Хуаныч и Петька. Кулак Великого Беспредела
Оглавление
[Spoiler (click to open)]- Здорово, Василь Хуаныч, - прошептал Витя.
- Воспой, - приказал воин. - Как ты думаешь, за сколько бы долетела до моря та одинокая птица, у которой тихий голос, и по компании она не страдает даже таких же птиц, как она, и голос у нее очень тихий, за сколько бы долетела до моря та чайка по имени Ионафан?..
Он говорил серьезно, почти печально
Виктор деловито разулся, развесил на камнях мокрые носки, походил туда-сюда по щиколотку в зябкой воде, пошептал…
- Готово, Василий Хуанович.
Он стал в позу и прочел:
- Над морем чайка носится,
Снует туда-сюда
Ей рыбки очень хочется
Всегда, всегда, всегда.
Учитель кивнул:
- Правильно, малыш! Рюхаешь. Орел. Кстати, жрать хочешь?
- Слегка.
Они пошли по пляжу в направлении города. Виктор был счастлив: это была его минутка.
Но Учитель молчал. Лицо его затуманилось, даже дыхание, казалось, стеснилось. Виктор дивился.
- Так с кем воюем, Витя?
- Не знаю, - признался Витя.
- Балда. Ты думай. Кто нам тиран?
Долго молчали. Началась набережная. На парапете ругались чайки. Витька обулся. Догнал Учителя. Витька думал. На границе разных миров всегда идет война, на то и кулаки. Мы или не мы - вот в чем вопрос. Кто сошел с ума - они с Василием или весь мир, поработившийся скукоте? Кто видит истину, а кто лишь сны? Или это одно и то же?
Я ли видел себя во сне бабочкой, или же бабочка видит себя во сне мною? Или все мы лишь игра чьего-то воображения? На эти вопросы не отвечают рассуждением, ведь речь идет о самых основах, которые принимаются или не принимаются на веру. Нельзя доказать, можно лишь дать бой или уклониться от него. Хуаныч был мастер того и другого. Кто может сразиться со зверем сим, или кто в силах ратовать с ним? Внезапно его осенило:
- Неужто с автором, Василий Хуаныч? - прошептал он, ощущая мурашки за плечами.
Учитель остановился, глядя в зыбкую даль. Было как-то тяжело. Что-то чужое надавило, вошло в их мир. Вошло властно, по праву. Это и было - война.
- Теперь-то ты понял, что такое - тоска воина? - искоса глянул Василий Хуаныч.
Нет, пока он не понял.
- А справимся, Василий Хуаныч? - спросил Виктор, заглядывая ему в лицо.
- Надо верить, Витька, - сказал Василий Хуаныч.
- Вот так взять и поверить?
- Это было бы слишком просто. - Хуаныч сурово, почти грозно, глянул на него. - Надо верить, понимаешь?
Витька ощутил непонятный страх перед ним. Но Хуаныч раскинул мощные руки и потянулся, хрустнув сразу всеми позвонками. Виктор вдруг приободрился.
- Пошли.
Василий Хуанович решительно зашагал в город.
Витька запрыгал рядом. Все вдруг обновилось и стало непонятным, таинственным как вначале.
Город просыпался. Попадались первые прохожие, проносились задрипанные автомобили. Они шли в гору, два ма-аленьких человечка, паутиной улиц заползавшие по отрогу горного хребта. Позади лежало огромное, если глядеть с высоты, море; впереди бугрились зеленые купола гор. Встало солнце и затопило светом все необозримое воздушное пространство.
Два нэзалэжных героя проходили мимо монастырской ограды. С улицы за огромной древней стеной видно было только золото крестов и куполов, человеческий фактор был незначительным. Судьба занесла нас с Запада уже в уставшую от революций Бужландию, в ее осчастливленную незалежностью Окраину. Дорога была пыльна, дома беспорядочны, прохожие поспешны. Неправильно понятый монастырь остался позади. На тротуаре ветер шевелил брошенную газету. Виктор выхватил заголовки: "На пороге ядерной катастрофы", "Партизаны взрывают стратегическое равновесие". Он не интересовался политикой и не знал, что недавнее наступление бужан и бегство шпрехеров объяснялось в газетах разворачиванием партизанской войны, из чего выводилась необходимость ужесточения режима на оккупированных территориях.
- Угадай, чем мы сейчас займемся?
- Убьем Царя, - не думая бухнул Витька.
- Хорошо, - после некоторого молчания произнес Хуаныч, чуть сбавив стремительность своего марша. - А куда мы его убьем?
- Прямо в сердце!
- Хорошо, - повторил Василий Хуаныч, еще сбавив шаг. - А где у него сердце?
Учитель купил пару беляшей и предложил один Виктору. Витька жевал и думал. Шли не торопясь.
- Сердце Царево в руке Божией, - вспомнил он.
Помолчали. Что-то зрело.
- Ладно, - сказал Василий Хуаныч. - Подумаем, как нам убить Царя.
- Да, как? - вторил Витька. Он не сомневался, что Учитель - сможет. Интереснее было понять - зачем?
- Знаешь план?
Витька не знал. Те ребята относились к ученику мага с большим пиететом, но о деле - ни полслова. Только с самим.
- Так вот. Меня перебрасывают в Бужландию через границу с Чухонией, в ставке наш человек. Во Мглеве мне сообщают место и время. Я уничтожаю охрану и ликвидирую Царя. Ну, как ты думаешь, можем мы так убить Царя?
- Наверное, нет, - сказал Виктор, вытерев пальцы и почесав в затылке. Все это было скучно, как детектив или игра с компьютером.
- Точно, что нет.
Василий Хуаныч совсем остановился.
- Почему?
- Потому что Тиран, конечно, знает все это.
- А что же делать? - спросил Витька деловито. Он не сомневался.
- Надо его "обуть".
- Как?!
Вместо ответа Василий Хуаныч стал голосовать машинам. Вот остановился новенький "Форд":
- Куда?
- К Царю.
- Чего?! - водитель не поверил ушам.
- Не годится, - решил Василий Хуаныч и сразу начал ловить другую машину.
Остановился неновый "Жигуль". Первый водила повертел у виска и уехал.
- К Царю, - твердо повторил Василий Хуаныч.
- Идет. Садись.
Залезли на заднее сиденье.
- Вам куда - наверх или в загородную?
- В загородную, - решил маг.
Он сидел в тесной машинке нахохлившись, глядя прямо перед собой.
- Так как нам его обуть, Василий Хуаныч? - тихо спросил ученик.
- Не знаю, - признался тот.
- Вот те раз, - удивился Виктор, начиная догадываться.
Шофер, не оборачиваясь, прислушивался к их разговору, истолковывая по своему. Ему послышалось "к Вратарю". Вратарь был известный в городе делец автосервиса.
Пошел длиннющий тоннель, освещенный неяркими после солнца фонарями. Водитель зажег фары.
Попалась встречная машина, у которой тоже горели фары.
- Что это тебе напоминает? - прошептал Василий Хуанович.
Толстенький шофер подозрительно глянул в зеркальце, предчувствуя.
- Ночь, - с готовностью отозвался Витька.
- Правильно! - Обрадовался Василий Хуанович, вынул из футляра меч и вдруг, распахнув дверцу, на всем ходу выпрыгнул из машины.
Потоком встречного воздуха захлопнуло дверцу. Водитель дал по тормозам. Виктор заметил в зеркальце его квадратные глаза. Машина встала.
Мужик вылетел из кабины и, больше не чуя под собою ног, бросился назад, пытаясь найти глазами изломанный труп. Виктор сидел неподвижно, ждал в одиночестве.
Шофер бегом вернулся, распахнул хуанову дверцу, заглянул.
На нем лица не было.
- Чего это?!. Куда это?!.
Витя молчал. Что тут скажешь?
Водила, опять озираясь, огляделся вокруг еще раз. Его маленький мир, вдруг ощутивший на себе удар Великого Беспредела, беспомощно колыхался, расширяясь в пустоту.
- Куда это он?!.
Он опять нагнулся к безучастному Виктору, как бы ища себе поддержки от единственной оставшейся человеческой души, и вдруг, захрипев, рванул ворот и повалился.
(продолжение)
[Spoiler (click to open)]- Здорово, Василь Хуаныч, - прошептал Витя.
- Воспой, - приказал воин. - Как ты думаешь, за сколько бы долетела до моря та одинокая птица, у которой тихий голос, и по компании она не страдает даже таких же птиц, как она, и голос у нее очень тихий, за сколько бы долетела до моря та чайка по имени Ионафан?..
Он говорил серьезно, почти печально
Виктор деловито разулся, развесил на камнях мокрые носки, походил туда-сюда по щиколотку в зябкой воде, пошептал…
- Готово, Василий Хуанович.
Он стал в позу и прочел:
- Над морем чайка носится,
Снует туда-сюда
Ей рыбки очень хочется
Всегда, всегда, всегда.
Учитель кивнул:
- Правильно, малыш! Рюхаешь. Орел. Кстати, жрать хочешь?
- Слегка.
Они пошли по пляжу в направлении города. Виктор был счастлив: это была его минутка.
Но Учитель молчал. Лицо его затуманилось, даже дыхание, казалось, стеснилось. Виктор дивился.
- Так с кем воюем, Витя?
- Не знаю, - признался Витя.
- Балда. Ты думай. Кто нам тиран?
Долго молчали. Началась набережная. На парапете ругались чайки. Витька обулся. Догнал Учителя. Витька думал. На границе разных миров всегда идет война, на то и кулаки. Мы или не мы - вот в чем вопрос. Кто сошел с ума - они с Василием или весь мир, поработившийся скукоте? Кто видит истину, а кто лишь сны? Или это одно и то же?
Я ли видел себя во сне бабочкой, или же бабочка видит себя во сне мною? Или все мы лишь игра чьего-то воображения? На эти вопросы не отвечают рассуждением, ведь речь идет о самых основах, которые принимаются или не принимаются на веру. Нельзя доказать, можно лишь дать бой или уклониться от него. Хуаныч был мастер того и другого. Кто может сразиться со зверем сим, или кто в силах ратовать с ним? Внезапно его осенило:
- Неужто с автором, Василий Хуаныч? - прошептал он, ощущая мурашки за плечами.
Учитель остановился, глядя в зыбкую даль. Было как-то тяжело. Что-то чужое надавило, вошло в их мир. Вошло властно, по праву. Это и было - война.
- Теперь-то ты понял, что такое - тоска воина? - искоса глянул Василий Хуаныч.
Нет, пока он не понял.
- А справимся, Василий Хуаныч? - спросил Виктор, заглядывая ему в лицо.
- Надо верить, Витька, - сказал Василий Хуаныч.
- Вот так взять и поверить?
- Это было бы слишком просто. - Хуаныч сурово, почти грозно, глянул на него. - Надо верить, понимаешь?
Витька ощутил непонятный страх перед ним. Но Хуаныч раскинул мощные руки и потянулся, хрустнув сразу всеми позвонками. Виктор вдруг приободрился.
- Пошли.
Василий Хуанович решительно зашагал в город.
Витька запрыгал рядом. Все вдруг обновилось и стало непонятным, таинственным как вначале.
Город просыпался. Попадались первые прохожие, проносились задрипанные автомобили. Они шли в гору, два ма-аленьких человечка, паутиной улиц заползавшие по отрогу горного хребта. Позади лежало огромное, если глядеть с высоты, море; впереди бугрились зеленые купола гор. Встало солнце и затопило светом все необозримое воздушное пространство.
Два нэзалэжных героя проходили мимо монастырской ограды. С улицы за огромной древней стеной видно было только золото крестов и куполов, человеческий фактор был незначительным. Судьба занесла нас с Запада уже в уставшую от революций Бужландию, в ее осчастливленную незалежностью Окраину. Дорога была пыльна, дома беспорядочны, прохожие поспешны. Неправильно понятый монастырь остался позади. На тротуаре ветер шевелил брошенную газету. Виктор выхватил заголовки: "На пороге ядерной катастрофы", "Партизаны взрывают стратегическое равновесие". Он не интересовался политикой и не знал, что недавнее наступление бужан и бегство шпрехеров объяснялось в газетах разворачиванием партизанской войны, из чего выводилась необходимость ужесточения режима на оккупированных территориях.
- Угадай, чем мы сейчас займемся?
- Убьем Царя, - не думая бухнул Витька.
- Хорошо, - после некоторого молчания произнес Хуаныч, чуть сбавив стремительность своего марша. - А куда мы его убьем?
- Прямо в сердце!
- Хорошо, - повторил Василий Хуаныч, еще сбавив шаг. - А где у него сердце?
Учитель купил пару беляшей и предложил один Виктору. Витька жевал и думал. Шли не торопясь.
- Сердце Царево в руке Божией, - вспомнил он.
Помолчали. Что-то зрело.
- Ладно, - сказал Василий Хуаныч. - Подумаем, как нам убить Царя.
- Да, как? - вторил Витька. Он не сомневался, что Учитель - сможет. Интереснее было понять - зачем?
- Знаешь план?
Витька не знал. Те ребята относились к ученику мага с большим пиететом, но о деле - ни полслова. Только с самим.
- Так вот. Меня перебрасывают в Бужландию через границу с Чухонией, в ставке наш человек. Во Мглеве мне сообщают место и время. Я уничтожаю охрану и ликвидирую Царя. Ну, как ты думаешь, можем мы так убить Царя?
- Наверное, нет, - сказал Виктор, вытерев пальцы и почесав в затылке. Все это было скучно, как детектив или игра с компьютером.
- Точно, что нет.
Василий Хуаныч совсем остановился.
- Почему?
- Потому что Тиран, конечно, знает все это.
- А что же делать? - спросил Витька деловито. Он не сомневался.
- Надо его "обуть".
- Как?!
Вместо ответа Василий Хуаныч стал голосовать машинам. Вот остановился новенький "Форд":
- Куда?
- К Царю.
- Чего?! - водитель не поверил ушам.
- Не годится, - решил Василий Хуаныч и сразу начал ловить другую машину.
Остановился неновый "Жигуль". Первый водила повертел у виска и уехал.
- К Царю, - твердо повторил Василий Хуаныч.
- Идет. Садись.
Залезли на заднее сиденье.
- Вам куда - наверх или в загородную?
- В загородную, - решил маг.
Он сидел в тесной машинке нахохлившись, глядя прямо перед собой.
- Так как нам его обуть, Василий Хуаныч? - тихо спросил ученик.
- Не знаю, - признался тот.
- Вот те раз, - удивился Виктор, начиная догадываться.
Шофер, не оборачиваясь, прислушивался к их разговору, истолковывая по своему. Ему послышалось "к Вратарю". Вратарь был известный в городе делец автосервиса.
Пошел длиннющий тоннель, освещенный неяркими после солнца фонарями. Водитель зажег фары.
Попалась встречная машина, у которой тоже горели фары.
- Что это тебе напоминает? - прошептал Василий Хуанович.
Толстенький шофер подозрительно глянул в зеркальце, предчувствуя.
- Ночь, - с готовностью отозвался Витька.
- Правильно! - Обрадовался Василий Хуанович, вынул из футляра меч и вдруг, распахнув дверцу, на всем ходу выпрыгнул из машины.
Потоком встречного воздуха захлопнуло дверцу. Водитель дал по тормозам. Виктор заметил в зеркальце его квадратные глаза. Машина встала.
Мужик вылетел из кабины и, больше не чуя под собою ног, бросился назад, пытаясь найти глазами изломанный труп. Виктор сидел неподвижно, ждал в одиночестве.
Шофер бегом вернулся, распахнул хуанову дверцу, заглянул.
На нем лица не было.
- Чего это?!. Куда это?!.
Витя молчал. Что тут скажешь?
Водила, опять озираясь, огляделся вокруг еще раз. Его маленький мир, вдруг ощутивший на себе удар Великого Беспредела, беспомощно колыхался, расширяясь в пустоту.
- Куда это он?!.
Он опять нагнулся к безучастному Виктору, как бы ища себе поддержки от единственной оставшейся человеческой души, и вдруг, захрипев, рванул ворот и повалился.
(продолжение)