Моя семья (начало). Часть I.
Под катом три фотографии и довольно большой текст.
1.
2.
1. Мой прадед, Карпов Иван Александрович (1883-1959). Фото 1908 года.
2. Моя прабабушка, Софья Демьяновна (1894-1989) с дочерью Еленой. Фото 1914 года.
3.
3. Мой дедушка, Карпов Виктор Иванович (1917-1966). Фото 1933 года.
В нашей семье хранится тетрадь с записями моего прадеда.
Эта тетрадь попала ко мне в руки совсем недавно, и на несколько дней я лишилась сна и покоя, пока не прочитала все 120 рукописных страниц.
С одной стороны это очень личные записки, с другой стороны - яркие, живые картинки русской жизни конца XIX - начала ХХ веков.
Итак,
И. А. Карпов "Конспективные наброски воспоминаний о моей жизни".
... В черноземной полосе нашей страны, в 140 верстах от губернского города Курска населен уездный город Короча. 24 июня 1883 года в этом городе я родился.
...По территории город был невелик. Жители города, в большинстве своем, были мещане, которые занимались торговлей, садоводством и, в меньшей мере - мастерством, как кустари. Никаких заводов и прочих государственных предприятий не было. Мостовых, дорог и тротуаров также не было, почему осенью, весною, да и летом, при хорошем дожде, была невылазная грязь.
Но приличных построек, как местных жителей, так и равно государственных - было порядочно. В городе было пять церквей, из которых главным храмом был собор. Это было большое красивое здание, устроенное по образцу Московской Пятницкой церкви. Были мужская гимназия, женская гимназия и подготовительная, как ее называли - женская прогимназия, городское мужское училище и несколько церковно-приходских училищ, большая новая больница, городской клуб, земская управа, управление уездного воинского начальника и очень большая тюрьма. В городе был большой базар, имелось много, довольно приличных магазинов, в особенности мануфактурных и галантерейных. Освещения в городе не было, освещались лишь присутственныя места газовыми фонарями….
… Жизнь была очень дешевая. Хлеб, мясо, сало, молоко, живая и битая птица, разные жиры, а также картофель, яблоки груши и прочие фрукты - расценивалось копейками. Дешев был рогатый скот, свиньи, лошади. Месячный поросенок стоил, например, 70-80 копеек…
… Летнее время горожане проводили в большом общественном саду, где ежедневно играл духовой оркестр и имелась сцена для самодеятельности и танцев. Очень редко наезжали бродячие артисты… В праздничные дни была мода варить кашу и ловить рыбу. Для этого собирались компаниями и выезжали подводою, нагруженной пивом, водкой и закусками по числу персон за 4 версты от города в небольшой лесок, который обвивала приличная река «Почтарка», названная так потому, что там когда-то, за царствование Ивана Грозного, утонул почтарь.
А на 8-9 месяцев в году, и в особенности с ноября по март, жизнь замирала. Детям устраивали вечера в школе, там они пели, танцевали, рассказывали стихи. Им показывали на полотне туманные картинки - фонарем. Взрослым пойти было некуда. В клубе вечно играли на биллиарде и пьянствовали. Редко обходилось без крупной ссоры и драки. В библиотеках, которых в городе было две, книг не было…
…Отца моего, Александра Васильевича Карпова (1849-1884) я не знаю, так как когда он умер, мне было год и три месяца от роду. Мать моя, Мария Дмитриевна Моисеева (1850-1914) - дочь священника села Шевелева Курской губернии. Она в семье была самая младшая и в раннем возрасте осталась круглой сиротой. У матери было 7 человек братьев и 2 сестры. Все братья были священниками в Курской епархии…
… За два года до смерти, мой отец занял какой-то пост в Курском торговом банке, где заболел белой горячкой и скоропостижно умер. Как следовало из переписки, в последнее время он исполнял обязанности директора банка. Привезти его для похорон на родину у матери не хватило средств. Молодая жена с пятью малышами осталась без всяких средств к жизни. На какие средства нас содержала мать, известно только одному Богу и ей. Она продала все, что можно было продать: свою лучшую одежду, домашнюю обстановку, даже лишнюю посуду - кухонную и чайную. Она брала столовников на стол, ходила на поденщину стирать и брала работу домой. Вязала чулки и носки, вышивала гарусом скатерти, которые сама же и вязала из суровых ниток.
Я не помню ни одного случая, чтобы кто-либо из нас был голоден, или же был босой или раздетый. Все ее братья от нее отвернулись, даже опекун, и тот, присвоил кое-что из ея дорогих вещей и отрекся от нее, как апостол Петр от Христа…
…Когда мне было уже 5 лет, у нас заболела сестра Наташа (1881-1888). Болела она не долго, у нея была скарлатина - нарыв в горле, и она умерла. До дня ее смерти я ее хорошо не помню. Над мертвой я просидел круглые сутки. Мне казалось, что она очень большая, личико у нее беленькое, носик остренький, губки бледно-розовые, ручки беленькие, как молоко. Лежала она на столе под святым углом, а я сидел над нею и плакал. Монашка, стоя над столиком, читала псалтырь. Мне говорили, чтоб я смотрел на Наташу только сегодня, так как завтра ее закопают в могилочку. Я еще больше начинал плакать. На второй день днем, пришли соборный священник с псаломщиком. Они отслужили панихиду и ушли. Потом приехал легковой извозчик. Наташу положили в розовый гробик, поставили гробик на тарантас, положили деревянный крестик и увезли на кладбище. Плакали все наши, соседские девочки - ее подруги, но больше всех плакала мама. Все ушли на кладбище, а меня с монашкою оставили дома. Чтобы я не плакал, мама дала мне оставшиеся у Наташи несколько штук конфект , пряников и два апельсина. На второй день мама и Нина (ст. сестра) опять ходили к Наташе на кладбище, а мне мама сказала, что я пойду с нею летом, когда на могилах у покойников будут катать яички. Я с нетерпением ожидал лета. С этой поры я стал все понимать и во многом разбираться…
................................................................................................
...Коллектив моих товарищей состоял из четырех мальчишек, так как на нашем переулке больше ребятишек не было. С ранней весны и до глубокой осени, в большинстве случаев в нашем дворе, а то и на улице, мы играли в «костяшки-владышки», в «дубинки», т.е. выкапывали на земле лунку и каждый из нас старался первым загнать в нее «свинку» - круглый отрезок дерева, и этим достигалось большое удовольствие. Играли в лошадки - с веревкою на плечах бегали рысью по улице, я всегда старался быть самым быстрым конем, играли в прятки, запускали бумажных змеев на нитках. В жаркое летнее время с утра до вечера проводили на речке, где кроме купания, ловили рыбу удочками или прямо штанишками. Еше ловили раков, хотя нередко из их нор вытаскивали лягушек, которых выбрасывали на берег. Если удавалось наловить пискариков, то я отдавал их своему любимому котику.
Зимою мы катались на деревянных санках с небольшой горки, так как наша улица была конусная сверху - до самой речки - длиною приблизительно с версту. Так же катались на ледянках, которые из скотско-коровьего отхода делали сами. Сперва делали гнездо для сиденья, потом обливали его водою, которая обмерзала, и получалась хорошая быстроходная ледянка. Катались и на коньках. Весною, как только подсыхала земля, начиналась игра в мяч. Так быстро протекало время до школьного возраста.
Когда мне исполнилось 8 лет, меня отдали в городское приходское училище......
Часть II. Продолжение.
1.
2.
1. Мой прадед, Карпов Иван Александрович (1883-1959). Фото 1908 года.
2. Моя прабабушка, Софья Демьяновна (1894-1989) с дочерью Еленой. Фото 1914 года.
3.
3. Мой дедушка, Карпов Виктор Иванович (1917-1966). Фото 1933 года.
В нашей семье хранится тетрадь с записями моего прадеда.
Эта тетрадь попала ко мне в руки совсем недавно, и на несколько дней я лишилась сна и покоя, пока не прочитала все 120 рукописных страниц.
С одной стороны это очень личные записки, с другой стороны - яркие, живые картинки русской жизни конца XIX - начала ХХ веков.
Итак,
И. А. Карпов "Конспективные наброски воспоминаний о моей жизни".
... В черноземной полосе нашей страны, в 140 верстах от губернского города Курска населен уездный город Короча. 24 июня 1883 года в этом городе я родился.
...По территории город был невелик. Жители города, в большинстве своем, были мещане, которые занимались торговлей, садоводством и, в меньшей мере - мастерством, как кустари. Никаких заводов и прочих государственных предприятий не было. Мостовых, дорог и тротуаров также не было, почему осенью, весною, да и летом, при хорошем дожде, была невылазная грязь.
Но приличных построек, как местных жителей, так и равно государственных - было порядочно. В городе было пять церквей, из которых главным храмом был собор. Это было большое красивое здание, устроенное по образцу Московской Пятницкой церкви. Были мужская гимназия, женская гимназия и подготовительная, как ее называли - женская прогимназия, городское мужское училище и несколько церковно-приходских училищ, большая новая больница, городской клуб, земская управа, управление уездного воинского начальника и очень большая тюрьма. В городе был большой базар, имелось много, довольно приличных магазинов, в особенности мануфактурных и галантерейных. Освещения в городе не было, освещались лишь присутственныя места газовыми фонарями….
… Жизнь была очень дешевая. Хлеб, мясо, сало, молоко, живая и битая птица, разные жиры, а также картофель, яблоки груши и прочие фрукты - расценивалось копейками. Дешев был рогатый скот, свиньи, лошади. Месячный поросенок стоил, например, 70-80 копеек…
… Летнее время горожане проводили в большом общественном саду, где ежедневно играл духовой оркестр и имелась сцена для самодеятельности и танцев. Очень редко наезжали бродячие артисты… В праздничные дни была мода варить кашу и ловить рыбу. Для этого собирались компаниями и выезжали подводою, нагруженной пивом, водкой и закусками по числу персон за 4 версты от города в небольшой лесок, который обвивала приличная река «Почтарка», названная так потому, что там когда-то, за царствование Ивана Грозного, утонул почтарь.
А на 8-9 месяцев в году, и в особенности с ноября по март, жизнь замирала. Детям устраивали вечера в школе, там они пели, танцевали, рассказывали стихи. Им показывали на полотне туманные картинки - фонарем. Взрослым пойти было некуда. В клубе вечно играли на биллиарде и пьянствовали. Редко обходилось без крупной ссоры и драки. В библиотеках, которых в городе было две, книг не было…
…Отца моего, Александра Васильевича Карпова (1849-1884) я не знаю, так как когда он умер, мне было год и три месяца от роду. Мать моя, Мария Дмитриевна Моисеева (1850-1914) - дочь священника села Шевелева Курской губернии. Она в семье была самая младшая и в раннем возрасте осталась круглой сиротой. У матери было 7 человек братьев и 2 сестры. Все братья были священниками в Курской епархии…
… За два года до смерти, мой отец занял какой-то пост в Курском торговом банке, где заболел белой горячкой и скоропостижно умер. Как следовало из переписки, в последнее время он исполнял обязанности директора банка. Привезти его для похорон на родину у матери не хватило средств. Молодая жена с пятью малышами осталась без всяких средств к жизни. На какие средства нас содержала мать, известно только одному Богу и ей. Она продала все, что можно было продать: свою лучшую одежду, домашнюю обстановку, даже лишнюю посуду - кухонную и чайную. Она брала столовников на стол, ходила на поденщину стирать и брала работу домой. Вязала чулки и носки, вышивала гарусом скатерти, которые сама же и вязала из суровых ниток.
Я не помню ни одного случая, чтобы кто-либо из нас был голоден, или же был босой или раздетый. Все ее братья от нее отвернулись, даже опекун, и тот, присвоил кое-что из ея дорогих вещей и отрекся от нее, как апостол Петр от Христа…
…Когда мне было уже 5 лет, у нас заболела сестра Наташа (1881-1888). Болела она не долго, у нея была скарлатина - нарыв в горле, и она умерла. До дня ее смерти я ее хорошо не помню. Над мертвой я просидел круглые сутки. Мне казалось, что она очень большая, личико у нее беленькое, носик остренький, губки бледно-розовые, ручки беленькие, как молоко. Лежала она на столе под святым углом, а я сидел над нею и плакал. Монашка, стоя над столиком, читала псалтырь. Мне говорили, чтоб я смотрел на Наташу только сегодня, так как завтра ее закопают в могилочку. Я еще больше начинал плакать. На второй день днем, пришли соборный священник с псаломщиком. Они отслужили панихиду и ушли. Потом приехал легковой извозчик. Наташу положили в розовый гробик, поставили гробик на тарантас, положили деревянный крестик и увезли на кладбище. Плакали все наши, соседские девочки - ее подруги, но больше всех плакала мама. Все ушли на кладбище, а меня с монашкою оставили дома. Чтобы я не плакал, мама дала мне оставшиеся у Наташи несколько штук конфект , пряников и два апельсина. На второй день мама и Нина (ст. сестра) опять ходили к Наташе на кладбище, а мне мама сказала, что я пойду с нею летом, когда на могилах у покойников будут катать яички. Я с нетерпением ожидал лета. С этой поры я стал все понимать и во многом разбираться…
................................................................................................
...Коллектив моих товарищей состоял из четырех мальчишек, так как на нашем переулке больше ребятишек не было. С ранней весны и до глубокой осени, в большинстве случаев в нашем дворе, а то и на улице, мы играли в «костяшки-владышки», в «дубинки», т.е. выкапывали на земле лунку и каждый из нас старался первым загнать в нее «свинку» - круглый отрезок дерева, и этим достигалось большое удовольствие. Играли в лошадки - с веревкою на плечах бегали рысью по улице, я всегда старался быть самым быстрым конем, играли в прятки, запускали бумажных змеев на нитках. В жаркое летнее время с утра до вечера проводили на речке, где кроме купания, ловили рыбу удочками или прямо штанишками. Еше ловили раков, хотя нередко из их нор вытаскивали лягушек, которых выбрасывали на берег. Если удавалось наловить пискариков, то я отдавал их своему любимому котику.
Зимою мы катались на деревянных санках с небольшой горки, так как наша улица была конусная сверху - до самой речки - длиною приблизительно с версту. Так же катались на ледянках, которые из скотско-коровьего отхода делали сами. Сперва делали гнездо для сиденья, потом обливали его водою, которая обмерзала, и получалась хорошая быстроходная ледянка. Катались и на коньках. Весною, как только подсыхала земля, начиналась игра в мяч. Так быстро протекало время до школьного возраста.
Когда мне исполнилось 8 лет, меня отдали в городское приходское училище......
Часть II. Продолжение.