Мистический аспект чеченской истории. Автор - Хасан Бакаев.
Ничего не может произойти без наличия определенного заряда энергии. Энергетика события первична по отношению к самому событию. Это - закономерность. Другая закономерность заключается в том, что определенному событию для его реализации необходима энергия соответствующего свойства. И наоборот: если мы наблюдаем событие определенного типа, то можно безошибочно определить, каким был характер энергии, запустившей данное событие. Перед грозой в атмосфере накапливается электрическая энергия. Наблюдая грозу, мы можем быть уверены в том, что до ее начала атмосфера была насыщена электричеством.
Электрическая энергия в атмосфере не гроза еще, а предвестница грозы, ее ЗНАМЕНИЕ. Такова сущность знамений. Они непосредственно предшествуют событию и несут в себе его энергетику. Умение распознавать знамения - это знание жесткой взаимосвязи между событием и запускающей событие энергетикой. Однако необходимо отметить, что умение «читать» знамение - удел очень немногих людей. Объясняется это тем, что в цивилизованных обществах, которые и инициируют события общемировой значимости, утеряно умение создавать и хранить предметы, аккумулирующие в себе энергетику судьбоносных событий. Если данный предмет (очень часто - несущий в себе ярко выраженное и очевидное символическое значение) пребывает в целостности, значит, энергетика разрушительных событий не высвобождена. Если предметы-символы разрушены или утеряны, значит надо ждать несчастий.
Все устроено так, что покушение на символический предмет есть покушение на то, что этот предмет символизирует собой, и является точным индикатором, показывающим избыток «электричества в атмосфере», то есть - наличие в общественном организме чрезмерных доз отрицательной энергии, которая не может не вызвать «грозового события» или целой цепи бедственных событий. Между символом явления и самим явлением существует прямая ценностная и, более того, энергетическая связь. Разрушить или забыть символ - значит разрушить или забыть ценностную суть явления.
У чеченцев когда-то было три таких символических предмета: «къоман йай» («национальный котел»), «къоман тептар» («национальная хроника») и «къоман мухар» («национальная печать»). Все они хранились в Нашахе, в родовой башне Моцар (Моцархой), древнего клана, который был хранителем этих общенациональных чеченских реликвий.
Прежде чем говорить о судьбе этих реликвий, необходимо сказать, что они с собой символизировали. А также - когда они были созданы (точнее - воссозданы с более древних образцов).
Национальный котел нес в себе символ пространственного национального единения 63 коренных чеченских тайпов. На бронзовых полосах, которые были вертикально припаяны к внешней стороне котла, были выбиты названия этих 63 тайпов. По большим праздникам, в дни примирения кровных врагов или во время заседания Совета Страны (Мехк Кхел), котел выносился из боевой башни Моцар и в нем варилось мяса для коллективных трапез. Всегда - мясо быков. Котел - символ дружной семьи. Национальный котел символизировал, что чеченский народ является единой семьей братских тайпов, имеющих общую прародину в горах Нашаха.
Национальная хроника несла в себе символ единения всех поколений чеченцев во времени. Это был пергаментный манускрипт, на страницы которого различными системами письма заносились важнейшие события в жизни народа, описывалось его происхождение и родословные чеченских тайпов.
Национальная печать, которой скреплялись все важнейшие решения Совета Страны, символизировала собой сакральную связь чеченского народа, «народа пророка Ноя», с вечностью, с заветом первопредков с Всевышним, которому должно было соответствовать любое постановление Мехк Кхела.
Итак, эти три предмета символизировали собой единство чеченского народа в пространстве («народ и страна»), единство во времени («мы и наши предки») и единство в священном обязательстве следовать завету с Всевышним пророка Ноя, которого чеченцы считают своим первопредком («народ и Завет»). Соответственно этим символическим значениям, потеря национального котла должна была быть воспринята как знамение потери пространственного единства народа; потеря национальной хроники - как знамение разрыва связи между поколениями, а потеря национальной печати - как знамение нарушения древнего сакрального завета с Творцом, богоотступничество.
Три названные реликвии были созданы и водворены на хранение в замок Моцар в XVI веке христианской эры, когда чеченцы неимоверными усилиями преодолели длившуюся более ста лет внутреннюю смуту и создали общенациональное управление - Совет Страны. При сохранении самой широкой «тайповой автономии», были упорядочены вопросы войны и мира, землевладения, функции и прерогативы светской и военной власти и т.д. Именно с этих пор чеченцы и на деле, и в этническом самосознании из конфликтовавших друг с другом клановых альянсов превратились в единую нацию - нохчи къам.
Это позитивное историческое явление было символически запечатлено в трех предметах-реликвиях. Пока эти предметы существуют в целости и сохранности, былая разрушительная анархия не вернется и чеченцы останутся едиными в пространстве и во времени народом, верным священным нормативам завета, заключенного пророком-прародителем с Всевышним. Эти нормативы нашли свою правовую кристаллизацию в своде первичных адатов («Нахчи-Iедал»).
Однако выше говорилось, что предметы-реликвии были не столько созданы в XVI веке, сколько воссозданы. В древнем урартском священном городе Ардини (Ардини по-чеченски и означает «священный»), наличествует символика священного котла. В ассирийских надписях город Ардини назывался Муцацир (Моцацир). Потомки урартийцев - чеченцы, свой котел хранили в замке Моцар.
Были у урартийцев и летописи (в частности, известна летопись царя Аргишти), и «государственная печать». Но это древняя история, которая требует самостоятельного изложения. Отметим только, что у чеченских предметов-реликвий бесспорно имелись древнейшие образцы.
Котел был разрушен по приказу имама Шамиля двумя чеченским наибами весной 1846 года. Наибы были представителями тайпов Нашхо и Дишни. Осознав содеянное, они начали обвинять в этом святотатстве каждый другого. Между ними завязалась вражда, и их потомков удалось примирить лишь в 30-е годы XX века. Знаменательно, что после разрушения котла военная удача покинула чеченцев. В войсках Шамиля начались раздоры, раздоры начались и между чеченцами. Разрушительная для единства народа энергия распрей проявилась в разрушении «национального котла», а затем породила трагическое событие: поражение в Кавказской войне.
Хроника исчезла через сто лет, когда в 1944 году чеченцев депортировали в Центральную Азию. Известен человек, который хранил «къоман тептар». Но этот человек, как и хранимая им реликвия, бесследно исчез где-то на бескрайних казахстанских просторах. Связь поколений - можем ли мы утверждать, что она не распалась, если именно с «казахстанского пленения» среди чеченцев появились свои «иваны не помнящие родства», появились удивительные личности, которые называют себя чеченцами, но не являются таковыми по духу и складу характера.
Печать сохранилась. Известно селение, где она хранится, и известна семья, которая ее хранит. А это очень много значит. Это значит, что чеченцы не прервали сакральную связь с вечностью и сохранили условия для нового воссоединения. Так можно трактовать это знамение, если верить в знамения. Или можно не верить в знамения и прокладывать другие пути судеб.
Много странного происходит вокруг нас и в нас самих. Одни воспринимают это как предсмертную агонию, а другие - как муки рождения нового народа нохчи. Народа - победителя.
***
Бакаев Хасан Зайндинович, историк, писатель, поэт, публицист. Родился в селении Гехи Урус-Мартановского района ЧИАССР в 1959 году.
В 1976 г. окончил Гехинскую СШ №1. С 1977 по 1979 гг. служил в армии. С 1983 по 1988 гг. учился на историческом факультете ЧИГУ им. Л. Н. Толстого, где изучал историю Древнего Востока. В этот же период он активно участвует в археологических раскопках по всей территории Чечено-Ингушетии. В1987 году Хасана, как одного из лучших студентов, направляют в Москву для участия в XXII Всесоюзной студенческой археологической конференции, где ему присуждают диплом первой степени. В этом же, 1987 году, его еще студентом приглашают в г. Орджоникидзе (ныне Владикавказ) для участия в работе Всесоюзной научной конференции «Кавказ и цивилизации Древнего Востока», в которой принимают участие такие известные ученые как И.М. Дьяконов, Г.А. Меликишвили, Вяч. Вс. Иванов, О.М. Джапаридзе, С.А. Старостин, А. Ю. Милитарев и др.
На этом представительном научном форуме Хасан Бакаев делает доклад о хуррито-урартских истоках нартского эпоса, который вызывает острые дебаты среди участников конференции. Еще будучи студентом Хасан проявляет себя как пытливый ученый, имеющий самостоятельные воззрения на некоторые аспекты истории. Достаточно назвать его дипломную работу под названием «Этногенез вайнахов» (около 700 ссылок на научную литературу), которая была высоко оценена научной комиссией.
С 1990 по 1992 Хасан Бакаев продолжил учебу в аспирантуре на Восточном факультете Ленинградского (Санкт-Петербургского) госуниверситета под руководством таких всемирно известных ученых-востоковедов как Б.Б. Пиотровский и И.М. Дьяконов. Предметом научного интереса Хасана Бакаева продолжал оставаться Древний Восток, а если говорить точнее, то хуррито-урартская цивилизация и этно-культурные связи последней с вайнахами. Если в занятиях с Б.Б. Пиотровским главный упор делался на изучении достижений древневосточной археологии, то с И.М. Дьяконовым проходили практические занятия по изучению различных клинописных систем и лингвистической компаративистике. Одновременно с этим в научном сотрудничестве с археологом В.Л. Ростуновым Хасан разрабатывал версию об индоевропейском характере создателей куро-аракской и равнозначной ей кирбет-керакской культур, которые прекратили свое существование в начале III тыс. до н.э. в результате хурритской экспансии. По этой интересной тематике Хасаном Бакаевым было опубликовано несколько научных работ (частично в соавторстве с В.Л. Ростуновым).
Начиная еще со студенческих лет, Хасан Бакаев опубликовал более 100 научных работ на тему этногенеза вайнахов, в том числе и монографических. Кроме научных работ, Хасаном опубликовано множество статей и эссе, в которых он популяризирует научные достижения в кавказоведении и востоковедении.
Широкообразованный, обладающий энциклопедическими знаниями Хасан Бакаев один из немногих вайнахских историков чьи работы вызывают неподдельный интерес не только у специалистов, но и у широкого круга читателей. Отличительной чертой работ Бакаева является совершено новый, неожиданый взгляд на некоторые исторические события, умение ставить прошлому все новые вопросы и видеть вещи в новом, новаторском свете.
Взято здесь
Электрическая энергия в атмосфере не гроза еще, а предвестница грозы, ее ЗНАМЕНИЕ. Такова сущность знамений. Они непосредственно предшествуют событию и несут в себе его энергетику. Умение распознавать знамения - это знание жесткой взаимосвязи между событием и запускающей событие энергетикой. Однако необходимо отметить, что умение «читать» знамение - удел очень немногих людей. Объясняется это тем, что в цивилизованных обществах, которые и инициируют события общемировой значимости, утеряно умение создавать и хранить предметы, аккумулирующие в себе энергетику судьбоносных событий. Если данный предмет (очень часто - несущий в себе ярко выраженное и очевидное символическое значение) пребывает в целостности, значит, энергетика разрушительных событий не высвобождена. Если предметы-символы разрушены или утеряны, значит надо ждать несчастий.
Все устроено так, что покушение на символический предмет есть покушение на то, что этот предмет символизирует собой, и является точным индикатором, показывающим избыток «электричества в атмосфере», то есть - наличие в общественном организме чрезмерных доз отрицательной энергии, которая не может не вызвать «грозового события» или целой цепи бедственных событий. Между символом явления и самим явлением существует прямая ценностная и, более того, энергетическая связь. Разрушить или забыть символ - значит разрушить или забыть ценностную суть явления.
У чеченцев когда-то было три таких символических предмета: «къоман йай» («национальный котел»), «къоман тептар» («национальная хроника») и «къоман мухар» («национальная печать»). Все они хранились в Нашахе, в родовой башне Моцар (Моцархой), древнего клана, который был хранителем этих общенациональных чеченских реликвий.
Прежде чем говорить о судьбе этих реликвий, необходимо сказать, что они с собой символизировали. А также - когда они были созданы (точнее - воссозданы с более древних образцов).
Национальный котел нес в себе символ пространственного национального единения 63 коренных чеченских тайпов. На бронзовых полосах, которые были вертикально припаяны к внешней стороне котла, были выбиты названия этих 63 тайпов. По большим праздникам, в дни примирения кровных врагов или во время заседания Совета Страны (Мехк Кхел), котел выносился из боевой башни Моцар и в нем варилось мяса для коллективных трапез. Всегда - мясо быков. Котел - символ дружной семьи. Национальный котел символизировал, что чеченский народ является единой семьей братских тайпов, имеющих общую прародину в горах Нашаха.
Национальная хроника несла в себе символ единения всех поколений чеченцев во времени. Это был пергаментный манускрипт, на страницы которого различными системами письма заносились важнейшие события в жизни народа, описывалось его происхождение и родословные чеченских тайпов.
Национальная печать, которой скреплялись все важнейшие решения Совета Страны, символизировала собой сакральную связь чеченского народа, «народа пророка Ноя», с вечностью, с заветом первопредков с Всевышним, которому должно было соответствовать любое постановление Мехк Кхела.
Итак, эти три предмета символизировали собой единство чеченского народа в пространстве («народ и страна»), единство во времени («мы и наши предки») и единство в священном обязательстве следовать завету с Всевышним пророка Ноя, которого чеченцы считают своим первопредком («народ и Завет»). Соответственно этим символическим значениям, потеря национального котла должна была быть воспринята как знамение потери пространственного единства народа; потеря национальной хроники - как знамение разрыва связи между поколениями, а потеря национальной печати - как знамение нарушения древнего сакрального завета с Творцом, богоотступничество.
Три названные реликвии были созданы и водворены на хранение в замок Моцар в XVI веке христианской эры, когда чеченцы неимоверными усилиями преодолели длившуюся более ста лет внутреннюю смуту и создали общенациональное управление - Совет Страны. При сохранении самой широкой «тайповой автономии», были упорядочены вопросы войны и мира, землевладения, функции и прерогативы светской и военной власти и т.д. Именно с этих пор чеченцы и на деле, и в этническом самосознании из конфликтовавших друг с другом клановых альянсов превратились в единую нацию - нохчи къам.
Это позитивное историческое явление было символически запечатлено в трех предметах-реликвиях. Пока эти предметы существуют в целости и сохранности, былая разрушительная анархия не вернется и чеченцы останутся едиными в пространстве и во времени народом, верным священным нормативам завета, заключенного пророком-прародителем с Всевышним. Эти нормативы нашли свою правовую кристаллизацию в своде первичных адатов («Нахчи-Iедал»).
Однако выше говорилось, что предметы-реликвии были не столько созданы в XVI веке, сколько воссозданы. В древнем урартском священном городе Ардини (Ардини по-чеченски и означает «священный»), наличествует символика священного котла. В ассирийских надписях город Ардини назывался Муцацир (Моцацир). Потомки урартийцев - чеченцы, свой котел хранили в замке Моцар.
Были у урартийцев и летописи (в частности, известна летопись царя Аргишти), и «государственная печать». Но это древняя история, которая требует самостоятельного изложения. Отметим только, что у чеченских предметов-реликвий бесспорно имелись древнейшие образцы.
Котел был разрушен по приказу имама Шамиля двумя чеченским наибами весной 1846 года. Наибы были представителями тайпов Нашхо и Дишни. Осознав содеянное, они начали обвинять в этом святотатстве каждый другого. Между ними завязалась вражда, и их потомков удалось примирить лишь в 30-е годы XX века. Знаменательно, что после разрушения котла военная удача покинула чеченцев. В войсках Шамиля начались раздоры, раздоры начались и между чеченцами. Разрушительная для единства народа энергия распрей проявилась в разрушении «национального котла», а затем породила трагическое событие: поражение в Кавказской войне.
Хроника исчезла через сто лет, когда в 1944 году чеченцев депортировали в Центральную Азию. Известен человек, который хранил «къоман тептар». Но этот человек, как и хранимая им реликвия, бесследно исчез где-то на бескрайних казахстанских просторах. Связь поколений - можем ли мы утверждать, что она не распалась, если именно с «казахстанского пленения» среди чеченцев появились свои «иваны не помнящие родства», появились удивительные личности, которые называют себя чеченцами, но не являются таковыми по духу и складу характера.
Печать сохранилась. Известно селение, где она хранится, и известна семья, которая ее хранит. А это очень много значит. Это значит, что чеченцы не прервали сакральную связь с вечностью и сохранили условия для нового воссоединения. Так можно трактовать это знамение, если верить в знамения. Или можно не верить в знамения и прокладывать другие пути судеб.
Много странного происходит вокруг нас и в нас самих. Одни воспринимают это как предсмертную агонию, а другие - как муки рождения нового народа нохчи. Народа - победителя.
***
Бакаев Хасан Зайндинович, историк, писатель, поэт, публицист. Родился в селении Гехи Урус-Мартановского района ЧИАССР в 1959 году.
В 1976 г. окончил Гехинскую СШ №1. С 1977 по 1979 гг. служил в армии. С 1983 по 1988 гг. учился на историческом факультете ЧИГУ им. Л. Н. Толстого, где изучал историю Древнего Востока. В этот же период он активно участвует в археологических раскопках по всей территории Чечено-Ингушетии. В1987 году Хасана, как одного из лучших студентов, направляют в Москву для участия в XXII Всесоюзной студенческой археологической конференции, где ему присуждают диплом первой степени. В этом же, 1987 году, его еще студентом приглашают в г. Орджоникидзе (ныне Владикавказ) для участия в работе Всесоюзной научной конференции «Кавказ и цивилизации Древнего Востока», в которой принимают участие такие известные ученые как И.М. Дьяконов, Г.А. Меликишвили, Вяч. Вс. Иванов, О.М. Джапаридзе, С.А. Старостин, А. Ю. Милитарев и др.
На этом представительном научном форуме Хасан Бакаев делает доклад о хуррито-урартских истоках нартского эпоса, который вызывает острые дебаты среди участников конференции. Еще будучи студентом Хасан проявляет себя как пытливый ученый, имеющий самостоятельные воззрения на некоторые аспекты истории. Достаточно назвать его дипломную работу под названием «Этногенез вайнахов» (около 700 ссылок на научную литературу), которая была высоко оценена научной комиссией.
С 1990 по 1992 Хасан Бакаев продолжил учебу в аспирантуре на Восточном факультете Ленинградского (Санкт-Петербургского) госуниверситета под руководством таких всемирно известных ученых-востоковедов как Б.Б. Пиотровский и И.М. Дьяконов. Предметом научного интереса Хасана Бакаева продолжал оставаться Древний Восток, а если говорить точнее, то хуррито-урартская цивилизация и этно-культурные связи последней с вайнахами. Если в занятиях с Б.Б. Пиотровским главный упор делался на изучении достижений древневосточной археологии, то с И.М. Дьяконовым проходили практические занятия по изучению различных клинописных систем и лингвистической компаративистике. Одновременно с этим в научном сотрудничестве с археологом В.Л. Ростуновым Хасан разрабатывал версию об индоевропейском характере создателей куро-аракской и равнозначной ей кирбет-керакской культур, которые прекратили свое существование в начале III тыс. до н.э. в результате хурритской экспансии. По этой интересной тематике Хасаном Бакаевым было опубликовано несколько научных работ (частично в соавторстве с В.Л. Ростуновым).
Начиная еще со студенческих лет, Хасан Бакаев опубликовал более 100 научных работ на тему этногенеза вайнахов, в том числе и монографических. Кроме научных работ, Хасаном опубликовано множество статей и эссе, в которых он популяризирует научные достижения в кавказоведении и востоковедении.
Широкообразованный, обладающий энциклопедическими знаниями Хасан Бакаев один из немногих вайнахских историков чьи работы вызывают неподдельный интерес не только у специалистов, но и у широкого круга читателей. Отличительной чертой работ Бакаева является совершено новый, неожиданый взгляд на некоторые исторические события, умение ставить прошлому все новые вопросы и видеть вещи в новом, новаторском свете.
Взято здесь