Демоны и демоны Часть 3
ГЛАВА 13, ДНЕВНИК.
Булкин сделал последний поворот, и дверца сейфа легко поддалась. В сейфе лежали две пачки долларов, старинное кольцо (видимо, семейная реликвия), какая-то рукопись Маяковского с титульным листом «Облако в штанах». Но не это интересовало Булкина. Отодвинув ненужный хлам, он бережно достал толстенную тетрадь, на которой каллиграфическим почерком было выведено «Дневник Аристарха Викентьевича Юсупова-Воронцова». Булкин открыл его и не поверил своим глазам. На пожелтевшей странице было аккуратно написано:
ДАТА. 1 сентября 1950 года. Это мая первая запись в днивнике. На будуший год я пайду ф первый клас. А сичас я гатовлюсь к ниму. Мы с мамай учим стихи про зайчика и про Ленина. Про зайчика мне нравица болше. Но мама гаварит, што пра Ленина надо учить тоже, потомушто Ленин хороший. Интересно а кто больше хороший Ленин или зайчик?
«Аристарх вёл дневник с шести лет!!!», - поразился Булкин. Он листал пожелтевшие страницы, одну вклеенную тетрадь за другой. Наконец он открыл последние записи:
ДАТА. 8 сентября. Сегодня опять какой-то посетитель пристально рассматривал постамент. Мне показалось, что он слишком уж задержал свой взгляд на Граале. Надо его спрятать. Да, спрятать подальше от глаз!
ДАТА. 9 сентября. Наверное, у меня шизофрения. Я нервничаю из-за ерунды. Ну подумаешь, кто-то засмотрелся на это колесо. Оно всегда интересовало посетителей. И не смотрел тот мужик на Грааль! Тогда почему он так пристально пялился в его сторону?
10 сентября. Я так больше не могу! Грааль давит на меня своей безумной силой! Я слишком стар, чтобы нести этот крест в одиночку. Сегодня я пытался дозвониться до Никсона и Стаканова. У обоих давно сменились номера. Гандилеренко вообще неизвестно где. Чёртов гандилер! Он мог бы стать охранником музея! С таким-то знанием и опытом! Точно, охранник! Мне нужен охранник! Охранник, которому можно рассказать о Граале.
11 сентября. Долго думал, долго смотрел личные дела каждого. Идеальная кандидатура - Иуда Предатель. Сегодня я поговорю с ним.
12 сентября. Иуда отнёсся так, как я и ожидал. Сначала не поверил, потом поклялся хранить тайну в секрете. Этому человеку можно верить. Он даже не стал просить прибавки за охрану столь ценного объекта.
13 сентября. Сегодня мне пришло письмо с просьбой о встрече. Думаю, очередной поклонник ВВМ. Хотя почерк мне показался знакомым. Как будто это Он писал. Наверное, эта мнительность на нервной почве. Как Он может мне написать, вроде с Того света письма не доходят. Просто похож наклон. Да, наклон похож, не более. Что ж, встреча с очередным фанатом «левых маршей» поможет мне хоть как-то развеяться…
На этом записи обрывались. Булкин читал дневник и закипал:
- Идиотина! Как он мог доверить ТАКОЕ какому-то охраннику?! А почему бы не мне?! Наверняка этот Иуда спёр Грааль да начальника своего пришил!
Затем он постепенно успокоился и стал рассуждать.
- Не буду делать поспешных выводов. Есть в конце концов «приз-ум-птица миминовости». - Булкину никогда не давалось это словосочетание. - Есть тут ещё кое-что интересное. Аристарх собирался встретиться с кем-то, кого он не знает. И чей почерк похож на почерк другого человека. Этого человека директор называл Он. Именно так, с большой буквы. И этот человек по ходу умер. Раз с того света. О ком это он, интересно…
В этот момент Булкин услышал какой-то шум со стороны окна. Он повернулся и в последнюю секунду увидел блеск тёмных очков и пистолет, нацеленный на него… Раздался выстрел…
ГЛАВА 14, ЦУГЦВАНГ
Булкин не успел даже понять, что просвистело у него перед носом, и почему ему в лицо ударила бетонная крошка из стены. Инстинкт самосохранения сделал своё дело. Он бросился на пол и закатился под кровать. В этот момент он услышал звон разбитого стекла и увидел две ноги в ботинках, спустившиеся откуда-то сверху. Мужчина в очках залез в окно. Булкин лихорадочно пытался достать пистолет, но тот как назло застрял в подкладке. Ботинки угрожающе приближались. Наконец Прапорщик вытащил оружие и не долго думая выстрелил в ногу. Раздался нечеловеческий вопль. Убийца запрыгнул на какой-то стул, и ноги исчезли из зоны видимости. Воцарилась тишина. Булкин знал, что в шахматах такая позиция называется цугцванг. Сейчас он был в безопасности - вряд ли пистолет мог пробить толстый матрас и деревянный каркас кровати. Тем не менее, вылезти из своего временного укрытия Булкин не мог. Может быть, он бы и успел высунуть голову и увидеть, куда надо стрелять. Но тогда это будет последним, что он увидит. Его враг, стоя на стуле, не мог попасть в детектива. А спустившись с временного укрытия, он рискует захромать на обе ноги.
Прошло уже полчаса. Положение на поле боя оставалось прежним. Булкин чувствовал, что рука, державшая проём кровати на прицеле, начинает затекать. Надо было что-то делать.
- Что тебе нужно от меня? - крикнул наконец детектив. Убийца не ответил, лишь покачнулся стул, под который капала кровь.
- Кто тебя послал?
Молчание.
- Кто ты?
Молчание. Булкин начинал выходить из себя. Он попробовал высунуть пистолет, чтобы направить на преступника, но стоило ему чуть-чуть подвинуться, как в полу возле него оказалась новая дырка. «Да, этот парень взял быка за рога», - подумал Булкин, и тут же ему в голову пришла шальная мысль. Она была настолько безумна, что стоило попробовать. Он свернулся калачиком, попытавшись превратиться в один маленький шарик, прицелился в ножку стула и выстрелил.
Ветхое дерево не выдержало кусочка свинца, и ножка подломилась. Убийца, сидевший на корточках, по инерции попытался схватиться за что-нибудь, но его пальцы поймали воздух. Он с грохотом упал на пол, и Булкин, уже не целясь, выстрелил в тело в чёрном пиджаке. В ответ грянул другой выстрел, и пуля врезалась в стенку там, где секундами ранее был пах детектива.
Убедившись, что выстрелов больше не будет, Булкин осторожно выбрался из своего укрытия. Киллер лежал в неестественной позе - по-видимому, при падении он вывихнул руку. Из бока в районе рёбер шла кровь. Булкин взял его запястье. Пульс был.
- Всё просто идеально! Я смогу его допросить! - обрадовался детектив и тут же осёкся. Кровь шла пульсирующими толчками, а преступник захрипел. «Пробита артерия», - догадался Прапорщик и тут же запаниковал. Надо было вызывать скорую. Но если они приедут, то он тут же попадёт под подозрение, киллера увезут в больницу, где его уже не допросить.
Наконец Булкина осенило. Он достал свой мобильник и набрал номер.
ГЛАВА 15, НАРОДНЫЙ ЛЕКАРЬ
Джонленнон Пиво был старым товарищем Прапорщика Булкина. Они знали друг друга с рождения и почти никогда не расставались. Помехой их дружбе не стало даже то, что Пиво увлёкся идеями хиппи и начал протестовать против существующего строя, а Булкин выбрал путь защитника закона. Нередко Прапорщик даже доставал коноплю для своего приятеля. Он знал, что без неё хиппи становится агрессивней обычного, а лёгкий наркотик напротив, помогает ему умиротворяться и мыслить ясней.
Сам Джонленнон в долгу не оставался и нередко помогал Прапорщику в раскрытии особо серьёзных преступлений. Когда детектив расследовал дело о хищении секретной карты расположения ракетных баз, именно его лучший друг помог разоблачить преступника, которым оказался министр обороны. Злые языки говорили, что этим делом Булкин нажил себе врагов в верхах власти и сломал блестящую карьеру.
Однако сам детектив ценил хиппи даже не за острый ум. Джонленнон был потомком знаменитого лекаря Григория Распутина и унаследовал у него способности к врачеванию. А увлечение идеями растафарианства внесли свой колорит в способы лечения. Из всех лекарств хиппи признавал лишь коноплю, с помощью которой лечил всё - от ушибов до переломов. Как это ему удавалось, было загадкой - наблюдать за своей работой Пиво не позволял, а что и как сам делал, вспомнить не мог, так как действовал всегда сильно накуренным.
Сейчас он сидел на кухне в коммуналке и пел «джа даст нам всё». В этот момент зазвонил телефон. В трубке раздался голос Булкина:
- Джонленнон, быстро собирайся и езжай ко мне. У меня тяжело раненый. Диктую адрес.
Туман наркотиков тут же спал с головы хиппи, и он чётко запомнил место своего назначения.
- Не забудь лекарства, - услышал он в трубке.
- Обижаешь, Прапор, - ответил Джонленнон, доставая из кладовки годовой запас конопли.
Через пятнадцать минут Прапорщик уже стоял в прихожей и пытался подсмотреть, что хиппи делает с умирающим. Однако он видел только клетчатую рубашку друга и слышал какие-то напевы…
ГЛАВА 16, НАПЕВЫ ХИППИ
Оу, Мане я бы вдул,
Оу, Мане я бы вдул,
Оу, Маааане я быыы вдул,
Оу, Мане я бы вдул… Шри…
Оу, Ване помогу,
Оу, Ване помогу,
Оу, Ване помогу,
Оу, Ване помогу… Шри
Злой астронавт,
Злой астронавт,
Вышли в кайф,
Вышли в кайф,
Вышли в кайф,
Злой астронавт.
Мама мыла,
Мама мыла,
Мыла-мыла,
Мама-мама.
Мыла раму,
Мыла раму,
Раму-раму,
Мама-мама…
Пепси-кола,
Пепси-кола,
Кола-кола,
Пепси-пепси,
Кока-кола,
Кока-кола,
Кола-кола,
Кока-кока.
По реке плывёт топо-ор,
Из села-а Кукууу-ева,
Ну и пусть себе плывё-от,
Железяка, железя-а-ака…
ГЛАВА 17, КОРНЕЛИЙ КРЮЙС
- Готово, заходи, - позвал хиппи Булкина. Тот с опаской вошёл внутрь.
На полу растеклась лужа крови, пострадавший лежал белый как смерть. Дырка от пули не была даже ничем перевязана, но кровь не шла, а человек размеренно дышал.
- Блин, как ты это делаешь, демон?! - воскликнул Булкин, не ожидая впрочем ответа. Хиппи сидел, закатив глаза, и напевал очередную мантру. Детектив осознавал, что в ближайшее время от него ничего не добиться, как, впрочем, и от лежавшего без сознания убийцы. Однако присутствие старого друга дало ему очередную идею. Прапорщик достал мобильник и открыл записную книжку на букву «К».
Бывший мичман Корнелий Крюйс был старым фронтовым товарищем Булкина. Вместе они прошли тяжёлую кровопролитную войну с Китаем. Когда Прапорщик решил заняться частным сыском, у него не возникло сомнений, кого взять в себе в напарники. Корнелий не отличался острым умом, но обладал способностью видеть то, чего не замечал детектив. Кроме того, не было человека более преданного, чем мичман. Не раз он закрывал друга своим телом от шальных пуль. Однако последние годы детектив предпочитал действовать в одиночку. Дела были не особенно сложные, да и Корнелий стал слишком много пить, чтобы можно было привлекать его к опасным расследованиям. Впрочем, сейчас ситуация была особенная.
В момент, когда прапорщик Булкин набирал номер Корнелия Крюйса, тот сидел на полу своей хрущовки перед рядом пустых бутылок и пел:
Я не хотел тянуть баржу,
Поэтому я хожу-брожу,
Если дойду до конца земли,
Пойду бродить по морю!
Если сломается аппарат,
Стану пиратом и буду рад,
Без колебаний пропью линкор… (тут он сделал долгую паузу)
Но флот не опозооооооорю!!!
В этот момент он услышал, что мобильник начал подпевать ему. Впрочем, удивление его быстро исчезло - он сообразил, что это его любимый рингтон «Some say the devil is dead». Эта мелодия стояла на самых близких людей: мать, отца, сестру (которые уже давно умерли), женщину, которую он снял на день ВМФ. Впрочем, это было 25 лет назад, и мобильных тогда ещё не было. Вообще, с тех самых пор он никогда не видел её, и телефонный номер придумал сам. Ещё один человек, во время вызова которого звучала эта мелодия, не звонил ему уже лет пять.
Мичман посмотрел на дисплей мобильника и не поверил своим глазам. Вызывал «Дмитрий Суханов».
Разумеется, никакого Дмитрия Суханова (по крайней мере, среди знакомых Крюйса) не существовало. Так у Корнелия был записан Прапорщик Булкин. Военные годы сделали его скрытным и привыкшим шифроваться даже от самого себя.
Он поднял трубку и ответил:
- Мичман Корнелий Крюйс слушает
- Кор, пулей ко мне. Новое дело намечается.
- Булкин, ты потерял правый носок и не можешь его найти? Или в твоей хате произошло зверское убийство таракана, - съёрничал Корнелий, никак не ожидая того, что он услышит в ответ.
- Быстро окунулся в холодную воду и протрезвел. Убито уже три человека. Один тяжело ранен. Немедленно записал адрес, по которому ехать.
Крюйс взволновался. Булкин никогда не разговаривал так серьёзно и жёстко. Он моментально последовал совету своего старого друга и через несколько минут был трезвый и во всеоружии. Через полчаса он уже сидел в квартире Юсупова-Воронцова рядом со связанным убийцей, медитирующим хиппи и Прапорщиком Булкиным, рассказывающим ему историю, от которой глаза мичмана всё больше округлялись…
ГЛАВА 18, ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР
Прапорщик Булкин ни на секунду не сомневался, что следует рассказать Корнелию, а что - нет. Он решил рассказать всё.
На то, чтобы рассказать «всё» у Булкина ушло около 30 минут. Крюйс сидел ошарашенный, пытаясь переварить информацию.
- То есть ты хочешь сказать, что мировую реликвию, которую все ищут почти две тысячи лет, мы должны найти за несколько дней?
- Именно так.
- Так чего же мы медлим? Вперёд, надо допросить Иуду!
- Да, но сначала нам надо решить, что делать с этим, - Булкин указал на лежащего без сознания человека, несколькими часами ранее чуть было не отправившего детектива к праотцам.
- Да оставим его тут! Пускай Джонленнон за ним последит.
- Думаешь, он в состоянии? - скептически произнёс Булкин, глядя на хиппи, забивавшего очередной косяк. Тот посмотрел красными глазами на детектива и ответил:
- Обижаешь, Прапорщик!
- Хорошо. Под твою ответственность! - строго бросил Булкин.
Хиппи вытянулся в струнку и откозырял.
- А мы пока поедем допрашивать Иуду Предателя. Как только этот очнётся, звони мне, понятно?
Хиппи уверенно закивал головой. Детектив достал мобильный телефон и набрал номер музея Маяковского. Булкин молился, чтобы сегодня на проводе была баба Дуня. Посещая музей, он всегда подбирал время, чтобы попасть на её смену. Старушка была очень приветлива и, в отличие от своих ровесниц, не успела выжить из ума.
- Слухаю! - раздался в трубке знакомый голос, и Булкин чуть не подпрыгнул от радости.
- Здравствуйте, баба Дуня!
- Ооой, Прапорщик! Здравствуй, милай. Как ты, соколик, всё пряступников ищешь?
- Да, баб Дунь, ищем помаленьку.
- Ой, молодец какой! Молодец! Что ж ты ко мне не заходишь? Я б тебя шанежками угостила. вкусными.
- Да некогда всё, баб Дунь, работы по горло, - ответил Булкин и покраснел. Ему и вправду стоило почаще навещать старушку, которая была так добра к нему. Однако сейчас было не время для сантиментов, и Булкин перешёл к делу:
- Баб Дунь, я чего спросить-то хотел. Вы не знаете, телефон Иуды Предателя, он у вас тут в охране работает.
- А как же не знаю? Знаю! Я всё про всех знаю. Тут у меня бумажка. С телефонами и адресами всех-превсех сотрудников.
- У вас и адрес есть? - Булкин был рад. Лучше и представить себе трудно.
- А как же! Так тебе чаво: адрес или телефон?
- Давайте адрес лучше.
- Хорошо, диктую: мятро Тимирязевская, улица Вучетича, дом 13, квартира 41. Записал?
- Так точно, баб Дунь, записал. Спасибо Вам большое и дай Бог здоровья.
- И тебе, милай, и тебе. Ты уж приходи в гости, я тебя шанежками угощу. Вареньем малиновым…
- Непременно, непременно. Ну, до свидания баба Дуня.
- До свиданья, милай.
Через несколько минут Булкин и Крюйс уже ехали к метро «Тимирязевская». Ехали молча. Каждый был погружён в свои мысли. Было уже около десяти утра. Когда они подошли к дому Предателя, Прапорщику стало не по себе. Он никак не мог отделаться от мрачного ощущения, что и тут всё будет не просто. Подойдя к нужной двери, друзья увидели, что она приоткрыта. Они осторожно вошли в квартиру и увидели Иуду. Он как-то странно парил в воздухе, а шею охватывало несколько гитарных струн, тянувшихся к потолку. Предатель был мёртв.
ГЛАВА 19, РАСПИСКА
Иуда был подвешен на шести гитарных струнах и не подавал никаких признаков жизни. Лицо его было посиневшим, а по горлу в нескольких местах стекала кровь - некоторые струны вошли глубоко в шею.
Булкину стало нехорошо, и он невольно отвёл глаза. Крюйс, более закалённый, подошёл к трупу и вытащил его из петли.
- Мда, допросить мы его не сможем, - задумчиво произнёс Булкин, оправившийся от потрясения. - Судя по всему, убийство произошло недавно. Кровь свежая.
- А почему ты думаешь, что это убийство? - спросил Корнелий. - Не так-то просто убить человека, подвесив его.
Булкин вспомнил случай из своей практики, как один ненормальный повесился, пытаясь повторить фокус, увиденный по телевизору. Впрочем, к делу этот случай не имел отношения. Он указал на синяки на шее Иуды.
- Видишь эти отметины? Это от душивших его рук. А потом уже мёртвого подвесили. Но только зачем?
- Сымитировать самоубийство, конечно, - бодро ответил Крюйс, но тут же осёкся - действительно, для имитации самоубийства всё выглядело очень топорно. Впрочем, мичман не растерялся и тут же выдал ещё одну версию, не уступавшую своей бредовостью. - А может, религиозный фанатик тут действовал? Типа Иуда Искариот повесился, и Иуда Предатель как бы тоже...
- Нет, навряд ли, - сощурился Булкин. - Видишь ли, повешение на гитарных струнах как-то очень не ритуально.
- Может, под рукой ничего не оказалось.
- Может быть, может быть… - задумчиво пробормотал детектив, глядя на карман покойного, который как-то странно топорщился. Прапорщик залез в него и вытащил сложенный вчетверо лист бумаги.
На нём было написано:
«Я, Лихамыч Роман Михайлович, обязуюсь вернуть долг в размере 30 (тридцати) раритетных серебряных дублонов Предателю Иуде Павломорозовичу в качестве платы за предоставление информации о ценной реликвии. 13 сентября. Подпись»
Булкин был в шоке: Предатель поведал тайну Грааля какому-то Лихамычу да ещё и получил за это деньги! Да ещё и произошло это в день убийства Юсупова-Воронцова! Да ещё и самого Предателя убили!
- Кажется, у нас появился первый серьёзный подозреваемый, - с волнением сказал наконец детектив. - Осталось только найти этого Романа Лихамыча.
- Кого-кого? Лихамыча? - встрепенулся Корнелий Крюйс. - А чего его искать? Ты что, не знаешь, кто такой Роман Лихамыч?
- Честно говоря, нет, - покраснев, сказал Булкин. Ему стало стыдно. Он не знает того, что для его не самого умного помощника, было простейшим и банальнейшим фактом, судя по тону, в котором был задан вопрос.
- Да, Прапор, тебе надо чаще по клубам бывать. Это же директор «Табула Раса», мы даже с ним пили вместе, когда я на БГ ходил.
- Так это же замечательно! - воскликнул Булкин. - Значит, вы знакомы! Поедем к нему! Быстрей!
- Ну, - замялся Крюйс. - Вряд ли он меня вспомнит. Мы тогда так надрались... Особенно он… Помню ещё, приходят к нам две девки, а я и говорю…
- Тем не менее, - детектив решил прервать начало рассказа из серии «Похождения пьяного ловеласа», - мы должны его допросить. Он сейчас главный подозреваемый. По крайней мере, по делу Иуды. Может, его убили и не из-за Грааля, а тупо из-за денег. Но, по крайней мере, киллер, который меня чуть не пришил, уж точно не делал этого - он в момент убийства меня пытался на тот свет отправить.
В это время дверь квартиры Предателя открылась. Булкин и Крюйс схватились за оружие. В дверях стоял хиппи.
- Убийца, - произнёс он совершенно без эмоций. - Сбежал.
ГЛАВА 20, МАСТЕР ЛИТЕРАТУРНОГО ЖАНРА
- То есть как «сбежал»?! - в один голос крикнули друзья.
- Ну как бы… это… ну… - хиппи замялся, - в общем, это я его упустил. Но я не виноват! Понимаете, - продолжал он оправдываться. - Я курил, а он мне сказал, что хочет почитать «Советский спорт». Ну, я ему и говорю: «Нет у меня советского спорта, почитай вон, постер Боба Марли». Ну, у меня ничего печатного, кроме постера, нет. Ну, а он, ну… В общем, он говорит: «Давай, я схожу в киоск, куплю “Советский спорт”». Ну, а я ж не дурак, да! Я ж помню, что ты мне наказывал! Я и говорю: «Нет, нельзя, я за тобой слежу!». А он мне и отвечает: «Я быстро сбегаю! Туда - обратно, никто и не узнает!». Я так думаю, ну что может случиться? Ну, туда - обратно сбегает, ничего ж не будет. Ну отпустил я его. А он взял и сбежал. Нет, ну поначалу я думал, что он сходит за газетой и вернётся. А он не вернулся. Хотя… Блин, что ж это я?! Может, киоск ближайший закрыт был! Он же щас вернётся, а меня нет дома! Ой, нехорошо же получилось! Пойду обратно, может, он уже вернулся…
С этими словами хиппи попытался уйти, но Прапорщик удержал его. История оказалась настолько комичной, что Булкин не стал даже ругаться на Джоленнона. Он понимал, что сам виноват, что оставил столь ненадёжного человека охранять преступника. Да и киллер никуда деться не мог. Детектив набрал номер Памошника.
- Слушаю, Булкин, - раздалось из трубки. - Нашли что-нибудь?
- Пока ничего особенного. Но есть подозреваемый. Объявите его в розыск. Роста он среднего, волосы прямые, стриженный «под горшок». Лицо округлое, но не полное. Взгляд строгий, подбородок волевой. Одет в пиджак. Носит тёмные очки, от него сильно разит алкоголем, - вспомнил «особую примету» детектив. - Ах да, ранен в бок. Осторожней при задержании, преступник вооружён, метко стреляет.
- Хорошо, Булкин, сделаем. Я сейчас занят. Какие-то журналюги всё время снуют, разнюхать пытаются, - скороговоркой произнёс Вадим и отключился.
Булкин посмотрел на Пиво и Крюйса. Мичман пытался привести хиппи в чувство, но тот только напевал что-то совсем уж бессмысленное:
«Як-цуп-цоп, парви каридола,
Тыц паривилла, тыц-тандулла,
Диби-даби-долла-рум, пади-руби-рам,
Курикам губкая гириган гу…»
- Прекратите оба! - воскликнул детектив. - Нам нужно ехать в «Табула Расу». Что ж, поедем втроём, глядишь, что и разнюхаем. Думаю, надо быть настороже. Если Лихамыч держит целый ночной клуб, то он довольно опасный человек…
- Булкин, ты не прав, - оборвал его Крюйс. - Это не бандитский фильм, когда герои идут в какой-нибудь стрип-бар, который напичкан охранниками и которым заведует злобный шеф. Во-первых, «Табула Раса» довольно приличный клуб. Во-вторых, сам Лихамыч не производит впечатления уголовника какого-нибудь. Приличный человек.
- О да, очень приличный! - возмутился детектив. - Ты вспомни расписку! Иуда продал ему секрет Грааля! За тридцать дублонов! И судя по тому, что Предатель к нему обратился, покупатель это был надёжный! И потом, помнишь принцип «qui prodest»? Как минимум, смерть Иуды была выгодна именно Лихамычу! Ну уж нет! Будем во всеоружии!
- Вперёд, на штурм «Алькатрасы»! - неожиданно очнулся хиппи.
Друзья уже собирались покинуть квартиру Иуды, как вдруг взгляд Булкина упал на книжный шкаф. На нём среди вполне обычных романов Бак-Углова «Чабрец с досье-с» и «Вода и ладья» оказалась небольшая книжка с заголовком: «И.П.Предатель. Колобок-2».
Булкин потянулся к книге в надежде, что фокус с потайной панелью повторится. Увы, книга оказалась действительно книгой. Видимо, Предатель попал под влияние моды писать сиквелы к известным произведениям, и решил создать продолжение «Колобка». Человек, работавший в охране музея, и вдруг решил стать автором! Это было настолько необычно, что Булкин не удержался и углубился в чтение.
Булкин сделал последний поворот, и дверца сейфа легко поддалась. В сейфе лежали две пачки долларов, старинное кольцо (видимо, семейная реликвия), какая-то рукопись Маяковского с титульным листом «Облако в штанах». Но не это интересовало Булкина. Отодвинув ненужный хлам, он бережно достал толстенную тетрадь, на которой каллиграфическим почерком было выведено «Дневник Аристарха Викентьевича Юсупова-Воронцова». Булкин открыл его и не поверил своим глазам. На пожелтевшей странице было аккуратно написано:
ДАТА. 1 сентября 1950 года. Это мая первая запись в днивнике. На будуший год я пайду ф первый клас. А сичас я гатовлюсь к ниму. Мы с мамай учим стихи про зайчика и про Ленина. Про зайчика мне нравица болше. Но мама гаварит, што пра Ленина надо учить тоже, потомушто Ленин хороший. Интересно а кто больше хороший Ленин или зайчик?
«Аристарх вёл дневник с шести лет!!!», - поразился Булкин. Он листал пожелтевшие страницы, одну вклеенную тетрадь за другой. Наконец он открыл последние записи:
ДАТА. 8 сентября. Сегодня опять какой-то посетитель пристально рассматривал постамент. Мне показалось, что он слишком уж задержал свой взгляд на Граале. Надо его спрятать. Да, спрятать подальше от глаз!
ДАТА. 9 сентября. Наверное, у меня шизофрения. Я нервничаю из-за ерунды. Ну подумаешь, кто-то засмотрелся на это колесо. Оно всегда интересовало посетителей. И не смотрел тот мужик на Грааль! Тогда почему он так пристально пялился в его сторону?
10 сентября. Я так больше не могу! Грааль давит на меня своей безумной силой! Я слишком стар, чтобы нести этот крест в одиночку. Сегодня я пытался дозвониться до Никсона и Стаканова. У обоих давно сменились номера. Гандилеренко вообще неизвестно где. Чёртов гандилер! Он мог бы стать охранником музея! С таким-то знанием и опытом! Точно, охранник! Мне нужен охранник! Охранник, которому можно рассказать о Граале.
11 сентября. Долго думал, долго смотрел личные дела каждого. Идеальная кандидатура - Иуда Предатель. Сегодня я поговорю с ним.
12 сентября. Иуда отнёсся так, как я и ожидал. Сначала не поверил, потом поклялся хранить тайну в секрете. Этому человеку можно верить. Он даже не стал просить прибавки за охрану столь ценного объекта.
13 сентября. Сегодня мне пришло письмо с просьбой о встрече. Думаю, очередной поклонник ВВМ. Хотя почерк мне показался знакомым. Как будто это Он писал. Наверное, эта мнительность на нервной почве. Как Он может мне написать, вроде с Того света письма не доходят. Просто похож наклон. Да, наклон похож, не более. Что ж, встреча с очередным фанатом «левых маршей» поможет мне хоть как-то развеяться…
На этом записи обрывались. Булкин читал дневник и закипал:
- Идиотина! Как он мог доверить ТАКОЕ какому-то охраннику?! А почему бы не мне?! Наверняка этот Иуда спёр Грааль да начальника своего пришил!
Затем он постепенно успокоился и стал рассуждать.
- Не буду делать поспешных выводов. Есть в конце концов «приз-ум-птица миминовости». - Булкину никогда не давалось это словосочетание. - Есть тут ещё кое-что интересное. Аристарх собирался встретиться с кем-то, кого он не знает. И чей почерк похож на почерк другого человека. Этого человека директор называл Он. Именно так, с большой буквы. И этот человек по ходу умер. Раз с того света. О ком это он, интересно…
В этот момент Булкин услышал какой-то шум со стороны окна. Он повернулся и в последнюю секунду увидел блеск тёмных очков и пистолет, нацеленный на него… Раздался выстрел…
ГЛАВА 14, ЦУГЦВАНГ
Булкин не успел даже понять, что просвистело у него перед носом, и почему ему в лицо ударила бетонная крошка из стены. Инстинкт самосохранения сделал своё дело. Он бросился на пол и закатился под кровать. В этот момент он услышал звон разбитого стекла и увидел две ноги в ботинках, спустившиеся откуда-то сверху. Мужчина в очках залез в окно. Булкин лихорадочно пытался достать пистолет, но тот как назло застрял в подкладке. Ботинки угрожающе приближались. Наконец Прапорщик вытащил оружие и не долго думая выстрелил в ногу. Раздался нечеловеческий вопль. Убийца запрыгнул на какой-то стул, и ноги исчезли из зоны видимости. Воцарилась тишина. Булкин знал, что в шахматах такая позиция называется цугцванг. Сейчас он был в безопасности - вряд ли пистолет мог пробить толстый матрас и деревянный каркас кровати. Тем не менее, вылезти из своего временного укрытия Булкин не мог. Может быть, он бы и успел высунуть голову и увидеть, куда надо стрелять. Но тогда это будет последним, что он увидит. Его враг, стоя на стуле, не мог попасть в детектива. А спустившись с временного укрытия, он рискует захромать на обе ноги.
Прошло уже полчаса. Положение на поле боя оставалось прежним. Булкин чувствовал, что рука, державшая проём кровати на прицеле, начинает затекать. Надо было что-то делать.
- Что тебе нужно от меня? - крикнул наконец детектив. Убийца не ответил, лишь покачнулся стул, под который капала кровь.
- Кто тебя послал?
Молчание.
- Кто ты?
Молчание. Булкин начинал выходить из себя. Он попробовал высунуть пистолет, чтобы направить на преступника, но стоило ему чуть-чуть подвинуться, как в полу возле него оказалась новая дырка. «Да, этот парень взял быка за рога», - подумал Булкин, и тут же ему в голову пришла шальная мысль. Она была настолько безумна, что стоило попробовать. Он свернулся калачиком, попытавшись превратиться в один маленький шарик, прицелился в ножку стула и выстрелил.
Ветхое дерево не выдержало кусочка свинца, и ножка подломилась. Убийца, сидевший на корточках, по инерции попытался схватиться за что-нибудь, но его пальцы поймали воздух. Он с грохотом упал на пол, и Булкин, уже не целясь, выстрелил в тело в чёрном пиджаке. В ответ грянул другой выстрел, и пуля врезалась в стенку там, где секундами ранее был пах детектива.
Убедившись, что выстрелов больше не будет, Булкин осторожно выбрался из своего укрытия. Киллер лежал в неестественной позе - по-видимому, при падении он вывихнул руку. Из бока в районе рёбер шла кровь. Булкин взял его запястье. Пульс был.
- Всё просто идеально! Я смогу его допросить! - обрадовался детектив и тут же осёкся. Кровь шла пульсирующими толчками, а преступник захрипел. «Пробита артерия», - догадался Прапорщик и тут же запаниковал. Надо было вызывать скорую. Но если они приедут, то он тут же попадёт под подозрение, киллера увезут в больницу, где его уже не допросить.
Наконец Булкина осенило. Он достал свой мобильник и набрал номер.
ГЛАВА 15, НАРОДНЫЙ ЛЕКАРЬ
Джонленнон Пиво был старым товарищем Прапорщика Булкина. Они знали друг друга с рождения и почти никогда не расставались. Помехой их дружбе не стало даже то, что Пиво увлёкся идеями хиппи и начал протестовать против существующего строя, а Булкин выбрал путь защитника закона. Нередко Прапорщик даже доставал коноплю для своего приятеля. Он знал, что без неё хиппи становится агрессивней обычного, а лёгкий наркотик напротив, помогает ему умиротворяться и мыслить ясней.
Сам Джонленнон в долгу не оставался и нередко помогал Прапорщику в раскрытии особо серьёзных преступлений. Когда детектив расследовал дело о хищении секретной карты расположения ракетных баз, именно его лучший друг помог разоблачить преступника, которым оказался министр обороны. Злые языки говорили, что этим делом Булкин нажил себе врагов в верхах власти и сломал блестящую карьеру.
Однако сам детектив ценил хиппи даже не за острый ум. Джонленнон был потомком знаменитого лекаря Григория Распутина и унаследовал у него способности к врачеванию. А увлечение идеями растафарианства внесли свой колорит в способы лечения. Из всех лекарств хиппи признавал лишь коноплю, с помощью которой лечил всё - от ушибов до переломов. Как это ему удавалось, было загадкой - наблюдать за своей работой Пиво не позволял, а что и как сам делал, вспомнить не мог, так как действовал всегда сильно накуренным.
Сейчас он сидел на кухне в коммуналке и пел «джа даст нам всё». В этот момент зазвонил телефон. В трубке раздался голос Булкина:
- Джонленнон, быстро собирайся и езжай ко мне. У меня тяжело раненый. Диктую адрес.
Туман наркотиков тут же спал с головы хиппи, и он чётко запомнил место своего назначения.
- Не забудь лекарства, - услышал он в трубке.
- Обижаешь, Прапор, - ответил Джонленнон, доставая из кладовки годовой запас конопли.
Через пятнадцать минут Прапорщик уже стоял в прихожей и пытался подсмотреть, что хиппи делает с умирающим. Однако он видел только клетчатую рубашку друга и слышал какие-то напевы…
ГЛАВА 16, НАПЕВЫ ХИППИ
Оу, Мане я бы вдул,
Оу, Мане я бы вдул,
Оу, Маааане я быыы вдул,
Оу, Мане я бы вдул… Шри…
Оу, Ване помогу,
Оу, Ване помогу,
Оу, Ване помогу,
Оу, Ване помогу… Шри
Злой астронавт,
Злой астронавт,
Вышли в кайф,
Вышли в кайф,
Вышли в кайф,
Злой астронавт.
Мама мыла,
Мама мыла,
Мыла-мыла,
Мама-мама.
Мыла раму,
Мыла раму,
Раму-раму,
Мама-мама…
Пепси-кола,
Пепси-кола,
Кола-кола,
Пепси-пепси,
Кока-кола,
Кока-кола,
Кола-кола,
Кока-кока.
По реке плывёт топо-ор,
Из села-а Кукууу-ева,
Ну и пусть себе плывё-от,
Железяка, железя-а-ака…
ГЛАВА 17, КОРНЕЛИЙ КРЮЙС
- Готово, заходи, - позвал хиппи Булкина. Тот с опаской вошёл внутрь.
На полу растеклась лужа крови, пострадавший лежал белый как смерть. Дырка от пули не была даже ничем перевязана, но кровь не шла, а человек размеренно дышал.
- Блин, как ты это делаешь, демон?! - воскликнул Булкин, не ожидая впрочем ответа. Хиппи сидел, закатив глаза, и напевал очередную мантру. Детектив осознавал, что в ближайшее время от него ничего не добиться, как, впрочем, и от лежавшего без сознания убийцы. Однако присутствие старого друга дало ему очередную идею. Прапорщик достал мобильник и открыл записную книжку на букву «К».
Бывший мичман Корнелий Крюйс был старым фронтовым товарищем Булкина. Вместе они прошли тяжёлую кровопролитную войну с Китаем. Когда Прапорщик решил заняться частным сыском, у него не возникло сомнений, кого взять в себе в напарники. Корнелий не отличался острым умом, но обладал способностью видеть то, чего не замечал детектив. Кроме того, не было человека более преданного, чем мичман. Не раз он закрывал друга своим телом от шальных пуль. Однако последние годы детектив предпочитал действовать в одиночку. Дела были не особенно сложные, да и Корнелий стал слишком много пить, чтобы можно было привлекать его к опасным расследованиям. Впрочем, сейчас ситуация была особенная.
В момент, когда прапорщик Булкин набирал номер Корнелия Крюйса, тот сидел на полу своей хрущовки перед рядом пустых бутылок и пел:
Я не хотел тянуть баржу,
Поэтому я хожу-брожу,
Если дойду до конца земли,
Пойду бродить по морю!
Если сломается аппарат,
Стану пиратом и буду рад,
Без колебаний пропью линкор… (тут он сделал долгую паузу)
Но флот не опозооооооорю!!!
В этот момент он услышал, что мобильник начал подпевать ему. Впрочем, удивление его быстро исчезло - он сообразил, что это его любимый рингтон «Some say the devil is dead». Эта мелодия стояла на самых близких людей: мать, отца, сестру (которые уже давно умерли), женщину, которую он снял на день ВМФ. Впрочем, это было 25 лет назад, и мобильных тогда ещё не было. Вообще, с тех самых пор он никогда не видел её, и телефонный номер придумал сам. Ещё один человек, во время вызова которого звучала эта мелодия, не звонил ему уже лет пять.
Мичман посмотрел на дисплей мобильника и не поверил своим глазам. Вызывал «Дмитрий Суханов».
Разумеется, никакого Дмитрия Суханова (по крайней мере, среди знакомых Крюйса) не существовало. Так у Корнелия был записан Прапорщик Булкин. Военные годы сделали его скрытным и привыкшим шифроваться даже от самого себя.
Он поднял трубку и ответил:
- Мичман Корнелий Крюйс слушает
- Кор, пулей ко мне. Новое дело намечается.
- Булкин, ты потерял правый носок и не можешь его найти? Или в твоей хате произошло зверское убийство таракана, - съёрничал Корнелий, никак не ожидая того, что он услышит в ответ.
- Быстро окунулся в холодную воду и протрезвел. Убито уже три человека. Один тяжело ранен. Немедленно записал адрес, по которому ехать.
Крюйс взволновался. Булкин никогда не разговаривал так серьёзно и жёстко. Он моментально последовал совету своего старого друга и через несколько минут был трезвый и во всеоружии. Через полчаса он уже сидел в квартире Юсупова-Воронцова рядом со связанным убийцей, медитирующим хиппи и Прапорщиком Булкиным, рассказывающим ему историю, от которой глаза мичмана всё больше округлялись…
ГЛАВА 18, ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР
Прапорщик Булкин ни на секунду не сомневался, что следует рассказать Корнелию, а что - нет. Он решил рассказать всё.
На то, чтобы рассказать «всё» у Булкина ушло около 30 минут. Крюйс сидел ошарашенный, пытаясь переварить информацию.
- То есть ты хочешь сказать, что мировую реликвию, которую все ищут почти две тысячи лет, мы должны найти за несколько дней?
- Именно так.
- Так чего же мы медлим? Вперёд, надо допросить Иуду!
- Да, но сначала нам надо решить, что делать с этим, - Булкин указал на лежащего без сознания человека, несколькими часами ранее чуть было не отправившего детектива к праотцам.
- Да оставим его тут! Пускай Джонленнон за ним последит.
- Думаешь, он в состоянии? - скептически произнёс Булкин, глядя на хиппи, забивавшего очередной косяк. Тот посмотрел красными глазами на детектива и ответил:
- Обижаешь, Прапорщик!
- Хорошо. Под твою ответственность! - строго бросил Булкин.
Хиппи вытянулся в струнку и откозырял.
- А мы пока поедем допрашивать Иуду Предателя. Как только этот очнётся, звони мне, понятно?
Хиппи уверенно закивал головой. Детектив достал мобильный телефон и набрал номер музея Маяковского. Булкин молился, чтобы сегодня на проводе была баба Дуня. Посещая музей, он всегда подбирал время, чтобы попасть на её смену. Старушка была очень приветлива и, в отличие от своих ровесниц, не успела выжить из ума.
- Слухаю! - раздался в трубке знакомый голос, и Булкин чуть не подпрыгнул от радости.
- Здравствуйте, баба Дуня!
- Ооой, Прапорщик! Здравствуй, милай. Как ты, соколик, всё пряступников ищешь?
- Да, баб Дунь, ищем помаленьку.
- Ой, молодец какой! Молодец! Что ж ты ко мне не заходишь? Я б тебя шанежками угостила. вкусными.
- Да некогда всё, баб Дунь, работы по горло, - ответил Булкин и покраснел. Ему и вправду стоило почаще навещать старушку, которая была так добра к нему. Однако сейчас было не время для сантиментов, и Булкин перешёл к делу:
- Баб Дунь, я чего спросить-то хотел. Вы не знаете, телефон Иуды Предателя, он у вас тут в охране работает.
- А как же не знаю? Знаю! Я всё про всех знаю. Тут у меня бумажка. С телефонами и адресами всех-превсех сотрудников.
- У вас и адрес есть? - Булкин был рад. Лучше и представить себе трудно.
- А как же! Так тебе чаво: адрес или телефон?
- Давайте адрес лучше.
- Хорошо, диктую: мятро Тимирязевская, улица Вучетича, дом 13, квартира 41. Записал?
- Так точно, баб Дунь, записал. Спасибо Вам большое и дай Бог здоровья.
- И тебе, милай, и тебе. Ты уж приходи в гости, я тебя шанежками угощу. Вареньем малиновым…
- Непременно, непременно. Ну, до свидания баба Дуня.
- До свиданья, милай.
Через несколько минут Булкин и Крюйс уже ехали к метро «Тимирязевская». Ехали молча. Каждый был погружён в свои мысли. Было уже около десяти утра. Когда они подошли к дому Предателя, Прапорщику стало не по себе. Он никак не мог отделаться от мрачного ощущения, что и тут всё будет не просто. Подойдя к нужной двери, друзья увидели, что она приоткрыта. Они осторожно вошли в квартиру и увидели Иуду. Он как-то странно парил в воздухе, а шею охватывало несколько гитарных струн, тянувшихся к потолку. Предатель был мёртв.
ГЛАВА 19, РАСПИСКА
Иуда был подвешен на шести гитарных струнах и не подавал никаких признаков жизни. Лицо его было посиневшим, а по горлу в нескольких местах стекала кровь - некоторые струны вошли глубоко в шею.
Булкину стало нехорошо, и он невольно отвёл глаза. Крюйс, более закалённый, подошёл к трупу и вытащил его из петли.
- Мда, допросить мы его не сможем, - задумчиво произнёс Булкин, оправившийся от потрясения. - Судя по всему, убийство произошло недавно. Кровь свежая.
- А почему ты думаешь, что это убийство? - спросил Корнелий. - Не так-то просто убить человека, подвесив его.
Булкин вспомнил случай из своей практики, как один ненормальный повесился, пытаясь повторить фокус, увиденный по телевизору. Впрочем, к делу этот случай не имел отношения. Он указал на синяки на шее Иуды.
- Видишь эти отметины? Это от душивших его рук. А потом уже мёртвого подвесили. Но только зачем?
- Сымитировать самоубийство, конечно, - бодро ответил Крюйс, но тут же осёкся - действительно, для имитации самоубийства всё выглядело очень топорно. Впрочем, мичман не растерялся и тут же выдал ещё одну версию, не уступавшую своей бредовостью. - А может, религиозный фанатик тут действовал? Типа Иуда Искариот повесился, и Иуда Предатель как бы тоже...
- Нет, навряд ли, - сощурился Булкин. - Видишь ли, повешение на гитарных струнах как-то очень не ритуально.
- Может, под рукой ничего не оказалось.
- Может быть, может быть… - задумчиво пробормотал детектив, глядя на карман покойного, который как-то странно топорщился. Прапорщик залез в него и вытащил сложенный вчетверо лист бумаги.
На нём было написано:
«Я, Лихамыч Роман Михайлович, обязуюсь вернуть долг в размере 30 (тридцати) раритетных серебряных дублонов Предателю Иуде Павломорозовичу в качестве платы за предоставление информации о ценной реликвии. 13 сентября. Подпись»
Булкин был в шоке: Предатель поведал тайну Грааля какому-то Лихамычу да ещё и получил за это деньги! Да ещё и произошло это в день убийства Юсупова-Воронцова! Да ещё и самого Предателя убили!
- Кажется, у нас появился первый серьёзный подозреваемый, - с волнением сказал наконец детектив. - Осталось только найти этого Романа Лихамыча.
- Кого-кого? Лихамыча? - встрепенулся Корнелий Крюйс. - А чего его искать? Ты что, не знаешь, кто такой Роман Лихамыч?
- Честно говоря, нет, - покраснев, сказал Булкин. Ему стало стыдно. Он не знает того, что для его не самого умного помощника, было простейшим и банальнейшим фактом, судя по тону, в котором был задан вопрос.
- Да, Прапор, тебе надо чаще по клубам бывать. Это же директор «Табула Раса», мы даже с ним пили вместе, когда я на БГ ходил.
- Так это же замечательно! - воскликнул Булкин. - Значит, вы знакомы! Поедем к нему! Быстрей!
- Ну, - замялся Крюйс. - Вряд ли он меня вспомнит. Мы тогда так надрались... Особенно он… Помню ещё, приходят к нам две девки, а я и говорю…
- Тем не менее, - детектив решил прервать начало рассказа из серии «Похождения пьяного ловеласа», - мы должны его допросить. Он сейчас главный подозреваемый. По крайней мере, по делу Иуды. Может, его убили и не из-за Грааля, а тупо из-за денег. Но, по крайней мере, киллер, который меня чуть не пришил, уж точно не делал этого - он в момент убийства меня пытался на тот свет отправить.
В это время дверь квартиры Предателя открылась. Булкин и Крюйс схватились за оружие. В дверях стоял хиппи.
- Убийца, - произнёс он совершенно без эмоций. - Сбежал.
ГЛАВА 20, МАСТЕР ЛИТЕРАТУРНОГО ЖАНРА
- То есть как «сбежал»?! - в один голос крикнули друзья.
- Ну как бы… это… ну… - хиппи замялся, - в общем, это я его упустил. Но я не виноват! Понимаете, - продолжал он оправдываться. - Я курил, а он мне сказал, что хочет почитать «Советский спорт». Ну, я ему и говорю: «Нет у меня советского спорта, почитай вон, постер Боба Марли». Ну, у меня ничего печатного, кроме постера, нет. Ну, а он, ну… В общем, он говорит: «Давай, я схожу в киоск, куплю “Советский спорт”». Ну, а я ж не дурак, да! Я ж помню, что ты мне наказывал! Я и говорю: «Нет, нельзя, я за тобой слежу!». А он мне и отвечает: «Я быстро сбегаю! Туда - обратно, никто и не узнает!». Я так думаю, ну что может случиться? Ну, туда - обратно сбегает, ничего ж не будет. Ну отпустил я его. А он взял и сбежал. Нет, ну поначалу я думал, что он сходит за газетой и вернётся. А он не вернулся. Хотя… Блин, что ж это я?! Может, киоск ближайший закрыт был! Он же щас вернётся, а меня нет дома! Ой, нехорошо же получилось! Пойду обратно, может, он уже вернулся…
С этими словами хиппи попытался уйти, но Прапорщик удержал его. История оказалась настолько комичной, что Булкин не стал даже ругаться на Джоленнона. Он понимал, что сам виноват, что оставил столь ненадёжного человека охранять преступника. Да и киллер никуда деться не мог. Детектив набрал номер Памошника.
- Слушаю, Булкин, - раздалось из трубки. - Нашли что-нибудь?
- Пока ничего особенного. Но есть подозреваемый. Объявите его в розыск. Роста он среднего, волосы прямые, стриженный «под горшок». Лицо округлое, но не полное. Взгляд строгий, подбородок волевой. Одет в пиджак. Носит тёмные очки, от него сильно разит алкоголем, - вспомнил «особую примету» детектив. - Ах да, ранен в бок. Осторожней при задержании, преступник вооружён, метко стреляет.
- Хорошо, Булкин, сделаем. Я сейчас занят. Какие-то журналюги всё время снуют, разнюхать пытаются, - скороговоркой произнёс Вадим и отключился.
Булкин посмотрел на Пиво и Крюйса. Мичман пытался привести хиппи в чувство, но тот только напевал что-то совсем уж бессмысленное:
«Як-цуп-цоп, парви каридола,
Тыц паривилла, тыц-тандулла,
Диби-даби-долла-рум, пади-руби-рам,
Курикам губкая гириган гу…»
- Прекратите оба! - воскликнул детектив. - Нам нужно ехать в «Табула Расу». Что ж, поедем втроём, глядишь, что и разнюхаем. Думаю, надо быть настороже. Если Лихамыч держит целый ночной клуб, то он довольно опасный человек…
- Булкин, ты не прав, - оборвал его Крюйс. - Это не бандитский фильм, когда герои идут в какой-нибудь стрип-бар, который напичкан охранниками и которым заведует злобный шеф. Во-первых, «Табула Раса» довольно приличный клуб. Во-вторых, сам Лихамыч не производит впечатления уголовника какого-нибудь. Приличный человек.
- О да, очень приличный! - возмутился детектив. - Ты вспомни расписку! Иуда продал ему секрет Грааля! За тридцать дублонов! И судя по тому, что Предатель к нему обратился, покупатель это был надёжный! И потом, помнишь принцип «qui prodest»? Как минимум, смерть Иуды была выгодна именно Лихамычу! Ну уж нет! Будем во всеоружии!
- Вперёд, на штурм «Алькатрасы»! - неожиданно очнулся хиппи.
Друзья уже собирались покинуть квартиру Иуды, как вдруг взгляд Булкина упал на книжный шкаф. На нём среди вполне обычных романов Бак-Углова «Чабрец с досье-с» и «Вода и ладья» оказалась небольшая книжка с заголовком: «И.П.Предатель. Колобок-2».
Булкин потянулся к книге в надежде, что фокус с потайной панелью повторится. Увы, книга оказалась действительно книгой. Видимо, Предатель попал под влияние моды писать сиквелы к известным произведениям, и решил создать продолжение «Колобка». Человек, работавший в охране музея, и вдруг решил стать автором! Это было настолько необычно, что Булкин не удержался и углубился в чтение.