Глобальная сеть миропорядка. Танцы и прочие
Не про личности а про суть.
Некоторые личности настолько линейны и неинтересны что обращаться к их персоналиям можно только в случае когда чрез них проявляется некая внешняя суть ведущая не только их одних.
Советской культуре было не так много лет. При Сталине было сделано обращение по мере возможностей к лучшему русской культуры и обращение успешное и благотворное. Разумно был отредактирован и просто сокращён «дух» например «серебряного века» не говоря уже о предреволюционном и революционном бреду «поэтических» и «живописных» графоманов. Как и музыкальных где Шостакович с Прокофьевым вовремя вынырнули из своих «балетов Болтов» и других «экспериментов» перейдя кто как смог на службу «социалистическому реализму» как разумные люди лишённые серьёзного глубокого чувства человеческой гармонии (авангардисты в сути) но видимо не лишённые страсти к славе успеха.
Постепенно с уходом сталинского периода в организации советской культуры «уровень глубины» даже «серьёзного» искусства (к которому приписывался помимо литературы поэзии театра и такой новодел русской культуры как европеизированый танец балета) стал снижаться. Он достиг в некоторый момент позднехрущёвства и уже брежнево андроповства «высот» уже эстрадного представления хотя до уровня цирка ещё не дошёл.
.
.
.
.
.
.
Не всё сразу. Оставалась ещё граница русского советского восприятия к слову присутствовавшая тогда и в общероссийском да и в общесоюзном чувствовании культуры (насколько местечково примитивен стал Айтматов в конце своей литкарьеры настолько «жертвой» духа русской литературы да и культуры он был ещё в 60-х. Это - последнее - было очевидно невольно для него но сильно).
Речь про номера не идёт об райкинстве или гайдайском кино - тут изначально был простой жанр типа эстрадного. Речь идёт уже о номерном искусстве так сказать.
Произведения искусства перестали быть цельностью живописующей дух или короткий его исторический отрывок или мгновение - что требует отрешения от своего собственного «Я» и растворения и жертвования и приводит зрителя к катарсическому состоянию (таковы тот же Тарковский много или мало тот же Герасимов - хотя вроде два «антипода»). Произведения искусства перестали быть искусством и стали номерами которые способны надавить на что то не очень симпатичное и даже гаденькое или как говорится «отверженное» и в парадоксе даже стараясь придать ему «человечность» точнее «гуманность».
Это можно понять со стороны например человеков которые не хотят не желают себя менять или ограничивать в общечеловечном ряду но несмотря на самомнение и высокомерие нередко присутствующее в них даже в избытке - но до болезненности никому не рассказываемой - хотят быть «милы» даже тем на кого смотрят свысока. Объяснение про «фигу в кармане» - это совсем для наивных людей которыми в этом данном случае сами эти «инженера и подмастерья человеческих душ» есть.
Хотя посмотрим и с точки зрения фиги в кармане. Ложь и притворство не есть цельное состояние. Ложь и притворство жалят себя сами (змейка). Любое произведение искусства не может быть не цельным как оно есть поглощающее человека хотя бы на некоторое время но нераздельно. И это некоторое время длится значительно больше «времени непосредственного контакта» с произведением. Часто - всю жизнь. Потому что это не магия от которой как от морока человек очищается. Номер есть форма магии более или менее эффектная. Для сцены.
Знаменательная часть «культуры номеров» в позднесоветское время отравленный образ женщины. Хабалки. Если М.Миронову или Ф.Раневскую можно было «списать» на раздел советского соцреализма по статье «кое где у нас порой» и там они вполне находили они себе место то у героинь тех же Гурченко и Ахеджаковой и Андрейченко (тодоровская) это уже выходило что не кое где а пошти што везде.
Не избежал номерности и балет. Его всё же принято относить к художественному искусству в отличие от того что производили разные рязановы или кошеровы (тут Каин 18-й) где всё - номера чтобы зрителю некогда было ни вздохнуть ни выдохнуть. Как у напёрсточников.
Однако балетное искусство как и любое другое искусство вообще может означать не только благотворность а вообще то и искус. Например у Плисецкой хвалят их семейный номер «Кармен сюиту» (автор импровизации на тему Бизе - её муж композитор Щедрин). Хвалят за эмоциональную выразительность.
Танец - песня тела. Каков певец такова и песня. По песне и певца видим.
«Кармен» у Мериме как и «Собор Парижской Богоматери» Гюго - программные произведения «толерантизма» начавшегося применяться к позднехристианскому а по сути ещё естественно человеческому сообществу в те времена когда такой пропаганде можно было уже прятаться за «свободой литературного творчества».
Бесовской брутальный характер девочки Кармен очень хорошо получился у Плисецкой. Такова эта песнь.
Нужно спокойно относится к тому что уходит такая позднесоветская «культура». Это естественно. Это просто очищение. Кто на смену - гаи германики? Посмотрите на танцевальный сезон где одна такая германика выступает. Конечно перед ней упомянутая нами прима - богиня пускай и «совсем языческая». Плисецкие хотели они того или нет вынуждены были учится у достойных учителей и начинать выступать перед по настоящему взыскательными зрителями иначе им пришлось бы прозябать с их настроем. У нынешних номерных художниц «театра и кино» и пр. и пр. даже той школы плисецких не остаётся. Одни лишь светочи из минкульта и минкино да пр. Пыль.
.
Некоторые личности настолько линейны и неинтересны что обращаться к их персоналиям можно только в случае когда чрез них проявляется некая внешняя суть ведущая не только их одних.
Советской культуре было не так много лет. При Сталине было сделано обращение по мере возможностей к лучшему русской культуры и обращение успешное и благотворное. Разумно был отредактирован и просто сокращён «дух» например «серебряного века» не говоря уже о предреволюционном и революционном бреду «поэтических» и «живописных» графоманов. Как и музыкальных где Шостакович с Прокофьевым вовремя вынырнули из своих «балетов Болтов» и других «экспериментов» перейдя кто как смог на службу «социалистическому реализму» как разумные люди лишённые серьёзного глубокого чувства человеческой гармонии (авангардисты в сути) но видимо не лишённые страсти к славе успеха.
Постепенно с уходом сталинского периода в организации советской культуры «уровень глубины» даже «серьёзного» искусства (к которому приписывался помимо литературы поэзии театра и такой новодел русской культуры как европеизированый танец балета) стал снижаться. Он достиг в некоторый момент позднехрущёвства и уже брежнево андроповства «высот» уже эстрадного представления хотя до уровня цирка ещё не дошёл.
.
.
.
.
.
.
Не всё сразу. Оставалась ещё граница русского советского восприятия к слову присутствовавшая тогда и в общероссийском да и в общесоюзном чувствовании культуры (насколько местечково примитивен стал Айтматов в конце своей литкарьеры настолько «жертвой» духа русской литературы да и культуры он был ещё в 60-х. Это - последнее - было очевидно невольно для него но сильно).
Речь про номера не идёт об райкинстве или гайдайском кино - тут изначально был простой жанр типа эстрадного. Речь идёт уже о номерном искусстве так сказать.
Произведения искусства перестали быть цельностью живописующей дух или короткий его исторический отрывок или мгновение - что требует отрешения от своего собственного «Я» и растворения и жертвования и приводит зрителя к катарсическому состоянию (таковы тот же Тарковский много или мало тот же Герасимов - хотя вроде два «антипода»). Произведения искусства перестали быть искусством и стали номерами которые способны надавить на что то не очень симпатичное и даже гаденькое или как говорится «отверженное» и в парадоксе даже стараясь придать ему «человечность» точнее «гуманность».
Это можно понять со стороны например человеков которые не хотят не желают себя менять или ограничивать в общечеловечном ряду но несмотря на самомнение и высокомерие нередко присутствующее в них даже в избытке - но до болезненности никому не рассказываемой - хотят быть «милы» даже тем на кого смотрят свысока. Объяснение про «фигу в кармане» - это совсем для наивных людей которыми в этом данном случае сами эти «инженера и подмастерья человеческих душ» есть.
Хотя посмотрим и с точки зрения фиги в кармане. Ложь и притворство не есть цельное состояние. Ложь и притворство жалят себя сами (змейка). Любое произведение искусства не может быть не цельным как оно есть поглощающее человека хотя бы на некоторое время но нераздельно. И это некоторое время длится значительно больше «времени непосредственного контакта» с произведением. Часто - всю жизнь. Потому что это не магия от которой как от морока человек очищается. Номер есть форма магии более или менее эффектная. Для сцены.
Знаменательная часть «культуры номеров» в позднесоветское время отравленный образ женщины. Хабалки. Если М.Миронову или Ф.Раневскую можно было «списать» на раздел советского соцреализма по статье «кое где у нас порой» и там они вполне находили они себе место то у героинь тех же Гурченко и Ахеджаковой и Андрейченко (тодоровская) это уже выходило что не кое где а пошти што везде.
Не избежал номерности и балет. Его всё же принято относить к художественному искусству в отличие от того что производили разные рязановы или кошеровы (тут Каин 18-й) где всё - номера чтобы зрителю некогда было ни вздохнуть ни выдохнуть. Как у напёрсточников.
Однако балетное искусство как и любое другое искусство вообще может означать не только благотворность а вообще то и искус. Например у Плисецкой хвалят их семейный номер «Кармен сюиту» (автор импровизации на тему Бизе - её муж композитор Щедрин). Хвалят за эмоциональную выразительность.
Танец - песня тела. Каков певец такова и песня. По песне и певца видим.
«Кармен» у Мериме как и «Собор Парижской Богоматери» Гюго - программные произведения «толерантизма» начавшегося применяться к позднехристианскому а по сути ещё естественно человеческому сообществу в те времена когда такой пропаганде можно было уже прятаться за «свободой литературного творчества».
Бесовской брутальный характер девочки Кармен очень хорошо получился у Плисецкой. Такова эта песнь.
Нужно спокойно относится к тому что уходит такая позднесоветская «культура». Это естественно. Это просто очищение. Кто на смену - гаи германики? Посмотрите на танцевальный сезон где одна такая германика выступает. Конечно перед ней упомянутая нами прима - богиня пускай и «совсем языческая». Плисецкие хотели они того или нет вынуждены были учится у достойных учителей и начинать выступать перед по настоящему взыскательными зрителями иначе им пришлось бы прозябать с их настроем. У нынешних номерных художниц «театра и кино» и пр. и пр. даже той школы плисецких не остаётся. Одни лишь светочи из минкульта и минкино да пр. Пыль.
.