как же! Видать, они долго думали, прежде чем сочинить такую чушь!»
**
Почти всё, что нам хотелось бы прочесть, может быть мгновенно выловлено в сети, а поймать тех, кто его разместил, - это уже дело техники. Создатели Интернета думали, что он освободит знания, но по сути он их похоронил - сначала под гигантской клоакой невежества, лени, фанатизма, предрассудков и грязи, а потом под саваном полицейского надзора. Теперь это виртуальное пространство существует исключительно ради распространения рекламы, сплетен и порнографии. Ну и ради того, конечно, чтобы выслеживать крамольников. Безопасна только бумага. Книги - ключ ко всему. В книгу нельзя влезть на расстоянии, её надо держать в руках, её надо читать.