(no subject)
Электрички все, как на подбор, шли мимо платформы 33км, пришлось ехать до Купавны. Навьюченная сумками, я уселась и прижалась лбом к оконной раме, узнавала по дороге знакомые граффити на гаражах и суггестивные надписи ксенофобского характера. Силы покинули меня примерно за Железнодорожной, и со станции я вышла к шоссе, вяло думая, что Купавна - это, конечно, дочь морского царя, и непонятно, зачем ей эта пыльноватая вотчина где-то на земных выселках.
За последнюю неделю я, кажется, столько раз добиралась до душевных пределов, что израсходовала весь запас на ближайшие дни. На момент, когда я стояла у обочины, единственноймоей мыслью было, что в прежних связях я больше не должна искать ни ресурса ни сил - только в себе, а закрома опустошены. Наступило время, когда слишком ясно, что я отчалила от прежнего берега.
Люди, успевшие в полдень сбежать с работы, ехали по своим дачам мимо меня, километр, остававшийся мне до цели, казалось, был неодолим. Вдруг я услышала бибканье за спиной - у кромки стояла волга и ждала меня.
- Совсем задумалась, красавица?
Это прозвучало так приветливо и нефамильярно, что я удивленно взглянула на водителя. Крупный дядька, моего, наверное возраста, улыбнулся такой невероятно доброжелательной улыбкой, что я еще больше удивилась. Я попросила его подвезти к станции и высадить меня за переездом. Полезла в кошелек - и тут он сказал "Убери обратно!" - как перепачканным малиной детям говорят "умойся!", с интонацией немножко "горе мое луковое". Надежность, которая царила в этой машине, показалась мне совершенно невероятной. До переезда было рукой подать, но я почему-то с приятным чувством подумала, что у шлагбаума нам придется постоять. Никогда еще человек, знакомый мне одну минуту, не сообщал мне такого ощущения безопасности - было ясно, что не будет произнесено ни одного лишнего или корбящего слова.
- Усталая какая. На дачу едешь или домой?
- Да, трудная неделя. На дачу, к маленькому сыну.
Мы помолчали. Что-то происходило непривычное. У человека за рулем не было никакой заинтересованности во мне - только симпатия. Совершенно необъяснимая.
- А ты домой?
- Да, с объекта.
- Строишь что-то?
- Обслуживаю башенные краны.
- Ясно.
- Отдохнешь там хоть?
- Ну, ночью хочу поработать. Вот, компьютер везу.
- Ну вот.
- Да работа хорошая. Стихи для оперы.
- А муза где?
- Да вот видишь - ты мне попался такой хороший на дороге, вдохновил меня чуть-чуть.
Он опять весело на меня посмотрел. Потом мы снова помолчали - машина двигалась короткими шажками в очереди к переезду. Что-то со мной творилось странное - смесь благодарности, умиления и беспредельной грусти.
- Совсем ты растерялась, я смотрю.
Я молчала, смотрела вперед. Казалось, его не удивляли слезы, вдруг сбежавшие по моему лицу. К его окну подошла бабулька с плакатиком, и он загреб из ямки у коробки передач мелочь, покачал головой "Эх, бабуля, неделю уж тут ходишь " - соглашаясь на правила ее игры но не вникая в них. Потом подкрутил колесико радио - и я, ушам не веря, вдруг услышала песню БГ про "Город золотой".Не может быть, так прямо и так просто Ты со мной разговариваешь.
Мы все подтягивались к развилке шоссе в черепашьем темпе. Сын в Ногинске, жена и дочка-первоклассница в Тамбовской области. Часто видишь дочь? Раза четыре в год.
- Знаешь, я на этой песне в мужа своего бывшего влюбилась. Как он сказал, что вол, лев и орел - библейские символы, так и влюбилась.
Улыбнулся опять. Мы оба понимали, что нашему знакомству осталось пять минут - и поэтому ни в каких словах нет ничего, кроме их прямого смысла. Такая удивительая мера была в его молчании, что она мгновенно сообщалась моим словам, не уменьшала и не увеличивала их веса.
Мы доехали до нужной точки.
- Как тебя зовут?
- Андрей.
- Спасибо тебе, Андрей. Хороший ты парень.
Все-таки он улыбался как никто. Понимание и ободрение - вот и все, что читалось. И что было нужно мне в эту минуту.
- Спасибо это слишком много. Счастливо тебе.
Я шла под редким и крупным грибным дождем к даче. Вот оно, думала я. Я помню уже один раз похожее состояние - ты выходишь на новом этаже и тебе навстречу попадаются его обитатели. Ничего не спрашивая и не обещая, просто принимают как новосела. Значит, все так, как нужно - пока ты не освоилась, помогают и поддерживают, понимая твою растерянность и робость. Подсъехавшую крышу поправит новый сосед, оператор башенных кранов. И все сомнения в том, что здесь твой дом теперь, разрешаются спокойно, уверенно, при помощи самых простых и прямых знаков.
За последнюю неделю я, кажется, столько раз добиралась до душевных пределов, что израсходовала весь запас на ближайшие дни. На момент, когда я стояла у обочины, единственноймоей мыслью было, что в прежних связях я больше не должна искать ни ресурса ни сил - только в себе, а закрома опустошены. Наступило время, когда слишком ясно, что я отчалила от прежнего берега.
Люди, успевшие в полдень сбежать с работы, ехали по своим дачам мимо меня, километр, остававшийся мне до цели, казалось, был неодолим. Вдруг я услышала бибканье за спиной - у кромки стояла волга и ждала меня.
- Совсем задумалась, красавица?
Это прозвучало так приветливо и нефамильярно, что я удивленно взглянула на водителя. Крупный дядька, моего, наверное возраста, улыбнулся такой невероятно доброжелательной улыбкой, что я еще больше удивилась. Я попросила его подвезти к станции и высадить меня за переездом. Полезла в кошелек - и тут он сказал "Убери обратно!" - как перепачканным малиной детям говорят "умойся!", с интонацией немножко "горе мое луковое". Надежность, которая царила в этой машине, показалась мне совершенно невероятной. До переезда было рукой подать, но я почему-то с приятным чувством подумала, что у шлагбаума нам придется постоять. Никогда еще человек, знакомый мне одну минуту, не сообщал мне такого ощущения безопасности - было ясно, что не будет произнесено ни одного лишнего или корбящего слова.
- Усталая какая. На дачу едешь или домой?
- Да, трудная неделя. На дачу, к маленькому сыну.
Мы помолчали. Что-то происходило непривычное. У человека за рулем не было никакой заинтересованности во мне - только симпатия. Совершенно необъяснимая.
- А ты домой?
- Да, с объекта.
- Строишь что-то?
- Обслуживаю башенные краны.
- Ясно.
- Отдохнешь там хоть?
- Ну, ночью хочу поработать. Вот, компьютер везу.
- Ну вот.
- Да работа хорошая. Стихи для оперы.
- А муза где?
- Да вот видишь - ты мне попался такой хороший на дороге, вдохновил меня чуть-чуть.
Он опять весело на меня посмотрел. Потом мы снова помолчали - машина двигалась короткими шажками в очереди к переезду. Что-то со мной творилось странное - смесь благодарности, умиления и беспредельной грусти.
- Совсем ты растерялась, я смотрю.
Я молчала, смотрела вперед. Казалось, его не удивляли слезы, вдруг сбежавшие по моему лицу. К его окну подошла бабулька с плакатиком, и он загреб из ямки у коробки передач мелочь, покачал головой "Эх, бабуля, неделю уж тут ходишь " - соглашаясь на правила ее игры но не вникая в них. Потом подкрутил колесико радио - и я, ушам не веря, вдруг услышала песню БГ про "Город золотой".Не может быть, так прямо и так просто Ты со мной разговариваешь.
Мы все подтягивались к развилке шоссе в черепашьем темпе. Сын в Ногинске, жена и дочка-первоклассница в Тамбовской области. Часто видишь дочь? Раза четыре в год.
- Знаешь, я на этой песне в мужа своего бывшего влюбилась. Как он сказал, что вол, лев и орел - библейские символы, так и влюбилась.
Улыбнулся опять. Мы оба понимали, что нашему знакомству осталось пять минут - и поэтому ни в каких словах нет ничего, кроме их прямого смысла. Такая удивительая мера была в его молчании, что она мгновенно сообщалась моим словам, не уменьшала и не увеличивала их веса.
Мы доехали до нужной точки.
- Как тебя зовут?
- Андрей.
- Спасибо тебе, Андрей. Хороший ты парень.
Все-таки он улыбался как никто. Понимание и ободрение - вот и все, что читалось. И что было нужно мне в эту минуту.
- Спасибо это слишком много. Счастливо тебе.
Я шла под редким и крупным грибным дождем к даче. Вот оно, думала я. Я помню уже один раз похожее состояние - ты выходишь на новом этаже и тебе навстречу попадаются его обитатели. Ничего не спрашивая и не обещая, просто принимают как новосела. Значит, все так, как нужно - пока ты не освоилась, помогают и поддерживают, понимая твою растерянность и робость. Подсъехавшую крышу поправит новый сосед, оператор башенных кранов. И все сомнения в том, что здесь твой дом теперь, разрешаются спокойно, уверенно, при помощи самых простых и прямых знаков.