Страхи и грехи
Праздник Вознесения Господня радио «Вера» ознаменовало единодушным хулением всех и каждого, включая апостолов и Самого Спасителя, изреченным двумя горе-богословами.
Настоятель Пятницкого подворья Троице-Сергиевой Лавры, кандидат богословия, доцент Московской духовной академии, главный редактор научно-богословского портала «Богослов.Ru» «протоиерей» Павел Великанов делал это немногословно:
«Как пишет евангелист, появление воскресшего Иисуса повергло учеников в страх и ужас <…> в собрании апостолов, сердца уже захлёбываются от радости, что их учитель воскрес - но привыкший доминировать ум требует всё новых и новых подтверждений, и никак не может ими насытиться. Да, именно в таком печальном положении глубинной раздвоенности мы находимся с момента грехопадения».
Зато преподаватель кафедры библеистики и филологии Московской духовной академии, кандидат богословия, «священник» Дмитрий Барицкий просто упивался этим занятием и произнес речь, из которой слова не выкинешь без утраты всей ее неописуемой «красоты», ввиду чего цитирую ее полностью:
«Только что мы услышали рассказ о том, как Христос после Своего Воскресения первый раз явился ученикам. Спаситель "стал посреди них и сказал им: "мир вам". Реакция учеников непонятна. Вместо того чтобы с радостью принять этот чудный дар, мир Христов, они останавливаются в нерешительности. Они не могут этого сделать. Почему? Евангелист пишет: "они смутились и испугались". Какой страх могли иметь ученики? Да, они слушали Спасителя, да они провели с Ним целых три года, а некоторые и всю жизнь. Но, тем не менее, не имели еще той благодати, которая делала их Апостолами. Поэтому и страхи их были обыкновенными человеческими страхами. Теми, которые порождает наша падшая природа.
Знаток человеческой души и великий святой Православной Церкви, Прп. Максим Исповедник, говорит, что люди боятся двух вещей. Во-первых, мы боимся страданий и того, что ведет к страданиям. Во-вторых, мы боимся лишиться удовольствий и наслаждений. Эти два страха сопровождают нас всю жизни. Именно они становятся причиной наших страстей. Каким же образом? Страх перед страданиями заставляет нас искать "место потеплее", подталкивает человека к лукавству, человекоугодию, к заискиванию перед сильными мира сего; заставляет раздражаться, когда "нас обошли", к соперничеству, к неприязни; заставляет нас быть равнодушными, жестокосердными, глухими к страданиям других людей, на помощь которым нужно в ущерб себе тратить время и пр. Боязнь лишиться удовольствий, заставляет нас искать все новые и новые развлечения: отсюда лень, объядение, пьянство, плотские грехи и пр. Именно поэтому, в сердце человека, который подвержен этим двух страхам, не может пребывать мир Христов. Там живут страсти.
Что же делать? Ведь все мы в силу своей поврежденности находимся во власти этих страхов? Церковь предлагает много средств для борьбы с ними: пост, молитва, доброделание (милостыня). Но на одно из этих средств в том же Евангелии указывает Сам Христос. Он говорит: "Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите". И после того, как ученики исполняют повеление Христа, они, как говорит Евангелист, преисполнились радости и дивились. Т.е. дар Христов был принят.
Мы, православные христиане, счастливые люди, потому что у нас есть все средства для получения этого опыта. Главное из них - это Евхаристия. В ней мы соединяемся со Спасителем не только невидимо, но и осязаемо, подобно древним Апостолам, подобно апостолу Фоме, который влагал в Его раны свои пальцы и так обрел веру. И лишь в таком тесном единстве со Спасителем человек может побороть свои греховные страхи и сомнения. Лишь лично прикоснувшись Христу, мы сможем обрести тот мир, который Он обещает Своим ученикам».
Разница между этими комментариями состоит лишь в том, что первый говорит об охвативших учеников страхе и ужасе, а второй - о смущении и испуге. (Славянский текст Лк 24:37: «Убоя́вшеся же и пристра́шни бы́вше», то есть убоялись и пребывали в страхе.)
Разница существенная. Ведь страх - это ощущение, возникающее при наличии вредоносных обстоятельств, могущих привести к смерти; ужас - высшее проявление страха. Смущение - проявление греха, выражающееся в неуравновешенном состоянии души. Пугливость - желание считать вредоносным непредвиденное, неожиданное, даже если происходящее не может принести вреда.
Итак, страх и ужас - ощущения; смущение - душевное состояние, основанное на грехе; пугливость - грех. Противоречие между утверждениями горе-богословов очевидно. Впрочем, если первый остается последовательным, далее ведя речь о страхе, то второй, ничтоже сумнящеся, приравнивает смущение и испуг к страху и говорит именно о нем.
Оба же считают страх следствием грехопадения. Но если первый этим ограничивается, то второй подробно развивает выдвинутую гипотезу, перечисляя являющиеся, по его мнению («все мы в силу своей поврежденности находимся во власти этих страхов»), неизбежным следствием страха грехи (попутно причисляя к ним вполне добродетельное равнодушие).
Как же так случилось, что безгрешный Спаситель в Гефсиманском саду испытывал предсмертный страх, сопровождавшийся кровавым потом (Лк 22:44) и выразившийся в словах: «Бо́же мо́й, Бо́же мо́й, вску́ю мя́ еси́ оста́вилъ?» (Мф 27:46).
Если верить этим горе-богословам, надо признать небезгрешным Иисуса Христа. Тогда Его и Спасителем назвать невозможно, и христианство с необходимостью теряет всякую осмысленность.
Но именно к этой мысли и желают приучить мiр хозяева светлого радио.
Настоятель Пятницкого подворья Троице-Сергиевой Лавры, кандидат богословия, доцент Московской духовной академии, главный редактор научно-богословского портала «Богослов.Ru» «протоиерей» Павел Великанов делал это немногословно:
«Как пишет евангелист, появление воскресшего Иисуса повергло учеников в страх и ужас <…> в собрании апостолов, сердца уже захлёбываются от радости, что их учитель воскрес - но привыкший доминировать ум требует всё новых и новых подтверждений, и никак не может ими насытиться. Да, именно в таком печальном положении глубинной раздвоенности мы находимся с момента грехопадения».
Зато преподаватель кафедры библеистики и филологии Московской духовной академии, кандидат богословия, «священник» Дмитрий Барицкий просто упивался этим занятием и произнес речь, из которой слова не выкинешь без утраты всей ее неописуемой «красоты», ввиду чего цитирую ее полностью:
«Только что мы услышали рассказ о том, как Христос после Своего Воскресения первый раз явился ученикам. Спаситель "стал посреди них и сказал им: "мир вам". Реакция учеников непонятна. Вместо того чтобы с радостью принять этот чудный дар, мир Христов, они останавливаются в нерешительности. Они не могут этого сделать. Почему? Евангелист пишет: "они смутились и испугались". Какой страх могли иметь ученики? Да, они слушали Спасителя, да они провели с Ним целых три года, а некоторые и всю жизнь. Но, тем не менее, не имели еще той благодати, которая делала их Апостолами. Поэтому и страхи их были обыкновенными человеческими страхами. Теми, которые порождает наша падшая природа.
Знаток человеческой души и великий святой Православной Церкви, Прп. Максим Исповедник, говорит, что люди боятся двух вещей. Во-первых, мы боимся страданий и того, что ведет к страданиям. Во-вторых, мы боимся лишиться удовольствий и наслаждений. Эти два страха сопровождают нас всю жизни. Именно они становятся причиной наших страстей. Каким же образом? Страх перед страданиями заставляет нас искать "место потеплее", подталкивает человека к лукавству, человекоугодию, к заискиванию перед сильными мира сего; заставляет раздражаться, когда "нас обошли", к соперничеству, к неприязни; заставляет нас быть равнодушными, жестокосердными, глухими к страданиям других людей, на помощь которым нужно в ущерб себе тратить время и пр. Боязнь лишиться удовольствий, заставляет нас искать все новые и новые развлечения: отсюда лень, объядение, пьянство, плотские грехи и пр. Именно поэтому, в сердце человека, который подвержен этим двух страхам, не может пребывать мир Христов. Там живут страсти.
Что же делать? Ведь все мы в силу своей поврежденности находимся во власти этих страхов? Церковь предлагает много средств для борьбы с ними: пост, молитва, доброделание (милостыня). Но на одно из этих средств в том же Евангелии указывает Сам Христос. Он говорит: "Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите". И после того, как ученики исполняют повеление Христа, они, как говорит Евангелист, преисполнились радости и дивились. Т.е. дар Христов был принят.
Мы, православные христиане, счастливые люди, потому что у нас есть все средства для получения этого опыта. Главное из них - это Евхаристия. В ней мы соединяемся со Спасителем не только невидимо, но и осязаемо, подобно древним Апостолам, подобно апостолу Фоме, который влагал в Его раны свои пальцы и так обрел веру. И лишь в таком тесном единстве со Спасителем человек может побороть свои греховные страхи и сомнения. Лишь лично прикоснувшись Христу, мы сможем обрести тот мир, который Он обещает Своим ученикам».
Разница между этими комментариями состоит лишь в том, что первый говорит об охвативших учеников страхе и ужасе, а второй - о смущении и испуге. (Славянский текст Лк 24:37: «Убоя́вшеся же и пристра́шни бы́вше», то есть убоялись и пребывали в страхе.)
Разница существенная. Ведь страх - это ощущение, возникающее при наличии вредоносных обстоятельств, могущих привести к смерти; ужас - высшее проявление страха. Смущение - проявление греха, выражающееся в неуравновешенном состоянии души. Пугливость - желание считать вредоносным непредвиденное, неожиданное, даже если происходящее не может принести вреда.
Итак, страх и ужас - ощущения; смущение - душевное состояние, основанное на грехе; пугливость - грех. Противоречие между утверждениями горе-богословов очевидно. Впрочем, если первый остается последовательным, далее ведя речь о страхе, то второй, ничтоже сумнящеся, приравнивает смущение и испуг к страху и говорит именно о нем.
Оба же считают страх следствием грехопадения. Но если первый этим ограничивается, то второй подробно развивает выдвинутую гипотезу, перечисляя являющиеся, по его мнению («все мы в силу своей поврежденности находимся во власти этих страхов»), неизбежным следствием страха грехи (попутно причисляя к ним вполне добродетельное равнодушие).
Как же так случилось, что безгрешный Спаситель в Гефсиманском саду испытывал предсмертный страх, сопровождавшийся кровавым потом (Лк 22:44) и выразившийся в словах: «Бо́же мо́й, Бо́же мо́й, вску́ю мя́ еси́ оста́вилъ?» (Мф 27:46).
Если верить этим горе-богословам, надо признать небезгрешным Иисуса Христа. Тогда Его и Спасителем назвать невозможно, и христианство с необходимостью теряет всякую осмысленность.
Но именно к этой мысли и желают приучить мiр хозяева светлого радио.