Демоны и демоны Часть 4
ГЛАВА 21, КОЛОБОК-2
!!!Предупреждение читателям. Данная глава не несёт в себе никакой художественной ценности и никак не связана с сюжетом. Глава настолько кровавая, что особо впечатлительным я предлагаю перелистнуть страницу и приступить к чтению главы 22. Автор снимает с себя всю ответственность за последствия прочтения данного пассажа!!!
«Колобок понимал, что если он не сможет раздвинуть челюсти, намертво сжимавшие его, то последнее, что он увидит в своей жизни, это шершавый язык Лисы. Из последних сил он достал из кармана охотничий нож и с размаху воткнул его в лисье нёбо. Лиса издала нечеловеческий вой и ослабила хватку. Кровь хлынула из раны Колобку прямо на лицо, но сейчас ему было не до брезгливости. Воспользовавшись моментом, он вырвался из пасти Лисы и рванул прямо в чащу, не разбирая дороги. Лишь когда лисий вой смолк вдалеке, Колобок позволил себе отдышаться. Нож, его последняя защита, был потерян, он был весь в лисьей крови, вдобавок кровоточил правый бок. Он оглядел его. Увы, зубы врага всё же успели прокусить его в том месте. Но к счастью рана была не смертельная. Не была задета даже ни одна кость. "Да и главное, что я жив", - подумал Колобок, и от этой мысли настроение его улучшилось. Он катился по лесной чаще, подальше от места, где произошла роковая встреча. Вечерело. Колобок, изрядно зачерствевший после самого долгого дня в своей жизни начал готовиться ко сну. "Надо бы переночевать где-нибудь", - подумал он. Сказано - сделано, и уже через полчаса в чаще оказалось подобие шалаша. Конечно, с милым тут рай вряд ли мог быть, но для ночлега вполне сносно. Костёр Колобок предусмотрительно решил не зажигать - Лиса могла быть где-то неподалёку, а столб дыма наверняка бы привлёк её внимание. Конечно, в холоде спать было неуютно, но зато можно быть уверенным, что завтрашний рассвет всё же будет увиден. Колобок лёг и быстро погрузился в свои хлебобулочные сны...
Проснулся он от неприятного запаха и сильного шума. Колобок вскочил и принял боевую стойку, готовый отразить атаку врага. Но то, что он увидел, превзошло все его опасения. Мимо его шалаша пробегали всевозможные лесные звери. Несколько мелких зверей уже лежало на земле, не в силах подняться, а толпа бежала по ним, дробя их бездыханные тела. В воздухе сильно пахло гарью. "Лесной пожар", - подумал Колобок, но тут Заяц (несомненно, тот, который грозился съесть его) остановился возле шалаша и стал кричать: "Уходи! Уходи! Лиса! Лиса!"
- Что Лиса? - недоумевал Колобок. Конечно, зайцам и прочим мелким зверушкам стоит бояться голодных лис, но ведь среди бегущих были и волки, и медведи, и жуки (которые не входили в лисий рацион).
- Лиса обезумела! Тут кто-то увидел - у неё в горле нож! Он как-то её мозг задел, и теперь она убивает всех подряд!
- Как убивает?
- Напалмом! Огнемётом! Выжигает всё на своём пути! Спасайся! - крикнул Заяц и в ту же секунду волна зверей смыла его куда-то в чащу.
Колобок понимал, что раз уж он заварил эту кашу (вряд ли одновременно кто-то другой всадил другой лисе нож и причём именно в горло), то ему и расхлёбывать. Расталкивая бегущих, он рванулся навстречу неминуемой гибели.
Подбежав ближе к запаху гари, он увидел языки пламени и обугливающихся зверей, оказавшихся наименее расторопными. Всюду слышались вопли и стоны, а где-то, как ему казалось, вдалеке, слышался безумный хохот свихнувшейся Лисицы.
Дождавшись, когда хохот станет совсем близко, Колобок смело ринулся в бушующее пламя. Он чувствовал нестерпимую боль, слышал треск лопающейся кожи и молился об одном - не потерять сознание. Наконец стена огня была преодолена, и он увидел Лису. В беснующемся пламени она, казалось, будто вышла из преисподней, а безумные глаза, рот с запёкшейся кровью и беспрестанный демонический смех дополняли эту картину. Вокруг неё корчились и умирали звери. Колобок видел даже обугливающиеся кости. Многие смотрели на него и, казалось, молили прекратить эти адские муки. Колобок из последних сил рванулся на встречу Лисе и сбил её с ног. Он знал, где у неё слабое место, и смело сунул руку туда, где несколькими часами ранее мог оказаться целиком. Нащупав рукоятку ножа, он рванул её на себя. К счастью охотничий нож был довольно прочным и острым, и довольно легко прошил лисью морду. Раздался крик, заглушивший все остальные стенания умирающих животных. Колобок обессиленный упал на землю...
...Когда он очнулся, вокруг была тишина. Он с трудом открыл глаза и приподнялся. Картина, представшая перед ним, ужасала: тут и там валялись обгоревшие тела, лес кругом был сожжён, а рядом с Колобком лежал труп Лисы с разодранной мордой. Колобок посмотрел на свою руку - она всё ещё сжимала рукоятку ножа. Увы, само лезвие всё же переломилось и застряло где-то в голове жертвы. Кое-как встав на ноги, Колобок наконец оглядел себя. Увы, сам он являл собой картину восставшего из ада (причём, вспоминая разворачивавшиеся несколькими часами ранее события, нельзя сказать, что это было гиперболой). Рот его не закрывался - видимо часть кожи безвозвратно сгорела. Ноги почти не гнулись в коленях, а несчастный правый бок основательно обуглился, и рана больше не кровоточила. Колобок даже нашёл в себе силы усмехнуться этому факту. Отбросив бесполезную рукоятку, он просто пошёл. Он ещё не знал, куда. Он шёл просто прямо, а мысли так и лезли в его голову.
"Лучше б лиса меня тогда съела, - думал он. - Или ещё лучше было бы, если б я остался у деда с бабкой. Это была бы тихая безболезненная смерть... А зачем я попёрся спасать лес? Бежал бы со всеми, глядишь, и здоров был бы. А потом... А что потом? Господи, да у меня даже не было мыслей, что делать, когда я сбегу из дома тех пенсионеров! Всю свою жизнь я жил неправильно..." Эта мысль так обессилила Колобка, что тот рухнул на землю. "Будь что будет, - решил он".
На дереве, около которого упал наш герой, сидела ворона. Либо её привлёк хлебный запах, либо ярко-жёлтый шарик, лежавший на земле. Она спустилась с дерева и осторожно уселась рядом с Колобком. Тот не шевелился. Тогда она подошла ближе и осторожно клюнула его в бок. Колобок даже не посмотрел в её сторону. Он был где-то в своих мыслях. Ворона тогда совсем осмелела и клюнула его в глаз. Этого уже Колобок не стерпел и взвыл от боли. Ворона улетела. Колобок встал и встряхнулся:
- Да что ж это такое?! - воскликнул он, обращаясь к самому себе. - Возьми себя в руки! Хватит раскисать! Сейчас ты пойдёшь прямо! Прямо-прямо, далеко-далеко. И будешь действовать по обстоятельствам.
С этими словами он встал и пошёл вперёд. Вдалеке была небольшая тучка, но это его уже не волновало. Тем не менее, тучка приближалась, становясь больше. Наконец, когда она была довольно близко, Колобок разглядел, что это была стая ворон.
Всё произошло так стремительно, что герой ничего не успел понять. Птицы набросились на него со всех сторон. Когтями и клювами они терзали его плоть, и из неё фонтанами лилась кровь. Колобок изо всех сил отмахивался руками, но и это не помогало - руки его тоже подверглись птичьей атаке. Зацепив на земле палку, он хотел было отбиваться ей, но не мог ни по кому попасть. Более того, он смотрел на нападавших пустыми, залитыми кровью, глазницами - вороны выклевали ему глаза. Наконец одна, самая бойкая, так вцепилась в грудь Колобка, что уронила того на землю и вырвала ему сердце...
Через час кровавая трапеза закончилась. На земле в лесу оставался лишь маленький обглоданный скелет. Скелет возможно величайшего героя всех времён и народов.»
ГЛАВА 22, УДАЧНАЯ ДРУЖБА С ОХРАННИКОМ
- Боже, какая чушь, - сказал Булкин, дойдя до конца.
Друзья, привыкшие к неожиданным действиям детектива, терпеливо ждали, когда тот дочитает рассказ, и только потом Корнелий нерешительно кашлянул.
- Прапор, может, мы пойдём к Лихамычу?
- Да, конечно, - спохватился детектив. История о Колобке никак не шла у него из головы.
Корнелий знал, где находится «Табула Раса», поэтому не пришлось звонить в справочную службу или рыскать по «жёлтым страницам» в поисках нужного телефона. Впрочем, дорога заняла у них довольно много времени. Когда детектив посмотрел на часы, на них уже было далеко за полночь, а маленькая циферка рядом с тройкой поменялась с 16 на 17. «День рождения Скобелева», - подумал Булкин и тут же вслух пропел:
- Мне снился генерал Скобелев, только что попавший в тюрьму…
Пиво и Крюйс тут же подхватили, но поскольку каждый пел своё, получалось примерно так:
Мне снился генерал Скобелев,
Только что попавший в тюрьму!
Мне снятся крысы и черти,
Спасибо, уже ни к чему.
А деревья продолжают их слушать,
У нас ещё есть дела,
Когда я выйду из душа,
Я пущенная стрела!
Так незаметно, с песнями и шутками, словно за несколько последних дней не произошло четыре убийства и не сбежал опасный преступник, друзья дошли до клуба.
Посетителей в клубе было немного, да и двигались они как-то вяло. Видно было, что сегодня не прибыльный день. Из динамиков звучало «Какая-какая-какая-какая-какая?.. Какая рррррррррррыба в океане? Ррррыба в океане? Какая ррррыба? Ррррыба… ррррыба! быстрее всех? быстрее всех? быстрее всех?» Безумная диджейская обработка хита с «Ихтиологии» взрывала мозг всей троице сыщиков, и они поспешили пройти к двери, на которой было написано «Служебное помещение». Охранник сперва не хотел пускать наглых посетителей, но завидев Корнелия, сменил гнев на милость:
- Крюйс, вообще-то к начальству так просто нельзя. Но по старой нашей дружбе… В порядке исключения. Если что, вы меня не видели.
- Конечно, Трофимыч, о чём речь? - мичман похлопал охранника по спине. Друзья вошли и оказались в длинном коридоре с массой дверей.
- Ээээ, а как мы найдём нужный вход? - растерялся было Булкин.
- А чего его искать? - бесстрастно бросил Джонленнон. Взглядом он указал в конец коридора, где над одной из дверей горели массивные буквы «ТАБУЛА РАСА».
- Любит директор себя. Поместил вывеску даже там, где никто и не оценит всю прелесть неоновой надписи, - проворчал Булкин. - Кстати, Корни, откуда ты охранника знаешь?
- Петьку-то Трофимова? Так я здесь всё время тусуюсь. Как-то завязалась значит в клубе драка. Ну, молокосос какой-то решил перья распустить. Что с них взять, мажоры, золотая молодёжь. А тот, на кого полезли, видать тоже из верхов был. Ну и достали они волыны. Думаю, ну всё, щас шмалять начнут. Охранник, Петька Трофимов, полез было их разнимать, так пулю в плечо получил. Тут я и не выдержал. Пока думаю, остальные с пукалками подгребут, эти молодцы угрохают друг друга, да и ещё кого. Уж не знаю, как они вообще в клубы с оружием проходят. Может, блат какой, в зависимости от зарплаты папаши. Ну и подхожу к более задиристому и говорю: «Отдай пистолет, ты ещё ранишь кого». Он не отдаёт. А я на войне, ты помнишь, с перочинным ножом на танк ходил (надо отметить, Крюйс говорил чистую правду). Ну и заломал тому руку, отобрал игрушку. Второй сам отдал. Увидел, что со мной шутки плохи. Вот с тех пор меня тут вся охрана знает, я им ещё, - тут Корнелий остановился, поскольку они уже подошли к кабинету директора и постучали в дверь.
-Войдите, - раздалось оттуда.
ГЛАВА 23, «ГРААЛЬ ВАС В ТРЕТЬЕМ РИМЕ ЖДЁТ»
Роман Михайлович Лихамыч сидел за большим письменным столом и читал «Роллинг Стоун». На развороте было большое интервью с лидером «Аквариума» Борисом Гребенщиковым, в котором музыкант как раз нахваливал «Табула Расу», «один из прогрессивнейших клубов столицы». Трио друзей в нерешительности стояло на пороге, ожидая дальнейших указаний. Однако Лихамыч не спешил с предложением присесть или пройти. Корнелий сразу вспомнил, что за властность и суровость директор получил прозвище «начальник генштаба». Наконец «начальник» посмотрел на посетителей и удивлённо спросил:
- Чем могу быть полезен и вообще, какого чёрта?
Развязность директора прибавила Булкину решимости. Он достал из кармана пистолет и подошёл к нему:
- Слушай меня сюда, умник. Ты подозреваешься в убийстве Иуды Предателя. Сегодня… то есть вчера, его нашли мёртвым в своей квартире!
Директор, казалось, ничуть не был смущён:
- А вы собственно кто? Милиция?
- Нет, я частный детектив Булкин, - с гордостью ответил Прапорщик. - Я расследую убийство Иуды Предателя и ещё троих человек. А это мои помощники.
Лихамыч посмотрел на детектива, откинулся в кресле и расхохотался:
- Частный детектив! Ой я не могу! Ой, я сейчас умру! - затем он резко стал серьёзным и злобно посмотрел в глаза Булкина.
- Во-первых, вы ворвались в мой кабинет без разрешения. Во-вторых, вы угрожали мне оружием. В-третьих, вы обвинили меня в убийстве человека, не имея на то оснований. По идее, у меня есть три варианта развития событий. Первый: я звоню 02, и как минимум эту ночь вы проведёте в КПЗ. Второй: я вызываю охрану, и для вас расследование окончено…
- Лихамыч! - крикнул доселе молчавший Крюйс. - Да что с тобой!!! Это же я, Корнелий Крюйс! Мы с тобой пили после концерта БГ! Пару лет назад! Ну вспомни! Мичман!
- Никакого мичмана я не помню, - сердито оборвал его директор клуба. - И потом, ты не дал мне договорить. Есть третий вариант развития событий. Мне интересно, что действительно вас сюда привело. Ведь за Граалем всегда много охотников…
- Так ты всё же знаешь о Граале! - невольно воскликнул Булкин. Лихамыч хитро прищурился:
- Значит я не ошибся… Да впрочем, это и так было понятно. Как вы могли заподозрить меня? Ну разве что по расписке, которую наверняка нашли у Иуды. И наверняка думаете, что я его и пришил.
Булкин слушал грамотные рассуждения Романа Лихамыча и невольно проникался уважением к этому человеку. «Он хоть и порядочная скотина, а всё же умней и Корнелия, и Джонленнона», - подумал детектив.
- Хорошо, что тебе известно о Граале? - спросил он наконец.
- А с какой стати я должен вам рассказывать? - огрызнулся директор. - Нет, пожалуй, вы мне не нужны, - с этими словами он нажал кнопку на столе. Вмиг кабинет наполнился охранниками, которые, казалось, просочились сквозь стены. Среди них был и Петя Трофимов, смотревший на Крюйса с таким выражением лица, будто пытался сказать: «Ну как же так, я тебя впустил, а ты безобразничаешь. А мне ещё и влетит».
- Вы что, думали, что я поделюсь информацией с первыми встречными? - издевательски произнёс Лихамыч. - Вы кто, тамплиеры? Да нет, судя по виду, один - обдолбанный неформал, другой - бывший военный и третий - бывший моряк. Что же мне с вами делать? Что же делать? - повторял директор и вдруг начал напевать: «Что нам делать с пьяным матросом? Что нам делать с пьяным матросом? Что нам делать с пьяным матросом?...»
- Гооосподи спасииии! - неожиданно для самого себя подпел Корнелий Крюйс.
Лихамыч удивлённо посмотрел на него и тихо сказал охране: «Все свободны». Охранники снова безмолвно исчезли, словно растворившись в воздухе. Воцарилось молчание. Ошарашенные друзья стояли, не произнеся ни звука. Первым нарушил молчание Лихамыч:
- Я могу забыть имя и фамилию человека. Могу забыть его внешность. Могу забыть даже самого себя… Но это исполнение не забуду никогда! Корни!
- Ли! - радостно воскликнул Крюйс, и друзья обнялись.
- Что ж ты гад такой сразу не сказал, что это ты?! - хлопал Лихамыч Корнелия по плечам.
- Так я сказал, так ты ж не вспомнил!
- Конечно не вспомнил! Мы ж тогда так надрались! А потом всю ночь песни БГ пели! И вот «пьяного матроса» я никогда не забуду! Гооосподи спасииии, - изобразил директор манеру пения Крюйса, и оба они рассмеялись. Друзья ещё долго могли бы вспоминать тот вечер, если бы Булкин вежливо не откашлялся:
- Ах, да, - спохватился мичман. - Мы ж к тебе по делу. Вот Грааль ищем, как ты понял. Тут уже из-за него четверых положили. Не твоя работа?
- Нет, что вы, - ответил Лихамыч. - Конечно, с Иудой у нас были не дружеские отношения. Но я ж не бандюган какой-то, людей из-за тридцати монет, пусть и очень ценных, резать. Да и улику ещё такую оставлять. Подумайте сами - убил бы я Предателя, что бы я перво-наперво сделал? Уничтожил бы расписку свою.
- Хорошо, а Грааль-то тебе зачем понадобился? - спросил Булкин, всё ещё с недоверием смотря на директора, который несколькими минутами ранее готов был отправить детектива к праотцам.
- Каюсь, грешен, - смиренно произнёс Лихамыч. - Понимаете, люблю я всякие безделушки старинные. А Предатель знал это. Пару раз тырил экспонаты из музея Маяковского для меня. Понимаю, что незаконно, но ничего не мог я с собой поделать! Вы только представьте, один раз принёс мне кружку, из которой Маяковский пил с…
- Пушкиным? - очнулся вдруг Джонленнон.
- Почти, - усмехнулся Лихамыч. - С Лилей Брик. Ну да неважно. А тут приходит и заявляет, что в музее его хранится Священный Грааль. Ну, я конечно, не поверил. Но тут вспомнил глупый стишок, который цитируют те, кто верит в священную избранность Москвы:
Грааль вас в третьем Риме ждёт,
Центурион укажет вход.
Под домом главного врага
Приют был найден на века.
- Вроде по описанию похоже на музей Маяковского. Третий Рим - понятное дело, Москва. Главный враг - атеист Маяковский. Центурион - по-видимому, имеется ввиду памятник Дзержинскому, который сейчас убрали. В общем, поверил я Иуде. Ну и пообещал ему, что заплачу тридцать серебряных дублонов. Они очень ценные по нынешним временам. Посулил и больше, если тот достанет мне больше информации. А ещё лучше - сам Грааль. Ну, Иуда согласился и пропал надолго. А теперь вот приходите вы с такими новостями…
В это время раздался стук в дверь.
- Войдите, - произнёс Лихамыч. Никто не вошёл. Более того, постучали ещё раз.
- Войдите, - повторил директор и лениво встал из-за стола. - Это Ленка наверное. Всё время постучит и не заходит. - Стук раздался в третий раз. - Да иду я, иду.
С этими словами Лихамыч открыл дверь и выглянул в коридор. В ту же секунду Булкин увидел следующее: директор клуба резко упал на землю, а из дверного проёма брызнула кровь. Детектив с помощниками выскочили в коридор. Голова Лихамыча была проломлена четырьмя первыми буквами вывески, до того ровно висевшей над дверью. Подпорки, державшие вывеску в равновесии, были отпилены. Теперь на дверях кабинета красовалось малопонятное «ла раса». В конце коридора Булкин услышал удаляющийся топот и увидел бегущего человека, одетого во всё чёрное. «В погоню!» - крикнул Прапорщик друзьям, и они рванули в темноту за убийцей.
ГЛАВА 24, МНОГОГОЛОВАЯ ГИДРА
Булкин мчался впереди всех. В коридоре было темно, и фигура преследуемого была почти не видна. Впрочем, путь здесь был один, и преступник бежал скорей всего в сторону запасного выхода. «Главное сократить расстояние», - думал Прапорщик и прибавил скорость. Однако ноги стареющего детектива уже не были готовы к таким марафонам, и вскоре Корнелий Крюйс и хиппи обогнали его. Впрочем, и они уже были не в том возрасте, и когда хлопнула дверь запасного выхода, друзья были ещё далеко. Выскочив на улицу, они увидели лишь темную фигуру, исчезающую в ночи. Бежать смысла уже не было.
- Ну спасибо, Джонленнон! - неожиданно крикнул Крюйс. - Это ты упустил киллера!
- Да ладно тебе, расслабься, - бесстрастно ответил Пиво, глядя в темноту. - Может, это ваще не он был.
- Да уж, по Москве ходит куча киллеров, которые охотятся за нами, - скептически ответил мичман. Прапорщик, до этого молча восстанавливавший дыхание, наконец нарушил молчание:
- Не за нами. За всеми, кто хоть что-то знает о Граале. И кстати, Джоленнон прав. Не забывай, я того мужика подстрелил. И потом он с табуретки грохнулся. А этот, смотри, как бегает. И вообще, - неожиданно оживился детектив. - Может, тут действует целая группа, а то и тайное общество!
Идея была несколько книжной, но достаточно правдоподобной. Даже Крюйс не стал вставлять ироничных комментариев. Булкин продолжал:
- Совершено уже пять убийств. Думаете, это легко сделать в одиночку? Да ещё и Грааль выкрасть. Вдруг тут целая разветвлённая организация?..
- Похоже, - сказал побледневший Корнелий, - мы и сами до конца не поняли, с кем мы имеем дело.
- Гидра высовывает головы по одной, и мы не понимаем, что у них общее туловище, - вставил хиппи. Поэтические сравнения были его коньком.
- Да, ребят, - ответил Булкин. - Мы в большом цейтноте. Промедление смерти подобно. Но тут уместна и другая пословица: «Поспешишь - людей насмешишь». Первое убийство было совершено тринадцатого сентября, аж три дня назад. Четыре, - поправился он, вспомнив, что уже наступило семнадцатое число. Пойдём ко мне, для начала отдохнём, выспимся. А завтраш… сегодняшний день посвятим библиотеке. Надо выяснить, кто же всё-таки охотится за Граалем, против кого мы воюем. «И найдём ли в себе силы воевать», - подумал Булкин, но вслух этого не сказал.
Через час друзья уже были в квартире Булкина на Маросейке. Корнелий Крюйс занял кушетку детектива, сам Прапорщик лежал в ванне, а хиппи предпочёл кухонный стол - человеку, жившему на кухне в коммуналке, не было места привычней.
Каждому снились свои сны. Крюйсу, к его удивлению, приснилось море и жена Булкина, самому детективу всё время мерещился Грааль. Он то представал в виде пистолета, из которого в детектива стрелял киллер, то превращался в ручку, которой писал Вадим Памошник, то Грааль держала медсестра Ефросинья. Она смачивала в нём губку, протирала виски детектива и говорила: «Всё будет хорошо».
Что касается хиппи, то ему как обычно снились наркоманские сны. Цветные, яркие, но совершенно бессюжетные.
Когда друзья проснулись, был уже день. Пасмурный день семнадцатого сентября.
ГЛАВА 25, ЗАПАДНЫЙ МАГРИБ
Друзья сидели в библиотеке имени Ленина уже шесть часов. Булкин и Крюйс тщетно пытались найти хоть какие-то зацепки, но всё было «вокруг да около». Прочитали про вымерший орден тамплиеров, всякие бредовые теории о масонах, трактат некоего Александра Козьмина «Грааль: правда или вымысел?», но всё было тщетно.
- «Опус Деи» в России? Бред. Рыцари Храма ожили и пошли на нас войной? Идиотизм, - пытался рассуждать Булкин. Корнелий внимательно смотрел на друга, а хиппи сидел и с безучастным видом слушал радио.
- Да, Прапор, - наконец согласился мичман, - ничего толкового нет. Пока самое адекватное, что мы читали, - это статья какого-то Козьмина. Он пишет, что Грааль не несёт в себе каких-то волшебных свойств и хранится вообще в Иерусалиме. В общем, скептик и не сторонник безумных теорий. Если б мы не знали, что Грааль действительно в Москве, то я бы ему поверил.
Булкин сдержанно кивнул. В его голове вертелось имя «Александр Козьмин». Он был уверен, что где-то слышал его раньше. Впрочем, скорей всего, это был просто известный учёный, возможно его именем названа даже улица в Москве. В это время хиппи, до того меланхолично слушавший радио, очнулся и начал махать руками, привлекая к себе внимание.
- Чё такое, Джонленнон? Опять БГ по радио услышал? - отмахнулся от него Булкин. Хиппи не ответил и переключил плеер с наушников на динамики. На него тут же зашикали, и друзья быстро ретировались из библиотеки. На улице хиппи включил звук ещё громче, и детективы услышали:
- Ррррррадио «Западный Магриб». Только горрррячая музыка, - заявил сперва джингл. Затем включился диджей. Причём, как выяснилось, диджей непростой:
«Добрый день, уважаемые слушатели. С вами говорит главный директор радио «Западный Магриб» Абу Аль-Насри. Мы продолжаем держать вас в курсе событий относительно возможного нахождения Священного Грааля на территории России. Как стало известно нам из надёжного источника, сейчас расследуется дело о пропаже предположительно святого Грааля из музея Маяковского. Даже известный в прошлом частный детектив Прапорщик Булкин включился в поиски. О чём может нам сказать найденный Грааль? Думаю, в первую очередь о том, как небрежно относятся христиане к своей святыне. Представляете, мало того, что она находилась в довольно заметном месте, так ещё и так плохо охранялась. Как стало нам известно, в связи с Граалем уже совершено три убийства: директора музея Маяковского, майора ФСБ, лично расследовавшего дело, и медсестры. Хочется задать вопрос: доколе будут убивать людей? Куда смотрит милиция? Почему же мы, живя в 21 веке, возвращаемся в Средневековье? Слепая вера в древние святыни, убийства тех, кто пытается подобраться к ним? Радио «Западный Магриб» будет держать вас в курсе событий». Ведущий отключился, и из динамиков заиграла весёлая мелодия «Музыки серебряных спиц». Начиналась песня символично: «Доверься мне в главном, не верь во всём остальном…»
Друзья выключили радио и какое-то время стояли возле памятника Достоевскому. Фёдор Михайлович молча смотрел на них исподлобья, и казалось, хотел сказать: «Да уж, детективы. Какое-то паршивое радио лучше вас сработало. Может, и мне своё радио замутить? Достоевский FM, например...» Булкин повернулся к друзьям и заявил:
- На радио поедем завтра. Сейчас обратно в библиотеку, искать всё то, что может пригодиться нам в расследовании.
- А ну как грохнут и ведущего? - возразил Корнелий. - Ведь они убивают всех, кто так или иначе лез в историю Грааля. Некрасиво получится.
- Думаешь, тайное общество слушает мусульманское радио «Западный Магриб»? Ерунда, - смело заявил детектив, а сам подумал: «Что-то есть резонное в этих словах… Но если они убивали на наших глазах, то мы вряд ли сможем им помешать… Будем надеяться на лучшее». Друзья вернулись в библиотеку и сидели там до закрытия. А когда сторож подошёл к ним и попросил очистить помещение, сотня баксов успокоила старика, и детектив с помощниками остались там на ночь. Они и сами не заметили, как уснули...
ГЛАВА 26, РАДИО
Увы, ночь в библиотеке не пошла друзьям впрок. Статья Александра Козьмина так и осталась одиноко лежать в стопке «адекватные теории». Остальные материалы были свалены в гору под названием «неадекватные теории».
- Что будем делать дальше? - устало спросил Корнелий Крюйс.
- Не знаю… - Булкин был озадачен. - Я был почти уверен, что библиотека даст нам какую-нибудь наводку… Впрочем, поехали, поговорим с западным Магрибом. Может, журналюги действительно пронюхали что-нибудь важное.
Радиостанция «Западный Магриб» находилась совсем недалеко от дома Булкина. По иронии судьбы напротив студии мусульманского радио стояла синагога. Тем не менее, это огнеопасное соседство было довольно мирным, если не считать шестидневной разборки между главным раввином и генеральным директором «Магриба». А если в Москве играл ЦСКА, то в этот день нередко можно было видеть идущих в обнимку евреев и арабов. Так получилось, что обе диаспоры традиционно болели за армейский клуб.
Через полчаса детектив с помощниками уже стояли у ресепшна и терпеливо ждали пропусков.
- Кабинет директора четвёртый налево, - приветливо сказала симпатичная арабка.
- Скажите, а налево - это как у нас налево или как у вас налево? - неожиданно подал голос хиппи. Секретарь недоумённо посмотрела на него.
- Ну, вы же пишете в другую сторону. Может, у вас и кабинеты не туда поворачивают, - продолжал рассуждения Джонленнон. Девушка сердито нахмурилась - видно было, что она обиделась, но вслух ничего не сказала. Булкин ткнул приятеля локтем в бок, и они молча прошли к кабинету Абу Аль-Насри. Корнелий, шедший впереди, неожиданно остановился и нахмурился.
- Дверь приоткрыта, - медленно произнёс он. - Что-то здесь не так. - Он осторожно постучал. Ответа не последовало. Тогда Крюйс резко распахнул дверь и тут же отшатнулся назад. Мичмана вырвало прямо на пиджак Булкина. Детектив и хиппи заглянули в кабинет. Зрелище, так подействовавшее на Корнелия, и впрямь было ужасающим. Посреди кабинета висело окровавленное тело Абу Аль-Насри. Бывший генеральный директор «Западного Магриба» был весь изрезан металлическими проводами, видимо от пульта лежавшего рядом. Подвешен он был за ноги длинным шнуром от микрофона. Булкин, первым пришедший в себя, рванул на ресепшн.
- Твою мать, что у вас творится?! - заорал он на опешившую секретаршу. - У вас директора кокнули!
- К-как кокнули? - заикаясь, переспросила несчастная девушка.
- Насмерть, как же ещё?!
Девушка решила не выяснять дальнейших подробностей и грохнулась в обморок. На крики и шум сбежались почти все сотрудники радиостанции.
Увы, короткие допросы сотрудников ни к чему не привели. У большинства было железное алиби, директора могли убить ещё вчера - он нередко оставался ночевать на работе. А вчера на радиостанции был день открытых дверей, так что вычислить преступника не представлялось возможным. Через час детектив с помощниками вышли с радиостанции несолоно хлебавши. Корнелий укоризненно смотрел на Прапорщика, как бы говоря: «Ну как же ты меня не послушал? Я ж говорил, его пришить могут?». Булкин хотел было что-то сказать, как вдруг осёкся. Навстречу компании хромал человек. Приглядевшись, детектив побледнел и схватился за оружие. Это был киллер, который едва не подстрелил его в квартире Юсупова-Воронцова.
ГЛАВА 27, ИСПОВЕДЬ КИЛЛЕРА
«Стреляй же! Стреляй!» - вертелось в голове детектива. Он держал киллера на прицеле, но палец, лежавший на спусковом крючке словно онемел. Тем временем, Крюйс не мешкая выхватил пистолет из руки опешившего детектива и тут же наставил его на человека в чёрном.
- Не надо! - воскликнул вдруг хромавший киллер. - У меня есть информация.
- Какая к чёрту информация?! - крикнул мичман, продолжавший держать киллера на прицеле.
- Да! - очнулся от потрясения Булкин. - Ты хотел меня застрелить! Я убью тебя! Корнелий, стреляй!
- Нет! Я просто защищал Грааль! - неожиданно воскликнул человек. Корнелий переглянулся с Прапорщиком и опустил пистолет. Киллер подошёл к друзьям и сел на ступеньки у входа.
- Нам надо поговорить, - сказал он.
На улице шёл дождь. Людей было мало - погода не располагала к прогулкам, да и переулок был неоживлённый. На ступенях невысокого здания сидели четыре немолодых мужчины. Один активно говорил, а остальные трое нахмурившись молчали. Лишь изредка высокий блондин в сером пиджаке и красном галстуке что-то переспрашивал.
Из рассказа детектив понял примерно следующее. Звали киллера Иван Каляев. Он нередко покупал оружие у знаменитого торговца Михаила Гандилеренко. Они были хорошими друзьями, и часто выпивали вместе. И вот во время совместной попойки Михаил рассказал ему страшную тайну, которую он хранил уже много лет. Рассказал всё до мельчайших подробностей. И о дневнике, и о «Спасателях-2», и о музее Маяковского.
- И тогда я испугался, - продолжал Каляев. - Гандилеренко божился мне, что никогда никому не рассказывал эту тайну. Но даже если это и было так, кто мог дать гарантию, что я буду последним, перед которым у него развяжется язык? Я решил, что реликвию надо сохранить.
- Да ну? - скептически посмотрел на него Булкин. - Что-то слишком благородно для криминального элемента.
- Хочешь - верь, хочешь - нет, но есть для киллера вещи поважнее денег. Я считаю, что эта тайна слишком священна, и её нужно держать в секрете.
- Интересный же ты способ придумал! - воскликнул детектив. - Стырил Грааль, положил кучу народу, да и меня чуть было не отправил на тот свет.
- Какую ещё кучу народа? - удивлённо посмотрел на него киллер. - Какое «стырил»? Я узнал, что Грааль похищен и решил, что надо расследовать это дело. Самому. И у меня на подозрении оказался ты. Куда бы ты ни приходил, везде были трупы. Поначалу я решил, что это ты их перебил. Потом был уверен, что твой сообщник выполняет всю грязную работу.
- Я-то тут причём? - хором воскликнули хиппи и мичман.
- Да не вы. Человек в чёрном.
- Человек в чёрном? - снова хором произнесли помощники детектива.
- Да, за которым вы гнались из «Табула расы».
- Так он не твой сообщник? - удивился Булкин.
- Нет, ты что? Я наоборот пытаюсь поймать его. Но мне не хватает скорости - ты же меня подстрелил.
- Да, знаешь ли, ты хотел мне голову разможжить, - нахмурился Прапорщик. - Так что, ты не состоишь в тайном обществе?
- Какое тайное общество? Во всём этом замешан человек в чёрном. Я думал, он твой сообщник, пока не увидел, как вы гнались за ним. И знаешь, мне кажется, я знаю, как его зовут. Я проследил за ним до гостиницы, в которой он остановился.
- Почему мы должны тебе верить?! - неожиданно встрял в разговор Джонленнон.
- Заткнись, Пиво! - крикнул Булкин. - Как его зовут? - обратился он к киллеру.
- Его имя… - начал Каляев, но неожиданно замолчал и повалился набок. В шее у него торчал дротик. На другой стороне улицы стоял человек с духовой трубкой.
!!!Предупреждение читателям. Данная глава не несёт в себе никакой художественной ценности и никак не связана с сюжетом. Глава настолько кровавая, что особо впечатлительным я предлагаю перелистнуть страницу и приступить к чтению главы 22. Автор снимает с себя всю ответственность за последствия прочтения данного пассажа!!!
«Колобок понимал, что если он не сможет раздвинуть челюсти, намертво сжимавшие его, то последнее, что он увидит в своей жизни, это шершавый язык Лисы. Из последних сил он достал из кармана охотничий нож и с размаху воткнул его в лисье нёбо. Лиса издала нечеловеческий вой и ослабила хватку. Кровь хлынула из раны Колобку прямо на лицо, но сейчас ему было не до брезгливости. Воспользовавшись моментом, он вырвался из пасти Лисы и рванул прямо в чащу, не разбирая дороги. Лишь когда лисий вой смолк вдалеке, Колобок позволил себе отдышаться. Нож, его последняя защита, был потерян, он был весь в лисьей крови, вдобавок кровоточил правый бок. Он оглядел его. Увы, зубы врага всё же успели прокусить его в том месте. Но к счастью рана была не смертельная. Не была задета даже ни одна кость. "Да и главное, что я жив", - подумал Колобок, и от этой мысли настроение его улучшилось. Он катился по лесной чаще, подальше от места, где произошла роковая встреча. Вечерело. Колобок, изрядно зачерствевший после самого долгого дня в своей жизни начал готовиться ко сну. "Надо бы переночевать где-нибудь", - подумал он. Сказано - сделано, и уже через полчаса в чаще оказалось подобие шалаша. Конечно, с милым тут рай вряд ли мог быть, но для ночлега вполне сносно. Костёр Колобок предусмотрительно решил не зажигать - Лиса могла быть где-то неподалёку, а столб дыма наверняка бы привлёк её внимание. Конечно, в холоде спать было неуютно, но зато можно быть уверенным, что завтрашний рассвет всё же будет увиден. Колобок лёг и быстро погрузился в свои хлебобулочные сны...
Проснулся он от неприятного запаха и сильного шума. Колобок вскочил и принял боевую стойку, готовый отразить атаку врага. Но то, что он увидел, превзошло все его опасения. Мимо его шалаша пробегали всевозможные лесные звери. Несколько мелких зверей уже лежало на земле, не в силах подняться, а толпа бежала по ним, дробя их бездыханные тела. В воздухе сильно пахло гарью. "Лесной пожар", - подумал Колобок, но тут Заяц (несомненно, тот, который грозился съесть его) остановился возле шалаша и стал кричать: "Уходи! Уходи! Лиса! Лиса!"
- Что Лиса? - недоумевал Колобок. Конечно, зайцам и прочим мелким зверушкам стоит бояться голодных лис, но ведь среди бегущих были и волки, и медведи, и жуки (которые не входили в лисий рацион).
- Лиса обезумела! Тут кто-то увидел - у неё в горле нож! Он как-то её мозг задел, и теперь она убивает всех подряд!
- Как убивает?
- Напалмом! Огнемётом! Выжигает всё на своём пути! Спасайся! - крикнул Заяц и в ту же секунду волна зверей смыла его куда-то в чащу.
Колобок понимал, что раз уж он заварил эту кашу (вряд ли одновременно кто-то другой всадил другой лисе нож и причём именно в горло), то ему и расхлёбывать. Расталкивая бегущих, он рванулся навстречу неминуемой гибели.
Подбежав ближе к запаху гари, он увидел языки пламени и обугливающихся зверей, оказавшихся наименее расторопными. Всюду слышались вопли и стоны, а где-то, как ему казалось, вдалеке, слышался безумный хохот свихнувшейся Лисицы.
Дождавшись, когда хохот станет совсем близко, Колобок смело ринулся в бушующее пламя. Он чувствовал нестерпимую боль, слышал треск лопающейся кожи и молился об одном - не потерять сознание. Наконец стена огня была преодолена, и он увидел Лису. В беснующемся пламени она, казалось, будто вышла из преисподней, а безумные глаза, рот с запёкшейся кровью и беспрестанный демонический смех дополняли эту картину. Вокруг неё корчились и умирали звери. Колобок видел даже обугливающиеся кости. Многие смотрели на него и, казалось, молили прекратить эти адские муки. Колобок из последних сил рванулся на встречу Лисе и сбил её с ног. Он знал, где у неё слабое место, и смело сунул руку туда, где несколькими часами ранее мог оказаться целиком. Нащупав рукоятку ножа, он рванул её на себя. К счастью охотничий нож был довольно прочным и острым, и довольно легко прошил лисью морду. Раздался крик, заглушивший все остальные стенания умирающих животных. Колобок обессиленный упал на землю...
...Когда он очнулся, вокруг была тишина. Он с трудом открыл глаза и приподнялся. Картина, представшая перед ним, ужасала: тут и там валялись обгоревшие тела, лес кругом был сожжён, а рядом с Колобком лежал труп Лисы с разодранной мордой. Колобок посмотрел на свою руку - она всё ещё сжимала рукоятку ножа. Увы, само лезвие всё же переломилось и застряло где-то в голове жертвы. Кое-как встав на ноги, Колобок наконец оглядел себя. Увы, сам он являл собой картину восставшего из ада (причём, вспоминая разворачивавшиеся несколькими часами ранее события, нельзя сказать, что это было гиперболой). Рот его не закрывался - видимо часть кожи безвозвратно сгорела. Ноги почти не гнулись в коленях, а несчастный правый бок основательно обуглился, и рана больше не кровоточила. Колобок даже нашёл в себе силы усмехнуться этому факту. Отбросив бесполезную рукоятку, он просто пошёл. Он ещё не знал, куда. Он шёл просто прямо, а мысли так и лезли в его голову.
"Лучше б лиса меня тогда съела, - думал он. - Или ещё лучше было бы, если б я остался у деда с бабкой. Это была бы тихая безболезненная смерть... А зачем я попёрся спасать лес? Бежал бы со всеми, глядишь, и здоров был бы. А потом... А что потом? Господи, да у меня даже не было мыслей, что делать, когда я сбегу из дома тех пенсионеров! Всю свою жизнь я жил неправильно..." Эта мысль так обессилила Колобка, что тот рухнул на землю. "Будь что будет, - решил он".
На дереве, около которого упал наш герой, сидела ворона. Либо её привлёк хлебный запах, либо ярко-жёлтый шарик, лежавший на земле. Она спустилась с дерева и осторожно уселась рядом с Колобком. Тот не шевелился. Тогда она подошла ближе и осторожно клюнула его в бок. Колобок даже не посмотрел в её сторону. Он был где-то в своих мыслях. Ворона тогда совсем осмелела и клюнула его в глаз. Этого уже Колобок не стерпел и взвыл от боли. Ворона улетела. Колобок встал и встряхнулся:
- Да что ж это такое?! - воскликнул он, обращаясь к самому себе. - Возьми себя в руки! Хватит раскисать! Сейчас ты пойдёшь прямо! Прямо-прямо, далеко-далеко. И будешь действовать по обстоятельствам.
С этими словами он встал и пошёл вперёд. Вдалеке была небольшая тучка, но это его уже не волновало. Тем не менее, тучка приближалась, становясь больше. Наконец, когда она была довольно близко, Колобок разглядел, что это была стая ворон.
Всё произошло так стремительно, что герой ничего не успел понять. Птицы набросились на него со всех сторон. Когтями и клювами они терзали его плоть, и из неё фонтанами лилась кровь. Колобок изо всех сил отмахивался руками, но и это не помогало - руки его тоже подверглись птичьей атаке. Зацепив на земле палку, он хотел было отбиваться ей, но не мог ни по кому попасть. Более того, он смотрел на нападавших пустыми, залитыми кровью, глазницами - вороны выклевали ему глаза. Наконец одна, самая бойкая, так вцепилась в грудь Колобка, что уронила того на землю и вырвала ему сердце...
Через час кровавая трапеза закончилась. На земле в лесу оставался лишь маленький обглоданный скелет. Скелет возможно величайшего героя всех времён и народов.»
ГЛАВА 22, УДАЧНАЯ ДРУЖБА С ОХРАННИКОМ
- Боже, какая чушь, - сказал Булкин, дойдя до конца.
Друзья, привыкшие к неожиданным действиям детектива, терпеливо ждали, когда тот дочитает рассказ, и только потом Корнелий нерешительно кашлянул.
- Прапор, может, мы пойдём к Лихамычу?
- Да, конечно, - спохватился детектив. История о Колобке никак не шла у него из головы.
Корнелий знал, где находится «Табула Раса», поэтому не пришлось звонить в справочную службу или рыскать по «жёлтым страницам» в поисках нужного телефона. Впрочем, дорога заняла у них довольно много времени. Когда детектив посмотрел на часы, на них уже было далеко за полночь, а маленькая циферка рядом с тройкой поменялась с 16 на 17. «День рождения Скобелева», - подумал Булкин и тут же вслух пропел:
- Мне снился генерал Скобелев, только что попавший в тюрьму…
Пиво и Крюйс тут же подхватили, но поскольку каждый пел своё, получалось примерно так:
Мне снился генерал Скобелев,
Только что попавший в тюрьму!
Мне снятся крысы и черти,
Спасибо, уже ни к чему.
А деревья продолжают их слушать,
У нас ещё есть дела,
Когда я выйду из душа,
Я пущенная стрела!
Так незаметно, с песнями и шутками, словно за несколько последних дней не произошло четыре убийства и не сбежал опасный преступник, друзья дошли до клуба.
Посетителей в клубе было немного, да и двигались они как-то вяло. Видно было, что сегодня не прибыльный день. Из динамиков звучало «Какая-какая-какая-какая-какая?.. Какая рррррррррррыба в океане? Ррррыба в океане? Какая ррррыба? Ррррыба… ррррыба! быстрее всех? быстрее всех? быстрее всех?» Безумная диджейская обработка хита с «Ихтиологии» взрывала мозг всей троице сыщиков, и они поспешили пройти к двери, на которой было написано «Служебное помещение». Охранник сперва не хотел пускать наглых посетителей, но завидев Корнелия, сменил гнев на милость:
- Крюйс, вообще-то к начальству так просто нельзя. Но по старой нашей дружбе… В порядке исключения. Если что, вы меня не видели.
- Конечно, Трофимыч, о чём речь? - мичман похлопал охранника по спине. Друзья вошли и оказались в длинном коридоре с массой дверей.
- Ээээ, а как мы найдём нужный вход? - растерялся было Булкин.
- А чего его искать? - бесстрастно бросил Джонленнон. Взглядом он указал в конец коридора, где над одной из дверей горели массивные буквы «ТАБУЛА РАСА».
- Любит директор себя. Поместил вывеску даже там, где никто и не оценит всю прелесть неоновой надписи, - проворчал Булкин. - Кстати, Корни, откуда ты охранника знаешь?
- Петьку-то Трофимова? Так я здесь всё время тусуюсь. Как-то завязалась значит в клубе драка. Ну, молокосос какой-то решил перья распустить. Что с них взять, мажоры, золотая молодёжь. А тот, на кого полезли, видать тоже из верхов был. Ну и достали они волыны. Думаю, ну всё, щас шмалять начнут. Охранник, Петька Трофимов, полез было их разнимать, так пулю в плечо получил. Тут я и не выдержал. Пока думаю, остальные с пукалками подгребут, эти молодцы угрохают друг друга, да и ещё кого. Уж не знаю, как они вообще в клубы с оружием проходят. Может, блат какой, в зависимости от зарплаты папаши. Ну и подхожу к более задиристому и говорю: «Отдай пистолет, ты ещё ранишь кого». Он не отдаёт. А я на войне, ты помнишь, с перочинным ножом на танк ходил (надо отметить, Крюйс говорил чистую правду). Ну и заломал тому руку, отобрал игрушку. Второй сам отдал. Увидел, что со мной шутки плохи. Вот с тех пор меня тут вся охрана знает, я им ещё, - тут Корнелий остановился, поскольку они уже подошли к кабинету директора и постучали в дверь.
-Войдите, - раздалось оттуда.
ГЛАВА 23, «ГРААЛЬ ВАС В ТРЕТЬЕМ РИМЕ ЖДЁТ»
Роман Михайлович Лихамыч сидел за большим письменным столом и читал «Роллинг Стоун». На развороте было большое интервью с лидером «Аквариума» Борисом Гребенщиковым, в котором музыкант как раз нахваливал «Табула Расу», «один из прогрессивнейших клубов столицы». Трио друзей в нерешительности стояло на пороге, ожидая дальнейших указаний. Однако Лихамыч не спешил с предложением присесть или пройти. Корнелий сразу вспомнил, что за властность и суровость директор получил прозвище «начальник генштаба». Наконец «начальник» посмотрел на посетителей и удивлённо спросил:
- Чем могу быть полезен и вообще, какого чёрта?
Развязность директора прибавила Булкину решимости. Он достал из кармана пистолет и подошёл к нему:
- Слушай меня сюда, умник. Ты подозреваешься в убийстве Иуды Предателя. Сегодня… то есть вчера, его нашли мёртвым в своей квартире!
Директор, казалось, ничуть не был смущён:
- А вы собственно кто? Милиция?
- Нет, я частный детектив Булкин, - с гордостью ответил Прапорщик. - Я расследую убийство Иуды Предателя и ещё троих человек. А это мои помощники.
Лихамыч посмотрел на детектива, откинулся в кресле и расхохотался:
- Частный детектив! Ой я не могу! Ой, я сейчас умру! - затем он резко стал серьёзным и злобно посмотрел в глаза Булкина.
- Во-первых, вы ворвались в мой кабинет без разрешения. Во-вторых, вы угрожали мне оружием. В-третьих, вы обвинили меня в убийстве человека, не имея на то оснований. По идее, у меня есть три варианта развития событий. Первый: я звоню 02, и как минимум эту ночь вы проведёте в КПЗ. Второй: я вызываю охрану, и для вас расследование окончено…
- Лихамыч! - крикнул доселе молчавший Крюйс. - Да что с тобой!!! Это же я, Корнелий Крюйс! Мы с тобой пили после концерта БГ! Пару лет назад! Ну вспомни! Мичман!
- Никакого мичмана я не помню, - сердито оборвал его директор клуба. - И потом, ты не дал мне договорить. Есть третий вариант развития событий. Мне интересно, что действительно вас сюда привело. Ведь за Граалем всегда много охотников…
- Так ты всё же знаешь о Граале! - невольно воскликнул Булкин. Лихамыч хитро прищурился:
- Значит я не ошибся… Да впрочем, это и так было понятно. Как вы могли заподозрить меня? Ну разве что по расписке, которую наверняка нашли у Иуды. И наверняка думаете, что я его и пришил.
Булкин слушал грамотные рассуждения Романа Лихамыча и невольно проникался уважением к этому человеку. «Он хоть и порядочная скотина, а всё же умней и Корнелия, и Джонленнона», - подумал детектив.
- Хорошо, что тебе известно о Граале? - спросил он наконец.
- А с какой стати я должен вам рассказывать? - огрызнулся директор. - Нет, пожалуй, вы мне не нужны, - с этими словами он нажал кнопку на столе. Вмиг кабинет наполнился охранниками, которые, казалось, просочились сквозь стены. Среди них был и Петя Трофимов, смотревший на Крюйса с таким выражением лица, будто пытался сказать: «Ну как же так, я тебя впустил, а ты безобразничаешь. А мне ещё и влетит».
- Вы что, думали, что я поделюсь информацией с первыми встречными? - издевательски произнёс Лихамыч. - Вы кто, тамплиеры? Да нет, судя по виду, один - обдолбанный неформал, другой - бывший военный и третий - бывший моряк. Что же мне с вами делать? Что же делать? - повторял директор и вдруг начал напевать: «Что нам делать с пьяным матросом? Что нам делать с пьяным матросом? Что нам делать с пьяным матросом?...»
- Гооосподи спасииии! - неожиданно для самого себя подпел Корнелий Крюйс.
Лихамыч удивлённо посмотрел на него и тихо сказал охране: «Все свободны». Охранники снова безмолвно исчезли, словно растворившись в воздухе. Воцарилось молчание. Ошарашенные друзья стояли, не произнеся ни звука. Первым нарушил молчание Лихамыч:
- Я могу забыть имя и фамилию человека. Могу забыть его внешность. Могу забыть даже самого себя… Но это исполнение не забуду никогда! Корни!
- Ли! - радостно воскликнул Крюйс, и друзья обнялись.
- Что ж ты гад такой сразу не сказал, что это ты?! - хлопал Лихамыч Корнелия по плечам.
- Так я сказал, так ты ж не вспомнил!
- Конечно не вспомнил! Мы ж тогда так надрались! А потом всю ночь песни БГ пели! И вот «пьяного матроса» я никогда не забуду! Гооосподи спасииии, - изобразил директор манеру пения Крюйса, и оба они рассмеялись. Друзья ещё долго могли бы вспоминать тот вечер, если бы Булкин вежливо не откашлялся:
- Ах, да, - спохватился мичман. - Мы ж к тебе по делу. Вот Грааль ищем, как ты понял. Тут уже из-за него четверых положили. Не твоя работа?
- Нет, что вы, - ответил Лихамыч. - Конечно, с Иудой у нас были не дружеские отношения. Но я ж не бандюган какой-то, людей из-за тридцати монет, пусть и очень ценных, резать. Да и улику ещё такую оставлять. Подумайте сами - убил бы я Предателя, что бы я перво-наперво сделал? Уничтожил бы расписку свою.
- Хорошо, а Грааль-то тебе зачем понадобился? - спросил Булкин, всё ещё с недоверием смотря на директора, который несколькими минутами ранее готов был отправить детектива к праотцам.
- Каюсь, грешен, - смиренно произнёс Лихамыч. - Понимаете, люблю я всякие безделушки старинные. А Предатель знал это. Пару раз тырил экспонаты из музея Маяковского для меня. Понимаю, что незаконно, но ничего не мог я с собой поделать! Вы только представьте, один раз принёс мне кружку, из которой Маяковский пил с…
- Пушкиным? - очнулся вдруг Джонленнон.
- Почти, - усмехнулся Лихамыч. - С Лилей Брик. Ну да неважно. А тут приходит и заявляет, что в музее его хранится Священный Грааль. Ну, я конечно, не поверил. Но тут вспомнил глупый стишок, который цитируют те, кто верит в священную избранность Москвы:
Грааль вас в третьем Риме ждёт,
Центурион укажет вход.
Под домом главного врага
Приют был найден на века.
- Вроде по описанию похоже на музей Маяковского. Третий Рим - понятное дело, Москва. Главный враг - атеист Маяковский. Центурион - по-видимому, имеется ввиду памятник Дзержинскому, который сейчас убрали. В общем, поверил я Иуде. Ну и пообещал ему, что заплачу тридцать серебряных дублонов. Они очень ценные по нынешним временам. Посулил и больше, если тот достанет мне больше информации. А ещё лучше - сам Грааль. Ну, Иуда согласился и пропал надолго. А теперь вот приходите вы с такими новостями…
В это время раздался стук в дверь.
- Войдите, - произнёс Лихамыч. Никто не вошёл. Более того, постучали ещё раз.
- Войдите, - повторил директор и лениво встал из-за стола. - Это Ленка наверное. Всё время постучит и не заходит. - Стук раздался в третий раз. - Да иду я, иду.
С этими словами Лихамыч открыл дверь и выглянул в коридор. В ту же секунду Булкин увидел следующее: директор клуба резко упал на землю, а из дверного проёма брызнула кровь. Детектив с помощниками выскочили в коридор. Голова Лихамыча была проломлена четырьмя первыми буквами вывески, до того ровно висевшей над дверью. Подпорки, державшие вывеску в равновесии, были отпилены. Теперь на дверях кабинета красовалось малопонятное «ла раса». В конце коридора Булкин услышал удаляющийся топот и увидел бегущего человека, одетого во всё чёрное. «В погоню!» - крикнул Прапорщик друзьям, и они рванули в темноту за убийцей.
ГЛАВА 24, МНОГОГОЛОВАЯ ГИДРА
Булкин мчался впереди всех. В коридоре было темно, и фигура преследуемого была почти не видна. Впрочем, путь здесь был один, и преступник бежал скорей всего в сторону запасного выхода. «Главное сократить расстояние», - думал Прапорщик и прибавил скорость. Однако ноги стареющего детектива уже не были готовы к таким марафонам, и вскоре Корнелий Крюйс и хиппи обогнали его. Впрочем, и они уже были не в том возрасте, и когда хлопнула дверь запасного выхода, друзья были ещё далеко. Выскочив на улицу, они увидели лишь темную фигуру, исчезающую в ночи. Бежать смысла уже не было.
- Ну спасибо, Джонленнон! - неожиданно крикнул Крюйс. - Это ты упустил киллера!
- Да ладно тебе, расслабься, - бесстрастно ответил Пиво, глядя в темноту. - Может, это ваще не он был.
- Да уж, по Москве ходит куча киллеров, которые охотятся за нами, - скептически ответил мичман. Прапорщик, до этого молча восстанавливавший дыхание, наконец нарушил молчание:
- Не за нами. За всеми, кто хоть что-то знает о Граале. И кстати, Джоленнон прав. Не забывай, я того мужика подстрелил. И потом он с табуретки грохнулся. А этот, смотри, как бегает. И вообще, - неожиданно оживился детектив. - Может, тут действует целая группа, а то и тайное общество!
Идея была несколько книжной, но достаточно правдоподобной. Даже Крюйс не стал вставлять ироничных комментариев. Булкин продолжал:
- Совершено уже пять убийств. Думаете, это легко сделать в одиночку? Да ещё и Грааль выкрасть. Вдруг тут целая разветвлённая организация?..
- Похоже, - сказал побледневший Корнелий, - мы и сами до конца не поняли, с кем мы имеем дело.
- Гидра высовывает головы по одной, и мы не понимаем, что у них общее туловище, - вставил хиппи. Поэтические сравнения были его коньком.
- Да, ребят, - ответил Булкин. - Мы в большом цейтноте. Промедление смерти подобно. Но тут уместна и другая пословица: «Поспешишь - людей насмешишь». Первое убийство было совершено тринадцатого сентября, аж три дня назад. Четыре, - поправился он, вспомнив, что уже наступило семнадцатое число. Пойдём ко мне, для начала отдохнём, выспимся. А завтраш… сегодняшний день посвятим библиотеке. Надо выяснить, кто же всё-таки охотится за Граалем, против кого мы воюем. «И найдём ли в себе силы воевать», - подумал Булкин, но вслух этого не сказал.
Через час друзья уже были в квартире Булкина на Маросейке. Корнелий Крюйс занял кушетку детектива, сам Прапорщик лежал в ванне, а хиппи предпочёл кухонный стол - человеку, жившему на кухне в коммуналке, не было места привычней.
Каждому снились свои сны. Крюйсу, к его удивлению, приснилось море и жена Булкина, самому детективу всё время мерещился Грааль. Он то представал в виде пистолета, из которого в детектива стрелял киллер, то превращался в ручку, которой писал Вадим Памошник, то Грааль держала медсестра Ефросинья. Она смачивала в нём губку, протирала виски детектива и говорила: «Всё будет хорошо».
Что касается хиппи, то ему как обычно снились наркоманские сны. Цветные, яркие, но совершенно бессюжетные.
Когда друзья проснулись, был уже день. Пасмурный день семнадцатого сентября.
ГЛАВА 25, ЗАПАДНЫЙ МАГРИБ
Друзья сидели в библиотеке имени Ленина уже шесть часов. Булкин и Крюйс тщетно пытались найти хоть какие-то зацепки, но всё было «вокруг да около». Прочитали про вымерший орден тамплиеров, всякие бредовые теории о масонах, трактат некоего Александра Козьмина «Грааль: правда или вымысел?», но всё было тщетно.
- «Опус Деи» в России? Бред. Рыцари Храма ожили и пошли на нас войной? Идиотизм, - пытался рассуждать Булкин. Корнелий внимательно смотрел на друга, а хиппи сидел и с безучастным видом слушал радио.
- Да, Прапор, - наконец согласился мичман, - ничего толкового нет. Пока самое адекватное, что мы читали, - это статья какого-то Козьмина. Он пишет, что Грааль не несёт в себе каких-то волшебных свойств и хранится вообще в Иерусалиме. В общем, скептик и не сторонник безумных теорий. Если б мы не знали, что Грааль действительно в Москве, то я бы ему поверил.
Булкин сдержанно кивнул. В его голове вертелось имя «Александр Козьмин». Он был уверен, что где-то слышал его раньше. Впрочем, скорей всего, это был просто известный учёный, возможно его именем названа даже улица в Москве. В это время хиппи, до того меланхолично слушавший радио, очнулся и начал махать руками, привлекая к себе внимание.
- Чё такое, Джонленнон? Опять БГ по радио услышал? - отмахнулся от него Булкин. Хиппи не ответил и переключил плеер с наушников на динамики. На него тут же зашикали, и друзья быстро ретировались из библиотеки. На улице хиппи включил звук ещё громче, и детективы услышали:
- Ррррррадио «Западный Магриб». Только горрррячая музыка, - заявил сперва джингл. Затем включился диджей. Причём, как выяснилось, диджей непростой:
«Добрый день, уважаемые слушатели. С вами говорит главный директор радио «Западный Магриб» Абу Аль-Насри. Мы продолжаем держать вас в курсе событий относительно возможного нахождения Священного Грааля на территории России. Как стало известно нам из надёжного источника, сейчас расследуется дело о пропаже предположительно святого Грааля из музея Маяковского. Даже известный в прошлом частный детектив Прапорщик Булкин включился в поиски. О чём может нам сказать найденный Грааль? Думаю, в первую очередь о том, как небрежно относятся христиане к своей святыне. Представляете, мало того, что она находилась в довольно заметном месте, так ещё и так плохо охранялась. Как стало нам известно, в связи с Граалем уже совершено три убийства: директора музея Маяковского, майора ФСБ, лично расследовавшего дело, и медсестры. Хочется задать вопрос: доколе будут убивать людей? Куда смотрит милиция? Почему же мы, живя в 21 веке, возвращаемся в Средневековье? Слепая вера в древние святыни, убийства тех, кто пытается подобраться к ним? Радио «Западный Магриб» будет держать вас в курсе событий». Ведущий отключился, и из динамиков заиграла весёлая мелодия «Музыки серебряных спиц». Начиналась песня символично: «Доверься мне в главном, не верь во всём остальном…»
Друзья выключили радио и какое-то время стояли возле памятника Достоевскому. Фёдор Михайлович молча смотрел на них исподлобья, и казалось, хотел сказать: «Да уж, детективы. Какое-то паршивое радио лучше вас сработало. Может, и мне своё радио замутить? Достоевский FM, например...» Булкин повернулся к друзьям и заявил:
- На радио поедем завтра. Сейчас обратно в библиотеку, искать всё то, что может пригодиться нам в расследовании.
- А ну как грохнут и ведущего? - возразил Корнелий. - Ведь они убивают всех, кто так или иначе лез в историю Грааля. Некрасиво получится.
- Думаешь, тайное общество слушает мусульманское радио «Западный Магриб»? Ерунда, - смело заявил детектив, а сам подумал: «Что-то есть резонное в этих словах… Но если они убивали на наших глазах, то мы вряд ли сможем им помешать… Будем надеяться на лучшее». Друзья вернулись в библиотеку и сидели там до закрытия. А когда сторож подошёл к ним и попросил очистить помещение, сотня баксов успокоила старика, и детектив с помощниками остались там на ночь. Они и сами не заметили, как уснули...
ГЛАВА 26, РАДИО
Увы, ночь в библиотеке не пошла друзьям впрок. Статья Александра Козьмина так и осталась одиноко лежать в стопке «адекватные теории». Остальные материалы были свалены в гору под названием «неадекватные теории».
- Что будем делать дальше? - устало спросил Корнелий Крюйс.
- Не знаю… - Булкин был озадачен. - Я был почти уверен, что библиотека даст нам какую-нибудь наводку… Впрочем, поехали, поговорим с западным Магрибом. Может, журналюги действительно пронюхали что-нибудь важное.
Радиостанция «Западный Магриб» находилась совсем недалеко от дома Булкина. По иронии судьбы напротив студии мусульманского радио стояла синагога. Тем не менее, это огнеопасное соседство было довольно мирным, если не считать шестидневной разборки между главным раввином и генеральным директором «Магриба». А если в Москве играл ЦСКА, то в этот день нередко можно было видеть идущих в обнимку евреев и арабов. Так получилось, что обе диаспоры традиционно болели за армейский клуб.
Через полчаса детектив с помощниками уже стояли у ресепшна и терпеливо ждали пропусков.
- Кабинет директора четвёртый налево, - приветливо сказала симпатичная арабка.
- Скажите, а налево - это как у нас налево или как у вас налево? - неожиданно подал голос хиппи. Секретарь недоумённо посмотрела на него.
- Ну, вы же пишете в другую сторону. Может, у вас и кабинеты не туда поворачивают, - продолжал рассуждения Джонленнон. Девушка сердито нахмурилась - видно было, что она обиделась, но вслух ничего не сказала. Булкин ткнул приятеля локтем в бок, и они молча прошли к кабинету Абу Аль-Насри. Корнелий, шедший впереди, неожиданно остановился и нахмурился.
- Дверь приоткрыта, - медленно произнёс он. - Что-то здесь не так. - Он осторожно постучал. Ответа не последовало. Тогда Крюйс резко распахнул дверь и тут же отшатнулся назад. Мичмана вырвало прямо на пиджак Булкина. Детектив и хиппи заглянули в кабинет. Зрелище, так подействовавшее на Корнелия, и впрямь было ужасающим. Посреди кабинета висело окровавленное тело Абу Аль-Насри. Бывший генеральный директор «Западного Магриба» был весь изрезан металлическими проводами, видимо от пульта лежавшего рядом. Подвешен он был за ноги длинным шнуром от микрофона. Булкин, первым пришедший в себя, рванул на ресепшн.
- Твою мать, что у вас творится?! - заорал он на опешившую секретаршу. - У вас директора кокнули!
- К-как кокнули? - заикаясь, переспросила несчастная девушка.
- Насмерть, как же ещё?!
Девушка решила не выяснять дальнейших подробностей и грохнулась в обморок. На крики и шум сбежались почти все сотрудники радиостанции.
Увы, короткие допросы сотрудников ни к чему не привели. У большинства было железное алиби, директора могли убить ещё вчера - он нередко оставался ночевать на работе. А вчера на радиостанции был день открытых дверей, так что вычислить преступника не представлялось возможным. Через час детектив с помощниками вышли с радиостанции несолоно хлебавши. Корнелий укоризненно смотрел на Прапорщика, как бы говоря: «Ну как же ты меня не послушал? Я ж говорил, его пришить могут?». Булкин хотел было что-то сказать, как вдруг осёкся. Навстречу компании хромал человек. Приглядевшись, детектив побледнел и схватился за оружие. Это был киллер, который едва не подстрелил его в квартире Юсупова-Воронцова.
ГЛАВА 27, ИСПОВЕДЬ КИЛЛЕРА
«Стреляй же! Стреляй!» - вертелось в голове детектива. Он держал киллера на прицеле, но палец, лежавший на спусковом крючке словно онемел. Тем временем, Крюйс не мешкая выхватил пистолет из руки опешившего детектива и тут же наставил его на человека в чёрном.
- Не надо! - воскликнул вдруг хромавший киллер. - У меня есть информация.
- Какая к чёрту информация?! - крикнул мичман, продолжавший держать киллера на прицеле.
- Да! - очнулся от потрясения Булкин. - Ты хотел меня застрелить! Я убью тебя! Корнелий, стреляй!
- Нет! Я просто защищал Грааль! - неожиданно воскликнул человек. Корнелий переглянулся с Прапорщиком и опустил пистолет. Киллер подошёл к друзьям и сел на ступеньки у входа.
- Нам надо поговорить, - сказал он.
На улице шёл дождь. Людей было мало - погода не располагала к прогулкам, да и переулок был неоживлённый. На ступенях невысокого здания сидели четыре немолодых мужчины. Один активно говорил, а остальные трое нахмурившись молчали. Лишь изредка высокий блондин в сером пиджаке и красном галстуке что-то переспрашивал.
Из рассказа детектив понял примерно следующее. Звали киллера Иван Каляев. Он нередко покупал оружие у знаменитого торговца Михаила Гандилеренко. Они были хорошими друзьями, и часто выпивали вместе. И вот во время совместной попойки Михаил рассказал ему страшную тайну, которую он хранил уже много лет. Рассказал всё до мельчайших подробностей. И о дневнике, и о «Спасателях-2», и о музее Маяковского.
- И тогда я испугался, - продолжал Каляев. - Гандилеренко божился мне, что никогда никому не рассказывал эту тайну. Но даже если это и было так, кто мог дать гарантию, что я буду последним, перед которым у него развяжется язык? Я решил, что реликвию надо сохранить.
- Да ну? - скептически посмотрел на него Булкин. - Что-то слишком благородно для криминального элемента.
- Хочешь - верь, хочешь - нет, но есть для киллера вещи поважнее денег. Я считаю, что эта тайна слишком священна, и её нужно держать в секрете.
- Интересный же ты способ придумал! - воскликнул детектив. - Стырил Грааль, положил кучу народу, да и меня чуть было не отправил на тот свет.
- Какую ещё кучу народа? - удивлённо посмотрел на него киллер. - Какое «стырил»? Я узнал, что Грааль похищен и решил, что надо расследовать это дело. Самому. И у меня на подозрении оказался ты. Куда бы ты ни приходил, везде были трупы. Поначалу я решил, что это ты их перебил. Потом был уверен, что твой сообщник выполняет всю грязную работу.
- Я-то тут причём? - хором воскликнули хиппи и мичман.
- Да не вы. Человек в чёрном.
- Человек в чёрном? - снова хором произнесли помощники детектива.
- Да, за которым вы гнались из «Табула расы».
- Так он не твой сообщник? - удивился Булкин.
- Нет, ты что? Я наоборот пытаюсь поймать его. Но мне не хватает скорости - ты же меня подстрелил.
- Да, знаешь ли, ты хотел мне голову разможжить, - нахмурился Прапорщик. - Так что, ты не состоишь в тайном обществе?
- Какое тайное общество? Во всём этом замешан человек в чёрном. Я думал, он твой сообщник, пока не увидел, как вы гнались за ним. И знаешь, мне кажется, я знаю, как его зовут. Я проследил за ним до гостиницы, в которой он остановился.
- Почему мы должны тебе верить?! - неожиданно встрял в разговор Джонленнон.
- Заткнись, Пиво! - крикнул Булкин. - Как его зовут? - обратился он к киллеру.
- Его имя… - начал Каляев, но неожиданно замолчал и повалился набок. В шее у него торчал дротик. На другой стороне улицы стоял человек с духовой трубкой.