День Победы. День памяти
В день победы 9 мая горожане традиционно приходят на Пискаревское кладбище, чтобы почтить память погибших в блокаду Ленинграда. На территории некрополя 186 братских могилах, в которых похоронено более 470 тысяч ленинградцев. Эти люди отдали свои жизни, чтобы их потомки могли жить. Мы должны помнить о погибших и, как говорили в древние времена - "быть достойным памяти предков".
На Пискаревское кладбище горожане приносят цветы и зажигают поминальные свечи
Гитлер планировал уничтожить Ленинград, даже если город решит сдастся на милость врага. Об этом говорится в документах «...2. Фюрер решил стереть город Петербург с лица Земли... 4...Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы сохранения и пропитания населения не могут и не должны быть нами разрешены».
Если бы не подвиг ленинградцев-блокадников, современного города Петербурга не было бы на карте.
А вы, мои друзья последнего призыва!
Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена.
Над вашей памятью не стыть плакучей ивой,
А крикнуть на весь мир все ваши имена!
Да что там имена! Ведь все равно - вы с нами!..
Все на колени, все! Багряный хлынул свет!
И ленинградцы вновь идут сквозь дым рядами -
Живые с мертвыми: для славы мертвых нет.
(Анна Ахматова, 1942)
Оригинал взят у lenarudenko в День Победы. День памяти
В кадр на передний план случайно попали три поколения ленинградцев
Братские могилы, где похоронены блокадники
От голода умирали семьями, как описано в дневнике Тани Савичевой. На Пискаревском кладбище каждый день в братские могилы-траншеи хоронили несколько тысяч человек. Особенно трагичной оказалась первая зима блокады 1941-1942 года. Согласно документам, 20 февраля 1942 года - на Пискаревском кладбище было похоронено 10 043 человек.
На могилах плиты с годом захоронения
Пискаревское кладбище самое большой мемориальный некрополь в мире. Это не единственное место захоронения ленинградцев-блокадников. Всего за годы войны в Ленинграде погибло более миллиона человек.
Д.В. Павлов, автор книги «Ленинград в блокаде» писал:
«Кладбища и подъезды к ним были завалены мерзлыми телами, занесенными снегом. Рыть глубоко промерзшую землю не хватало сил. Команды МПВО взрывали землю и во вместительные могилы опускали десятки, а иногда и сотни трупов, не зная имен погребенных.
Да простят усопшие живым - не могли они в тех отчаянных условиях выполнить свой долг до конца, хотя покойники были достойны лучшего обряда…»
Мемориальный комплекс был открыт в 1960 году в честь 15-летия победы.
Вечный огонь
Почтить память предков приходят дети
Фонтан, в который бросают монетки. Славянская поминальная традиция - монета на могиле
В советское время появилась легенда, связанная с этим фонтаном, в котором охранники кладбища каждый вечер собирали «улов» из копеек. Однажды ночью, один из охранников, собрав монеты, вдруг почувствовал, что не может сдвинуться с места. Перепуганный кладбищенский сторож простоял на одном месте до утра. На рассвете, когда пришел его сменщик, оказалось, что охранник просто зацепился шинелью за ограду. Однако к случаю отнеслись серьезно и воровать монеты перестали.
Вид на фонтан со стороны братской могилы
Зеленые поля - это всё братские могилы
Дети принесли свои рисунки. На могилы также кладут печенье, конфеты - поминальная традиция
Хлеб и свечи - символично, сразу вспоминаются строки:
«Сто двадцать пять блокадных грамм
С огнем и кровью пополам…»
С ноября 1941 года согласно карточной системе на продукты горожане получали 125 граммов хлеба, 250 грамм получали рабочие заводов, а 500 грамм - солдаты.
Мемориальною доскою
мерцают ладожские льды.
Средь Пискаревского покоя
сердца слышны из-под плиты.
З. Вальшонок
Сорок третий год...
Ожесточенные бомбежки города как и голод - унесли немало жизней.
Как писал поэт Михаил Дудин:
"Огонь!
И смерть вставала кругом
Над местом, где упал снаряд".
Поэтесса-блокадница Ольга Берггольц записала в дневнике в декабре 1943 года о бомбежках города:
«Последнее время немцы начали часто применять ночные обстрелы Но это только один из многочисленных приемов обстрелов города. За два с половиной года неустаннно, с дьявольской изощренностью изобретают враги способы уничтожения горожан. Они до пятидесяти раз меняли тактику обстрелов. Цель одна - как можно больше убить людей.
Иногда обстрел носит характер бешенного огневого налета - сначала по одному району, затем по другому, потом по третьему и т.д. Иногда по восьмидесяти батарей бьют по всем районам города сразу. Иногда дается сильный залп сразу из нескольких орудий и затем продолжительный интервал - минут на двадцать-тридцатью. Это делается с расчетом, что минут через двадцать тишины укрывшиеся люди вновь выйдут на улицу, и тут-то вновь можно дать по ним новый залп. Обстрелы такого рода ведутся обычно по нескольким районам сразу и длятся иногда, как в начале декабря, до десяти и более часов подряд. Этим летом были обстрелы, длившиеся по двадцать шесть часов
подряд.
Враг бьет по городу утром и вечером, учитывая, что в эти часы люди идут на работу или возвращаются с нее.
В это время он бьет главным образом шрапнелью, чтобы убивать людей. Шрапнель применяется также часто по воскресеньям и праздникам, когда люди выходят на улицу отдохнуть.
Но сейчас, когда я пишу, он посылает нам не шрапнель, а тяжелые снаряды. Ведь прежде чем убить спящего человека, нужно ворваться к нему в дом… Ночью немцы бьют главным образом по самым населенным частям города, где больше всего спит людей. Они стреляют по сонным, неодетым даже, по беззащитным. Так «воюют» немцы! »
Начался дождь вспомнились строки
...Пискаревка во мне живет.
Здесь лежит половина города
и не знает, что дождь идет.
С. Давыдов
Рельеф мемориальной стены кладбища
Рядом дерево, на которое пришедшие повязали георгиевские ленты
У подножия памятника цветы
Слава вам, которые в сраженьях
Отстояли берега Невы.
Ленинград, незнавший пораженья,
Новым светом озарили вы.
Слава и тебе, великий город,
Сливший во едино фронт и тыл.
В небывалых трудностях который
Выстоял. Сражался. Победил.
(Вера Инбер, 1944)
Дети оставили желтый шарик со смайлом
Рельефы о жизни в блокадном городе
Знаменитые строки поэтессы-блокадницы Ольги Берггольц
Здесь лежат ленинградцы.
Здесь горожане - мужчины, женщины, дети.
Рядом с ними солдаты-красноармейцы.
Всею жизнью своею
Они защищали тебя, Ленинград,
Колыбель революции.
Их имён благородных мы здесь перечислить не сможем,
Так их много под вечной охраной гранита.
Но знай, внимающий этим камням:
Никто не забыт и ничто не забыто.
В город ломились враги, в броню и железо одеты,
Но с армией вместе встали
Рабочие, школьники, учителя, ополченцы.
И все, как один, сказали они:
Скорее смерть испугается нас, чем мы смерти.
Не забыта голодная, лютая, темная
Зима сорок первого-сорок второго,
Ни свирепость обстрелов,
Ни ужас бомбежек в сорок третьем.
Вся земля городская пробита.
Ни одной вашей жизни, товарищи, не позабыто.
Под непрерывным огнем с неба, с земли и с воды
Подвиг свой ежедневный
Вы совершали достойно и просто,
И вместе с Отчизной своей
Вы все одержали победу.
Так пусть же пред жизнью бессмертною вашей
На этом печально-торжественном поле
Вечно склоняет знамена народ благодарный,
Родина-мать и город-герой Ленинград".
Так пусть же пред жизнью бессмертною вашей
На этом печально-торжественном поле
Вечно склоняет знамена народ благодарный,
Родина-мать и город-герой Ленинград.
И еще детские рисунки
И стихи, именно в стихах очень четко передано настроение страшного времени блокады
Блокадным бедам нет границ:
Мы глохнем
Под снарядным гулом,
От наших довоенных лиц
Остались
Лишь глаза и скулы.
И мы
Обходим зеркала,
Чтобы себя не испугаться…
Не новогодние дела
У осажденных ленинградцев…
Здесь
Даже спички лишней нет.
И мы,
Коптилки зажигая,
Как люди первобытных лет
Огонь
Из камня высекаем.
И тихой тенью
Смерть сейчас
Ползет за каждым человеком.
И все же
В городе у нас
Не будет
Каменного века!
(Ю. Воронов)
Я говорю: нас, граждан Ленинграда,
не поколеблет грохот канонад,
и если завтра будут баррикады-
мы не покинем наших баррикад…
И женщины с бойцами встанут рядом,
и дети нам патроны поднесут,
и надо всеми нами зацветут
старинные знамена Петрограда.
(О. Берггольц)
Метель кружится, засыпая
Глубокий след на берегу,
В овраге девочка босая
Лежит на розовом снегу.
Поет густой, протяжный ветер
Над пеплом пройденных путей.
Скажи, зачем мне снятся дети,
У нас с тобою нет детей?
Но на привале, отдыхая,
Я спать спокойно не могу:
Мне снится девочка босая
На окровавленном снегу.
Михаил Дудин
Сзади Нарвские были ворота,
Впереди была только смерть...
Так советская шла пехота
Прямо в желтые жерла «берт».
Вот о вас напишут книжки:
«Жизнь свою за други своя»,
Незатейливые парнишки, -
Ваньки, Васьки, Алешки, Гришки, -
Внуки, братики, сыновья!
Анна Ахматова
Современные мемориальные доски
Темные воды пруда
Печальный пейзаж
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки.
(Анна Ахматова, Февраль 1942 г)
Славы города, где сражались мы,
Никому ты, как винтовки, не отдашь.
Вместе с солнышком пробуждается
Наша песня, наша слава, город наш!
(А. Фатьянов, 1945)
Дата - сорок пятый год, совсем немного не дожили до победы
Запомни даже небо и погоду,
все впитывай в себя, всему внемли:
ведь ты живешь весной такого года,
который назовут - Весной Земли.
Запомни ж все! И в будничных тревогах
на всем чистейший отблеск отмечай.
Стоит Победа на твоем пороге.
Сейчас она войдет к тебе. Встречай!
(Ольга Берггольц, 3 мая 1945)
Парк на выходе из кладбища
Хочется закончить Пискаревском мемориале, помните, к какой трагедии приводит фашизм.
Проливная пора в зените,
дачный лес
почернел и гол.
Стынет памятник.
На граните
горевые слова Берггольц.
По аллеям листва бегом...
Память в камне,
печаль в металле,
машет вечным крылом огонь...
Ленинградец душой и родом,
болен я Сорок первым годом.
Пискаревка во мне живет.
Здесь лежит половина города
и не знает, что дождь идет.
Память к ним пролегла сквозная,
словно просека
через жизнь.
Больше всех на свете,
я знаю,
город мой ненавидел фашизм.
Наши матери,
наши дети
превратились в эти холмы.
Больше всех,
больше всех на свете
мы фашизм ненавидим,
мы!
Ленинградец душой и родом,
болен я Сорок первым годом.
Пискаревка во мене живет.
Здесь лежит половина города
и не знает, что дождь идет...
(С. Давыдов)