Война с Японией. 17 августа 1945 г.
На рассвете 17 августа яркое солнце осветило деревушку, болото, нашу машину. Хримян пригнал из деревни шесть осликов. Под колеса машины подложили фашины. Впереди впрягли ослов, дружно подтолкнули машину сзади и она моментально очутилась на дороге. Наш отряд ночью снова подъехал к разъезду 72 километра и занял оборону. На рассвете 17 августа в 5 часов утра передовой дозор заметил группу японцев, пешком приближавшихся к ним по дороге. Пулеметчики уже хотели открыть огонь, но подполковник Удалов запретил стрелять. Он вовремя заметил белую тряпку, развевавшуюся над головами японцев. Офицеры-японцы через переводчика сказали подполковнику Удалову, что по приказу императора они капитулируют и просят наше командование принять в плен дивизию. Была согласована процедура капитуляции и указано, в какой деревне должен находиться каждый полк японской дивизии.
Над горизонтом поднялось солнце. Длинные походные колонны японской дивизии, соблюдая четкий строй, по-батальонно, во главе с офицерами, стали подходить к небольшой групке наших офицеров, которых возглавлял подполковник Удалов. Японцы - командиры полков, отдают рапорт подполковнику Удалову, а затем командуют своим солдатам бросить личное оружие в канаву.
Каждая шеренга солдат поворачивается лицом к канаве, делает несколько шагов и карабины гулко плюхают в темно-коричневую воду.
Солдаты всех полков, побросав оружие, держа равнение, во главе со своими офицерами, расходятся по разным деревням. Офицеры остались при оружии и отвечали за выполнение условий капитуляции.
Два часа проходила мимо разъезда дивизия. Два часа ждали, чтобы дорога освободилась от японцев. Наконец скрылся среди зарослей гаоляна последний японский солдат и сразу звучит команда „По машинам!”
Машины выходят на шоссе и, развивая скорость, мчатся на север к городу Чаньчунь. Под колесами стелется асфальт. С правой стороны по высокой насыпи проходит железная дорога, слева раскинулись необозримые болота, заросшие осокой и камышем.
Машины проносятся мимо разъездов, отдельных железнодорожных строений и дормиков. Узкая лента шоссе проходит у самого края болота. Здесь негде развернуться, нельзя съехать с шоссе.
Впереди, на изгибе дороги показался высокий бетонный колпак. Не снижая скорости, проезжаем мимо широкой артиллерийской амбразуры ДОТа, который возвышается на полтора-два метра над дорогой.
ДОТы встречаются через каждые два-три километра. Они стерегут пустынное шоссе и мертвую железную дорогу. Если бы в них сидели японцы, то взять их без танков было бы невозможно. Наши танки безнадежно застряли без горючего в доброй сотне километров от этого места.
Тринадцать машин нашего передового отряда, нигде не останавливаясь, проносятся по шоссе мимо последнего ДОТа, каких-то строений, огороженных высоким бетонным забором с проволочным ограждением, и мы видим, как из густых кустов на шоссе выбегают несколько наших солдат-десантников. На них маскировочные халаты, автоматы на груди. Машина останавливается. На лицах десантников, покрытых толстым слоем грязи, видны только белки глаз да белые зубы. От радости они готовы каждого из нас расцеловать. Ещё бы! Трое суток японцы гоняли их по кустам вокруг аэродрома, но и они не позволили взлететь ни одному японскому самолету.
Только сегодня утром японцы прекратили за ними „охоту”, а в одиннадцать часов неожиданно появились мы.
Через десять километров перед нами авозник горд Чаньчунь - столица Манчжурии. Шоссе перешло в широкую улицу с современными кирпичными и бетонными зданиями, расположенными среди зелени скверов и парков. Навстречу нам на легковой машине едет японец, одетый в белую рубаху и галифе. Очевидно, военный, но нам не до него. Сквозь зелень деревьев и кустов и подъездов домов видны часовые-японцы.
Мы быстро проезжаем этот военный центр, где разместился штаб Квантунской армии. За ним расположены кварталы, тесно застроенные домами, без парков и скверов. Это китайская часть города, пыльная, неблагоустроенная.
Машины, не снижая скорости, пронеслась через весь город и вышла на шоссе, ведущее в Харбин.
Слева и справа от шоссе, за проволочным забором, километров на восемь, раскинулись в три-четыре ряда складские строения, каждое длиной метров тридцать. Крыши и стены этих складов сделаны из шифера. Потом мы узнали, что это были склады Квантунской армии.
С левой стороны шоссе сквозь зелень деревьев виден типично русский посёлок. На улицу выходят заборы с калитками, а за ними, среди фруктовых садов и небольших цветников стоят кирпичные и деревянные дома. Машины подъезжают к двухэтажному зданию гимназии и останавливается во дворе. Здесь будем ждать подхода наших войск.
- Никому без разрешения командования двор гимназии не покидать! - говорит Хримян.
В городе Чаньчунь расположен штаб Квантунской армии, насчитывающей не менее 600.000 солдат и офицеров, которые ещё не капитулировали.
Приказано - на крыше здания гимназии выставить пулеметы и приспособить здание к круговой обороне.
Над горизонтом поднялось солнце. Длинные походные колонны японской дивизии, соблюдая четкий строй, по-батальонно, во главе с офицерами, стали подходить к небольшой групке наших офицеров, которых возглавлял подполковник Удалов. Японцы - командиры полков, отдают рапорт подполковнику Удалову, а затем командуют своим солдатам бросить личное оружие в канаву.
Каждая шеренга солдат поворачивается лицом к канаве, делает несколько шагов и карабины гулко плюхают в темно-коричневую воду.
Солдаты всех полков, побросав оружие, держа равнение, во главе со своими офицерами, расходятся по разным деревням. Офицеры остались при оружии и отвечали за выполнение условий капитуляции.
Два часа проходила мимо разъезда дивизия. Два часа ждали, чтобы дорога освободилась от японцев. Наконец скрылся среди зарослей гаоляна последний японский солдат и сразу звучит команда „По машинам!”
Машины выходят на шоссе и, развивая скорость, мчатся на север к городу Чаньчунь. Под колесами стелется асфальт. С правой стороны по высокой насыпи проходит железная дорога, слева раскинулись необозримые болота, заросшие осокой и камышем.
Машины проносятся мимо разъездов, отдельных железнодорожных строений и дормиков. Узкая лента шоссе проходит у самого края болота. Здесь негде развернуться, нельзя съехать с шоссе.
Впереди, на изгибе дороги показался высокий бетонный колпак. Не снижая скорости, проезжаем мимо широкой артиллерийской амбразуры ДОТа, который возвышается на полтора-два метра над дорогой.
ДОТы встречаются через каждые два-три километра. Они стерегут пустынное шоссе и мертвую железную дорогу. Если бы в них сидели японцы, то взять их без танков было бы невозможно. Наши танки безнадежно застряли без горючего в доброй сотне километров от этого места.
Тринадцать машин нашего передового отряда, нигде не останавливаясь, проносятся по шоссе мимо последнего ДОТа, каких-то строений, огороженных высоким бетонным забором с проволочным ограждением, и мы видим, как из густых кустов на шоссе выбегают несколько наших солдат-десантников. На них маскировочные халаты, автоматы на груди. Машина останавливается. На лицах десантников, покрытых толстым слоем грязи, видны только белки глаз да белые зубы. От радости они готовы каждого из нас расцеловать. Ещё бы! Трое суток японцы гоняли их по кустам вокруг аэродрома, но и они не позволили взлететь ни одному японскому самолету.
Только сегодня утром японцы прекратили за ними „охоту”, а в одиннадцать часов неожиданно появились мы.
Через десять километров перед нами авозник горд Чаньчунь - столица Манчжурии. Шоссе перешло в широкую улицу с современными кирпичными и бетонными зданиями, расположенными среди зелени скверов и парков. Навстречу нам на легковой машине едет японец, одетый в белую рубаху и галифе. Очевидно, военный, но нам не до него. Сквозь зелень деревьев и кустов и подъездов домов видны часовые-японцы.
Мы быстро проезжаем этот военный центр, где разместился штаб Квантунской армии. За ним расположены кварталы, тесно застроенные домами, без парков и скверов. Это китайская часть города, пыльная, неблагоустроенная.
Машины, не снижая скорости, пронеслась через весь город и вышла на шоссе, ведущее в Харбин.
Слева и справа от шоссе, за проволочным забором, километров на восемь, раскинулись в три-четыре ряда складские строения, каждое длиной метров тридцать. Крыши и стены этих складов сделаны из шифера. Потом мы узнали, что это были склады Квантунской армии.
С левой стороны шоссе сквозь зелень деревьев виден типично русский посёлок. На улицу выходят заборы с калитками, а за ними, среди фруктовых садов и небольших цветников стоят кирпичные и деревянные дома. Машины подъезжают к двухэтажному зданию гимназии и останавливается во дворе. Здесь будем ждать подхода наших войск.
- Никому без разрешения командования двор гимназии не покидать! - говорит Хримян.
В городе Чаньчунь расположен штаб Квантунской армии, насчитывающей не менее 600.000 солдат и офицеров, которые ещё не капитулировали.
Приказано - на крыше здания гимназии выставить пулеметы и приспособить здание к круговой обороне.