Выбор
Катя умерла дома. Болела долго, ходила по врачам, принимала всякие лекарства. А умерла неожиданно быстро. Повезло - метастаз очень удачно попал в ствол мозга. Суету вокруг тела она не видела - была ошарашена и как в тумане. Но на похоронах вполне очнулась. На кладбище собралось много народу. Большинство разговаривали о своих делах, некоторые плакали. Ни то, ни другое Катю не взволновало. И что теперь? - спросила она
- Хотите это обсудить? - ответил мягкий доброжелательный голос
И оказалось, что она не на пыльном неприбранном кладбище, где суетливые ветерки таскали по бетонным дорожкам окурки и головки засохших цветов, а в небольшом приятном помещении с книжными полками, ореховыми креслами, обитыми светлой замшей и конторкой красного дерева, за которой, впрочем, никто не стоял. Собеседник сидел в кресле, напротив Кати. Был он высок ростом, немолод и исключительно привлекателен. "Меня зовут Креон" - говорящий вежливо привстал.
- Вы умная женщина, Катя, понимаете, конечно, что никаких страшных судов не бывает. Так - легенды.
Однако свобода выбора у человека есть, и выбор определяет жизнь и до, и после. Если вы выбрали трамвай, то ни за что не окажетесь в автобусе. Это не наказание, конечно, и не награда. Просто закон мироздания.
Они помолчали. Кате было приятно в этой комнате. Она нисколько не волновалась, но Креон замолчал, а ей хотелось, чтобы он говорил.
- И что же я выбрала? - спросила она.
- Да,- улыбнулся Креон, - тут есть нюанс. Правила интуитивно понятны... но не в деталях. Ясно, что откровенное злодейство загробного счастья не принесет. А если ты Альбер Швейцер, то твои возможности будут безграничны. Но для простых людей, не совершивших каких-то особенных деяний, выбор, который они делают повседневно, не вполне отчетливо проецируется на будущую жизнь. Тут есть проблема, и я над ней размышляю. Как бы то ни было, Катя, вы всегда делали удачный выбор и теперь опять можете выбирать. Хотите снова родиться? Здоровым младенцем в благополучной семье... Еще семьдесят - восемьдесят лет жизни? А?
- Да нет, сказала Катя. Опять ангины - влюбленности - экзамены - роды - ангины у детей... Если есть выбор, то этого не надо
- Конечно-конечно, - почтительно сказал Креон - как вам будет угодно. Тогда, может быть встретитесь со всеми, с кем вам было хорошо: бабушка, школьные подруги, мальчики, которые за вами ухаживали, несвершившиеся романы - и полная беззаботность.
- Нет, сказала Катя. Это не подойдет. Я, знаете ли замужем. Когда мой муж к нам присоединится, ему не понравятся мои новые романы
- Может быть вы хотите принять на себя охранительные функции? Ну, помните, детишки во ржи, над пропастью... или как я...
- Да, попозже, буду рада. А пока, если это возможно, нельзя ли мне пожить в книгах? Побыть белошвейкой из Тура Мари Мишон, а потом Эммой Вудхаус, Пенелопой, жеманницей Роксаной, тихоней Отикубо, леди Уиндермир, Машей Мироновой, Хармианой и Аксиньей. А еще темой гобоя из скрипичного концерта Брамса и виолончелью у Дворжака...
- Замечательно! - восхитился Креон. И, разумеется вам будет дана полная свобода в рамках выбранных вами образов.
- А скажите, Креон, когда я покину эти романы и концерты, что там останется? То, что написал автор или то что произошло из-за моего присутствия?
Креон глубоко задумался.
- Точно не знаю,- медленно проговорил он. Но с интересом почитаю Одиссею, когда вы из нее вернетесь. А уж Брамса послушаю прямо с трепетом. До свиданья, Катя! Мы с вами увидимся еще много-много раз. Мне это будет приятно
- Хотите это обсудить? - ответил мягкий доброжелательный голос
И оказалось, что она не на пыльном неприбранном кладбище, где суетливые ветерки таскали по бетонным дорожкам окурки и головки засохших цветов, а в небольшом приятном помещении с книжными полками, ореховыми креслами, обитыми светлой замшей и конторкой красного дерева, за которой, впрочем, никто не стоял. Собеседник сидел в кресле, напротив Кати. Был он высок ростом, немолод и исключительно привлекателен. "Меня зовут Креон" - говорящий вежливо привстал.
- Вы умная женщина, Катя, понимаете, конечно, что никаких страшных судов не бывает. Так - легенды.
Однако свобода выбора у человека есть, и выбор определяет жизнь и до, и после. Если вы выбрали трамвай, то ни за что не окажетесь в автобусе. Это не наказание, конечно, и не награда. Просто закон мироздания.
Они помолчали. Кате было приятно в этой комнате. Она нисколько не волновалась, но Креон замолчал, а ей хотелось, чтобы он говорил.
- И что же я выбрала? - спросила она.
- Да,- улыбнулся Креон, - тут есть нюанс. Правила интуитивно понятны... но не в деталях. Ясно, что откровенное злодейство загробного счастья не принесет. А если ты Альбер Швейцер, то твои возможности будут безграничны. Но для простых людей, не совершивших каких-то особенных деяний, выбор, который они делают повседневно, не вполне отчетливо проецируется на будущую жизнь. Тут есть проблема, и я над ней размышляю. Как бы то ни было, Катя, вы всегда делали удачный выбор и теперь опять можете выбирать. Хотите снова родиться? Здоровым младенцем в благополучной семье... Еще семьдесят - восемьдесят лет жизни? А?
- Да нет, сказала Катя. Опять ангины - влюбленности - экзамены - роды - ангины у детей... Если есть выбор, то этого не надо
- Конечно-конечно, - почтительно сказал Креон - как вам будет угодно. Тогда, может быть встретитесь со всеми, с кем вам было хорошо: бабушка, школьные подруги, мальчики, которые за вами ухаживали, несвершившиеся романы - и полная беззаботность.
- Нет, сказала Катя. Это не подойдет. Я, знаете ли замужем. Когда мой муж к нам присоединится, ему не понравятся мои новые романы
- Может быть вы хотите принять на себя охранительные функции? Ну, помните, детишки во ржи, над пропастью... или как я...
- Да, попозже, буду рада. А пока, если это возможно, нельзя ли мне пожить в книгах? Побыть белошвейкой из Тура Мари Мишон, а потом Эммой Вудхаус, Пенелопой, жеманницей Роксаной, тихоней Отикубо, леди Уиндермир, Машей Мироновой, Хармианой и Аксиньей. А еще темой гобоя из скрипичного концерта Брамса и виолончелью у Дворжака...
- Замечательно! - восхитился Креон. И, разумеется вам будет дана полная свобода в рамках выбранных вами образов.
- А скажите, Креон, когда я покину эти романы и концерты, что там останется? То, что написал автор или то что произошло из-за моего присутствия?
Креон глубоко задумался.
- Точно не знаю,- медленно проговорил он. Но с интересом почитаю Одиссею, когда вы из нее вернетесь. А уж Брамса послушаю прямо с трепетом. До свиданья, Катя! Мы с вами увидимся еще много-много раз. Мне это будет приятно