История про духа сна
Лисьи сказки
По стеклу кривой когтистой лапой царапнула ветка.[Spoiler (click to open)]По крайней мере Вася надеялся, что это была именно ветка - в дневном мире за окном росло дерево, и его ветки порой доставали до окна. Как-то раз по этим веткам в комнату забралась кошка. Она была тощая, громко мурлыкала и согласилась на манную кашу, которую сам Вася терпеть не мог. Видимо, кошачья жизнь была нелёгкой.
Жаль, что родители отдали кошку в приют - сейчас Васе совсем не помешало бы маленькое, пушистое существо под боком. Он бы её гладил, а взамен она бы мурчала, разрушая холодную ночную тишину.
Вася считал себя довольно взрослым и храбрым. Он уже давно не спасался от ночных призраков под тёплым родительским одеялом. Нет, он привык встречать ночь лицом к лицу, привык убеждать себя, что привидение у окна - на самом деле штора, что сердитый карлик на стуле - куча забытой одежды, что тени за окном - просто тени. Эти маленькие обманы работали, позволяя ему мирно засыпать, а его родителям заниматься своими родительскими делами без лишних помех…
Они работали, но не сегодня.
Сегодня что-то то было не так.
Надо было пойти к родителям. Папа, конечно, будет ворчать, но мама пожалеет и, может быть, согласится немного полежать с ним, пока он не уснёт. Однако для этого надо было вылезти из относительной безопасности одеяла, опустить ноги в неизвестность закроватья, а потом ещё сделать несколько шагов - повернувшись спиной, а такое, как известно всем, ночные жители не прощают.
Вася нашарил на прикроватной тумбочке фонарик. Поток дня вломился в комнату, разрушая магию ночи. Всё встало на свои привычные места. Штора снова была лишь шторой, на стуле лежал школьный рюкзак, а за шкафом было пусто.
Пристроив фонарик на тумбочке, так, чтобы свет фиксировал большую часть комнаты, Вася закрыл глаза. Теперь можно было спокойно засыпать.
Фонарик мигнул, на мгновение погрузив комнату в непроглядную тьму. Потом ещё раз. И ещё. С каждым разом свет его был всё слабее. Тьма за шкафом сгустилась и уплотнилась, образуя подобие человеческой фигуры.
По комнате медленно расползался мягкий, вкрадчивый шёпот, постепенно складывающийся в слова:
Баю-бай, да люли,
Хоть сегодня умри.
Сколочу тебе гробок
Из дубовых досок.
Одеяло медленно поползло вниз.
Бабушка-старушка
Отрежь полотенце
Накрыть младенца.
Мы поплачем-повоем
В землю зароем…
Вдохновенный вопль петуха разорвал предутренний покой хутора. Сразу же, как по команде, в курятнике закудахтали куры, заблеяли в загоне козы и даже Печкин сурово гавкнул пару раз из своей будки - напомнить всей дворовой шушере, что он тут и бдит.
С сеновала Алиса слышала, как по двору, ворча и отдуваясь, протопал Прохор. Вставать не хотелось. Под тяжёлой мохнатой овчиной, укрывавшей её с головой, было тепло и спокойно, а снаружи через небольшую щёлку, оставленную для дыхания, веяло весенним льдом. Алиса осторожно дыхнула наружу, и в сером мареве увидела клубы пара.
Она набрала побольше воздуху в лёгкие, подхватила овчину и, путаясь в ночной рубашке, выскочила во двор, заплясала на месте, спасаясь от ледяных укусов за голые пятки, попыталась вдохнуть полной грудью, но захлебнулась морозным утренним воздухом и принялась дышать мелкими, осторожными глотками.
Постепенно она расслабилась, позволяя холоду проникнуть в себя. Дыхание выровнялось и успокоилось, ушла дрожь, тело стало лёгким и почти незаметным. Алиса стояла с закрытыми глазами и слушала утро. Вот вздыхает в своей будке Печкин, пытаясь понадёжнее укрыть хвостом мёрзнущий нос. Рассевшиеся по ветвям вокруг хутора вороны громко злословят кота Рыжика, а тот их старательно игнорирует, осторожно ступает по крыше сарая, изогнув хвост знаком вопроса, размышляет, где бы добыть вкусненького. Пыхтит и топает в кустах вокруг забора Старший Ёж, видно пришёл по делу к Прохору. А сам Прохор шебуршит в курятнике, бормоча под нос что-то невразумительное, сгоняет недовольных сонных кур с насиженных мест и собирает ежедневную яичную подать.
Внезапно шум, хлопанье крыльев, возмущённый клёкот и вопли нарушили утренний покой. Выбитая из транса Алиса открыла глаза. Из курятника выскочил встрёпаный Прохор, одной рукой держась за глаз, а в другой крепко сжимая корзинку с яйцами.
Заметив девушку, Прохор заулыбался, приветственно замахал рукой, отпустив глаз, под которым наливался цветом синяк.
- Молодая госпожа, добрейшего вам утречка!
- Доброго, - отозвалась Алиса, подходя ближе и укутываясь поплотнее в овчину - мороз опять начал пощипывать её за бока. - Ты опять с петухом повздорил?
- А чего он… - буркнул Прохор, осторожно трогая раненый глаз. - Ужо отправлю на лапшу засранца, ишь, возомнительный какой. Попляшет у меня, будет знать!
- Ладно, ладно. Будет тебе. А батюшка дома?
Прохор поскучнел.
- Господин опять весь в делах, дома не ночевамши… Вы это. Умывайтесь, да я завтрак-то подам. А то ведь перед научением-то поесть надоть бы. Голодное-то брюхо к науке глухо, оно ведь так?
- Твоя правда.
Завтрак Прохор накрыл в избе. Растопленная спозаранку печь излучала жар, выгоняя из тела затаившийся внутри холод. Разомлевшая Алиса вяло ковырялась в яичнице, щипала хлеб и прихлёбывала козье молоко из большой кружки. Прохор наблюдал за ней с беспокойством.
- Молодая госпожа, аль не вкусно? Аль приболели? - не выдержал, наконец, он.
- Всё хорошо… Просто без батюшки как-то…
Судя по нетронутой отцовской постели на большом сундуке, он отсутствовал всю ночь.
- Господин обещался быть к вечере, - без особой уверенности в голосе сказал Прохор. - А вы кушайте пока, сил набирайтесь. А то, как же оно в школе-то без сил.
После завтрака настала пора собираться на учёбу. Алиса школу любила. Любила слушать учителей, рассказывающих о странных и волшебных вещах вроде вычисления производной или электрических облаков вокруг атомных ядер. Любила странные идеи учительницы литературы о том, что на самом деле думал автор. Конечно, Алиса редко бывала с ней согласна, но в конце концов, вовсе не обязательно огорчать человека спором. Любила строгую, логичную красоту геометрических форм и весёлый хаос форм биологических. Любила странный привкус борща в школьной столовой и орды диких младшеклассников на переменах. Любила всю эту чудную, не ставшую привычной даже за десять лет, жизнь нормальных детей.
И даже отсутствие отца не могло помешать её предвкушению - что же принесёт нового ещё один школьный день.
В салоне автомобиля привычно пахло дорогой кожей, отцовским табаком и духами. Карина подумала, не открыть ли окно, но не стала - промозглый весенний воздух наверняка выморозил бы машину, а ей и так с утра всё не удавалось толком проснуться. Ладно, ехать от дома до школы всего-то минут пять, проще потерпеть, чем мёрзнуть. Кто вообще придумал такое издевательство над людьми, как школа ранним утром. Стоит какая-нибудь литературщица. Распинается перед детьми на тему того, как царизм заставил Расколькникова тюкнуть старушку топором по голове. А слушатели страдают не хуже бедного студента и мечтают тюкнуть её саму, лишь бы дала поспать.
Вот если бы собираться где-то после обеда, на пару часиков послушать что-то интересно-научное, совсем ведь другое дело было бы… Нет, определённо придумывал школу какой-то очень нехороший человек. На горе бедным ученикам и радость злобным педагогам.
Машина остановилась. Карина дождалась, пока водитель откроет дверь и с решительным вздохом нырнула в весеннюю промозглость.
- Хорошего вам дня!
- И вам, - кивнула она.
И всё же Карина несколько лукавила, кляня школу. Как минимум две причины заставили её восстать против желания родителей отправить дочь на старшие классы в столичный лицей с продвинутым изучением чего-то там. Чтобы переубедить пришедших в состояние бурного негодования родителей, пришлось даже обращаться к классному руководителю Карины Ханне Томоевне. Именно её уроки по истории, а в большей степени ведомый ей факультатив по мистическим практикам народов мира был одной из причин нежелания Карины менять провинциальное учебное заведение на что-то более продвинутое. Продвинутое-то оно может и да, но таких уроков там точно не будет. Учительница просьбе девочки удивилась, но спорить не стала. Родители были обречены - скромному восточному обаянию Ханны Томоевны противостоять не мог никто.
Карина двинулась по узкой асфальтированной дорожке мимо голых ещё лип и берёз, то и дело огибая сонных младшеклассников. Впереди, среди деревьев показалось школьное крыльцо, а на нём, опершись на перила, стояла вторая причина, заставившая Карину отказаться от Москвы. Рыжеволосая девушка, единственное яркое пятно на фоне весенней серости, Алиса как обычно смотрела в никуда с мечтательным выражением лица, пальцы неосознанно теребили лямки яркого детского рюкзачка. Чисто блаженная, не замечающая ни косые взгляды проходящих мимо школьников, ни шепотки за спиной. Несколько лет назад Карина и сама бы присоединились к шепчущимся. Но теперь, когда она знала, на что Алиса смотрит на самом деле…
- Привет! - окликнула Карина подругу, злобно зыркнув на компанию школьников шептавшихся и хихикавших у Алисы за спиной. Те резко поскучнели и начали рассасываться - репутация у Карины была внушительной.
- Привет! - Алиса оторвалась от созерцания и, увидев подругу, заулыбалась.
- Ты как, всё в порядке? Никто не обижал? - дежурно поинтересовалась Карина.
Алиса покачала головой. Впрочем, она никогда не признавалась. Скорее всего не считала попытки других задеть её обидными. Хотя с тех пор, как Карина взяла её под свою опеку, желающих всерьёз задеть Алису почти не осталось.
- Я сейчас по дороге видела лису, - вдруг сказала Алиса. - Мне кажется, она тоже шла в школу.
- Что ей тут делать? - хмыкнула Карина. - Неужели у лис нет занятий поинтереснее, чем в школу ходить?
Алиса задумалась.
- Учиться - интересно, - в конце концов сказала она. - Наверное лисе тоже хочется научиться вычислять интегралы.
- Ага. Или выучить все спирты.
- Зачем лисе спирты?
- А интегралы ей зачем?
Алиса опять задумалась.
- Ну… например… вычислить площадь заячьей норы, если известна функция, по которой заяц её копает!
Карина от неожиданности хихикнула.
- Алисочка, я тебя обожаю, но нам самим пора изучать интегралы! Или спирты. Или что там у нас сегодня на первом уроке.
- Литература.
- Стало быть будем изучать, зачем нужны синие занавески. Вот уж точно, без чего ни одна уважающая себя лиса не обойдётся.
- Ну, что же, пожалуй, и хватит на сегодня.
Яркий свет залил аудиторию, заставив слушателей вздрогнуть. Только что они сидели в полумраке, освещённые только экраном проектора, ведомые завораживающим голосом Ханны Томоевны, погружались в мир кайдан - японских историй о сверхъестественном - и о том, как эти истории использовались в магических ритуалах. Только что они были там, среди таинственных и опасных горных духов, пугающих мстительных призраков, благородных самураев, хитрых монахов и мудрых аристократов. И вот - вновь реальный мир заявляет на них свои права, заставляет вернуться к ужину, домашним заданиям на завтра, вечерним заботам и скорому сну.
Аудиторию наполнил разочарованный галдёж, просьбы продолжить, споры, предложения и вопросы.
- Тише, тише! - хитро щурясь и широко улыбаясь, Ханна Томоевна подняла руки в примиряющем жесте. - Мы и так сегодня припозднились. Как бы родители вас не потеряли. Встретимся в пятницу, а пока, кто хочет, попробуйте написать собственный кайдан, но на современный лад.
- Это как крипипаста? - уточнил кто-то.
- Близко, но не то. Крипипаста - это ужасы ради ужаса. А кайдан поднимает более серьёзные вопросы мести, воздаяния, чести… Например, история о призраке старушки, преследующем чиновника, который ей не захотел помогать.
Послышались одобрительные смешки.
- В этом кайданы больше похожи на народные сказки, тоже учат тому, чтоб хорошо, что плохо… так, стоп. Давайте всё же собирайтесь. Вы же не хотите, чтобы меня опять ругали за то, что вас задерживаю?
Ребята дружно заверили Ханну Томоевну в том, что вовсе не заинтересованы в том, чтобы создавать ей лишние проблемы, и потянулись на выход. Карина вышла вместе со всеми, но оказавшись в коридоре, свернула в сторону и остановилась у входа в аудиторию.
- Ты чего? - спросила Алиса, заметив, что подруга не спешит уходить.
- Мне надо спросить. Наедине. Ты иди.
Алиса уставилась на Карину своим фирменным странным взглядом, таким, каким она иногда смотрела на пустую лавочку или тёмный переулок, как будто бы видела там что-то.
Карина поёжилась и нахмурилась.
- Мне надо спросить, - повторила она настойчиво.
- Я пойду с тобой.
- Да не нужно, я сама…
- Я пойду с тобой, - отрезала Алиса.
Спорить с Алисой, когда она вела себя так - будто что-то знала - было, по опыту Карины, занятием не только бесполезным, но и чреватым неудобными последствиями. Карина и не стала спорить, только пожала плечами и потянула дверь на себя.
Ханна Томоевна взглянула на вошедших девочек поверх книги. Карина в очередной раз подумала, что она очень похожа на Алису: такие же японские черты лица и контрастом к ним рыжие волосы и светлые глаза, только если у Алисы рыжина была солнечно-яркой, то волосы Ханны Томоевны отдавали тёмной медью.
- Что-то забыли, девочки? - доброжелательно поинтересовалась Ханна Томоевна.
- Ей спросить, - пихнула Алиса Карину в сторону учительницы.
- Мне спросить, - пискнула оробевшая вдруг с чего-то Карина, и тут же разозлившись на собственное смущение, выдала каким-то удивительно наглым тоном. - А эти всякие магические штучки, про которые вы рассказываете. Они на самом деле работают?
Ханна Томоевна удивлённо изогнула бровь. Запас наглости у Карины внезапно иссяк, и она поникла. Однако, Ханна Томоевна, кажется, вовсе не рассердилась. Она отложила в сторону книгу, расправила полы платья и повернулась лицом к девушкам.
- На твой вопрос нелегко ответить однозначно, - сказала она. - Смотря какие… штучки. И смотря при каких условиях.
- Но они могут помочь?
Ханна Томоевна задумчиво посмотрела на Карину, потом почему-то на Алису.
- Скажи, что тебе нужно, - медленно проговорила она, - и я подумаю, сможем ли мы тебе помочь. Не всё можно решить магией. И не всё из того, что решить можно - я готова делать.
- У родственников сын пропал.
- Звучит, как дело для полиции.
- Да была уже полиция, - Карина вдруг почувствовала, как голос предательски дрожит. - Всё перерыли даже родителей подозревали, отец и своих… подключил. Ничего не нашли. Просто был Вася в спальне вечером, а утром… нету. И всё.
- А давно ли?
- Месяц уже.
- Месяц? Ты же понимаешь, что через столько времени найти его живым, шансы…
Карина тихо кивнула.
- Полиция также сказала. Но… хоть бы узнать точно. Не знать - хуже этого нет.
- Не будь так уверена. Видала я людей, которые жалели о том, что узнали. Ну да ладно, не об этом сейчас. Попробовать поискать твоего родственника можно. Но мне нужна будет ваша помощь.
Девочки озадачено переглянулись.
- Да, именно ваша, - подтвердила Ханна Томоевна. - От Карины нужна будет родная кровь. А Алиса… я вижу, что в тебе есть талант видеть. Так ведь?
И Алиса, и Карина разом кивнули.
- Он будет нужен. Я сама в этом не сильна, так что без тебя никак.
- Батюшка узнает - будет ругаться, - вздохнула Алиса. - Он не любит, когда я такое делаю.
- Алисочка, пожалуйста, - Карина вцепилась в рукав подруги, она чувствовала, что на верном пути, что отступить сейчас - значит потерять последний шанс найти ребёнка. От предчувствия её практически трясло. - Алисочка, никто не узнает же. Я не скажу, Ханна Томоевна тоже не будет говорить?
Ханна Томоевна, слегка улыбаясь, изобразила, как запирает свой рот на замок. Алиса вздохнула.
- Хорошо. Что надо делать?
Ритуал подготовили быстро. На столе появились несколько предметов: небольшая керамическая чаша, расписанная иероглифами бутылка из тыквы-горлянки, простой длинный нож из тёмного металла с деревянной ручкой - отчего-то Карину при взгляде на него невольно бросало в дрожь, нефритовый кулон на длинной серебряной цепочке. Ну и собранная из нескольких листов карта - её просто распечатали на принтере.
Переодевшаяся в просторную белоснежную рубашку и красную юбку - такую одежду Карина видела у японских жриц в каком-то документальном фильме - Ханна Томоевна подозвала девушек поближе.
- А много крови надо будет? - опасливо поинтересовалась Карина.
- Несколько капель должно хватить, - успокоила её Ханна Томоевна. - Но добыть её должна ты сама.
Карина кивнула и покосилась на нож.
- Почти всё готово. Не переживайте так, всё будет хорошо. Так ещё раз… - Ханна Томоевна осмотрела разложенные на столе принадлежности, потом перевела взгляд на девушек и озабоченно нахмурилась. - Что это у тебя на шее?
Карина потянула за цепочку и вытащила небольшой позолоченный нагрудный крестик.
- Ты верующая?
- Я так… - смутилась Карина. - У меня родители больше верующие и брат. Он помешает? Надо снять?
Она потянулась было к застёжке, но Ханна Томоевна её остановила.
- Уже поздно. Хорошо бы знать об таком заранее, ну да ладно. Сейчас снимать крест - это будет очень плохой знак. Вообще запомни, если кто-то просит тебя снять крест, значит собирается делать что-то совсем уж тёмное. Не стоит с таким связываться.
- А крест мешает магии? - подала голос Алиса.
- Не то, чтобы прям мешает, - поморщилась Ханна Томоевна, - скорее создаёт элемент неопределённости. Невозможно просчитать последствия. Ну да ладно. Мы же вроде как ребёнка искать собрались. Авось, дело достаточно хорошее, чтобы обошлось.
Карина спрятала крестик поглубже и подошла к столу. Снова взглянула на нож и зябко поёжилась. На плечо легла тёплая рука.
- Всё будет хорошо, - прошептала Алиса.
- Итак, - сказала Ханна Томоевна внушительно. - Что делаем. Карина даст кровь. Много не надо, только кулон обмакнуть. Я кровь заговорю, обмакну кулон, отдам Алисе. Алиса возьмёт кулон и поместит над картой. И постарайся сосредоточиться на образе того, кого мы ищем. Ну а дальше посмотрим, что выйдет. И главное. Чтоб-бы ни происходило. Что бы вам не хотелось сказать, особенно тебе, Карина. Просто молчите и смотрите. Собьёте настрой - считайте, что ритуал провалился.
Карина взяла в руки нож. Он оказался неожиданно тяжёлым.
- А почему он такой… простой? Я думала, - она вдруг спохватилась, осознав, что её несёт от нервов. - Простите! Я всё. Молчу. Как рыба об лёд!
- У нас тут настоящее волшебство, - покачала головой Ханна, - а не дешёвый балаган. И вообще знала бы ты, что где этот нож… а впрочем неважно. Всё, не переживай так. Давай.
Карина поднесла нож к пальцу. Металл неприятно холодил кожу, давая предвкушение боли. Карина взглянула на подругу. Алиса смотрела на неё очень внимательно, замерев в полной неподвижности. Хотелось что-то сказать, но Карина не стала. Выдохнула резко и чиркнула себя по пальцу.
Игла холода вонзилась в палец с неожиданной силой. Карина вздрогнула, из горла вырвался жалобный писк. Ханна Томоевна ловко перехватила раненую руку и выдавила в чашу несколько тёмных тяжёлых капель. Карина шипела и терпела.
- Тихо, тихо, - прошептала Ханна Томоевна, забирая у неё нож, - всё, всё. Ты молодец. Уже не болит.
Болело и правда уже не сильно. Карина отшагнула назад, сунула пострадавший палец в рот и принялась наблюдать.
Ханна Томоевна бережно налила из горлянки в чашу немного странной фосфоресцирующей белёсой жидкости, погрузила в чашу кулон и заговорила.
- Силой моей заклинаю эту кровь. Властью моей заклинаю эту кровь. Волей моей заклинаю эту кровь. Зверь, приходящий с севера, слышит мою волю. Богиня, хранящая очаг, свидетельствует мою власть. Холодная, спящая втайне до срока, знает мою силу. Призываю их во свидетели, и пусть свершится заклятье.
Её голос взлетел вверх, наполнил всё помещение. Карина забыла дышать.
- Кровь укажет путь к крови. Шагнёт через порог, откроет путь, найдёт сокрытое!
Ханна повернулась к Алисе и резко выкрикнула:
- Ищи!
Девушка вздрогнула, перехватила протянутый ей кулон, окрасившийся в красный цвет. Шагнула к карте странным ломким шагом. Карина заметила, что лицо её утратило всякое выражение, глаза были пусты и равнодушны. Кулон медленно двигался над картой. Карина чувствовала, что ей не хватает воздуха, но боялась вздохнуть слишком сильно - и помешать творящемуся волшебству.
Она взглянула на учительницу. Ханна Томоевна наблюдала за Алисой с выражением напряженного ожидания. И вдруг на её лице вспыхнула неподдельная радость. Карина перевела взгляд на Алису и едва удержалась от изумлённого вскрика.
Вокруг кулона плясал лепесток ярко-рыжего огня. Алиса стояла, замерев в полной неподвижности. Маленькая капелька огня упала на карту, оставляя на неё ожёг.
Кулон потух. Цепочка скользнула из ослабевшей руки, и он с глухим стуком упал на стол. Алиса пошатнулась. Ханна Томоевна рванулась к ней, опередив Карину, подхватила на руки. Карина услышала, как она едва слышно прошептала:
- Получилось… получилось!..
На улице было уже довольно темно, когда девушки, наконец, покинули клуб и медленно пошли по тротуару.
- Ты запомнила место?
Алиса покосилась на подругу с подозрением.
- Ханна Томоевна сказала, что разберётся, - заметила она.
Карина с досадой замотала головой.
- Это совсем рядом, знаешь, заброшенная фабрика?
- Знаю. Плохое место.
- Плохое? Почему?
Алиса неопределённо пожала плечами.
- Ладно. Но одним-то глазком можно глянуть? Мы только посмотрим что там, и всё.
- Может быть опасно, - пробурчала Алиса.
Карина, чувствуя, что подруга уже почти готова, поднажала:
- Что там может быть опасного?! Бомжи, наркоманы или охранники? Алисочка, неужели ты нас не проведёшь мимо них? Ты же умеешь, я знаю!
Алиса вздохнула и сдалась.
К фабрике, после короткого совещания, решили подбираться со стороны Холодного пруда. Холодным пруд звался не в силу особого температурного режима воды, а потому, что во времена, когда фабрика работала, вода из пруда использовалась для охлаждения чего-то там в производстве. По крайней мере именно такую версию слышала Карина. Раньше вокруг пруда был заброшенный парк, однако за последние несколько лет его облагородили: проложили асфальтовые дорожки, оборудовали беседки и детские площадки, а берега превратили в пляж. Но со стороны фабричного здания всё ещё сохранилась прежняя дикость. Карина слышала, что вопрос о то ли сносе, то ли переоборудовании фабрики поднимался регулярно, но дело пока не сдвинулось, и большая часть длинного трёхэтажного здания так и оставалась заброшенной. Только свет в больших, застеклённых квадратными блоками окнах в дальней части здания, да сторожка с собачьей будкой напоминали о том, что в фабрике ещё теплится жизнь.
Когда они проходили мимо, из будки выбрался суровый пёс, в роду которого определённо отметились кавказские овчарки. Карина, испытывавшая некоторое недоверие к собакам, размеры которых позволяли дотянуться зубами до лица, напряглась. Алиса строго посмотрела на пса и приложила палец к губам. Тот взмахнул хвостом, шумно вздохнул и сел, наблюдая за девочками печальными глазами.
- Ну, ладно, ладно, - проворчала Алиса вполголоса, подошла к нему и старательно, двумя руками принялась чесать ему грудь. Охранник млел и щурился.
- Как ты это делаешь? - прошептала Карина, отважившись подойти поближе.
- С животными договориться всегда можно, - пояснила Алиса. - Это же не люди. Ну всё, всё. Иди. Мы тут тихонько походим, хулиганить не будем.
Получивший взятку охранник с достоинством удалился обратно в будку. Карина нервно хихикнула и сказала:
- Пошли скорее. А то ещё и сторож придёт. Придётся ему тоже что-нибудь почесать.
Двинулись по узенькой тропке меж кустов. Алиса шла легко и спокойно, словно темнота ей не мешала вовсе. Карина всё время за что-то цеплялась, спотыкалась и тихо ругалась себе под нос. Тёмная масса фабрики придвинулась вплотную. Выбитые окна первого этажа с остатками рам казались порталами в иной мир. Вот здесь ты ещё на воле среди деревьев и весенней прохлады, а вот уже там в пыльном, неподвижном воздухе, стиснутый стенами, а за поворотом тебя поджидает...
- Мне тут не нравится, - сказала Алиса.
- Что тут может нравиться, - нервно хихикнула Карина. - Унылая заброшка тёмной ночью.
- Нет. Тут плохо. Давай пойдём домой.
- Но мы же уже почти на месте! Я уверена, что Вася там, - Карина и впрямь с удивлением ощутила уверенность. - Он точно там! - повторила она убеждённо. - Я это чувствую.
Алиса уставилась на подругу самым проникновенным взглядом из тех, что был в её арсенале. Её глаза в блеске далёкой луны, казалось, светились двумя блеклыми огоньками, как у какой-нибудь кошки. Карина невольно поёжилась. Она не любила, когда Алиса на неё так смотрела. Мало ли что слишком проницательная подруга сможет разглядеть такого, что и сама Карина про себя не знает.
- Я чувствую, - тихо, но упрямо повторила Карина.
Алиса в который уже раз за вечер вздохнула и согласилась.
Внутрь они попали простейшим способом: у ближайшего выбитого окна Карина подсадила Алису, та забралась на подоконник, а потом затащила подругу. Из тёмного коридора впереди веяло холодом и плесенью. Под ногами хрустели битые стёкла. Было удивительно тихо, только где-то в глубине равномерно и редко капала вода.
Алиса покрутила головой, то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь, и уверенно двинулась вперёд. Карина включила фонарик на телефоне и пошла следом. Конус света выдёргивал из небытия странные кусочки прошлой человеческой жизни: то стоптанный старый ботинок весело скалился оторванной подошвой из недр покосившейся тумбочки, то детская книга, неуместно свежая и яркая, стояла, прислонившись к стене, то среди труб и механизмов виднелся спущенный футбольный мяч, то посреди пустой комнаты стояли рядом старые советские чайник и утюг.
- В подвал, - голос Алисы оторвал Карину от размышлений о странных судьбах человеческих предметов.
Карина жалобно застонала.
- Ну почему это всегда должен быть подвал? Почему эти ваши злодеи так любят подвалы? У них проблемы с комфортом? Что за ужасный шаблон? Может быть нам ещё надо разделиться, чтобы уж наверняка?
Алиса серьёзно задумалась.
- Нет, - решила она наконец. - Разделяться тут - опасно.
- Я просто пытаюсь шутить, - обиженно пробурчала Карина. - Ясное дело, что разделяться не надо. Ладно. Веди нас Сусанин... эээ... Сусанна... короче, веди.
Алиса вопреки обыкновению, шутку никак не поддержала. Карина взглянула на подругу. В свете фонарика та выглядела необыкновенно серьёзной, почти что испуганной.
- Что такое? - спросила Карина, привыкшая к тому, что Алису невозможно было напугать ни темнотой, ни кладбищем, ни даже просмотром ужастиков. - Ты какая-то беспокойная сегодня.
- Тут слишком пусто. Мне не нравится.
- В заброшке пусто, ничего себе новость! По мне так пусть лучше пусто будет, чем бомжи какие-нибудь.
- Тут совсем пусто, - туманно пояснила Алиса и двинулась по лестнице вниз.
В подвале было не по погоде сухо. Потревоженные пылинки танцевали в лучах фонарика. При движении по стенам метались огромные тени предметов и казалось, что с их пути разбегаются стайки трусливых призраков. Алиса уверенно шла вперёд, словно вставшая на след собака. Карина едва поспевала за ней, спотыкаясь на неровностях бетонного пола и едва успевая уворачиваться от внезапно выскакивавших навстречу железных шкафов, сломанных полок и обрезков труб.
Наконец они добрались до относительно свободного пространства - комнаты, по стенам которой стояли полки, заваленные вещами, предназначение которых за слоем пыли и ночной темнотой определить было затруднительно. Посреди комнаты на столе лежал ребёнок лет восьми, одетый в неуместную здесь яркую пижаму, разрисованную единорогами и медведями.
- Вася! - ахнула Карина, кидаясь к племяннику.
Однако, Вася не отзывался ни на крики, ни на тряску за плечи. Голова его безвольно болталась из стороны в сторону. Чувствуя, как по спине бегут холодные мурашки от ужасного предположения, Карина прижала ухо к его груди и тут же облегчённо выдохнула, услышав редкие глухие толчки.
- Он жив. Жив! - она повернулась к Алисе, чтобы поделиться радостной новостью, но в этот момент мобильник, который она бросила на край стола, соскользнул вниз.
Свет погас. Карина вдруг ощутила чьё-то дыхание рядом с собой. Тихий шёпот, слова в котором невозможно было разобрать.
- Что? - переспросила она.
- Что? - голос Алисы прозвучал совсем с другой стороны и дальше, чем она ожидала.
- Тут кто-то есть? - Карина слепо повела руками кругом, но нащупала лишь пустоту.
Она опустилась на колени и зашарила рядом с ножками стола, пытаясь нащупать вырубившийся мобильник. Как в дурном сне он всё никак не нашаривался. Снова послышался тихий шёпот, но теперь словно бы ещё ближе и она уже почти могла различить отдельные слова.
- Что ты говоришь? - прошептала она.
- Карина! - голос Алисы прозвучал опять с другой стороны и ещё дальше, чем раньше. - На слушай! Это оно, которое захватило Васю, не слушай его!
Карина и рада была бы не слушать. Она зажала уши, сжалась, пытаясь хоть как-то защититься. Тёмная когтистая рука, ещё более тёмная чем ночная темнота, нежно взяла её за кисть и отвела внезапно ослабевшую руку в сторону. Тёмное лицо приблизилось к самому уху и из провала пасти извивающейся сколопендрой прямо ей в голову пополз шёпот.
Баю-бай, да люли,
Хоть сегодня умри.
Сколочу тебе гробок
Из дубовых досок.
- Я слышу, - покорно согласилась Карина. В шёпоте послышалось торжество.
Бабушка-старушка
Отрежь полотенце
Накрыть младенца.
Мы поплачем-повоем
В землю…
- Оставь её!
В комнате вдруг стало невыносимо ярко. Алиса стояла прямо над Кариной, а в её руке, разгоняя тьму, бился сгусток яркого рыжего пламени. Морок отступил, и теперь скрючившаяся на земле Карина дышала судорожными мелким глотками и никак не могла надышаться, пыльный подвальный воздух после замогильного морочного тумана казался ей слаще любого самого чистого горного воздуха.
Однако же, почти сразу Карина поняла, что радость её была преждевременной. Отступившая было тьма задвигалась по краям комнаты, закружилась хороводом теней, тесня огненный свет. Комната вновь погрузилась во мрак, лишь небольшой участок вокруг них всё ещё оставался заполнен светом. Алиса почти что рухнула на одно колено, продолжая держать огонь над головой. Карина заметила, как из закушенной губы её потекла тонкая тёмная струйка крови.
С каким-то низким, нечеловеческим рыком Алиса попыталась подняться. На мгновение Карине показалось, что у неё получится. Но тут же Алиса рухнула уже на оба колена, лицо её исказилось в болезненной гримасе. Огонь в руке задрожал, словно сейчас был готов погаснуть. Торжествующий шёпот наполнил подвал.
- О зверь, приходящий с севера! Засвидетельствуй моё право… - холодный ясный голос разорвал пелену тьмы и шёпота.
Тьма перестала сжиматься вокруг девушек и сгустилась в неясную человеческую фигуру. В свете всё ещё горящего в руке Алисы огня Карина увидела, что на лестнице стоит Ханна Томоевна. В левой руке учительница истории сжимала знакомый кулон на серебряной цепочке, а в правой - кинжал.
- Моё право покарать сего нечестивого…
Тёмная фигура рванулась к Ханне.
- Поднявшего презренную руку свою на кровь твою! - рука с кинжалом поднялась ей навстречу.
Ослепительная вспышка холодного света рассекла пространство комнаты. Тьмы больше не было.
Тут же радостно загорелся фонарик в мобильнике. Ханна Томоевна поспешила к Алисе, всё ещё сжимавшей в руке сгусток рыжего огня, поднесла к нему кулон, и огонь словно бы впитался в нефрит.
Алиса болезненно застонала.
- Тише, тише… - в голосе учительницы Карина с удивлением услышала необыкновенную нежность, - Бедняжка… Всё хорошо… Всё уже закончилось. Ты молодец. Справилась.
- Справиться-то вы справились, - укоризненно покачала головой Ханна Томоевна. - Но… ладно Карина. Но вот от тебя, Алиса, я такой безалаберности не ожидала.
Девушки сидели в квартире Ханны Томоевны, закутанные в плед и с огромными кружками горячего сладкого чая в руках. Вася был тут же - свернувшись в клубочек посапывал уже как самый нормальный восьмилетний ребёнок. Особо истощённым или больным он не выглядел, словно бы и не провёл месяц неведомо где. На робкое предложение Карины оправить его домой прямо сейчас, Ханна Томоевна только головой покачала и сказала, что лучше она это сделает сама, утром и не впутывая девочек. Карина, испытывая стыдливое облегчение, согласилась. Только сейчас она поняла, что пришлось бы придумывать всему произошедшему какое-то внятное объяснение. Впрочем, объяснение не помешало бы и ей самой.
- А… а что это было, Ханна Томоевна? - спросила Карина, отхлебнув из своей кружки.
- Ну, допустим, озлобившийся дух сна. Такое объяснение тебя устроит?
- А почему он злой такой стал?
- Хотела бы я знать. Теперь уж и не выяснить. Вот надо было вам туда полезть… Я бы сама спокойно бы с утра сходила бы, разобралась без лишних жертв и паники. Эх…
Ханна Томоевна расстроенно покачала головой. Повернулась к Алисе.
- А ты, моя дорогая? Ладно Карина. Она-то вообще не понимала, куда лезет. Но ты же видела, куда вы идёте. Должна была видеть. Видела ведь?
Алиса попыталась спрятаться за чашкой.
- Видела. Простите, Ханна Томоевна.
- А чего молчала тогда?
- Это я виновата, - вмешалась Карина. - Она говорила, что туда идти не стоит. А я только за Васю, беспокоилась. Почему-то была уверена, что он там.
- Конечно была. Дух тебя вёл к себе.
- Так всё же духи реальны. И потустороннее. И демоны?
- Ну, теперь и конкретно для тебя, да - реальны. Поздно пытаться изображать из себя невинность. Выбор ты уже сделала. Хотя, кажется мне, выбор-то ты сделала давно, только через порог никак переступить не могла. Так ведь?
Карина вздрогнула. Кивнула и торопливо отхлебнула из чашки слишком много сразу, едва не подавилась.
- Ох, ну что же с вами поделаешь, - вздохнула Ханна Томоевна. - Раз уж влипли в потусторонье, то сделать вид, что ничего не было - не получится. Придётся взяться за вашу учёбу всерьёз.
По стеклу кривой когтистой лапой царапнула ветка.[Spoiler (click to open)]По крайней мере Вася надеялся, что это была именно ветка - в дневном мире за окном росло дерево, и его ветки порой доставали до окна. Как-то раз по этим веткам в комнату забралась кошка. Она была тощая, громко мурлыкала и согласилась на манную кашу, которую сам Вася терпеть не мог. Видимо, кошачья жизнь была нелёгкой.
Жаль, что родители отдали кошку в приют - сейчас Васе совсем не помешало бы маленькое, пушистое существо под боком. Он бы её гладил, а взамен она бы мурчала, разрушая холодную ночную тишину.
Вася считал себя довольно взрослым и храбрым. Он уже давно не спасался от ночных призраков под тёплым родительским одеялом. Нет, он привык встречать ночь лицом к лицу, привык убеждать себя, что привидение у окна - на самом деле штора, что сердитый карлик на стуле - куча забытой одежды, что тени за окном - просто тени. Эти маленькие обманы работали, позволяя ему мирно засыпать, а его родителям заниматься своими родительскими делами без лишних помех…
Они работали, но не сегодня.
Сегодня что-то то было не так.
Надо было пойти к родителям. Папа, конечно, будет ворчать, но мама пожалеет и, может быть, согласится немного полежать с ним, пока он не уснёт. Однако для этого надо было вылезти из относительной безопасности одеяла, опустить ноги в неизвестность закроватья, а потом ещё сделать несколько шагов - повернувшись спиной, а такое, как известно всем, ночные жители не прощают.
Вася нашарил на прикроватной тумбочке фонарик. Поток дня вломился в комнату, разрушая магию ночи. Всё встало на свои привычные места. Штора снова была лишь шторой, на стуле лежал школьный рюкзак, а за шкафом было пусто.
Пристроив фонарик на тумбочке, так, чтобы свет фиксировал большую часть комнаты, Вася закрыл глаза. Теперь можно было спокойно засыпать.
Фонарик мигнул, на мгновение погрузив комнату в непроглядную тьму. Потом ещё раз. И ещё. С каждым разом свет его был всё слабее. Тьма за шкафом сгустилась и уплотнилась, образуя подобие человеческой фигуры.
По комнате медленно расползался мягкий, вкрадчивый шёпот, постепенно складывающийся в слова:
Баю-бай, да люли,
Хоть сегодня умри.
Сколочу тебе гробок
Из дубовых досок.
Одеяло медленно поползло вниз.
Бабушка-старушка
Отрежь полотенце
Накрыть младенца.
Мы поплачем-повоем
В землю зароем…
Вдохновенный вопль петуха разорвал предутренний покой хутора. Сразу же, как по команде, в курятнике закудахтали куры, заблеяли в загоне козы и даже Печкин сурово гавкнул пару раз из своей будки - напомнить всей дворовой шушере, что он тут и бдит.
С сеновала Алиса слышала, как по двору, ворча и отдуваясь, протопал Прохор. Вставать не хотелось. Под тяжёлой мохнатой овчиной, укрывавшей её с головой, было тепло и спокойно, а снаружи через небольшую щёлку, оставленную для дыхания, веяло весенним льдом. Алиса осторожно дыхнула наружу, и в сером мареве увидела клубы пара.
Она набрала побольше воздуху в лёгкие, подхватила овчину и, путаясь в ночной рубашке, выскочила во двор, заплясала на месте, спасаясь от ледяных укусов за голые пятки, попыталась вдохнуть полной грудью, но захлебнулась морозным утренним воздухом и принялась дышать мелкими, осторожными глотками.
Постепенно она расслабилась, позволяя холоду проникнуть в себя. Дыхание выровнялось и успокоилось, ушла дрожь, тело стало лёгким и почти незаметным. Алиса стояла с закрытыми глазами и слушала утро. Вот вздыхает в своей будке Печкин, пытаясь понадёжнее укрыть хвостом мёрзнущий нос. Рассевшиеся по ветвям вокруг хутора вороны громко злословят кота Рыжика, а тот их старательно игнорирует, осторожно ступает по крыше сарая, изогнув хвост знаком вопроса, размышляет, где бы добыть вкусненького. Пыхтит и топает в кустах вокруг забора Старший Ёж, видно пришёл по делу к Прохору. А сам Прохор шебуршит в курятнике, бормоча под нос что-то невразумительное, сгоняет недовольных сонных кур с насиженных мест и собирает ежедневную яичную подать.
Внезапно шум, хлопанье крыльев, возмущённый клёкот и вопли нарушили утренний покой. Выбитая из транса Алиса открыла глаза. Из курятника выскочил встрёпаный Прохор, одной рукой держась за глаз, а в другой крепко сжимая корзинку с яйцами.
Заметив девушку, Прохор заулыбался, приветственно замахал рукой, отпустив глаз, под которым наливался цветом синяк.
- Молодая госпожа, добрейшего вам утречка!
- Доброго, - отозвалась Алиса, подходя ближе и укутываясь поплотнее в овчину - мороз опять начал пощипывать её за бока. - Ты опять с петухом повздорил?
- А чего он… - буркнул Прохор, осторожно трогая раненый глаз. - Ужо отправлю на лапшу засранца, ишь, возомнительный какой. Попляшет у меня, будет знать!
- Ладно, ладно. Будет тебе. А батюшка дома?
Прохор поскучнел.
- Господин опять весь в делах, дома не ночевамши… Вы это. Умывайтесь, да я завтрак-то подам. А то ведь перед научением-то поесть надоть бы. Голодное-то брюхо к науке глухо, оно ведь так?
- Твоя правда.
Завтрак Прохор накрыл в избе. Растопленная спозаранку печь излучала жар, выгоняя из тела затаившийся внутри холод. Разомлевшая Алиса вяло ковырялась в яичнице, щипала хлеб и прихлёбывала козье молоко из большой кружки. Прохор наблюдал за ней с беспокойством.
- Молодая госпожа, аль не вкусно? Аль приболели? - не выдержал, наконец, он.
- Всё хорошо… Просто без батюшки как-то…
Судя по нетронутой отцовской постели на большом сундуке, он отсутствовал всю ночь.
- Господин обещался быть к вечере, - без особой уверенности в голосе сказал Прохор. - А вы кушайте пока, сил набирайтесь. А то, как же оно в школе-то без сил.
После завтрака настала пора собираться на учёбу. Алиса школу любила. Любила слушать учителей, рассказывающих о странных и волшебных вещах вроде вычисления производной или электрических облаков вокруг атомных ядер. Любила странные идеи учительницы литературы о том, что на самом деле думал автор. Конечно, Алиса редко бывала с ней согласна, но в конце концов, вовсе не обязательно огорчать человека спором. Любила строгую, логичную красоту геометрических форм и весёлый хаос форм биологических. Любила странный привкус борща в школьной столовой и орды диких младшеклассников на переменах. Любила всю эту чудную, не ставшую привычной даже за десять лет, жизнь нормальных детей.
И даже отсутствие отца не могло помешать её предвкушению - что же принесёт нового ещё один школьный день.
В салоне автомобиля привычно пахло дорогой кожей, отцовским табаком и духами. Карина подумала, не открыть ли окно, но не стала - промозглый весенний воздух наверняка выморозил бы машину, а ей и так с утра всё не удавалось толком проснуться. Ладно, ехать от дома до школы всего-то минут пять, проще потерпеть, чем мёрзнуть. Кто вообще придумал такое издевательство над людьми, как школа ранним утром. Стоит какая-нибудь литературщица. Распинается перед детьми на тему того, как царизм заставил Расколькникова тюкнуть старушку топором по голове. А слушатели страдают не хуже бедного студента и мечтают тюкнуть её саму, лишь бы дала поспать.
Вот если бы собираться где-то после обеда, на пару часиков послушать что-то интересно-научное, совсем ведь другое дело было бы… Нет, определённо придумывал школу какой-то очень нехороший человек. На горе бедным ученикам и радость злобным педагогам.
Машина остановилась. Карина дождалась, пока водитель откроет дверь и с решительным вздохом нырнула в весеннюю промозглость.
- Хорошего вам дня!
- И вам, - кивнула она.
И всё же Карина несколько лукавила, кляня школу. Как минимум две причины заставили её восстать против желания родителей отправить дочь на старшие классы в столичный лицей с продвинутым изучением чего-то там. Чтобы переубедить пришедших в состояние бурного негодования родителей, пришлось даже обращаться к классному руководителю Карины Ханне Томоевне. Именно её уроки по истории, а в большей степени ведомый ей факультатив по мистическим практикам народов мира был одной из причин нежелания Карины менять провинциальное учебное заведение на что-то более продвинутое. Продвинутое-то оно может и да, но таких уроков там точно не будет. Учительница просьбе девочки удивилась, но спорить не стала. Родители были обречены - скромному восточному обаянию Ханны Томоевны противостоять не мог никто.
Карина двинулась по узкой асфальтированной дорожке мимо голых ещё лип и берёз, то и дело огибая сонных младшеклассников. Впереди, среди деревьев показалось школьное крыльцо, а на нём, опершись на перила, стояла вторая причина, заставившая Карину отказаться от Москвы. Рыжеволосая девушка, единственное яркое пятно на фоне весенней серости, Алиса как обычно смотрела в никуда с мечтательным выражением лица, пальцы неосознанно теребили лямки яркого детского рюкзачка. Чисто блаженная, не замечающая ни косые взгляды проходящих мимо школьников, ни шепотки за спиной. Несколько лет назад Карина и сама бы присоединились к шепчущимся. Но теперь, когда она знала, на что Алиса смотрит на самом деле…
- Привет! - окликнула Карина подругу, злобно зыркнув на компанию школьников шептавшихся и хихикавших у Алисы за спиной. Те резко поскучнели и начали рассасываться - репутация у Карины была внушительной.
- Привет! - Алиса оторвалась от созерцания и, увидев подругу, заулыбалась.
- Ты как, всё в порядке? Никто не обижал? - дежурно поинтересовалась Карина.
Алиса покачала головой. Впрочем, она никогда не признавалась. Скорее всего не считала попытки других задеть её обидными. Хотя с тех пор, как Карина взяла её под свою опеку, желающих всерьёз задеть Алису почти не осталось.
- Я сейчас по дороге видела лису, - вдруг сказала Алиса. - Мне кажется, она тоже шла в школу.
- Что ей тут делать? - хмыкнула Карина. - Неужели у лис нет занятий поинтереснее, чем в школу ходить?
Алиса задумалась.
- Учиться - интересно, - в конце концов сказала она. - Наверное лисе тоже хочется научиться вычислять интегралы.
- Ага. Или выучить все спирты.
- Зачем лисе спирты?
- А интегралы ей зачем?
Алиса опять задумалась.
- Ну… например… вычислить площадь заячьей норы, если известна функция, по которой заяц её копает!
Карина от неожиданности хихикнула.
- Алисочка, я тебя обожаю, но нам самим пора изучать интегралы! Или спирты. Или что там у нас сегодня на первом уроке.
- Литература.
- Стало быть будем изучать, зачем нужны синие занавески. Вот уж точно, без чего ни одна уважающая себя лиса не обойдётся.
- Ну, что же, пожалуй, и хватит на сегодня.
Яркий свет залил аудиторию, заставив слушателей вздрогнуть. Только что они сидели в полумраке, освещённые только экраном проектора, ведомые завораживающим голосом Ханны Томоевны, погружались в мир кайдан - японских историй о сверхъестественном - и о том, как эти истории использовались в магических ритуалах. Только что они были там, среди таинственных и опасных горных духов, пугающих мстительных призраков, благородных самураев, хитрых монахов и мудрых аристократов. И вот - вновь реальный мир заявляет на них свои права, заставляет вернуться к ужину, домашним заданиям на завтра, вечерним заботам и скорому сну.
Аудиторию наполнил разочарованный галдёж, просьбы продолжить, споры, предложения и вопросы.
- Тише, тише! - хитро щурясь и широко улыбаясь, Ханна Томоевна подняла руки в примиряющем жесте. - Мы и так сегодня припозднились. Как бы родители вас не потеряли. Встретимся в пятницу, а пока, кто хочет, попробуйте написать собственный кайдан, но на современный лад.
- Это как крипипаста? - уточнил кто-то.
- Близко, но не то. Крипипаста - это ужасы ради ужаса. А кайдан поднимает более серьёзные вопросы мести, воздаяния, чести… Например, история о призраке старушки, преследующем чиновника, который ей не захотел помогать.
Послышались одобрительные смешки.
- В этом кайданы больше похожи на народные сказки, тоже учат тому, чтоб хорошо, что плохо… так, стоп. Давайте всё же собирайтесь. Вы же не хотите, чтобы меня опять ругали за то, что вас задерживаю?
Ребята дружно заверили Ханну Томоевну в том, что вовсе не заинтересованы в том, чтобы создавать ей лишние проблемы, и потянулись на выход. Карина вышла вместе со всеми, но оказавшись в коридоре, свернула в сторону и остановилась у входа в аудиторию.
- Ты чего? - спросила Алиса, заметив, что подруга не спешит уходить.
- Мне надо спросить. Наедине. Ты иди.
Алиса уставилась на Карину своим фирменным странным взглядом, таким, каким она иногда смотрела на пустую лавочку или тёмный переулок, как будто бы видела там что-то.
Карина поёжилась и нахмурилась.
- Мне надо спросить, - повторила она настойчиво.
- Я пойду с тобой.
- Да не нужно, я сама…
- Я пойду с тобой, - отрезала Алиса.
Спорить с Алисой, когда она вела себя так - будто что-то знала - было, по опыту Карины, занятием не только бесполезным, но и чреватым неудобными последствиями. Карина и не стала спорить, только пожала плечами и потянула дверь на себя.
Ханна Томоевна взглянула на вошедших девочек поверх книги. Карина в очередной раз подумала, что она очень похожа на Алису: такие же японские черты лица и контрастом к ним рыжие волосы и светлые глаза, только если у Алисы рыжина была солнечно-яркой, то волосы Ханны Томоевны отдавали тёмной медью.
- Что-то забыли, девочки? - доброжелательно поинтересовалась Ханна Томоевна.
- Ей спросить, - пихнула Алиса Карину в сторону учительницы.
- Мне спросить, - пискнула оробевшая вдруг с чего-то Карина, и тут же разозлившись на собственное смущение, выдала каким-то удивительно наглым тоном. - А эти всякие магические штучки, про которые вы рассказываете. Они на самом деле работают?
Ханна Томоевна удивлённо изогнула бровь. Запас наглости у Карины внезапно иссяк, и она поникла. Однако, Ханна Томоевна, кажется, вовсе не рассердилась. Она отложила в сторону книгу, расправила полы платья и повернулась лицом к девушкам.
- На твой вопрос нелегко ответить однозначно, - сказала она. - Смотря какие… штучки. И смотря при каких условиях.
- Но они могут помочь?
Ханна Томоевна задумчиво посмотрела на Карину, потом почему-то на Алису.
- Скажи, что тебе нужно, - медленно проговорила она, - и я подумаю, сможем ли мы тебе помочь. Не всё можно решить магией. И не всё из того, что решить можно - я готова делать.
- У родственников сын пропал.
- Звучит, как дело для полиции.
- Да была уже полиция, - Карина вдруг почувствовала, как голос предательски дрожит. - Всё перерыли даже родителей подозревали, отец и своих… подключил. Ничего не нашли. Просто был Вася в спальне вечером, а утром… нету. И всё.
- А давно ли?
- Месяц уже.
- Месяц? Ты же понимаешь, что через столько времени найти его живым, шансы…
Карина тихо кивнула.
- Полиция также сказала. Но… хоть бы узнать точно. Не знать - хуже этого нет.
- Не будь так уверена. Видала я людей, которые жалели о том, что узнали. Ну да ладно, не об этом сейчас. Попробовать поискать твоего родственника можно. Но мне нужна будет ваша помощь.
Девочки озадачено переглянулись.
- Да, именно ваша, - подтвердила Ханна Томоевна. - От Карины нужна будет родная кровь. А Алиса… я вижу, что в тебе есть талант видеть. Так ведь?
И Алиса, и Карина разом кивнули.
- Он будет нужен. Я сама в этом не сильна, так что без тебя никак.
- Батюшка узнает - будет ругаться, - вздохнула Алиса. - Он не любит, когда я такое делаю.
- Алисочка, пожалуйста, - Карина вцепилась в рукав подруги, она чувствовала, что на верном пути, что отступить сейчас - значит потерять последний шанс найти ребёнка. От предчувствия её практически трясло. - Алисочка, никто не узнает же. Я не скажу, Ханна Томоевна тоже не будет говорить?
Ханна Томоевна, слегка улыбаясь, изобразила, как запирает свой рот на замок. Алиса вздохнула.
- Хорошо. Что надо делать?
Ритуал подготовили быстро. На столе появились несколько предметов: небольшая керамическая чаша, расписанная иероглифами бутылка из тыквы-горлянки, простой длинный нож из тёмного металла с деревянной ручкой - отчего-то Карину при взгляде на него невольно бросало в дрожь, нефритовый кулон на длинной серебряной цепочке. Ну и собранная из нескольких листов карта - её просто распечатали на принтере.
Переодевшаяся в просторную белоснежную рубашку и красную юбку - такую одежду Карина видела у японских жриц в каком-то документальном фильме - Ханна Томоевна подозвала девушек поближе.
- А много крови надо будет? - опасливо поинтересовалась Карина.
- Несколько капель должно хватить, - успокоила её Ханна Томоевна. - Но добыть её должна ты сама.
Карина кивнула и покосилась на нож.
- Почти всё готово. Не переживайте так, всё будет хорошо. Так ещё раз… - Ханна Томоевна осмотрела разложенные на столе принадлежности, потом перевела взгляд на девушек и озабоченно нахмурилась. - Что это у тебя на шее?
Карина потянула за цепочку и вытащила небольшой позолоченный нагрудный крестик.
- Ты верующая?
- Я так… - смутилась Карина. - У меня родители больше верующие и брат. Он помешает? Надо снять?
Она потянулась было к застёжке, но Ханна Томоевна её остановила.
- Уже поздно. Хорошо бы знать об таком заранее, ну да ладно. Сейчас снимать крест - это будет очень плохой знак. Вообще запомни, если кто-то просит тебя снять крест, значит собирается делать что-то совсем уж тёмное. Не стоит с таким связываться.
- А крест мешает магии? - подала голос Алиса.
- Не то, чтобы прям мешает, - поморщилась Ханна Томоевна, - скорее создаёт элемент неопределённости. Невозможно просчитать последствия. Ну да ладно. Мы же вроде как ребёнка искать собрались. Авось, дело достаточно хорошее, чтобы обошлось.
Карина спрятала крестик поглубже и подошла к столу. Снова взглянула на нож и зябко поёжилась. На плечо легла тёплая рука.
- Всё будет хорошо, - прошептала Алиса.
- Итак, - сказала Ханна Томоевна внушительно. - Что делаем. Карина даст кровь. Много не надо, только кулон обмакнуть. Я кровь заговорю, обмакну кулон, отдам Алисе. Алиса возьмёт кулон и поместит над картой. И постарайся сосредоточиться на образе того, кого мы ищем. Ну а дальше посмотрим, что выйдет. И главное. Чтоб-бы ни происходило. Что бы вам не хотелось сказать, особенно тебе, Карина. Просто молчите и смотрите. Собьёте настрой - считайте, что ритуал провалился.
Карина взяла в руки нож. Он оказался неожиданно тяжёлым.
- А почему он такой… простой? Я думала, - она вдруг спохватилась, осознав, что её несёт от нервов. - Простите! Я всё. Молчу. Как рыба об лёд!
- У нас тут настоящее волшебство, - покачала головой Ханна, - а не дешёвый балаган. И вообще знала бы ты, что где этот нож… а впрочем неважно. Всё, не переживай так. Давай.
Карина поднесла нож к пальцу. Металл неприятно холодил кожу, давая предвкушение боли. Карина взглянула на подругу. Алиса смотрела на неё очень внимательно, замерев в полной неподвижности. Хотелось что-то сказать, но Карина не стала. Выдохнула резко и чиркнула себя по пальцу.
Игла холода вонзилась в палец с неожиданной силой. Карина вздрогнула, из горла вырвался жалобный писк. Ханна Томоевна ловко перехватила раненую руку и выдавила в чашу несколько тёмных тяжёлых капель. Карина шипела и терпела.
- Тихо, тихо, - прошептала Ханна Томоевна, забирая у неё нож, - всё, всё. Ты молодец. Уже не болит.
Болело и правда уже не сильно. Карина отшагнула назад, сунула пострадавший палец в рот и принялась наблюдать.
Ханна Томоевна бережно налила из горлянки в чашу немного странной фосфоресцирующей белёсой жидкости, погрузила в чашу кулон и заговорила.
- Силой моей заклинаю эту кровь. Властью моей заклинаю эту кровь. Волей моей заклинаю эту кровь. Зверь, приходящий с севера, слышит мою волю. Богиня, хранящая очаг, свидетельствует мою власть. Холодная, спящая втайне до срока, знает мою силу. Призываю их во свидетели, и пусть свершится заклятье.
Её голос взлетел вверх, наполнил всё помещение. Карина забыла дышать.
- Кровь укажет путь к крови. Шагнёт через порог, откроет путь, найдёт сокрытое!
Ханна повернулась к Алисе и резко выкрикнула:
- Ищи!
Девушка вздрогнула, перехватила протянутый ей кулон, окрасившийся в красный цвет. Шагнула к карте странным ломким шагом. Карина заметила, что лицо её утратило всякое выражение, глаза были пусты и равнодушны. Кулон медленно двигался над картой. Карина чувствовала, что ей не хватает воздуха, но боялась вздохнуть слишком сильно - и помешать творящемуся волшебству.
Она взглянула на учительницу. Ханна Томоевна наблюдала за Алисой с выражением напряженного ожидания. И вдруг на её лице вспыхнула неподдельная радость. Карина перевела взгляд на Алису и едва удержалась от изумлённого вскрика.
Вокруг кулона плясал лепесток ярко-рыжего огня. Алиса стояла, замерев в полной неподвижности. Маленькая капелька огня упала на карту, оставляя на неё ожёг.
Кулон потух. Цепочка скользнула из ослабевшей руки, и он с глухим стуком упал на стол. Алиса пошатнулась. Ханна Томоевна рванулась к ней, опередив Карину, подхватила на руки. Карина услышала, как она едва слышно прошептала:
- Получилось… получилось!..
На улице было уже довольно темно, когда девушки, наконец, покинули клуб и медленно пошли по тротуару.
- Ты запомнила место?
Алиса покосилась на подругу с подозрением.
- Ханна Томоевна сказала, что разберётся, - заметила она.
Карина с досадой замотала головой.
- Это совсем рядом, знаешь, заброшенная фабрика?
- Знаю. Плохое место.
- Плохое? Почему?
Алиса неопределённо пожала плечами.
- Ладно. Но одним-то глазком можно глянуть? Мы только посмотрим что там, и всё.
- Может быть опасно, - пробурчала Алиса.
Карина, чувствуя, что подруга уже почти готова, поднажала:
- Что там может быть опасного?! Бомжи, наркоманы или охранники? Алисочка, неужели ты нас не проведёшь мимо них? Ты же умеешь, я знаю!
Алиса вздохнула и сдалась.
К фабрике, после короткого совещания, решили подбираться со стороны Холодного пруда. Холодным пруд звался не в силу особого температурного режима воды, а потому, что во времена, когда фабрика работала, вода из пруда использовалась для охлаждения чего-то там в производстве. По крайней мере именно такую версию слышала Карина. Раньше вокруг пруда был заброшенный парк, однако за последние несколько лет его облагородили: проложили асфальтовые дорожки, оборудовали беседки и детские площадки, а берега превратили в пляж. Но со стороны фабричного здания всё ещё сохранилась прежняя дикость. Карина слышала, что вопрос о то ли сносе, то ли переоборудовании фабрики поднимался регулярно, но дело пока не сдвинулось, и большая часть длинного трёхэтажного здания так и оставалась заброшенной. Только свет в больших, застеклённых квадратными блоками окнах в дальней части здания, да сторожка с собачьей будкой напоминали о том, что в фабрике ещё теплится жизнь.
Когда они проходили мимо, из будки выбрался суровый пёс, в роду которого определённо отметились кавказские овчарки. Карина, испытывавшая некоторое недоверие к собакам, размеры которых позволяли дотянуться зубами до лица, напряглась. Алиса строго посмотрела на пса и приложила палец к губам. Тот взмахнул хвостом, шумно вздохнул и сел, наблюдая за девочками печальными глазами.
- Ну, ладно, ладно, - проворчала Алиса вполголоса, подошла к нему и старательно, двумя руками принялась чесать ему грудь. Охранник млел и щурился.
- Как ты это делаешь? - прошептала Карина, отважившись подойти поближе.
- С животными договориться всегда можно, - пояснила Алиса. - Это же не люди. Ну всё, всё. Иди. Мы тут тихонько походим, хулиганить не будем.
Получивший взятку охранник с достоинством удалился обратно в будку. Карина нервно хихикнула и сказала:
- Пошли скорее. А то ещё и сторож придёт. Придётся ему тоже что-нибудь почесать.
Двинулись по узенькой тропке меж кустов. Алиса шла легко и спокойно, словно темнота ей не мешала вовсе. Карина всё время за что-то цеплялась, спотыкалась и тихо ругалась себе под нос. Тёмная масса фабрики придвинулась вплотную. Выбитые окна первого этажа с остатками рам казались порталами в иной мир. Вот здесь ты ещё на воле среди деревьев и весенней прохлады, а вот уже там в пыльном, неподвижном воздухе, стиснутый стенами, а за поворотом тебя поджидает...
- Мне тут не нравится, - сказала Алиса.
- Что тут может нравиться, - нервно хихикнула Карина. - Унылая заброшка тёмной ночью.
- Нет. Тут плохо. Давай пойдём домой.
- Но мы же уже почти на месте! Я уверена, что Вася там, - Карина и впрямь с удивлением ощутила уверенность. - Он точно там! - повторила она убеждённо. - Я это чувствую.
Алиса уставилась на подругу самым проникновенным взглядом из тех, что был в её арсенале. Её глаза в блеске далёкой луны, казалось, светились двумя блеклыми огоньками, как у какой-нибудь кошки. Карина невольно поёжилась. Она не любила, когда Алиса на неё так смотрела. Мало ли что слишком проницательная подруга сможет разглядеть такого, что и сама Карина про себя не знает.
- Я чувствую, - тихо, но упрямо повторила Карина.
Алиса в который уже раз за вечер вздохнула и согласилась.
Внутрь они попали простейшим способом: у ближайшего выбитого окна Карина подсадила Алису, та забралась на подоконник, а потом затащила подругу. Из тёмного коридора впереди веяло холодом и плесенью. Под ногами хрустели битые стёкла. Было удивительно тихо, только где-то в глубине равномерно и редко капала вода.
Алиса покрутила головой, то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь, и уверенно двинулась вперёд. Карина включила фонарик на телефоне и пошла следом. Конус света выдёргивал из небытия странные кусочки прошлой человеческой жизни: то стоптанный старый ботинок весело скалился оторванной подошвой из недр покосившейся тумбочки, то детская книга, неуместно свежая и яркая, стояла, прислонившись к стене, то среди труб и механизмов виднелся спущенный футбольный мяч, то посреди пустой комнаты стояли рядом старые советские чайник и утюг.
- В подвал, - голос Алисы оторвал Карину от размышлений о странных судьбах человеческих предметов.
Карина жалобно застонала.
- Ну почему это всегда должен быть подвал? Почему эти ваши злодеи так любят подвалы? У них проблемы с комфортом? Что за ужасный шаблон? Может быть нам ещё надо разделиться, чтобы уж наверняка?
Алиса серьёзно задумалась.
- Нет, - решила она наконец. - Разделяться тут - опасно.
- Я просто пытаюсь шутить, - обиженно пробурчала Карина. - Ясное дело, что разделяться не надо. Ладно. Веди нас Сусанин... эээ... Сусанна... короче, веди.
Алиса вопреки обыкновению, шутку никак не поддержала. Карина взглянула на подругу. В свете фонарика та выглядела необыкновенно серьёзной, почти что испуганной.
- Что такое? - спросила Карина, привыкшая к тому, что Алису невозможно было напугать ни темнотой, ни кладбищем, ни даже просмотром ужастиков. - Ты какая-то беспокойная сегодня.
- Тут слишком пусто. Мне не нравится.
- В заброшке пусто, ничего себе новость! По мне так пусть лучше пусто будет, чем бомжи какие-нибудь.
- Тут совсем пусто, - туманно пояснила Алиса и двинулась по лестнице вниз.
В подвале было не по погоде сухо. Потревоженные пылинки танцевали в лучах фонарика. При движении по стенам метались огромные тени предметов и казалось, что с их пути разбегаются стайки трусливых призраков. Алиса уверенно шла вперёд, словно вставшая на след собака. Карина едва поспевала за ней, спотыкаясь на неровностях бетонного пола и едва успевая уворачиваться от внезапно выскакивавших навстречу железных шкафов, сломанных полок и обрезков труб.
Наконец они добрались до относительно свободного пространства - комнаты, по стенам которой стояли полки, заваленные вещами, предназначение которых за слоем пыли и ночной темнотой определить было затруднительно. Посреди комнаты на столе лежал ребёнок лет восьми, одетый в неуместную здесь яркую пижаму, разрисованную единорогами и медведями.
- Вася! - ахнула Карина, кидаясь к племяннику.
Однако, Вася не отзывался ни на крики, ни на тряску за плечи. Голова его безвольно болталась из стороны в сторону. Чувствуя, как по спине бегут холодные мурашки от ужасного предположения, Карина прижала ухо к его груди и тут же облегчённо выдохнула, услышав редкие глухие толчки.
- Он жив. Жив! - она повернулась к Алисе, чтобы поделиться радостной новостью, но в этот момент мобильник, который она бросила на край стола, соскользнул вниз.
Свет погас. Карина вдруг ощутила чьё-то дыхание рядом с собой. Тихий шёпот, слова в котором невозможно было разобрать.
- Что? - переспросила она.
- Что? - голос Алисы прозвучал совсем с другой стороны и дальше, чем она ожидала.
- Тут кто-то есть? - Карина слепо повела руками кругом, но нащупала лишь пустоту.
Она опустилась на колени и зашарила рядом с ножками стола, пытаясь нащупать вырубившийся мобильник. Как в дурном сне он всё никак не нашаривался. Снова послышался тихий шёпот, но теперь словно бы ещё ближе и она уже почти могла различить отдельные слова.
- Что ты говоришь? - прошептала она.
- Карина! - голос Алисы прозвучал опять с другой стороны и ещё дальше, чем раньше. - На слушай! Это оно, которое захватило Васю, не слушай его!
Карина и рада была бы не слушать. Она зажала уши, сжалась, пытаясь хоть как-то защититься. Тёмная когтистая рука, ещё более тёмная чем ночная темнота, нежно взяла её за кисть и отвела внезапно ослабевшую руку в сторону. Тёмное лицо приблизилось к самому уху и из провала пасти извивающейся сколопендрой прямо ей в голову пополз шёпот.
Баю-бай, да люли,
Хоть сегодня умри.
Сколочу тебе гробок
Из дубовых досок.
- Я слышу, - покорно согласилась Карина. В шёпоте послышалось торжество.
Бабушка-старушка
Отрежь полотенце
Накрыть младенца.
Мы поплачем-повоем
В землю…
- Оставь её!
В комнате вдруг стало невыносимо ярко. Алиса стояла прямо над Кариной, а в её руке, разгоняя тьму, бился сгусток яркого рыжего пламени. Морок отступил, и теперь скрючившаяся на земле Карина дышала судорожными мелким глотками и никак не могла надышаться, пыльный подвальный воздух после замогильного морочного тумана казался ей слаще любого самого чистого горного воздуха.
Однако же, почти сразу Карина поняла, что радость её была преждевременной. Отступившая было тьма задвигалась по краям комнаты, закружилась хороводом теней, тесня огненный свет. Комната вновь погрузилась во мрак, лишь небольшой участок вокруг них всё ещё оставался заполнен светом. Алиса почти что рухнула на одно колено, продолжая держать огонь над головой. Карина заметила, как из закушенной губы её потекла тонкая тёмная струйка крови.
С каким-то низким, нечеловеческим рыком Алиса попыталась подняться. На мгновение Карине показалось, что у неё получится. Но тут же Алиса рухнула уже на оба колена, лицо её исказилось в болезненной гримасе. Огонь в руке задрожал, словно сейчас был готов погаснуть. Торжествующий шёпот наполнил подвал.
- О зверь, приходящий с севера! Засвидетельствуй моё право… - холодный ясный голос разорвал пелену тьмы и шёпота.
Тьма перестала сжиматься вокруг девушек и сгустилась в неясную человеческую фигуру. В свете всё ещё горящего в руке Алисы огня Карина увидела, что на лестнице стоит Ханна Томоевна. В левой руке учительница истории сжимала знакомый кулон на серебряной цепочке, а в правой - кинжал.
- Моё право покарать сего нечестивого…
Тёмная фигура рванулась к Ханне.
- Поднявшего презренную руку свою на кровь твою! - рука с кинжалом поднялась ей навстречу.
Ослепительная вспышка холодного света рассекла пространство комнаты. Тьмы больше не было.
Тут же радостно загорелся фонарик в мобильнике. Ханна Томоевна поспешила к Алисе, всё ещё сжимавшей в руке сгусток рыжего огня, поднесла к нему кулон, и огонь словно бы впитался в нефрит.
Алиса болезненно застонала.
- Тише, тише… - в голосе учительницы Карина с удивлением услышала необыкновенную нежность, - Бедняжка… Всё хорошо… Всё уже закончилось. Ты молодец. Справилась.
- Справиться-то вы справились, - укоризненно покачала головой Ханна Томоевна. - Но… ладно Карина. Но вот от тебя, Алиса, я такой безалаберности не ожидала.
Девушки сидели в квартире Ханны Томоевны, закутанные в плед и с огромными кружками горячего сладкого чая в руках. Вася был тут же - свернувшись в клубочек посапывал уже как самый нормальный восьмилетний ребёнок. Особо истощённым или больным он не выглядел, словно бы и не провёл месяц неведомо где. На робкое предложение Карины оправить его домой прямо сейчас, Ханна Томоевна только головой покачала и сказала, что лучше она это сделает сама, утром и не впутывая девочек. Карина, испытывая стыдливое облегчение, согласилась. Только сейчас она поняла, что пришлось бы придумывать всему произошедшему какое-то внятное объяснение. Впрочем, объяснение не помешало бы и ей самой.
- А… а что это было, Ханна Томоевна? - спросила Карина, отхлебнув из своей кружки.
- Ну, допустим, озлобившийся дух сна. Такое объяснение тебя устроит?
- А почему он злой такой стал?
- Хотела бы я знать. Теперь уж и не выяснить. Вот надо было вам туда полезть… Я бы сама спокойно бы с утра сходила бы, разобралась без лишних жертв и паники. Эх…
Ханна Томоевна расстроенно покачала головой. Повернулась к Алисе.
- А ты, моя дорогая? Ладно Карина. Она-то вообще не понимала, куда лезет. Но ты же видела, куда вы идёте. Должна была видеть. Видела ведь?
Алиса попыталась спрятаться за чашкой.
- Видела. Простите, Ханна Томоевна.
- А чего молчала тогда?
- Это я виновата, - вмешалась Карина. - Она говорила, что туда идти не стоит. А я только за Васю, беспокоилась. Почему-то была уверена, что он там.
- Конечно была. Дух тебя вёл к себе.
- Так всё же духи реальны. И потустороннее. И демоны?
- Ну, теперь и конкретно для тебя, да - реальны. Поздно пытаться изображать из себя невинность. Выбор ты уже сделала. Хотя, кажется мне, выбор-то ты сделала давно, только через порог никак переступить не могла. Так ведь?
Карина вздрогнула. Кивнула и торопливо отхлебнула из чашки слишком много сразу, едва не подавилась.
- Ох, ну что же с вами поделаешь, - вздохнула Ханна Томоевна. - Раз уж влипли в потусторонье, то сделать вид, что ничего не было - не получится. Придётся взяться за вашу учёбу всерьёз.