Филарет Милостивый и царица Ирина
Церковный день начинается с вечера ("и быть вечер, и бысть утро"), а вечер здесь у нас на севере наступает рано и уже наступил -- так что увы, я не успел опубликовать житие святого Филарета Милостивиго, память которого Церковь совершала сегодня (и вчера с вечера).
Но пройти мимо этого текста невозможно, так как он повествует об очень интересном человеке и очень интересной эпохе. Чуть более века назад расправой над Максимом Исповедником (+662) завершилась Античность, ушла эпоха великих мудрецов. Совсем недавно, менее полувека назад началось Средневековье (726+). И упоминаемая в этой истории Императрица Ирина Афинянка - супруга императора Льва 4-го Хазара, иконоборца. Её житие ещё никем не написано по-настоящему. Ведь чтобы написать его, надо понять слишком многое. Например, что не случайно иконоборец Лев Хазар -- хазар, а иконоборец Лев Армянин - армянин. Да и вся иконоборческая династия (начиная с Льва Исавра) имеет какие-то таинственные связи с Востоком.
К сожалению, я недостаточно знаю Восток (и тем более Восток той эпохи), чтобы выстроить какую-то концепцию, хотя концепция тут напрашивается. Иконоборчество это по-видимому персидская духовная интервенция, вирус этой ереси проник самое сердце Римской Империи и заразил высшую аристократию Ромеев.
К этой мысли подталкивает и житие святой царицы Ирины, многих смущающее изобилием совершённых ею убийств. Местная (из Афин) по происхождению, она стала царицей благодаря необычайной красоте -- и умудрилась уничтожить почти всю иконоборческую династию физически - и прославлена Церковью не "вопреки", а скорее именно благодаря этому деянию.
Увы, довести дело до конца Ирине не дали и после её смерти иконоборчество возобновилось, хотя уже было не таким токсичным, как поначалу. Если сравнивать, можно провести аналогию между сталинским и брежневским СССР. Ирина вырезала самую опасную верхушку сталинского ВКП(б) - и после этого иконоборчество постепенно сдохло само собою, от старости и отвращения к себе.
Святая Ирина -- хитрая лиса, безжалостно истребившая всех своих родственников по мужу (иконоборцев) вкючая самого мужа и, похоже, сына... Иконоборцы это большевики и новиопы той эпохи... Многие недоумевают, за что её канонизировали. А вот за это и канонизировали. Люди, уничтожившие культуру Античности, сами подлежали уничтожению. Такова была воля Бога.
Вот эта-то Ирина и искала достойную невесту для своего сына Константина. При ней было восстановлено иконопочитание и, по ее настоянию, созван был VII Вселенский собор, на котором провозглашена истина иконопочитания и осуждено иконоборство. Вот так высоко поднялся главный герой этой повести -- скромный провинциал по имени Филарет, по прозвищу Милостивый.
Цитирую:
[Нажмите, чтобы прочитать повесть о том, как щедро Бог милует милостивых.]
В то время, по Божию попущению, на ту страну, в которой жил Филарет, напали Измаильтяне; подобно вихрю сокрушающему и пламени пожигающему, они опустошили всю страну и увели в плен множество жителей; уведены были и у Филарета все его стада овец и волов, коней и ослов, и взяты были в плен многие из рабов его. Тогда сей милосердый муж дошел до такого разорения, что у него остались, наконец, только два раба, пара волов, лошадь и корова. Остальное же всё имущество Филарета или роздано было бедным его щедрою рукою, или разграблено Измаильтянами; селами же его, садами и нивами завладели живущие вокруг земледельцы, одни - просьбами, другие - насилием. И остался у Филарета только тот дом, в котором он жил, да одна нива.
Однажды, взяв двух своих волов, Филарет пошел возделывать оставшееся у него поле. В тот же день возделывал свое поле и один поселянин. И вот внезапно один из волов его заболел и пал. Горько заплакал земледелец и скорбел неутешно, тем более, что и волы у него были не свои, - он едва выпросил их у своего соседа для обработки нивы. Тогда вспомнил он о блаженном Филарете и сказал:
- Ах, если бы не обнищал сам этот милостивый нищелюбец! Сейчас пошел бы к нему и получил бы от него наверно не только одного, но даже двух волов. Но он и сам теперь в большой нужде, и ему нечем помочь другому, как бы этого ни желало его сердце. Однако же пойду я всё-таки к нему, - он, по крайней мере, пожалеет меня и хотя словом своим утешит меня и облегчит мою тяжелую скорбь и печаль.
Взяв свой посох, поселянин отправился к блаженному Филарету и, встретив его за работою в поле, поклонился ему и со слезами рассказал о своем горе - неожиданной гибели вола. Блаженный Филарет, видя, как огорчен этот человек, сейчас же выпряг из-под ярма одного из своих волов, отдал его поселянину и сказал:
- Возьми, брат, этого вола моего и ступай обрабатывать свою землю, благодаря Господа.
С благодарностью поклонился поселянин блаженному Филарету, принимая его щедрое подаяние, и сказал:
- Господин мой! Велико и достойно удивления твое решение и угодно Богу твое милосердие, но не хорошо разлучать двух волов, трудившихся вместе, и с одним трудно будет обойтись тебе самому.
- Возьми, брат, вола, которого я тебе дарю, - отвечал ему праведник, - и иди с миром; у меня же есть еще вол дома.
Земледелец поклонился блаженному до земли и, взяв вола, отошел, прославляя Бога и благодаря милостивого благотворителя.
Филарет, взяв оставшегося вола и взвалив ярмо на свои плечи, пошел домой. Когда он подходил к воротам своего дома, то жена его, увидев, что вол идет впереди, а муж ее следует за ним с ярмом на своих плечах, сказала ему:
- Господин мой! Где же у тебя другой вол?
Филарет же отвечал ей:
- В то время, как я отдыхал после работы, а волы паслись на свободе, то один из них ушел и заблудился, - или, может быть, кто-нибудь взял его и увел к себе.
Услышав сие, жена Филарета сильно огорчилась и поспешила послать своего сына разыскать пропавшего вола. Обойдя много полей, юноша, наконец, нашел своего вола в ярме у того земледельца. Признав вола, он с гневом сказал земледельцу:
- Злой, нечестный человек! Как смел запрячь ты чужого вола и работать на нем? Где и каким образом ты достал этого вола и припряг к своему? Разве это не тот самый вол, который пропал у моего отца? А ты, найдя его, похитил, как волк, и присвоил его себе. Отдай мне вола, а если не отдашь, то ответишь на суде за него, как вор!
Земледелец кротко отвечал ему:
- Не гневайся на меня, юноша, сын святого мужа, и не обижай меня без всякой вины с моей стороны. Ведь отец твой, сжалившись над моей бедой и нищетой, добровольно дал мне этого вола своего, так как мой вол, работая под ярмом, вдруг неожиданно пал.
Услышав сие, юноша устыдился своего напрасного гнева. Поспешив домой, он рассказал обо всем этом своей матери. Она же, выслушав его, со слезами воскликнула:
- Горе мне, бедной жене немилостивого мужа!
И рвала на себе волосы и, с криком и воплями прибежав к своему мужу, упрекала его
<тут часть текста удалена цензурою. Шучу>
Взглянув на жену свою, блаженный Филарет с кротостью ответил ей:
- Послушай, что говорит Сам Бог, богатый милостью: «Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?» (Мф. 6:26); ужели не пропитает Он нас, несравненно более дорогих Ему, чем птицы? Он сторицею обещает воздать тем, кои ради Его и Евангелия раздают свое имущество бедным. Итак, подумай: если за одного вола мы приобретем сто, то зачем нам скорбеть о том воле, которого я во имя Господа отдал нуждающемуся?
Говорил же сие милостивый муж не потому, что он утешал себя надеждою на воздаяние сторицею в земной жизни, но для того, чтобы успокоить свою малодушную жену. И она замолкла, не находя возражений на благоразумные слова своего мужа.
Не прошло после того и пяти дней, как и тот вол, которого подарил поселянину блаженный Филарет, наелся ядовитого растения и пал. Это привело в недоумение поселянина и, снова придя к Филарету
<тут я пропускаю часть текста, опасаясь за моего дорогого читателя>
...в доме Филарета скоро все узнали об его поступке. Дети принялись плакать вместе с матерью и говорили:
- Поистине немилосерден отец наш и не любит детей своих, потому что расточает наше последнее имущество; только и осталось у нас, что два вола, чтобы нам не умереть с голоду, и тех отдал он чужому человеку.
Видя скорбь и слёзы детей своих, блаженный Филарет обратился к ним с такими словами:
- Дети! Зачем предаетесь скорби? Зачем терзаете себя и меня? Ужели вы считаете меня жестокосердым? Ужели я, в самом деле задумал погубить вас? Успокойтесь: у меня в одном месте, которое неизвестно вам, хранится столько богатства и столько сокровищ, что хватит вам на сто лет жизни, хотя бы вы и ничего не делали и ни о чем не заботились. Я даже и сам не могу счесть всех тех сокровищ, приготовленных для вас.
....
Вскоре после этого в ту страну пришло царское повеление, собраться всем воинам в свои полки и выступить против нечестивых варваров, восставших на Греческую Империю; при этом требовалось, чтобы всякий воин явился в полном вооружении и с двумя конями. Причислен был к одному из тех полков и один бедный воин, именем Мусилий; у него был только один конь, но и тот, как раз в это самое время, внезапно заболел и пал. Не имея средств купить коня, бедный воин пошел к блаженному Филарету и...
<пропускаю часть текста, чтобы не разорвать сердце читателя>
И осталось тогда у святого Филарета из всего имущества только корова с телёнком, один осёл да несколько ульев пчел. Между тем один бедняк из дальней стороны, услышав о Филарете Милостивом, пришел к нему и
<дальше и так понятно>
И поклонился Филарету тот человек и ушел от него, уведя с собою телёнка. Между тем корова, не видя своего телёнка, стала искать его и, не находя нигде, подняла жалобный рёв на весь двор. Все домашние Филарета сильно жалели о корове, особенно же огорчилась жена Филарета. Со слезами она стала упрекать мужа, говоря:
- Долго ли нам всё это терпеть от тебя? Кто не посмеется над твоим безрассудством? Вижу ясно я теперь, что ты нисколько не заботишься обо мне, жене твоей, и детей своих заморил ты; а теперь даже не пожалел и бессловесной скотины, кормящей своего телёнка и без милосердия отнял его от матери.
Слыша такие слова от жены своей, праведный Филарет отвечал ей с кротостью:
- Вот теперь ты истинную правду сказала, жена моя! Действительно я не милостив и не милосерд, так как разлучил малого телёнка с его матерью; но теперь я лучше поступлю.
И, поспешив вслед за человеком, уведшим телёнка, Филарет стал звать его:
- Возвратись, брат, возвратись с телёнком; корова без телёнка не дает нам покоя, ревёт и мычит у ворот дома.
Бедняк, услышав сие от Филарета, подумал, что он хочет отнять у него подаренного ему телёнка, и сказал сам себе: «Видно недостоин я получить от сего праведного мужа даже одну эту малую скотину; вероятно, он пожалел о нем и зовет меня, чтобы отнять его у меня». Когда человек тот возвратился к Филарету, телёнок, увидав мать свою, побежал к ней, также и мать с радостным мычанием бросилась к нему. Телёнок, припав к сосцам ее, долго не отходил от своей матери и Феозва, жена Филарета, видя это, радовалась, что телёнок был возвращен в дом. Блаженный же Филарет, увидев бедняка, печально стоявшего и не осмеливающегося даже выговорить ни слова, сказал ему:
- Брат, жена моя говорит, что я согрешил, разлучив телёнка с его матерью, и это правду она сказала. Посему возьми вместе с телёнком и корову и ступай с миром; Господь да благословит тебя и да умножит и твое стадо, как некогда и мое!
И взял человек тот корову с телёнком и пошел с радостью домой. И благословил Бог дом его, ради угодника Своего Филарета; от данной ему коровы с телёнком, чрез несколько лет, у него было уже больше двух стад волов и коров.
Вскоре после того наступил голод в той стране, и праведный Филарет дошел до последней крайности нищеты; не имея чем прокормить свою жену и детей, Филарет взял осла, который только один остался у него, - и пошел в другую сторону к одному своему другу; взяв у него взаймы шесть мер пшеницы и навьючив ее на осла, он в радости возвратился в дом свой и насытил жену и детей. Когда же Филарет отдыхал у себя дома после дороги, то пришел к нему нищий и просил дать ему одно решето пшеницы.
- Жена! - сказал тогда сей достойный подражатель Авраама, обращаясь к ней в то время, как она сеяла пшеницу, - я хотел бы дать этому нищему одну меру пшеницы.
Жена отвечала ему:
- Подожди, пока насытятся твои дети и твоя жена и прежде всего дай мне одну меру и твоим детям по мере и также работнице нашей, а что останется сверх того, то отдай, кому хочешь.
Он же посмотрел на нее и, засмеявшись, сказал:
- А для меня ничего не оставишь?
- Да, ведь ты ангел, - возразила ему Феозва, - а не человек, и в пище не нуждаешься; если бы ты нуждался в пище, то не раздавал бы другим взятую взаймы пшеницу.
Филарет, молча отсыпав две меры пшеницы, отдал их нищему. Тогда жена Филарета окончательно вышла из себя от огорчения и досады и закричала ему:
- Дай нищему уже и третью меру, потому что у тебя много пшеницы.
Филарет отмерил еще меру и отпустил бедняка. Раздраженная на него Феозва разделила оставшуюся пшеницу между собою и своими детьми. Между тем взятая в долг пшеница скоро вышла и Феозве с ее детьми опять пришлось голодать.
Тогда она пошла к соседям, попросила у них полхлеба взаймы, приварила к нему лебеды и дала голодным детям и сама напиталась с ними, а старца даже и не вспомнили позвать к своей трапезе.
Между тем о бедственном положении Филарета услыхал один из его старинных друзей, человек богатый. Он послал ему четыре воза, нагруженных пшеницею, каждый по десяти мер и при этом написал ему: «Возлюбленный брат наш, человек Божий! посылаю тебе сорок мер пшеницы на пропитание тебе и твоим домашним, а когда всё выйдет у тебя, тогда пришлю тебе еще столько же; а ты помолись о нас Богу.
Приняв этот дар, Филарет, в чувстве благодарности за милость Господа, пал на землю; затем, поднявшись и простирая руки к небу, произнес:
- Благодарю Тебя, Господи Боже мой, что Ты не оставил меня раба Твоего, возложившего на Тебя всё упование.
Видя такую милость Божию, жена Филарета успокоилась и с кротостью сказала мужу:
- Господин мой, отдели мне пшеницы, сколько найдешь нужным, и детям нашим, а также отдай и взятое взаймы у соседей, - себе же возьми свою часть и поступай с нею, как хочешь.
Филарет так и поступил по словам жены своей и разделил пшеницу, оставив себе пять мер, которые и раздал бедным в два дня. Это снова привело в негодование Феозву и она не захотела даже есть с ним вместе, но обедала с детьми отдельно и скрытно от него. Однажды нечаянно застал их за обедом блаженный Филарет и сказал им:
- Дети! примите и меня к своей трапезе, если не как отца вашего, то как гостя и странника.
Те засмеялись и приняли его к себе; в то время, как они ели, жена его сказала ему:
- Господин мой! Долго ли ты будешь скрывать от нас то сокровище, которое, как ты говоришь, где-то хранится у тебя? Может быть ты смеешься над нами и дразнишь нас, как неразумных детей ложными обещаниями? Если же это правда, то покажи нам твое сокровище, - тогда мы возьмем его и купим себе пищи, и опять будем обедать вместе, как было и прежде.
- Подождите еще немного, - отвечал блаженный Филарет, - и в скором времени вам будет показано и дано великое сокровище.
Наконец, святой Филарет дошел до такой нищеты, что <опускаю некоторые подробности из милосердия к читателю>
....
В те времена престол Греческого царства занимала христолюбивая царица Ирина с сыном своим Константином. Так как он достиг уже совершеннолетия, то разосланы были по всему Греческому царству избранные, надежные и благоразумные люди, чтобы отыскать красивую, добродетельную и благородную девицу, которая была бы достойна вступить в брак с юным царем Константином. Посланные мужи, желая успешнее исполнить царское повеление, тщательно обходили все области, города и даже глухие местечки; между прочим, пришли они и в селение Амнию в Пафлагонии.
Приближаясь к нему, они издалека еще увидали красивый и высокий дом Филарета, красотою превосходивший все прочие. Думая, что там живет какой-нибудь знатный и богатый владелец той местности, они послали туда своих слуг, чтобы те приготовили им там помещение и трапезу. Но один из воинов, сопровождавших царских послов, сказал им:
- Не ходите в тот дом, господа, потому что он, хотя велик и красив снаружи, но внутри пуст, так что в нем нельзя найти не только каких-нибудь удобств, но даже самого необходимого; в нем живет один старец, беднее которого нет никого в этой местности.
Однако царские посланные не поверили словам воина и велел своим слугам идти и исполнить то, что им было поручено.
Блаженный же Филарет, как только увидал подходящих к его дому людей, взял свой посох и вышел к ним навстречу; поклонившись им до земли, он принял их с радостью и сказал:
- Господь, верно, привел вас господа мои, ко мне рабу вашему; почитаю великою честью для себя, что удостоился принять таких гостей в моем убогом жилище.
Поспешив затем к своей жене, блаженный сказал ей:
- Дорогая Феозва, приготовь хороший ужин, чтобы угостить почётных гостей, пришедших издалека; они очень понравились мне.
Феозва возразила на это:
- Из чего же мне приготовить хороший ужин? Во всем нашем доме нет ни ягненка, ни даже курицы. Только и могу я сварить лебеду, которою мы сами питаемся, и то без масла; о масле же и о вине я и вспомнить не могу, когда они были в нашем доме.
Но муж снова сказал ей:
- Разведи хотя только огонь и приготовь верхнюю палату, и вымой наш старый обеденный стол из слоновой кости, - Господь же, питающий всякую плоть, даст и нам пищу, которою мы угостим тех мужей.
Феозва принялась исполнять повеление и желание своего мужа. Между тем зажиточные жители того селения, узнав, что царские посланцы остановились в доме Филарета, поспешили принести туда овец, баранов, кур и голубей, хлеб и вино, и вообще всё, нужное для принятия стольких гостей. Получив эти приношения, Феозва стала приготовлять из них разные кушанья и устроила ужин в верхней комнате. Сюда и собрались ужинать царские послы и удивлялись и великолепию комнаты в доме совершенно бедного человека и роскошному обеденному столу из слоновой кости, блистающему золотом. Но более всего их трогало глубоко-задушевное гостеприимство хозяина, который и видом своим и обращением походил на самого Авраама Странноприимца. В то время, как гости сидели за столом, вошел сюда сын блаженного Филарета - Иоанн, похожий на своего отца, и собрались также внуки блаженного, которые и стали усердно прислуживать гостям за столом. Смотря на них, гости любовались их чинным и приличным обхождением и спросили Филарета:
- Скажи нам, честнейший муж, есть ли у тебя супруга?
- Есть, господа мои, - отвечал им Филарет, - а вот эти молодые люди - мои дети и внуки.
И сказали ему послы царские:
- Пусть же придет сюда супруга твоя и приветствует нас.
Феозва пришла. Видя ее, хотя и красивую еще, но уже пожилую женщину, они спросили:
- А есть ли у вас дочери?
- У старшей моей дочери, - отвечал им блаженный Филарет, - есть три девицы - дочери.
Тогда гости продолжали:
- Пусть придут сюда те отроковицы, чтобы нам видеть их; ибо мы имеем повеление от пославших нас царей наших осмотреть всех молодых девиц во всех Греческих областях и избрать из них прекраснейшую, достойную царского брака.
Блаженный же сказал:
- Не относится сие слово к нам, господа наши и властители, так как мы - рабы ваши, нищие и убогие. Однако же кушайте теперь и пейте, что Бог послал и будьте веселы, и отдохните от пути, и усните, а завтра - воля Господня да будет!
Утром, когда уже вошло солнце, вельможные гости Филарета пробудились и сказали ему:
- Повели, господин, привести к нам своих внучек, чтобы нам видеть их.
- Как прикажете, господа мои, так и будет, - отвечал им блаженный Филарет. - Однако же при этом прошу вас, выслушайте меня милостиво, благоволите сами пройти во внутренние покои моего дома, где вы и увидите девиц наших, так как они никогда еще не выходили из бедного жилья нашего.
Гости тотчас встали и пошли вслед за Филаретом в его семейные покои; там их встретили три девицы, скромно и почтительно поклонившись при этом гостям. Когда же послы царские увидели при этом, что внучки Филарета - самые красивые из всех девиц, виденных ими во всех Греческих областях, то они не могли удержаться от выражений восторженного удивления и сказали:
- Благодарим Господа, давшего нам обрести желаемое, потому что одна из сих девиц будет достойной невестой царю нашему - лучше их нам не найти, хотя бы пришлось пройти всю вселенную.
...
Наконец, посольство достигло Константинополя и девицы были препровождены в царский дворец, где об их приезде тотчас было доложено приближенному царя и заведующему его дворцом Ставрикию. Прежде всех представлена была Ставрикию дочь богатого и знатного Геронтия. Ее гордость не укрылась от зоркого взгляда опытного царедворца и он сказал ей:
- Ты хороша и красива, девица, но быть супругою царю ты не можешь.
И, щедро одарив ее, отпустил домой. Так сбылись слова Писания: «всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 18:14).
После всех представлена была внучка праведного Филарета, Мария, вместе с матерью, с дедом и со всеми ближними ее. Увидев их, поражены были душевной добротой и благоприличием их и царь, и его мать, и Ставрикий. Немало дивились все и красоте Марии, на лице которой ясно выражены были ее добрые качества: кротость, смирение и страх Божий. Скромно опустив глаза, стояла Мария перед царем, между тем как яркий румянец разлился по ее щекам. И сильно понравилась она царю, и он обручил ее себе в невесту. Вторую же сестру ее избрал себе в невесту один из приближенных к царю вельмож, знатный патриций Константикий, а третья сестра была выдана замуж за правителя лонгобардов, чтобы чрез этот родственный союз, бракосочетание царя с внучкою блаженного Филарета сопровождалось большими увеселениями; в них принимали участие и вельможи царские, и народ, и вся семья блаженного Филарета. Царь искренно полюбил блаженного старца и, приветливо обнимая, целовал его почтенную голову. Похвалив Филарета за благочестие его и всей семьи его, царь окружил их всех большими почестями и одарил серебром, золотом и драгоценными каменьями, роскошною одеждою, большими и красивыми домами и другим имуществом. Почтив блаженного таким образом и облобызав, царь отпустил его с семейством в дарованное им великолепное жилище.
Получив такие богатые дары, жена Филарета и дети его и все домашние его вспомнили слова Филарета, не раз говорившего им, что у него сохраняются в тайном месте сокровища, которые Бог приготовил для них. Припав к ногам святого, они сказали ему:
- Прости нам, владыка и господин наш, в чем так безумно мы все согрешили перед тобой! Прости, что мы осуждали тебя и упрекали за твою щедрую милостыню нищим и убогим. Теперь только мы убедились, что «Блажен, кто помышляет о бедном [и нищем]!» (Пс. 40:2). Воистину всё, что дает человек нуждающемуся брату, дает то Самому Богу, Который сторицею вознаграждает его в сем мире и дарует ему блаженную жизнь в вечности. Вот и ради твоей милостыни к бедным, человек Божий, послал тебе Господь богатую милость Свою, а ради тебя и всем нам.
Блаженный же старец простер руки к небу и воскликнул:
- Благословен Бог, Коему было угодно сие. «Да будет имя Господне благословенно отныне и вовек» (Пс. 112:2).
Обратившись затем к своей семье, Филарет сказал:
- Послушайте совета моего, приготовим хороший обед и умолим прийти к нам на пир царя и владыку нашего со всеми его вельможами.
- Как пожелаешь ты, - отвечали они, - так пусть и будет!
Когда все было готово для пира, то блаженный вышел из дома своего и стал ходить по городу и по окрестностям, разыскивая нищих, прокаженных, слепых, хромых, старых и немощных. Собрав их до двухсот человек, он привел их в свой дом и, оставив сначала перед воротами, пошел один к своим домашним и сказал им:
- Дети мои! царь приближается со своими вельможами. Всё ли у вас готово для угощения?
- Всё готово, честный отче, - отвечали они ему.
Блаженный дал знак рукою нищим, и вот к неописанному изумлению домашних, в дом вошло великое множество нищих и убогих; некоторых из них Филарет посадил за столом, другим же, за недостатком места, пришлось сесть на полу и между последними поместился и сам домохозяин. Увидев сие, поняли домашние Филарета, что, называя царя, он разумел Самого Христа, Который является теперь к ним в дом в образе нищих, а вельможи Царя Небесного это - вся убогая братия, которая много может у Бога своими молитвами. И удивлялись домашние великому смирению своего отца, который, достигнув такой славы и будучи дедом царицы, не забыл своей любви к милостыне, и теперь возлежит среди нищих и бедных и как раб служит им. И сказали они:
- Поистине это - человек Божий и истинный ученик Христов, хорошо научившийся заповеди Христа, сказавшего: «научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф.11:29).
Повелел также блаженный и сыну Иоанну, - бывшему уже спафарием, - а также и внукам своим, быть при обеденном столе и прислуживать возлежащей братии. Призвав, затем, всю свою семью, блаженный сказал:
- Вот, дети мои, вы совершенно неожиданно получили богатство от Бога, как я и обещал вам, уповая на милость Божию. Сие обещание исполнилось. Скажите мне, не остается ли еще долга за мной?
Они же, припомнив прежние его слова, заплакали и все единодушно сказали:
- Поистине, господин наш, ты провидишь будущее, как угодник Божий; а мы были безумны, что раздражали тебя, почтенного старца. Посему умоляем тебя: не вспоминай грехов нашего неведения!
Блаженный же сказал им:
- Милостив и щедр Господь, воздавший нам сторицею за то немногое, что мы подавали нищим во имя Его; если же вы хотите наследовать и жизнь вечную, то пусть каждый из вас отложит по десяти золотых монет на сию убогую братию, и Господь примет их от вас, как две лепты вдовицы.
От всей души поспешили они исполнить его желание. А блаженный Филарет, достаточно угостив нищих, дал каждому из них по золотой монете и отпустил их.
Через несколько времени блаженный Филарет снова призвал жену свою и детей и сказал:
- Господь наш сказал: «употребляйте их в оборот, пока я возвращусь» (Лк.19:13). И я хочу следовать сему Божественному наставлению; я хочу продать часть имущества, дарованного мне царем; вы же купите у меня эту часть и дайте мне золота, ибо оно нужно мне; если же вы не согласны купить, то я все раздам моим братьям - нищим; мне же достаточно того, чтобы называться дедом царицы.
Они рассмотрели его имущество, оценили его и купили у него за 60 литр золота. Получив сие золото, блаженный раздал его нищим. Когда о сем узнали царь и вельможи его, то были очень довольны щедростью Филарета и с тех пор стали давать праведнику много золота для раздачи нищим. Однажды Филарет устроил три ящика, совершенно одинаковых по размерам и внешнему виду, и наполнил один из них - золотыми монетами, другой - серебряными и третий - медными. Надзор за ними поручил он своему верному слуге Каллисту. Когда к нему приходил какой-либо бедняк с просьбой о помощи, то Филарет приказывал Каллисту подавать просителю. Когда же слуга спрашивал, из какого ящика он должен помочь просящему, то святой отвечал ему:
- Из того, из какого тебе Бог повелит, ибо знает Бог нужду каждого, бедного и богатого и насыщает всё живущее по Своему благоволению (Пс.144:16).
Говорил же сие праведный ради того, чтобы показать разницу между бедняками, просящими милостыни. Ибо бывают просители, которые прежде были богаты, но вследствие разных бед и напастей разорились и лишились не только всего имущества, но и самого хлеба; однако, сохранив кое-что из прежней одежды, скрывают под нею нужду свою, стыдясь ее, и только ради крайности просят о помощи. Бывают и другие просители, кои одеваются нарочно в бедную одежду и, скрывая свое богатство, под видом бедности выманивают пособие; этих уже можно назвать лихоимцами и идолослужителями. Имея все сие в уме своем, милостивый Филарет говорил:
- Бог знает нужду каждого, и Он, как Ему угодно, так и направляет руку подающего милостыню.
Так и сам сей блаженный нищелюбец, подавая милостыню, влагал руку свою в сокровищницу без рассмотрения и что случайно вынимал из ящика - медь, серебро или золото, то и подавал просящему. И рассказывал сей почтенный старец с клятвою, призывая Бога во свидетели, что сколько раз он, видя человека в приличном одеянии, опускал руку в ящик, имея в мысли достать медную монету, так как, судя по одежде, не считал такого человека бедным, и всякий раз рука его невольно опускалась в ящик с серебром или золотом, которое он и выдавал тому просителю. Иногда же просил помощи у Филарета совсем иной, одетый в рубище, и он уже протягивал руку, желая подать более щедрую милостыню, а между тем рука его как бы останавливалась, и он вынимал очень немного.
Это всего лишь отрывок из текста Жития. Полный текст <без купюр> можно прочесть здесь
[И ещё несколько слов об этой эпохе... и об армянах]И ещё несколько слов об этой эпохе.
Иконоборцев можно сравнить с коммунистами по силе и характеру влияния на Византию.
Их правление было катастрофой и для Империи, и для Европы как целого. Иконоборчество это начало Средневековья. На долгие века христианский мир погрузился во мрак, из которого (если по чесноку) не вышел до сих пор.
Как мы теперь поняли, иконоборческая династия была армянской, и есть очень серьёзные подозрения, что воцарение этой династии это удачная интервенция "Персии" (кто это - пока неясно, но это какой-то очень серьёзный Игрок за пределами Европы, существенно повлиявший на всю мировую историю).
Ирина была гречанкой, она была отдана замуж за представителя иконоборческой династии. Чем она замечательна как исторический деятель? Тем, что она устранила почти всех своих родственников по мужу, включая родного сына, обезглавив иконоборческую династию.
Страшное злодеяние? Да. Это как если бы жена Брежнева сжила со свету всё Политбюро, а заодно и всех Виндзоров. Ирина не смогла прекратить иконоборчество, но нанесла ему смертельный удар. Оставшиеся после неё в живых армяне продержались у власти недолго.
Остаётся только удивляться, за что же эта коварная женщина, опасная как ядовитая змея, умудрившаяся почти полностью истребить семейство своего мужа-иконоборца, причислена к лику святых в Православной Церкви?!
Добавлю пару красочных деталей.
Карл Великий, нуждаясь в признании своего нового титула со стороны Византийской империи, решил утвердить свой статус браком с императрицей Ириной. В Константинополь были направлены послы от Карла и римского папы просить Ирину «соединиться браком с Карлом, и чрез то соединить восток с западом». По словам Феофана, против этого брачного союза выступил патриций Аэций, управлявший делами империи после смерти Ставракия. Аэций намеревался (по версии Феофана) поставить императором после смерти Ирины своего брата. Сама Ирина не возражала против брака, но планы Карла Великого не были реализованы по причине государственного переворота, свергшего императрицу Ирину как раз в то время, когда франкские послы находились в Константинополе.
Ирина была свергнута 31 октября 802 года в ходе заговора, организованного логофетом Никифором, ответственным за финансы империи («патриций и генерал счётчик». Он вместе с сообщниками привлёк на свою сторону начальников войска, распространяя вполне достоверный слух о возможном захвате власти патрицием Аэцием, которого Ирина сделала вторым человеком в государстве, но которого не любили и опасались из-за его деспотизма. Затем, окружив верными войсками императорский Элевферийский дворец с Ириной внутри, заговорщики провозгласили императором Никифора. На следующий день патриарх Тарасий в храме Святой Софии поспешно венчал на царство Никифора.
Сохранились слова Ирины, обращённые к узурпатору при их личной встрече:
«Часто доходили до меня слухи о достоинстве, в которое ты теперь облечён, и последствия доказали, что те слухи были истинны. Они тебе известны; если б я увлекалась ими, то беспрепятственно могла бы убить тебя. Но веря твоим клятвам, и щадя многих соумышленников твоих, я согрешила пред Богом…»
Конец цитаты.
Как видим, сама Ирина считала себя слишком наивной и недостаточно коварной для Императрицы.
Так иконоборцы вернули себе власть в Византии.
Светлана Зотова:
Интересно, что всё-таки было её личным мотивом? Защита иконопочитания или тупо политика (жажда личной власти)?
В её случае эти две вещи очень трудно было отделить одну от другой, так как она рассматривала власть как дар от Бога, а себя как инструмент Его воли. Поскольку она была окружена еретиками, она лично и была там представителем того Бога, которому служат иконопочитатели. И она неплохо справилась (в одиночку, замечу!)
Светлана Зотова:
Тогда непонятно почему она не убила их всех. Задавила бы иконборческую гадину окончательно. ))) Ведь если она представитель Христа, то никакое препятствие ее не может остановить.
А вообще я ей восхищаюсь. Сражаться в одиночку в столь враждебном окружении. Навязанный брак. Жаль только, что сына пришлось убить. Лучше бы она убила мужа еще до появления наследника.
Slavic Liberty:
Однако...
palaman comments:
Почему люди обычно забывают, что у православных тоже есть зубы и мы тоже умеем убивать?
Забывают, хотя ведь не секрет, что и Сам Христос отомстил Иерусалиму за Свои страдания: стёр этот город с лица земли на долгие века, и все его жители, кроме христиан, были убиты либо проданы в рабство спустя 40 лет после Распятия.
А я скажу, почему.
Потому что мы умеем себя подать 🙂
Gor Chahal:
Что-то у вас к армянам личное)) См. Список_византийских_императоров_армянского_происхождения
palaman comments:
"Ничего личного"
Меня не волнуют армяне, меня волнует "Персия". Я вижу, что есть некий важный фактор истории, который я обозначаю этим словом. И мне интересно, что в действительности скрывается за этим условным именем.
С армянами это явно как-то связано.
Если взять предложенный Вами список из Википедии, там вторым номером идёт Ираклий Великий, победитель персов и... ересиарх-монофелит, виновный в пытках и смерти Максима Исповедника.
Льва Исавра, с которого началось иконоборчество, а этом списке нет. Однако о нём та же Вики пишет:
Род его исаврийского или армянского происхождения происходил, вероятно, из малоазиатской области Исаврии, а сам он родился в Германикии (город в Малой Азии). Из слов Феофана, был армянского происхождения.
Если бы не было никаких других фактов кроме этих двух, и этого уже было бы достаточно, чтобы заподозрить связь между армянами и искомой "Персией".
При этом понятно, что я не имею ничего против православных армян. Происхождение человека само по себе не играет никакой роли, если оно не влияет на его отношения с Богом.
Gor Chahal:
Если доверять этому списку, то под любую теорию там можно найти армянина))
palaman comments:
Согласен. Есть в этом списке нечто, заставляющее задуматься: не был ли Адам армянином.
И всё же, кроме всяких шуток.
Ираклием Великим завершается Античность.
Львом Исавром окрывается Средневековье.
Шутка ли?!
Но пройти мимо этого текста невозможно, так как он повествует об очень интересном человеке и очень интересной эпохе. Чуть более века назад расправой над Максимом Исповедником (+662) завершилась Античность, ушла эпоха великих мудрецов. Совсем недавно, менее полувека назад началось Средневековье (726+). И упоминаемая в этой истории Императрица Ирина Афинянка - супруга императора Льва 4-го Хазара, иконоборца. Её житие ещё никем не написано по-настоящему. Ведь чтобы написать его, надо понять слишком многое. Например, что не случайно иконоборец Лев Хазар -- хазар, а иконоборец Лев Армянин - армянин. Да и вся иконоборческая династия (начиная с Льва Исавра) имеет какие-то таинственные связи с Востоком.
К сожалению, я недостаточно знаю Восток (и тем более Восток той эпохи), чтобы выстроить какую-то концепцию, хотя концепция тут напрашивается. Иконоборчество это по-видимому персидская духовная интервенция, вирус этой ереси проник самое сердце Римской Империи и заразил высшую аристократию Ромеев.
К этой мысли подталкивает и житие святой царицы Ирины, многих смущающее изобилием совершённых ею убийств. Местная (из Афин) по происхождению, она стала царицей благодаря необычайной красоте -- и умудрилась уничтожить почти всю иконоборческую династию физически - и прославлена Церковью не "вопреки", а скорее именно благодаря этому деянию.
Увы, довести дело до конца Ирине не дали и после её смерти иконоборчество возобновилось, хотя уже было не таким токсичным, как поначалу. Если сравнивать, можно провести аналогию между сталинским и брежневским СССР. Ирина вырезала самую опасную верхушку сталинского ВКП(б) - и после этого иконоборчество постепенно сдохло само собою, от старости и отвращения к себе.
Святая Ирина -- хитрая лиса, безжалостно истребившая всех своих родственников по мужу (иконоборцев) вкючая самого мужа и, похоже, сына... Иконоборцы это большевики и новиопы той эпохи... Многие недоумевают, за что её канонизировали. А вот за это и канонизировали. Люди, уничтожившие культуру Античности, сами подлежали уничтожению. Такова была воля Бога.
Вот эта-то Ирина и искала достойную невесту для своего сына Константина. При ней было восстановлено иконопочитание и, по ее настоянию, созван был VII Вселенский собор, на котором провозглашена истина иконопочитания и осуждено иконоборство. Вот так высоко поднялся главный герой этой повести -- скромный провинциал по имени Филарет, по прозвищу Милостивый.
Цитирую:
[Нажмите, чтобы прочитать повесть о том, как щедро Бог милует милостивых.]
В то время, по Божию попущению, на ту страну, в которой жил Филарет, напали Измаильтяне; подобно вихрю сокрушающему и пламени пожигающему, они опустошили всю страну и увели в плен множество жителей; уведены были и у Филарета все его стада овец и волов, коней и ослов, и взяты были в плен многие из рабов его. Тогда сей милосердый муж дошел до такого разорения, что у него остались, наконец, только два раба, пара волов, лошадь и корова. Остальное же всё имущество Филарета или роздано было бедным его щедрою рукою, или разграблено Измаильтянами; селами же его, садами и нивами завладели живущие вокруг земледельцы, одни - просьбами, другие - насилием. И остался у Филарета только тот дом, в котором он жил, да одна нива.
Однажды, взяв двух своих волов, Филарет пошел возделывать оставшееся у него поле. В тот же день возделывал свое поле и один поселянин. И вот внезапно один из волов его заболел и пал. Горько заплакал земледелец и скорбел неутешно, тем более, что и волы у него были не свои, - он едва выпросил их у своего соседа для обработки нивы. Тогда вспомнил он о блаженном Филарете и сказал:
- Ах, если бы не обнищал сам этот милостивый нищелюбец! Сейчас пошел бы к нему и получил бы от него наверно не только одного, но даже двух волов. Но он и сам теперь в большой нужде, и ему нечем помочь другому, как бы этого ни желало его сердце. Однако же пойду я всё-таки к нему, - он, по крайней мере, пожалеет меня и хотя словом своим утешит меня и облегчит мою тяжелую скорбь и печаль.
Взяв свой посох, поселянин отправился к блаженному Филарету и, встретив его за работою в поле, поклонился ему и со слезами рассказал о своем горе - неожиданной гибели вола. Блаженный Филарет, видя, как огорчен этот человек, сейчас же выпряг из-под ярма одного из своих волов, отдал его поселянину и сказал:
- Возьми, брат, этого вола моего и ступай обрабатывать свою землю, благодаря Господа.
С благодарностью поклонился поселянин блаженному Филарету, принимая его щедрое подаяние, и сказал:
- Господин мой! Велико и достойно удивления твое решение и угодно Богу твое милосердие, но не хорошо разлучать двух волов, трудившихся вместе, и с одним трудно будет обойтись тебе самому.
- Возьми, брат, вола, которого я тебе дарю, - отвечал ему праведник, - и иди с миром; у меня же есть еще вол дома.
Земледелец поклонился блаженному до земли и, взяв вола, отошел, прославляя Бога и благодаря милостивого благотворителя.
Филарет, взяв оставшегося вола и взвалив ярмо на свои плечи, пошел домой. Когда он подходил к воротам своего дома, то жена его, увидев, что вол идет впереди, а муж ее следует за ним с ярмом на своих плечах, сказала ему:
- Господин мой! Где же у тебя другой вол?
Филарет же отвечал ей:
- В то время, как я отдыхал после работы, а волы паслись на свободе, то один из них ушел и заблудился, - или, может быть, кто-нибудь взял его и увел к себе.
Услышав сие, жена Филарета сильно огорчилась и поспешила послать своего сына разыскать пропавшего вола. Обойдя много полей, юноша, наконец, нашел своего вола в ярме у того земледельца. Признав вола, он с гневом сказал земледельцу:
- Злой, нечестный человек! Как смел запрячь ты чужого вола и работать на нем? Где и каким образом ты достал этого вола и припряг к своему? Разве это не тот самый вол, который пропал у моего отца? А ты, найдя его, похитил, как волк, и присвоил его себе. Отдай мне вола, а если не отдашь, то ответишь на суде за него, как вор!
Земледелец кротко отвечал ему:
- Не гневайся на меня, юноша, сын святого мужа, и не обижай меня без всякой вины с моей стороны. Ведь отец твой, сжалившись над моей бедой и нищетой, добровольно дал мне этого вола своего, так как мой вол, работая под ярмом, вдруг неожиданно пал.
Услышав сие, юноша устыдился своего напрасного гнева. Поспешив домой, он рассказал обо всем этом своей матери. Она же, выслушав его, со слезами воскликнула:
- Горе мне, бедной жене немилостивого мужа!
И рвала на себе волосы и, с криком и воплями прибежав к своему мужу, упрекала его
<тут часть текста удалена цензурою. Шучу>
Взглянув на жену свою, блаженный Филарет с кротостью ответил ей:
- Послушай, что говорит Сам Бог, богатый милостью: «Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?» (Мф. 6:26); ужели не пропитает Он нас, несравненно более дорогих Ему, чем птицы? Он сторицею обещает воздать тем, кои ради Его и Евангелия раздают свое имущество бедным. Итак, подумай: если за одного вола мы приобретем сто, то зачем нам скорбеть о том воле, которого я во имя Господа отдал нуждающемуся?
Говорил же сие милостивый муж не потому, что он утешал себя надеждою на воздаяние сторицею в земной жизни, но для того, чтобы успокоить свою малодушную жену. И она замолкла, не находя возражений на благоразумные слова своего мужа.
Не прошло после того и пяти дней, как и тот вол, которого подарил поселянину блаженный Филарет, наелся ядовитого растения и пал. Это привело в недоумение поселянина и, снова придя к Филарету
<тут я пропускаю часть текста, опасаясь за моего дорогого читателя>
...в доме Филарета скоро все узнали об его поступке. Дети принялись плакать вместе с матерью и говорили:
- Поистине немилосерден отец наш и не любит детей своих, потому что расточает наше последнее имущество; только и осталось у нас, что два вола, чтобы нам не умереть с голоду, и тех отдал он чужому человеку.
Видя скорбь и слёзы детей своих, блаженный Филарет обратился к ним с такими словами:
- Дети! Зачем предаетесь скорби? Зачем терзаете себя и меня? Ужели вы считаете меня жестокосердым? Ужели я, в самом деле задумал погубить вас? Успокойтесь: у меня в одном месте, которое неизвестно вам, хранится столько богатства и столько сокровищ, что хватит вам на сто лет жизни, хотя бы вы и ничего не делали и ни о чем не заботились. Я даже и сам не могу счесть всех тех сокровищ, приготовленных для вас.
....
Вскоре после этого в ту страну пришло царское повеление, собраться всем воинам в свои полки и выступить против нечестивых варваров, восставших на Греческую Империю; при этом требовалось, чтобы всякий воин явился в полном вооружении и с двумя конями. Причислен был к одному из тех полков и один бедный воин, именем Мусилий; у него был только один конь, но и тот, как раз в это самое время, внезапно заболел и пал. Не имея средств купить коня, бедный воин пошел к блаженному Филарету и...
<пропускаю часть текста, чтобы не разорвать сердце читателя>
И осталось тогда у святого Филарета из всего имущества только корова с телёнком, один осёл да несколько ульев пчел. Между тем один бедняк из дальней стороны, услышав о Филарете Милостивом, пришел к нему и
<дальше и так понятно>
И поклонился Филарету тот человек и ушел от него, уведя с собою телёнка. Между тем корова, не видя своего телёнка, стала искать его и, не находя нигде, подняла жалобный рёв на весь двор. Все домашние Филарета сильно жалели о корове, особенно же огорчилась жена Филарета. Со слезами она стала упрекать мужа, говоря:
- Долго ли нам всё это терпеть от тебя? Кто не посмеется над твоим безрассудством? Вижу ясно я теперь, что ты нисколько не заботишься обо мне, жене твоей, и детей своих заморил ты; а теперь даже не пожалел и бессловесной скотины, кормящей своего телёнка и без милосердия отнял его от матери.
Слыша такие слова от жены своей, праведный Филарет отвечал ей с кротостью:
- Вот теперь ты истинную правду сказала, жена моя! Действительно я не милостив и не милосерд, так как разлучил малого телёнка с его матерью; но теперь я лучше поступлю.
И, поспешив вслед за человеком, уведшим телёнка, Филарет стал звать его:
- Возвратись, брат, возвратись с телёнком; корова без телёнка не дает нам покоя, ревёт и мычит у ворот дома.
Бедняк, услышав сие от Филарета, подумал, что он хочет отнять у него подаренного ему телёнка, и сказал сам себе: «Видно недостоин я получить от сего праведного мужа даже одну эту малую скотину; вероятно, он пожалел о нем и зовет меня, чтобы отнять его у меня». Когда человек тот возвратился к Филарету, телёнок, увидав мать свою, побежал к ней, также и мать с радостным мычанием бросилась к нему. Телёнок, припав к сосцам ее, долго не отходил от своей матери и Феозва, жена Филарета, видя это, радовалась, что телёнок был возвращен в дом. Блаженный же Филарет, увидев бедняка, печально стоявшего и не осмеливающегося даже выговорить ни слова, сказал ему:
- Брат, жена моя говорит, что я согрешил, разлучив телёнка с его матерью, и это правду она сказала. Посему возьми вместе с телёнком и корову и ступай с миром; Господь да благословит тебя и да умножит и твое стадо, как некогда и мое!
И взял человек тот корову с телёнком и пошел с радостью домой. И благословил Бог дом его, ради угодника Своего Филарета; от данной ему коровы с телёнком, чрез несколько лет, у него было уже больше двух стад волов и коров.
Вскоре после того наступил голод в той стране, и праведный Филарет дошел до последней крайности нищеты; не имея чем прокормить свою жену и детей, Филарет взял осла, который только один остался у него, - и пошел в другую сторону к одному своему другу; взяв у него взаймы шесть мер пшеницы и навьючив ее на осла, он в радости возвратился в дом свой и насытил жену и детей. Когда же Филарет отдыхал у себя дома после дороги, то пришел к нему нищий и просил дать ему одно решето пшеницы.
- Жена! - сказал тогда сей достойный подражатель Авраама, обращаясь к ней в то время, как она сеяла пшеницу, - я хотел бы дать этому нищему одну меру пшеницы.
Жена отвечала ему:
- Подожди, пока насытятся твои дети и твоя жена и прежде всего дай мне одну меру и твоим детям по мере и также работнице нашей, а что останется сверх того, то отдай, кому хочешь.
Он же посмотрел на нее и, засмеявшись, сказал:
- А для меня ничего не оставишь?
- Да, ведь ты ангел, - возразила ему Феозва, - а не человек, и в пище не нуждаешься; если бы ты нуждался в пище, то не раздавал бы другим взятую взаймы пшеницу.
Филарет, молча отсыпав две меры пшеницы, отдал их нищему. Тогда жена Филарета окончательно вышла из себя от огорчения и досады и закричала ему:
- Дай нищему уже и третью меру, потому что у тебя много пшеницы.
Филарет отмерил еще меру и отпустил бедняка. Раздраженная на него Феозва разделила оставшуюся пшеницу между собою и своими детьми. Между тем взятая в долг пшеница скоро вышла и Феозве с ее детьми опять пришлось голодать.
Тогда она пошла к соседям, попросила у них полхлеба взаймы, приварила к нему лебеды и дала голодным детям и сама напиталась с ними, а старца даже и не вспомнили позвать к своей трапезе.
Между тем о бедственном положении Филарета услыхал один из его старинных друзей, человек богатый. Он послал ему четыре воза, нагруженных пшеницею, каждый по десяти мер и при этом написал ему: «Возлюбленный брат наш, человек Божий! посылаю тебе сорок мер пшеницы на пропитание тебе и твоим домашним, а когда всё выйдет у тебя, тогда пришлю тебе еще столько же; а ты помолись о нас Богу.
Приняв этот дар, Филарет, в чувстве благодарности за милость Господа, пал на землю; затем, поднявшись и простирая руки к небу, произнес:
- Благодарю Тебя, Господи Боже мой, что Ты не оставил меня раба Твоего, возложившего на Тебя всё упование.
Видя такую милость Божию, жена Филарета успокоилась и с кротостью сказала мужу:
- Господин мой, отдели мне пшеницы, сколько найдешь нужным, и детям нашим, а также отдай и взятое взаймы у соседей, - себе же возьми свою часть и поступай с нею, как хочешь.
Филарет так и поступил по словам жены своей и разделил пшеницу, оставив себе пять мер, которые и раздал бедным в два дня. Это снова привело в негодование Феозву и она не захотела даже есть с ним вместе, но обедала с детьми отдельно и скрытно от него. Однажды нечаянно застал их за обедом блаженный Филарет и сказал им:
- Дети! примите и меня к своей трапезе, если не как отца вашего, то как гостя и странника.
Те засмеялись и приняли его к себе; в то время, как они ели, жена его сказала ему:
- Господин мой! Долго ли ты будешь скрывать от нас то сокровище, которое, как ты говоришь, где-то хранится у тебя? Может быть ты смеешься над нами и дразнишь нас, как неразумных детей ложными обещаниями? Если же это правда, то покажи нам твое сокровище, - тогда мы возьмем его и купим себе пищи, и опять будем обедать вместе, как было и прежде.
- Подождите еще немного, - отвечал блаженный Филарет, - и в скором времени вам будет показано и дано великое сокровище.
Наконец, святой Филарет дошел до такой нищеты, что <опускаю некоторые подробности из милосердия к читателю>
....
В те времена престол Греческого царства занимала христолюбивая царица Ирина с сыном своим Константином. Так как он достиг уже совершеннолетия, то разосланы были по всему Греческому царству избранные, надежные и благоразумные люди, чтобы отыскать красивую, добродетельную и благородную девицу, которая была бы достойна вступить в брак с юным царем Константином. Посланные мужи, желая успешнее исполнить царское повеление, тщательно обходили все области, города и даже глухие местечки; между прочим, пришли они и в селение Амнию в Пафлагонии.
Приближаясь к нему, они издалека еще увидали красивый и высокий дом Филарета, красотою превосходивший все прочие. Думая, что там живет какой-нибудь знатный и богатый владелец той местности, они послали туда своих слуг, чтобы те приготовили им там помещение и трапезу. Но один из воинов, сопровождавших царских послов, сказал им:
- Не ходите в тот дом, господа, потому что он, хотя велик и красив снаружи, но внутри пуст, так что в нем нельзя найти не только каких-нибудь удобств, но даже самого необходимого; в нем живет один старец, беднее которого нет никого в этой местности.
Однако царские посланные не поверили словам воина и велел своим слугам идти и исполнить то, что им было поручено.
Блаженный же Филарет, как только увидал подходящих к его дому людей, взял свой посох и вышел к ним навстречу; поклонившись им до земли, он принял их с радостью и сказал:
- Господь, верно, привел вас господа мои, ко мне рабу вашему; почитаю великою честью для себя, что удостоился принять таких гостей в моем убогом жилище.
Поспешив затем к своей жене, блаженный сказал ей:
- Дорогая Феозва, приготовь хороший ужин, чтобы угостить почётных гостей, пришедших издалека; они очень понравились мне.
Феозва возразила на это:
- Из чего же мне приготовить хороший ужин? Во всем нашем доме нет ни ягненка, ни даже курицы. Только и могу я сварить лебеду, которою мы сами питаемся, и то без масла; о масле же и о вине я и вспомнить не могу, когда они были в нашем доме.
Но муж снова сказал ей:
- Разведи хотя только огонь и приготовь верхнюю палату, и вымой наш старый обеденный стол из слоновой кости, - Господь же, питающий всякую плоть, даст и нам пищу, которою мы угостим тех мужей.
Феозва принялась исполнять повеление и желание своего мужа. Между тем зажиточные жители того селения, узнав, что царские посланцы остановились в доме Филарета, поспешили принести туда овец, баранов, кур и голубей, хлеб и вино, и вообще всё, нужное для принятия стольких гостей. Получив эти приношения, Феозва стала приготовлять из них разные кушанья и устроила ужин в верхней комнате. Сюда и собрались ужинать царские послы и удивлялись и великолепию комнаты в доме совершенно бедного человека и роскошному обеденному столу из слоновой кости, блистающему золотом. Но более всего их трогало глубоко-задушевное гостеприимство хозяина, который и видом своим и обращением походил на самого Авраама Странноприимца. В то время, как гости сидели за столом, вошел сюда сын блаженного Филарета - Иоанн, похожий на своего отца, и собрались также внуки блаженного, которые и стали усердно прислуживать гостям за столом. Смотря на них, гости любовались их чинным и приличным обхождением и спросили Филарета:
- Скажи нам, честнейший муж, есть ли у тебя супруга?
- Есть, господа мои, - отвечал им Филарет, - а вот эти молодые люди - мои дети и внуки.
И сказали ему послы царские:
- Пусть же придет сюда супруга твоя и приветствует нас.
Феозва пришла. Видя ее, хотя и красивую еще, но уже пожилую женщину, они спросили:
- А есть ли у вас дочери?
- У старшей моей дочери, - отвечал им блаженный Филарет, - есть три девицы - дочери.
Тогда гости продолжали:
- Пусть придут сюда те отроковицы, чтобы нам видеть их; ибо мы имеем повеление от пославших нас царей наших осмотреть всех молодых девиц во всех Греческих областях и избрать из них прекраснейшую, достойную царского брака.
Блаженный же сказал:
- Не относится сие слово к нам, господа наши и властители, так как мы - рабы ваши, нищие и убогие. Однако же кушайте теперь и пейте, что Бог послал и будьте веселы, и отдохните от пути, и усните, а завтра - воля Господня да будет!
Утром, когда уже вошло солнце, вельможные гости Филарета пробудились и сказали ему:
- Повели, господин, привести к нам своих внучек, чтобы нам видеть их.
- Как прикажете, господа мои, так и будет, - отвечал им блаженный Филарет. - Однако же при этом прошу вас, выслушайте меня милостиво, благоволите сами пройти во внутренние покои моего дома, где вы и увидите девиц наших, так как они никогда еще не выходили из бедного жилья нашего.
Гости тотчас встали и пошли вслед за Филаретом в его семейные покои; там их встретили три девицы, скромно и почтительно поклонившись при этом гостям. Когда же послы царские увидели при этом, что внучки Филарета - самые красивые из всех девиц, виденных ими во всех Греческих областях, то они не могли удержаться от выражений восторженного удивления и сказали:
- Благодарим Господа, давшего нам обрести желаемое, потому что одна из сих девиц будет достойной невестой царю нашему - лучше их нам не найти, хотя бы пришлось пройти всю вселенную.
...
Наконец, посольство достигло Константинополя и девицы были препровождены в царский дворец, где об их приезде тотчас было доложено приближенному царя и заведующему его дворцом Ставрикию. Прежде всех представлена была Ставрикию дочь богатого и знатного Геронтия. Ее гордость не укрылась от зоркого взгляда опытного царедворца и он сказал ей:
- Ты хороша и красива, девица, но быть супругою царю ты не можешь.
И, щедро одарив ее, отпустил домой. Так сбылись слова Писания: «всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 18:14).
После всех представлена была внучка праведного Филарета, Мария, вместе с матерью, с дедом и со всеми ближними ее. Увидев их, поражены были душевной добротой и благоприличием их и царь, и его мать, и Ставрикий. Немало дивились все и красоте Марии, на лице которой ясно выражены были ее добрые качества: кротость, смирение и страх Божий. Скромно опустив глаза, стояла Мария перед царем, между тем как яркий румянец разлился по ее щекам. И сильно понравилась она царю, и он обручил ее себе в невесту. Вторую же сестру ее избрал себе в невесту один из приближенных к царю вельмож, знатный патриций Константикий, а третья сестра была выдана замуж за правителя лонгобардов, чтобы чрез этот родственный союз, бракосочетание царя с внучкою блаженного Филарета сопровождалось большими увеселениями; в них принимали участие и вельможи царские, и народ, и вся семья блаженного Филарета. Царь искренно полюбил блаженного старца и, приветливо обнимая, целовал его почтенную голову. Похвалив Филарета за благочестие его и всей семьи его, царь окружил их всех большими почестями и одарил серебром, золотом и драгоценными каменьями, роскошною одеждою, большими и красивыми домами и другим имуществом. Почтив блаженного таким образом и облобызав, царь отпустил его с семейством в дарованное им великолепное жилище.
Получив такие богатые дары, жена Филарета и дети его и все домашние его вспомнили слова Филарета, не раз говорившего им, что у него сохраняются в тайном месте сокровища, которые Бог приготовил для них. Припав к ногам святого, они сказали ему:
- Прости нам, владыка и господин наш, в чем так безумно мы все согрешили перед тобой! Прости, что мы осуждали тебя и упрекали за твою щедрую милостыню нищим и убогим. Теперь только мы убедились, что «Блажен, кто помышляет о бедном [и нищем]!» (Пс. 40:2). Воистину всё, что дает человек нуждающемуся брату, дает то Самому Богу, Который сторицею вознаграждает его в сем мире и дарует ему блаженную жизнь в вечности. Вот и ради твоей милостыни к бедным, человек Божий, послал тебе Господь богатую милость Свою, а ради тебя и всем нам.
Блаженный же старец простер руки к небу и воскликнул:
- Благословен Бог, Коему было угодно сие. «Да будет имя Господне благословенно отныне и вовек» (Пс. 112:2).
Обратившись затем к своей семье, Филарет сказал:
- Послушайте совета моего, приготовим хороший обед и умолим прийти к нам на пир царя и владыку нашего со всеми его вельможами.
- Как пожелаешь ты, - отвечали они, - так пусть и будет!
Когда все было готово для пира, то блаженный вышел из дома своего и стал ходить по городу и по окрестностям, разыскивая нищих, прокаженных, слепых, хромых, старых и немощных. Собрав их до двухсот человек, он привел их в свой дом и, оставив сначала перед воротами, пошел один к своим домашним и сказал им:
- Дети мои! царь приближается со своими вельможами. Всё ли у вас готово для угощения?
- Всё готово, честный отче, - отвечали они ему.
Блаженный дал знак рукою нищим, и вот к неописанному изумлению домашних, в дом вошло великое множество нищих и убогих; некоторых из них Филарет посадил за столом, другим же, за недостатком места, пришлось сесть на полу и между последними поместился и сам домохозяин. Увидев сие, поняли домашние Филарета, что, называя царя, он разумел Самого Христа, Который является теперь к ним в дом в образе нищих, а вельможи Царя Небесного это - вся убогая братия, которая много может у Бога своими молитвами. И удивлялись домашние великому смирению своего отца, который, достигнув такой славы и будучи дедом царицы, не забыл своей любви к милостыне, и теперь возлежит среди нищих и бедных и как раб служит им. И сказали они:
- Поистине это - человек Божий и истинный ученик Христов, хорошо научившийся заповеди Христа, сказавшего: «научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф.11:29).
Повелел также блаженный и сыну Иоанну, - бывшему уже спафарием, - а также и внукам своим, быть при обеденном столе и прислуживать возлежащей братии. Призвав, затем, всю свою семью, блаженный сказал:
- Вот, дети мои, вы совершенно неожиданно получили богатство от Бога, как я и обещал вам, уповая на милость Божию. Сие обещание исполнилось. Скажите мне, не остается ли еще долга за мной?
Они же, припомнив прежние его слова, заплакали и все единодушно сказали:
- Поистине, господин наш, ты провидишь будущее, как угодник Божий; а мы были безумны, что раздражали тебя, почтенного старца. Посему умоляем тебя: не вспоминай грехов нашего неведения!
Блаженный же сказал им:
- Милостив и щедр Господь, воздавший нам сторицею за то немногое, что мы подавали нищим во имя Его; если же вы хотите наследовать и жизнь вечную, то пусть каждый из вас отложит по десяти золотых монет на сию убогую братию, и Господь примет их от вас, как две лепты вдовицы.
От всей души поспешили они исполнить его желание. А блаженный Филарет, достаточно угостив нищих, дал каждому из них по золотой монете и отпустил их.
Через несколько времени блаженный Филарет снова призвал жену свою и детей и сказал:
- Господь наш сказал: «употребляйте их в оборот, пока я возвращусь» (Лк.19:13). И я хочу следовать сему Божественному наставлению; я хочу продать часть имущества, дарованного мне царем; вы же купите у меня эту часть и дайте мне золота, ибо оно нужно мне; если же вы не согласны купить, то я все раздам моим братьям - нищим; мне же достаточно того, чтобы называться дедом царицы.
Они рассмотрели его имущество, оценили его и купили у него за 60 литр золота. Получив сие золото, блаженный раздал его нищим. Когда о сем узнали царь и вельможи его, то были очень довольны щедростью Филарета и с тех пор стали давать праведнику много золота для раздачи нищим. Однажды Филарет устроил три ящика, совершенно одинаковых по размерам и внешнему виду, и наполнил один из них - золотыми монетами, другой - серебряными и третий - медными. Надзор за ними поручил он своему верному слуге Каллисту. Когда к нему приходил какой-либо бедняк с просьбой о помощи, то Филарет приказывал Каллисту подавать просителю. Когда же слуга спрашивал, из какого ящика он должен помочь просящему, то святой отвечал ему:
- Из того, из какого тебе Бог повелит, ибо знает Бог нужду каждого, бедного и богатого и насыщает всё живущее по Своему благоволению (Пс.144:16).
Говорил же сие праведный ради того, чтобы показать разницу между бедняками, просящими милостыни. Ибо бывают просители, которые прежде были богаты, но вследствие разных бед и напастей разорились и лишились не только всего имущества, но и самого хлеба; однако, сохранив кое-что из прежней одежды, скрывают под нею нужду свою, стыдясь ее, и только ради крайности просят о помощи. Бывают и другие просители, кои одеваются нарочно в бедную одежду и, скрывая свое богатство, под видом бедности выманивают пособие; этих уже можно назвать лихоимцами и идолослужителями. Имея все сие в уме своем, милостивый Филарет говорил:
- Бог знает нужду каждого, и Он, как Ему угодно, так и направляет руку подающего милостыню.
Так и сам сей блаженный нищелюбец, подавая милостыню, влагал руку свою в сокровищницу без рассмотрения и что случайно вынимал из ящика - медь, серебро или золото, то и подавал просящему. И рассказывал сей почтенный старец с клятвою, призывая Бога во свидетели, что сколько раз он, видя человека в приличном одеянии, опускал руку в ящик, имея в мысли достать медную монету, так как, судя по одежде, не считал такого человека бедным, и всякий раз рука его невольно опускалась в ящик с серебром или золотом, которое он и выдавал тому просителю. Иногда же просил помощи у Филарета совсем иной, одетый в рубище, и он уже протягивал руку, желая подать более щедрую милостыню, а между тем рука его как бы останавливалась, и он вынимал очень немного.
Это всего лишь отрывок из текста Жития. Полный текст <без купюр> можно прочесть здесь
[И ещё несколько слов об этой эпохе... и об армянах]И ещё несколько слов об этой эпохе.
Иконоборцев можно сравнить с коммунистами по силе и характеру влияния на Византию.
Их правление было катастрофой и для Империи, и для Европы как целого. Иконоборчество это начало Средневековья. На долгие века христианский мир погрузился во мрак, из которого (если по чесноку) не вышел до сих пор.
Как мы теперь поняли, иконоборческая династия была армянской, и есть очень серьёзные подозрения, что воцарение этой династии это удачная интервенция "Персии" (кто это - пока неясно, но это какой-то очень серьёзный Игрок за пределами Европы, существенно повлиявший на всю мировую историю).
Ирина была гречанкой, она была отдана замуж за представителя иконоборческой династии. Чем она замечательна как исторический деятель? Тем, что она устранила почти всех своих родственников по мужу, включая родного сына, обезглавив иконоборческую династию.
Страшное злодеяние? Да. Это как если бы жена Брежнева сжила со свету всё Политбюро, а заодно и всех Виндзоров. Ирина не смогла прекратить иконоборчество, но нанесла ему смертельный удар. Оставшиеся после неё в живых армяне продержались у власти недолго.
Остаётся только удивляться, за что же эта коварная женщина, опасная как ядовитая змея, умудрившаяся почти полностью истребить семейство своего мужа-иконоборца, причислена к лику святых в Православной Церкви?!
Добавлю пару красочных деталей.
Карл Великий, нуждаясь в признании своего нового титула со стороны Византийской империи, решил утвердить свой статус браком с императрицей Ириной. В Константинополь были направлены послы от Карла и римского папы просить Ирину «соединиться браком с Карлом, и чрез то соединить восток с западом». По словам Феофана, против этого брачного союза выступил патриций Аэций, управлявший делами империи после смерти Ставракия. Аэций намеревался (по версии Феофана) поставить императором после смерти Ирины своего брата. Сама Ирина не возражала против брака, но планы Карла Великого не были реализованы по причине государственного переворота, свергшего императрицу Ирину как раз в то время, когда франкские послы находились в Константинополе.
Ирина была свергнута 31 октября 802 года в ходе заговора, организованного логофетом Никифором, ответственным за финансы империи («патриций и генерал счётчик». Он вместе с сообщниками привлёк на свою сторону начальников войска, распространяя вполне достоверный слух о возможном захвате власти патрицием Аэцием, которого Ирина сделала вторым человеком в государстве, но которого не любили и опасались из-за его деспотизма. Затем, окружив верными войсками императорский Элевферийский дворец с Ириной внутри, заговорщики провозгласили императором Никифора. На следующий день патриарх Тарасий в храме Святой Софии поспешно венчал на царство Никифора.
Сохранились слова Ирины, обращённые к узурпатору при их личной встрече:
«Часто доходили до меня слухи о достоинстве, в которое ты теперь облечён, и последствия доказали, что те слухи были истинны. Они тебе известны; если б я увлекалась ими, то беспрепятственно могла бы убить тебя. Но веря твоим клятвам, и щадя многих соумышленников твоих, я согрешила пред Богом…»
Конец цитаты.
Как видим, сама Ирина считала себя слишком наивной и недостаточно коварной для Императрицы.
Так иконоборцы вернули себе власть в Византии.
Светлана Зотова:
Интересно, что всё-таки было её личным мотивом? Защита иконопочитания или тупо политика (жажда личной власти)?
В её случае эти две вещи очень трудно было отделить одну от другой, так как она рассматривала власть как дар от Бога, а себя как инструмент Его воли. Поскольку она была окружена еретиками, она лично и была там представителем того Бога, которому служат иконопочитатели. И она неплохо справилась (в одиночку, замечу!)
Светлана Зотова:
Тогда непонятно почему она не убила их всех. Задавила бы иконборческую гадину окончательно. ))) Ведь если она представитель Христа, то никакое препятствие ее не может остановить.
А вообще я ей восхищаюсь. Сражаться в одиночку в столь враждебном окружении. Навязанный брак. Жаль только, что сына пришлось убить. Лучше бы она убила мужа еще до появления наследника.
Slavic Liberty:
Однако...
palaman comments:
Почему люди обычно забывают, что у православных тоже есть зубы и мы тоже умеем убивать?
Забывают, хотя ведь не секрет, что и Сам Христос отомстил Иерусалиму за Свои страдания: стёр этот город с лица земли на долгие века, и все его жители, кроме христиан, были убиты либо проданы в рабство спустя 40 лет после Распятия.
А я скажу, почему.
Потому что мы умеем себя подать 🙂
Gor Chahal:
Что-то у вас к армянам личное)) См. Список_византийских_императоров_армянского_происхождения
palaman comments:
"Ничего личного"
Меня не волнуют армяне, меня волнует "Персия". Я вижу, что есть некий важный фактор истории, который я обозначаю этим словом. И мне интересно, что в действительности скрывается за этим условным именем.
С армянами это явно как-то связано.
Если взять предложенный Вами список из Википедии, там вторым номером идёт Ираклий Великий, победитель персов и... ересиарх-монофелит, виновный в пытках и смерти Максима Исповедника.
Льва Исавра, с которого началось иконоборчество, а этом списке нет. Однако о нём та же Вики пишет:
Род его исаврийского или армянского происхождения происходил, вероятно, из малоазиатской области Исаврии, а сам он родился в Германикии (город в Малой Азии). Из слов Феофана, был армянского происхождения.
Если бы не было никаких других фактов кроме этих двух, и этого уже было бы достаточно, чтобы заподозрить связь между армянами и искомой "Персией".
При этом понятно, что я не имею ничего против православных армян. Происхождение человека само по себе не играет никакой роли, если оно не влияет на его отношения с Богом.
Gor Chahal:
Если доверять этому списку, то под любую теорию там можно найти армянина))
palaman comments:
Согласен. Есть в этом списке нечто, заставляющее задуматься: не был ли Адам армянином.
И всё же, кроме всяких шуток.
Ираклием Великим завершается Античность.
Львом Исавром окрывается Средневековье.
Шутка ли?!