Mercury Globe Ukraine. Часть 4.
(продолжение. Часть 3 - https://otrageniya.livejournal.com/2797663.html)
Где-то через месяц после начала работы офиса в Харькове, приехал с инспекцией главный из Киева - Хаим, невысокий, полный, с бородой (если меня не подводит мой склероз). Хаима окружали бандитского вида телохранители, да и от самого него веяло мафиозным душком.
Я сидел и работал над графическим интерфейсом на своем рабочем месте, когда почувствовал, что у меня за спиной кто-то стоит. Это был Хаим. Вскоре оказалось, что ему очень понравилось, то, что я делаю. Теперь-то я понимаю, что он клюнул на красивую картинку. Его программисты в Киеве писали оболочку базы на DOS-овском FoxPro и интерфейс выглядел не чета графическому в Visual FoxPro. Хаим сказал Павловскому, что он хочет, чтобы я поехал в Киев и пообщался с тамошними программистами, показал им то, что я делаю.
И вот мы уже едем на Ford Scorpio по зимней дороге в Киев. Мы - это Павловский, его шофер и телохранитель Петя, секретарша и я. Поводом поездки еще было какое-то празднование в центральном офисе фирмы на Соломенской площади 2, уже не вспомню, какое, может годовщина создания фирмы. Так как Петя был за рулем, а молодая секретарша не пила, то мне пришлось составить компанию Павловскому по части выпивки в придорожной харчевне. Ну пить же директору в черную, одному.
Где-то на пол дороги Форд ехать отказался. Петя открыл капот ... и закрыл. Вражеская техника была слишком сложна и загадочна для наших людей. Хорошо, что мы остановились недалеко от заправки и СТО. Форд дополз туда, там его быстро починили местные умельцы, и мы поехали дальше.
Тут секретарше захотелось выйти по малой нужде. Петя остановил машину на обочине, заваленной сугробами снега. На секретарше была легкая кофточка, миниюбка, чулки и туфли на шпильке. Она же ехала на пьянку, в офис, в отель, зачем ей зимняя одежда? Вот в таком виде она и вышла на снег и в мороз. Спустилась куда-то вниз, а потом вернулась, вся дрожа, и засеменила на шпильках к машине. Я сидел на заднем сиденье. Павловский скомандовал: "Саша открой дверь, Петя приготовься". И вот, когда секретарша была уже в полутора метрах от машины и, стуча зубами, уже готова была нырнуть в теплую норку, Павловский скомандовал: "Петя, трогай!". Машина отъехала метров на пять и снова остановилась. Потом проделали это еще раз, и только потом впустили замерзшую девушку в машину.
Павловский был большим затейником.
Потом была большая пьянка на Соломенской, я быстро и легко познакомился с ребятами из Киева, они произносили тосты "От столицы Украины Харькову!", я в ответ "От первой столицы Украины Киеву!". Главным программистом в киевском офисе неожиданно оказалась толковая девушка.
Поселили меня недалеко от Крещатика на улице Леси Украинки в двухкомнатной квартире. Ее арендовали специально для приезжих, через день приходила убирать и перестилать постель специально обученная девушка. По утрам за мной заезжала белая "Волга" и везла меня в офис. После институтской нищеты я чувствовал себя, как минимум, VIP персоной.
Естественно, киевская программистка не пришла в восторг оттого, что какой-то выскочка из Харькова приехал отнимать ее хлеб. Ну и она, в отличие от Хаима, понимала, что графический интерфейс - лишь красивая картинка. Но мы же не собирались (пока) торговать приложением для баз данных. А для повседневной работы с базой вполне подходил и DOS-овский интерфейс. Забегая вперед, скажу, что моя красивая оболочка так и не была доведена до конца, так как заела текущая работа и было уже не до нее. В дальнейшем я дорабатывал и сопровождал киевскую программу и писал на том же обычном FoxPro другие рабочие приложения. Но зарплату мне подняли.
Павловский вскоре неожиданно исчез. Приехал Хаим и сказал, что Павловский растратил деньги, купил себе за счет фирмы квартиру. Мы в эти бандитские терки не вникали, но Павловский был самым душевным директором за недолгое время существования харьковского филиала. Вместо него Хаим привез нового директора - школьного учителя, сделавшего себе карьеру в киевском офисе.
Новый директор был полной противоположностью предыдущему. Он сразу попытался запретить пить на рабочем месте. Ну что еще можно было ожидать от школьного учителя? На святое покусился. Там, где при Павловском процветала вольница, но все нормально делали свое дело. И тут приходит кто-то и пытается закручивать гайки.
И как раз в конце июня подоспели мои 40 лет. Я закупил бутылок шесть или семь израильской водки "Стопка", мама дома нарезала бутерброды с колбасой и сыром. То есть закуска была, но выпивки было больше. В результате бухгалтерши напились и начали лезть ко мне целоваться. В этот день подарок мне приготовила и природа - разразился жуткий ливень с грозой. Такие у нас случаются а Харькове, обычно раз в год, когда полуголые парни выталкивают на улицах заглохшие не глубине машины. Когда все уже были пьяными, в том числе и именинник, появились мои холодногорские друзья Лара с Юрой с бутылкой французского коньяка и насквозь промокшие. С коньяком мы пошли разбираться в художественную студию их знакомых неподалеку. После коньяка появились гитара и бутылка ликера "Амаретто". С гитарой было все нормально, а вот "Амаретто" для меня уже был лишним. А может, просто несвежий попался. Проснулся я утром, дома у друзей, а вот промежуточный этап как-то выпал из памяти.
Сына мне по-прежнему выдавали всего раз в неделю. И у меня сразу после моего дня рождения появился план украсть его и уехать с ним на неделю в Крым, на море. Мы с ним заранее все обсудили, я купил билеты, собрался. Трудно сказать, как я все это себе представлял, ведь у сына с собой лишних вещей не было. По-моему, собирался докупить все на месте. И вот в назначенный день мы с ним встретились и поехали перед поездом к Ларе с Юрой, который жили недалеко за вокзалом. И тут я понял, что мой восьмилетний сын переживает о том, как к этому отнесется мама. И я не нашел ничего умнее, как позвонить ей и сообщить о нашем отъезде. Ясно, чем это все закончилось. Она устроила по телефону жуткую истерику, а я, глядя на сына, не смог довести дело до конца. В результате сына я вернул, вернул и билеты, а следующий месяц был одним из самых тяжелых морально периодов в моей жизни. В Харькове стояла жуткая жара, после того ливня отказали очистные сооружения на Диканевке и в кране не было воды, приходилось искать колонки в частном секторе, на душе скребли кошки. Тяжело было осознавать, что я отступил в самом конце и, мое бы, вместо того, чтобы сидеть в жару в квартире без воды, плавать с сыном в море.
К сыну меня не подпускали все оставшееся лето, я мог видеть его только мельком, заходя в школу, когда там уже начались занятия. И вот однажды я увидел на стене школы большую картину - фотообои. На ней были изображены бухты Нового Света с высоты птичьего полета. Я там еще не был, но почему-то сразу решил, что следующим летом мы там окажемся с сыном. Так и случилось. Все последующие года, вплоть до его 14-летия мы проводили мой отпуск только вдвоем в Крыму. Родители полушутя-полусерьезно говорили: "Все ездят на море с любовницами, а ты только с сыном".
Любовницы у меня, конечно, периодически были, но вот отпуск я проводил только с сыном, и никто другой мне был не нужен. Там же на море я начал его потихоньку с девяти лет учить программированию. Задавал писать на бумаге разные задачи на Бейсике - например, вычисление факториала или перестановки. В дальнейшем сын об этом не пожалел.
Но это я уже забежал вперед и отвлекся от основной темы.
(продолжение следует)
Где-то через месяц после начала работы офиса в Харькове, приехал с инспекцией главный из Киева - Хаим, невысокий, полный, с бородой (если меня не подводит мой склероз). Хаима окружали бандитского вида телохранители, да и от самого него веяло мафиозным душком.
Я сидел и работал над графическим интерфейсом на своем рабочем месте, когда почувствовал, что у меня за спиной кто-то стоит. Это был Хаим. Вскоре оказалось, что ему очень понравилось, то, что я делаю. Теперь-то я понимаю, что он клюнул на красивую картинку. Его программисты в Киеве писали оболочку базы на DOS-овском FoxPro и интерфейс выглядел не чета графическому в Visual FoxPro. Хаим сказал Павловскому, что он хочет, чтобы я поехал в Киев и пообщался с тамошними программистами, показал им то, что я делаю.
И вот мы уже едем на Ford Scorpio по зимней дороге в Киев. Мы - это Павловский, его шофер и телохранитель Петя, секретарша и я. Поводом поездки еще было какое-то празднование в центральном офисе фирмы на Соломенской площади 2, уже не вспомню, какое, может годовщина создания фирмы. Так как Петя был за рулем, а молодая секретарша не пила, то мне пришлось составить компанию Павловскому по части выпивки в придорожной харчевне. Ну пить же директору в черную, одному.
Где-то на пол дороги Форд ехать отказался. Петя открыл капот ... и закрыл. Вражеская техника была слишком сложна и загадочна для наших людей. Хорошо, что мы остановились недалеко от заправки и СТО. Форд дополз туда, там его быстро починили местные умельцы, и мы поехали дальше.
Тут секретарше захотелось выйти по малой нужде. Петя остановил машину на обочине, заваленной сугробами снега. На секретарше была легкая кофточка, миниюбка, чулки и туфли на шпильке. Она же ехала на пьянку, в офис, в отель, зачем ей зимняя одежда? Вот в таком виде она и вышла на снег и в мороз. Спустилась куда-то вниз, а потом вернулась, вся дрожа, и засеменила на шпильках к машине. Я сидел на заднем сиденье. Павловский скомандовал: "Саша открой дверь, Петя приготовься". И вот, когда секретарша была уже в полутора метрах от машины и, стуча зубами, уже готова была нырнуть в теплую норку, Павловский скомандовал: "Петя, трогай!". Машина отъехала метров на пять и снова остановилась. Потом проделали это еще раз, и только потом впустили замерзшую девушку в машину.
Павловский был большим затейником.
Потом была большая пьянка на Соломенской, я быстро и легко познакомился с ребятами из Киева, они произносили тосты "От столицы Украины Харькову!", я в ответ "От первой столицы Украины Киеву!". Главным программистом в киевском офисе неожиданно оказалась толковая девушка.
Поселили меня недалеко от Крещатика на улице Леси Украинки в двухкомнатной квартире. Ее арендовали специально для приезжих, через день приходила убирать и перестилать постель специально обученная девушка. По утрам за мной заезжала белая "Волга" и везла меня в офис. После институтской нищеты я чувствовал себя, как минимум, VIP персоной.
Естественно, киевская программистка не пришла в восторг оттого, что какой-то выскочка из Харькова приехал отнимать ее хлеб. Ну и она, в отличие от Хаима, понимала, что графический интерфейс - лишь красивая картинка. Но мы же не собирались (пока) торговать приложением для баз данных. А для повседневной работы с базой вполне подходил и DOS-овский интерфейс. Забегая вперед, скажу, что моя красивая оболочка так и не была доведена до конца, так как заела текущая работа и было уже не до нее. В дальнейшем я дорабатывал и сопровождал киевскую программу и писал на том же обычном FoxPro другие рабочие приложения. Но зарплату мне подняли.
Павловский вскоре неожиданно исчез. Приехал Хаим и сказал, что Павловский растратил деньги, купил себе за счет фирмы квартиру. Мы в эти бандитские терки не вникали, но Павловский был самым душевным директором за недолгое время существования харьковского филиала. Вместо него Хаим привез нового директора - школьного учителя, сделавшего себе карьеру в киевском офисе.
Новый директор был полной противоположностью предыдущему. Он сразу попытался запретить пить на рабочем месте. Ну что еще можно было ожидать от школьного учителя? На святое покусился. Там, где при Павловском процветала вольница, но все нормально делали свое дело. И тут приходит кто-то и пытается закручивать гайки.
И как раз в конце июня подоспели мои 40 лет. Я закупил бутылок шесть или семь израильской водки "Стопка", мама дома нарезала бутерброды с колбасой и сыром. То есть закуска была, но выпивки было больше. В результате бухгалтерши напились и начали лезть ко мне целоваться. В этот день подарок мне приготовила и природа - разразился жуткий ливень с грозой. Такие у нас случаются а Харькове, обычно раз в год, когда полуголые парни выталкивают на улицах заглохшие не глубине машины. Когда все уже были пьяными, в том числе и именинник, появились мои холодногорские друзья Лара с Юрой с бутылкой французского коньяка и насквозь промокшие. С коньяком мы пошли разбираться в художественную студию их знакомых неподалеку. После коньяка появились гитара и бутылка ликера "Амаретто". С гитарой было все нормально, а вот "Амаретто" для меня уже был лишним. А может, просто несвежий попался. Проснулся я утром, дома у друзей, а вот промежуточный этап как-то выпал из памяти.
Сына мне по-прежнему выдавали всего раз в неделю. И у меня сразу после моего дня рождения появился план украсть его и уехать с ним на неделю в Крым, на море. Мы с ним заранее все обсудили, я купил билеты, собрался. Трудно сказать, как я все это себе представлял, ведь у сына с собой лишних вещей не было. По-моему, собирался докупить все на месте. И вот в назначенный день мы с ним встретились и поехали перед поездом к Ларе с Юрой, который жили недалеко за вокзалом. И тут я понял, что мой восьмилетний сын переживает о том, как к этому отнесется мама. И я не нашел ничего умнее, как позвонить ей и сообщить о нашем отъезде. Ясно, чем это все закончилось. Она устроила по телефону жуткую истерику, а я, глядя на сына, не смог довести дело до конца. В результате сына я вернул, вернул и билеты, а следующий месяц был одним из самых тяжелых морально периодов в моей жизни. В Харькове стояла жуткая жара, после того ливня отказали очистные сооружения на Диканевке и в кране не было воды, приходилось искать колонки в частном секторе, на душе скребли кошки. Тяжело было осознавать, что я отступил в самом конце и, мое бы, вместо того, чтобы сидеть в жару в квартире без воды, плавать с сыном в море.
К сыну меня не подпускали все оставшееся лето, я мог видеть его только мельком, заходя в школу, когда там уже начались занятия. И вот однажды я увидел на стене школы большую картину - фотообои. На ней были изображены бухты Нового Света с высоты птичьего полета. Я там еще не был, но почему-то сразу решил, что следующим летом мы там окажемся с сыном. Так и случилось. Все последующие года, вплоть до его 14-летия мы проводили мой отпуск только вдвоем в Крыму. Родители полушутя-полусерьезно говорили: "Все ездят на море с любовницами, а ты только с сыном".
Любовницы у меня, конечно, периодически были, но вот отпуск я проводил только с сыном, и никто другой мне был не нужен. Там же на море я начал его потихоньку с девяти лет учить программированию. Задавал писать на бумаге разные задачи на Бейсике - например, вычисление факториала или перестановки. В дальнейшем сын об этом не пожалел.
Но это я уже забежал вперед и отвлекся от основной темы.
(продолжение следует)