И я не вижу в рассказанной им истории ничего чрезвычайного.
Я сам неоднократно оказывался в похожей ситуации, когда очень старые личные отношения вступают в конфликт с политической позицией. Раньше я бы сказал, что политическая позиция важнее, потом пришел к выводу, что личные отношения все-таки важнее.
Собственно, кого это должно волновать? Для нас с вами Макаревич и какой-нибудь Соловьев ("какой-нибудь" - потому что я никогда не видел его передач) - это олицетворенные образы, мессаджи. То, что они публично говорят, правильно или неправильно, полезно или вредно само по себе, вне связи с их личной жизнью. Зачем же осуждать их за эту личную жизнь, которая нас не касается?
Речь не о политической позиции, а о нравственной основе. Если бы говорили об образах, месседжах, то и бог бы с ними. Но здесь живиые, настоящие люди. Можно, конечно, предположить, что они настоящие совсем другие, чем те образы, которые ими создаются. Но тогда мир становится каким-то уж совсем картонным. И картонность эта становится реальностью, маска прирастает, как в том фильме. Поэтому я и боюсь, что постмодернизм - не маска, а существо этого самого нового мира. А я чувствую себя безнадежно для него устаревшим.
Comments 2
И я не вижу в рассказанной им истории ничего чрезвычайного.
Я сам неоднократно оказывался в похожей ситуации, когда очень старые личные отношения вступают в конфликт с политической позицией. Раньше я бы сказал, что политическая позиция важнее, потом пришел к выводу, что личные отношения все-таки важнее.
Собственно, кого это должно волновать? Для нас с вами Макаревич и какой-нибудь Соловьев ("какой-нибудь" - потому что я никогда не видел его передач) - это олицетворенные образы, мессаджи. То, что они публично говорят, правильно или неправильно, полезно или вредно само по себе, вне связи с их личной жизнью. Зачем же осуждать их за эту личную жизнь, которая нас не касается?
Reply
Reply
Leave a comment