Баба Нина. Новый Приход.
Старейшая прихожанка нашего храма- баба Нина. Ей примерно 100 лет. Ну, может, чуть меньше. Это совсем крошечная, высохшая старушка с грозной клюшкой в руке, согбенная, ходит со своей молодой подружкой, лет на 20- 25 моложе нее.
Поскольку мой новый приход близок, можно даже сказать (если, конечно, можно так сказать), родственнен моему старому приходу, бабу Нину хорошо знают и там. Когда старого настоятеля перевели в другой храм, туда назначили молодого, активного, хорошо образованного священника из нашего прихода. После первого же его богослужения, к нему подошла баба Нина и громко (она не умеет по- другому), сказала о. настоятелю: «Ничего, отец. А., мы научим Вас молиться и служить».
Баба Нина посещает все богослужения, а они у нас ежедневные. После службы она, поддерживаемая с одной стороны клюкой, с другой- своей подружкой, шествует в трапезную. Народ, как бы тесно ни было, изыскивает возможность утрамбоваться и уступить дорогу, так что идет баба Нина как бы по красной дорожке.
В трапезной ей помогают раздеться, снять старенькое пальто, раскутать из теплой шали, при этом она зорко следит, куда повесили её вещи и только потом садится за стол. Кушает баба Нина хорошо, слава Богу. Посуда у нее своя, из которой она привыкла вкушать, ей подают только в ней. Отличается она от остальной посуды своим размером. Как-то кто-то за трапезой пошутил (естественно, бабы Нины при этом не было)- Баба Нина состоит из костей, обтянутых кожей, и желудка.
Память у бабы Нины отменная- она помнит не только всех настоятелей, когда- либо служивших в храме, но и без запинки отвечает, в каком году пришел тот или иной настоятель, по какой причине, когда и куда он ушел. Она помнит, кто и сколько работает в храме, кто работал до него, имена всех труждающихся и трудившихся.
Разговаривает баба Нина четко, слегка глуховатым голосом, но практически без пауз, успевая при этом невероятным образом размеренно поглощать пищу. Как это произошло, для меня осталось загадкой. Ведь я сидела прямо напротив нее, и баба Нина непрестанно рассказывала мне, глядя мне в глаза, и я не увидела никаких метательных и жевательных движений, однако, через пару- тройку минут ее огромная тарелка с постными щами была пуста и Надя, трапезарь, неслась поменять ее на другую, не меньше первой, наполненную гречневой кашей с капустным салатиком. Потрясенная, я встала из-за стола и только и могла сказать- Господи, помилуй! - и ошарашенно пошла за свечной ящик.
Господи, храни нашу бабу Нину!
Поскольку мой новый приход близок, можно даже сказать (если, конечно, можно так сказать), родственнен моему старому приходу, бабу Нину хорошо знают и там. Когда старого настоятеля перевели в другой храм, туда назначили молодого, активного, хорошо образованного священника из нашего прихода. После первого же его богослужения, к нему подошла баба Нина и громко (она не умеет по- другому), сказала о. настоятелю: «Ничего, отец. А., мы научим Вас молиться и служить».
Баба Нина посещает все богослужения, а они у нас ежедневные. После службы она, поддерживаемая с одной стороны клюкой, с другой- своей подружкой, шествует в трапезную. Народ, как бы тесно ни было, изыскивает возможность утрамбоваться и уступить дорогу, так что идет баба Нина как бы по красной дорожке.
В трапезной ей помогают раздеться, снять старенькое пальто, раскутать из теплой шали, при этом она зорко следит, куда повесили её вещи и только потом садится за стол. Кушает баба Нина хорошо, слава Богу. Посуда у нее своя, из которой она привыкла вкушать, ей подают только в ней. Отличается она от остальной посуды своим размером. Как-то кто-то за трапезой пошутил (естественно, бабы Нины при этом не было)- Баба Нина состоит из костей, обтянутых кожей, и желудка.
Память у бабы Нины отменная- она помнит не только всех настоятелей, когда- либо служивших в храме, но и без запинки отвечает, в каком году пришел тот или иной настоятель, по какой причине, когда и куда он ушел. Она помнит, кто и сколько работает в храме, кто работал до него, имена всех труждающихся и трудившихся.
Разговаривает баба Нина четко, слегка глуховатым голосом, но практически без пауз, успевая при этом невероятным образом размеренно поглощать пищу. Как это произошло, для меня осталось загадкой. Ведь я сидела прямо напротив нее, и баба Нина непрестанно рассказывала мне, глядя мне в глаза, и я не увидела никаких метательных и жевательных движений, однако, через пару- тройку минут ее огромная тарелка с постными щами была пуста и Надя, трапезарь, неслась поменять ее на другую, не меньше первой, наполненную гречневой кашей с капустным салатиком. Потрясенная, я встала из-за стола и только и могла сказать- Господи, помилуй! - и ошарашенно пошла за свечной ящик.
Господи, храни нашу бабу Нину!