Leave a comment

Comments 11




coleebree November 23 2011, 13:55:08 UTC
Он весь состоял из противоречий. Голова была несоразмерно крупной для сухощавого тела. Надменный взгляд раскосых глаз диссонировал с суетливыми жестами. Когда он представлялся, его русское имя повергало собеседника в ступор. Оно совсем не подходило его азиатской внешности, доставшейся в наследство от папы-корейца. Хотя за своего корейцы Сергея тоже бы не приняли. С таким лицом лучше ему было бы зваться Шынгызом или Батуханом и, размахивая камчой, беспечно с гиканьем мчаться на коротконогом крепком коньке по бескрайним степям, предаваясь мечтам о золоте и русоволосых наложницах.
Но не было в нем ни удали, ни азиатской вальяжности. Всем своим видом он будто говорил: «Хотите меня обмануть? Не на того напали!»

Reply


coleebree November 23 2011, 13:55:57 UTC
Женщина не просто разговаривала со старым другом-пилотом, случайно встреченным в аэропорту, она танцевала вокруг него. Хрупкая фарфоровая балерина. Каждый жест ¬- выразительное па, притягивающее взгляды случайных зрителей. Ее тонкие выразительные руки то, взлетают ввысь, то, причудливо изогнувшись, выражают удивление, отчаяние, восторг.
Коротко стриженная, как актриса-травести, всю жизнь игравшая мальчишек-хулиганов, она смеется шутке приятеля, хлопая себя по коленям, легонько бьет его кулачком по плечу, играет лицом, даже чтобы в последнем ряду было видно, какую эмоцию она отыгрывает. Мужчина-приятель смотрит на нее с восторгом. Женщина-праздник. Женщина-птичка. Легкая, порывистая, воздушная стюардесса. Маленькая трясогузка, машущая хвостиком на прощание. Только что выписывала вокруг него круги, и вот, подхватив яркий чемоданчик, упорхнула на новый рейс.

Reply


Leave a comment

Up