Препараторы Христа
Некий, исповедующий не одну ересь, но считающий себя непогрешимым богословом, «ЖЖ-умник», охарактеризовал ипостась Христа как «и божественную, и человеческую».
По этому поводу разгорелась серия горячих полемик, нередко переходящих в споры. Стороны цитируют святых отцов, используют логические (а зачастую нелогичные) доводы, иногда переходящие в неучтивые высказывания. В общем - воюют, пытаясь отстоять или опровергнуть мнение о наличии в ипостаси Христа некой «человеческой составляющей».
Но никто не вспоминает слова Христа, разрешающие эту выросшую на пустом месте проблему и оставляющие лишь мокрое место от еретического бреда «ЖЖ-умника» и его сторонников: «азъ и отецъ едино есма» (Ин 10:30).
Эти слова Спасителя есть надежное основание всех святоотеческих высказываний, утверждающих неизменную божественность ипостаси Христа - Слова, воспринявшего в Свою ипостась человеческое естество.
Человеку, верящему Христу и в неизменяемость Бога, этих слов достаточно для утверждения неизменности божественной ипостаси Слова - ипостаси Христа, Его Лица.
Только отрицание одной или обеих этих фундаментальных составляющих христианской веры дает возможность говорить о «человеческой составляющей» ипостаси Христа в каком бы то ни было смысле. Обсуждение же святоотеческих текстов, разъясняющих слова Христа, но ничего не добавляющих к ним по существу (да не будет!), лишь отвлекает внимание от осознания сути возникшего несогласия из-за ненужных препирательств о смысле святоотеческих слов.
Воюющие стороны не отрицают неизменяемости Бога, как не отрицают и различия понятий «ипостась» и «естество», вытекающего из единосущия ипостасей (Лиц) Святой Троицы. Однако на деле согласие сторонников «человеческой составляющей» с оппонентами в этих вопросах оказывается сугубо формальным, поскольку их доводы строятся исключительно на стирании различий между понятиями «ипостась» и «естество», в итоге приводящем и к отрицанию неизменяемости божественной ипостаси.
Примитивизм доводов сторонников «человеческой составляющей» поразителен: если Бог Сын воспринял в Свою ипостась (Лицо) человеческое естество, то Его ипостась (Лицо) стала «и человеческой». И неважно, что прямым следствием этой ущербной логики является не замечаемое ими изменение неизменяемой божественной ипостаси Сына, Его неизменяемого божественного Лица.
Вспомним: «азъ и отецъ едино есма». И если изменилась неизменяемая божественная ипостась Сына, значит изменилась и неизменяемая божественная ипостась Отца. Если изменилось неизменяемое Лицо Сына, значит изменилось и неизменяемое Лицо Отца.
Нет ничего богохульнее и безумнее, чем отрицание правды, изреченной Христом.
Сторонникам наличия «человеческой составляющей» в ипостаси Христа следовало бы принять Его слова на веру, как и должно христианину. Но их вера настолько слаба, а самоуверенность настолько страстна, что они пытаются противопоставить Истине свои жалкие человеческие измышления.
Даже человек, не способный думать, всегда может разрешить свои недоумения, обратившись к Священному Писанию, содержащему ответы на все жизненно важные вопросы.
Недоумение сторонников «человеческой составляющей» еще 2 тысячелетия назад разрешил апостол Павел: «зракъ раба прiимъ, в подобiи человечестемъ бывъ, и образомъ обретеся якоже человекъ» (Флп 2:7).
Апостол говорит, что Бог Сын, восприняв в Свою ипостась человеческое естество, принял человеческий облик и стал видимым. Ипостась же Его не стала и человеческой, как не становится и обезьяньей ипостась человека, надевшего маску обезьяны.
Об этом предельно ясно сказал Иоанн Дамаскин:
«Он - две природы и одна Ипостась. Ибо если две ипостаси, то не один Сын; но [получается], что мы поклоняемся четверице. Ведь если иная Ипостась Единородного Сына Божия и иная - Сына Девы, то иной - Сын [Божий] и иной - [Сын Девы], и не один Сын, но два, ибо две ипостаси не могут быть одним Сыном. И опять, если иная Ипостась Единородного Сына Божиего и иная - Сына Девы, то или устраняется Единородный Сын Божий и вместо Него вводится Сын Девы, или четверица восседает на престоле, и мы поклоняемся Богу четверице - Отцу, Сыну, Святому Духу и Сыну Девы. Но да не помыслим этого, а [будем исповедовать] одну Ипостась Бога Слова, единородного Сына Божия, вместе с плотью Его <…> Я же говорю об одной сложной Ипостаси. Ибо одушевленная плоть Господа не существовала сама по себе, и не имела своей ипостаси (οὐδε ἰδίαν ἔσχεν ὑπόστασιν), и не была каким-то отдельным [человеком] (καθ’ ἑαυτὸν ὁ δειѴ55;να), но принадлежала Богу Слову и имела Его в качестве Ипостаси (подчеркивание мое - Д.П.)» (Трактат о правомыслии, 2).