Дунайская Русь и «Русская марка» в венгерских источниках и в составе Великой Моравии.
В продолжение темы, начатой здесь:
начало - http://ortnit.livejournal.com/50851.html
№2 - http://ortnit.livejournal.com/51046.html
№3 - http://ortnit.livejournal.com/51364.html
№4 - http://ortnit.livejournal.com/51507.html
Ряд крайне интересных сведений о Руси в Нижнем Подунавье сохранили для нас венгерские источники. Эти сведения очень помогают нам в локализации Дунайского Русского княжества и его отношений с венграми, которые как выясняется, играли важнейшую роль в его истории.
Одним из важнейших таких известий конечно является знаменитый титул «русского герцога» Имре, сына Иштвана Первого. Этот титул закономерно связывают с известием о «Русской марке» в «Житии Конрада, архиепископа Зальцбургского» (12 в.) [1].
К сожалению, указанные источники не дают никаких намеков на локализацию интересующего нас княжества. В «Хронике нотария короля Белы» сообщается, что русские пришли в Паннонию вместе с венграми в конце 9 века. Пришли они надо полагать из соседней Дакии, Дунайской Руси, лежащей на пути венгров к новой Родине. Действительно, «русская» топонимика в Венгрии распространена от Трансильвании вплоть до границ Австрии. Быть может именно именно эти «русские села» и составляли «марку рутенов»? Как по этому поводу писал А.В. Назаренко, специально исследовавший вопрос о «Русской марке» [2]: «Таковыми вряд ли могут служить хорошо известные сведения о русских поселениях на венгерской территории с еще с Х в., ибо эти поселения не группируются вокруг одного центра, а разбросаны по всей Венгрии от австрийской границы до Трансильвании, так что нет причин предпочитать одно другому и ставить какое-нибудь одно из них в связь с «русской маркой»». Несмотря на весьма важные выводы, к которым пришел в своей работе А. В. Назаренко, мы не можем согласиться с его главным выводом о локализации «Русской марки» в междуречье Дравы и Савы («Marhia»). Возразить ему нам позволяет еще одно сообщение, которое многие исследователи упускают из виду, по причине неверного его толкования.
В «Деяниях венгров» мы читаем: «О замке Комаром (De Camaro castro)»: «король Эндре выменял это место по двум причинам: во-первых, оно было удобно королям для охоты; во-вторых, в этих местах любила жить его жена, поскольку здесь она была ближе к своей родине, так как она была дочерью вождя русов и боялась прихода императора немцев, который вторгался в Венгрию ради мести за кровь короля Петера...» (Цит. по М.К.Юрасов «Русско-венгерские отношения второй трети ХI в.» ("Мир истории", 2002, №3). Женой «короля Эндре» (Андрея I, 1046-1061) была Анастасия - Агмунда, дочь «герцога Руси». Этого «герцога» принято отождествлять с Ярославом Мудрым, однако предположение это не имеет под собой оснований. Дело в том, что Ярослав в латинских источниках неизменно титулуется «королем», как и все прочие князья Киевской Руси. По этому поводу встречалось специальное уточнение, что «на Руси много королей». Этот факт заставляет вновь вспомнить о «русском герцоге» Имре. Собственно, помимо отца венгерской королевы, Имре - единственный известный источникам 9-13 вв. русский герцог! «Эндре же и Левенте не понравилось, что они были у князя Польши как приложения (appendices) к Беле и несправедливо считалось, что они могут находиться при дворе лишь из-за его имени. И, получив разрешение князя, оставив там же своего брата Белу и уйдя, они пришли к князю Владимира[-Волынского], который их не принял. И, поскольку им негде было приклонить свою голову, они пошли оттуда к куманам. А куманы, видя, что они знатные люди, заподозрили, что те пришли разведать их землю, и если бы один венгерский пленник не предупредил их, они непременно были бы убиты. А так в течение некоторого времени [куманы] их удерживали. Затем они пошли отсюда на Русь» - сообщает о приключениях Эндре и его братьев Белы и Левенте, изгнанных из Венгрии их двоюродным дядей Иштваном «Композиция венгерских хроник ХIV в.» [3]. Собственно именно это сообщение и послужило причиной отождествления «герцога Руси» с Ярославом. Обычно оно толкуется таким образом, что покинув Польшу венгерские княжичи попытались найти приют во Владимире - Волынском, не встретив там теплого приема отправились к «куманам» (в ту эпоху в причерноморских степях кочевали печенеги, а не куманы - половцы, очевидно о них и шла речь в источнике позднейших хронистов), а оттуда к Ярославу, «на Русь». Характерно, что русское Волынское княжество, которым правит «князь» «Русью» в источнике не названо, что заставляет думать, что речь шла о какой-то Руси, к Киеву отношения не имевшей, то есть речь снова о Дунайской Руси. Это предположение подтверждается приведенным выше сообщением о замке Комаром. А.В.Назаренко утверждает, что Венгерский Аноним плохо разбирался в географии своей родины: «Комаром (современный словацкий город Комарно - М.Ю.) находился на Дунае, близ устья реки Ваг, т.е. заметно ближе к немецкой границе, чем к русской», а Юрасов ссылается на Я.И.Штернберга, который ссылаясь на теже «Деяния венгров» заменяет Комаром на замок Кетельпатак: «на тракте из Эстергома через Токай и Дукельский перевал на Киев, на берегу р. Бодрог невдалеке от Токая, Андреем была возведена крепость Кетелпатак (совр. Шарошпатак). По свидетельству "Хроники" Анонима, черпавшего сведения из не дошедших до нас хроник ХI в., там часто жила Анастасия, "которая была дочерью князя Руси, и ей полюбилось это место как близкое к своей родине...» [4]. Однако обвинять венгерского хрониста в незнании географии и заменять названия, даже не похожие друг на друга нет нужды, если предположить, что речь идет о владениях «герцога Руси» на территории совр. Румынии!
Об Анастасии известно, что она покровительствовала православным монастырям в Венгрии, в частности у нее нашли убежище изгнанные из Чехии в 1055 году монахи Сазавского монастыря за приверженность к учению Кирилла и Мефодия. Это известие важно в виду того, что территория Румынии находилась в сфере интересов и влияния Византии, что хорошо было показано в предыдущей главе. Если исходить из нашей гипотезы о том, что Русский каганат - Русь 860 года - Русь Аскольда располагалась именно на Нижнем Дунае, то христианство греческого толка здесь пустило корни еще в 9 веке, вероятно еще до Аскольдова крещения в 867 году. На это указывает и участие неких русских христиан в миссии Кирилла и Мефодия. Еще около 859 года, во время поездки Константина - Кирилла в Хазарию, им было видено Евангелие, написанное «русским письмом», которое вероятно было впоследствии использовано при создании славянской грамоты - кириллицы. О появлении этого письма сообщает Густынская летопись под 790м годом. Это известие уместно связать с крещением князя Бравлина, описанного в русском списке «Жития Стефана Сурожского». Особая роль карпатских русинов в крещении славян Центральной Европы признавалась в Средние Века как поляками, так и чехами. Как отметил А.Г. Кузьмин [5]: «В позднейших хрониках русские считаются просветителями славян». В частности польский аноним 15 века называет «русскими» священнослужителей Моравии и Паннонии, а чешский хронист Далимил в начале 14 века называет «русином» Мефодия. Эти сообщения можно было бы связывать с тем, что в 14-15 вв. греческое православие ассоциировалось в первую очередь с русскими и Киевской Русью. Так толкует Далимила и Кузьмин: ««Русин» в данном случае, очевидно, предполагает не этническую принадлежность, а исповедуемое им христианство». Надо добавить, что Кузьмин вполне обосновано, связывает с русинами - потомками древних ругов - влияние арианской ереси в кирилло-мефодиевской традиции и ранней русской церкви 10-12 вв., отмечаемом исследователями. Древность русского христианства именно в этом регионе подтверждается буллой римского папы Иоанна XIII об утверждении Пражского епископства, датируемой 967 годом, дающей предписания относительно богослужения: «ни в коем случае не по обряду болгарского народа, либо русского или на славянском языке, но в соответствии с папскими установлениями и распоряжениями… клириком, хорошо обученном в латинском языке». Булла служит прямым доказательством существования русского христианства со своим особым обрядом за 20 лет до крещения Владимиром Киевской Руси… в Праге! [6]
В «Хронике всего света» Мартина Бельского (XVI в.) и хронографе западнорусской редакции (XVI в.) указывается, что Святополк Моравский «с боярином русским» крестили чешского князя Борживоя», а также, что Святополк «держал русские земли». Эта удивительная информация повторяется и в других источниках 15-16 вв. Эней Сильвий Пикколомини (будущий папа Пий II) в своей «Богемской истории» (сер. 15 в.) называет в числе подданных Святополка «руссанов», Гаек из Либочан (Хагеций, ум. 1552 г.) «Руссия» прежде входила в состав Моравии. Эти бесценные, хотя и поздние, известия, конечно, не могут относиться к Киевской Руси, но прекрасно вписываются в контекст древнейших родственных связей, о которых говорилось выше не раз в связи с поисками Русского каганата 9 века, и объясняют их происхождение. В западных источниках 9-10 вв. мы не находим сведений о русском княжестве в составе Великой Моравии, но как отмечают все исследователи моравской истории, нам вообще неизвестны восточные и юго-восточные пределы этого государства. С определенной долей уверенности можно говорить лишь о том, что в состав Моравии входила Словакия. Характерно, что система управления ранней Киевской Руси первой половины 10 века весьма напоминает моравскую. О полюдье в Великой Моравии нам ничего не известно, но по всей видимости это был общеславянский институт, помимо этого и Великая Моравия и ранняя Киевская Русь времен Олега Вещего и Игоря были слабо централизованными государствами, конгломератами полунезависимых княжеств - вассалов титульного племени (моравов и руси соответственно). Великая Моравия так и не смогла окончить формирование настоящего государства и пала в результате междоусобиц и вторжения венгров, дело моравских князей закончили в некоторой степени чехи, а на Руси Ольга, Святослав, Ярополк и Владимир завершили этот процесс.
Когда Дунайская Русь могла войти в состав Великой Моравии? Очевидно, это событие следует отнести к последним десятилетиям правления Святополка Великого. Любопытно, что такая датировка совпадает с летописной датировкой прихода Олега Вещего в Киев (882 год)! Трудно сказать, вся Русь или ее часть покорились моравскому князю. Здесь можно строить лишь предположения. В связи с вероятной связью деятельности Святополка Моравского и появлением Олега Вещего на исторической сцене, любопытна версия о том, что на самом деле «Новгородом» откуда Олег отправился в свой поход был вовсе не Новгород Великий на Ильмене, а ныне венгерский город Ноград (Новгород) недалеко от Будапешта и Камарно, бывшего королевского замка Комаром! Из «Новгорода» выводит «Житие Стефана Сурожского» и князя Бравлина, в конце 8 в. разорившего крымское побережье «от Корсуня до Корчева»! Быть может здесь и скрыта одна из причин рождения «варяжской легенды», увязавшей Олега Вещего и Игоря - банальная путаница двух Новгородов? Если это предположение верно, то мы получаем северо-западную границу Русского каганата 9 века в Нограде, примерно по линии современной венгеро-словацкой границы. То, что некогда границы Моравии и Дунайской Руси совпадали или были очень близки, подтверждают и эпические сказания французов об эпохе Карла Великого, о чем речь пойдет ниже.
В прямую связь Русь с Венгрией ставит еще один любопытный и крайне запутанный источник. Хроника ангулемского монаха Адемара Шабанского (ум. до 1034 г.) сообщает о деятельности святого Бруно Кверфуртского: «Святой же Бруно обратил к вере область Венгрии [и] другую, которая зовется Русью. Он крестил короля Венгрии по имени Геза, которого в крещении, переменив имя, назвал Стефаном… Упомянутый король велел святому Бруно окрестить также и своего сына [Вайка], дав ему имя, подобно своему - Стефан». Как справедливо указал С.Э. Цветков [7] союз «и» произвольно ставится переводчиками, и его нет в тексте оригинала. Делается это на том основании, что сохранение буквального смысла слов оригинала «заставило бы предполагать, что в представлении Адемара Русь составляла одну из «областей» Венгрии» (Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 343). Неприемлемость для академической науки мысли о существовании на Среднем и Нижнем Дунае Русского княжества, гибельная для норманнской теории, заставляет переводчиков дописывать за авторов древние тексты! Но совершенно ясно, особенно ввиду всего вышесказанного, что в тексте повествуется о проповеди в Дунайской Руси, уже рассматриваемой как часть складывающегося Венгерского государства. Исследования хроники Адемара привели ученных к выводу, что как и в других источниках той эпохи (к примеру «Житие св. Ромуальда»), в ней смешаны деяния Бруно Кверфуртского, современника Владимира Крестителя и Болеслава Храброго, и его предшественника Бруно Ферденского, который посетил венгерского вождя Гезу в составе имперского посольства между 973 и 976 гг., вместе с епископом Пассауским Пильгримом, когда по всей видимости и были крещены Геза и его сын, будущий король Иштван Святой, креститель Венгрии. Хотя официальное крещение Венгрии происходило лишь во время правления Иштвана, Бруно приписали и ее крещение, крещение трех основных ее областей Черной Венгрии, Белой Венгрии и Руси, которая познакомилась с христианством и была крещена значительно ранее, как было сказано выше.
На основании рассмотренных источников можно сделать предположение, что Дунайская Русь арабских, византийских, венгерских и французских источников соответствует «марке рутенов» и владению «русских герцогов» другой группы венгерских источников. По всей видимости, отношения Венгрии и Руси на Дунае не были простыми. Хроника Адемара позволяет говорить о том, что уже в 970х гг., после смерти Святослава Храброго, Дунайская Русь рассматривалась, как одна из областей Венгрии и при Иштване герцогом этой области был его сын и наследник Имре. Здесь важно добавить, что историки помещают домен Имре в Бихаре, по соседству с Трансильванией, наполненной «русской» топонимикой, и Мунтенией. Однако, позднее, после смерти Имре и Иштвана, Дунайская Русь добилась независимости - при короле Петере Орсеоло (1038 - 1041, 1044 - 1046) ею правит «герцог» независимый от венгерского престола и видимо враждебный ему, так как его дочь становится женой соперника Петера Андрея, будущего короля Андрея I. С укреплением королевства Венгрии при наследниках Андрея венгры не оставляют попыток вновь подчинить Дунайцев. В борьбе с ними Дунайское княжество втягивается в орбиту византийского влияния, а с другой стороны м.б. киевских и галицких князей. О вражде русских «герцогов» и Венгрии свидетельствует инцидент 1091 года: воспользовавшись тем, что Ласло Первый отправился в поход на Хорватию, русы наслали на Венгрию своих союзников половцев. Вернувшийся Ласло настиг и разгромил отступающих половцев, а затем совершил карательный поход на Русь [8]. О конфликте Венгрии с Киевской Русью в эти годы ничего неизвестно, поэтому речь может идти именно о Дунайской Руси. Известия венгерских источников и византийских прекрасно дополняют друг друга и позволяют примерно восстановить картину политической истории Дунайского княжества 9-13 вв [9].
[1] Житие сообщает о посольстве австрийского герцога к королю Венгрии, который находился в «марке рутенов».
[2] А.В. Назаренко «
[3] М.К. Юрасов «Русско-венгерские отношения второй трети XI в.» («Мир истории», 2002, №3)
[4] Там же.
[5] А.Г. Кузьмин «Спорное и бесспорное в крещении Руси» (Молодежь, религия, атеизм. Москва, 1986, с. 207-208)
[6] М.К. Юрасов «Новые данные о крещении предков русинов св. Мефодием или его учениками» («Русин», №2(2), 2005)
[7] С.э. Цветков «Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого», прим. 42, стр. 411-415, прим., М., «Центрополиграф», 2012 г.
[8] А.В.Назаренко «Древняя Русь на международных путях», стр. 555, М. 2001 г.
[9] См. Приложение
начало - http://ortnit.livejournal.com/50851.html
№2 - http://ortnit.livejournal.com/51046.html
№3 - http://ortnit.livejournal.com/51364.html
№4 - http://ortnit.livejournal.com/51507.html
Ряд крайне интересных сведений о Руси в Нижнем Подунавье сохранили для нас венгерские источники. Эти сведения очень помогают нам в локализации Дунайского Русского княжества и его отношений с венграми, которые как выясняется, играли важнейшую роль в его истории.
Одним из важнейших таких известий конечно является знаменитый титул «русского герцога» Имре, сына Иштвана Первого. Этот титул закономерно связывают с известием о «Русской марке» в «Житии Конрада, архиепископа Зальцбургского» (12 в.) [1].
К сожалению, указанные источники не дают никаких намеков на локализацию интересующего нас княжества. В «Хронике нотария короля Белы» сообщается, что русские пришли в Паннонию вместе с венграми в конце 9 века. Пришли они надо полагать из соседней Дакии, Дунайской Руси, лежащей на пути венгров к новой Родине. Действительно, «русская» топонимика в Венгрии распространена от Трансильвании вплоть до границ Австрии. Быть может именно именно эти «русские села» и составляли «марку рутенов»? Как по этому поводу писал А.В. Назаренко, специально исследовавший вопрос о «Русской марке» [2]: «Таковыми вряд ли могут служить хорошо известные сведения о русских поселениях на венгерской территории с еще с Х в., ибо эти поселения не группируются вокруг одного центра, а разбросаны по всей Венгрии от австрийской границы до Трансильвании, так что нет причин предпочитать одно другому и ставить какое-нибудь одно из них в связь с «русской маркой»». Несмотря на весьма важные выводы, к которым пришел в своей работе А. В. Назаренко, мы не можем согласиться с его главным выводом о локализации «Русской марки» в междуречье Дравы и Савы («Marhia»). Возразить ему нам позволяет еще одно сообщение, которое многие исследователи упускают из виду, по причине неверного его толкования.
В «Деяниях венгров» мы читаем: «О замке Комаром (De Camaro castro)»: «король Эндре выменял это место по двум причинам: во-первых, оно было удобно королям для охоты; во-вторых, в этих местах любила жить его жена, поскольку здесь она была ближе к своей родине, так как она была дочерью вождя русов и боялась прихода императора немцев, который вторгался в Венгрию ради мести за кровь короля Петера...» (Цит. по М.К.Юрасов «Русско-венгерские отношения второй трети ХI в.» ("Мир истории", 2002, №3). Женой «короля Эндре» (Андрея I, 1046-1061) была Анастасия - Агмунда, дочь «герцога Руси». Этого «герцога» принято отождествлять с Ярославом Мудрым, однако предположение это не имеет под собой оснований. Дело в том, что Ярослав в латинских источниках неизменно титулуется «королем», как и все прочие князья Киевской Руси. По этому поводу встречалось специальное уточнение, что «на Руси много королей». Этот факт заставляет вновь вспомнить о «русском герцоге» Имре. Собственно, помимо отца венгерской королевы, Имре - единственный известный источникам 9-13 вв. русский герцог! «Эндре же и Левенте не понравилось, что они были у князя Польши как приложения (appendices) к Беле и несправедливо считалось, что они могут находиться при дворе лишь из-за его имени. И, получив разрешение князя, оставив там же своего брата Белу и уйдя, они пришли к князю Владимира[-Волынского], который их не принял. И, поскольку им негде было приклонить свою голову, они пошли оттуда к куманам. А куманы, видя, что они знатные люди, заподозрили, что те пришли разведать их землю, и если бы один венгерский пленник не предупредил их, они непременно были бы убиты. А так в течение некоторого времени [куманы] их удерживали. Затем они пошли отсюда на Русь» - сообщает о приключениях Эндре и его братьев Белы и Левенте, изгнанных из Венгрии их двоюродным дядей Иштваном «Композиция венгерских хроник ХIV в.» [3]. Собственно именно это сообщение и послужило причиной отождествления «герцога Руси» с Ярославом. Обычно оно толкуется таким образом, что покинув Польшу венгерские княжичи попытались найти приют во Владимире - Волынском, не встретив там теплого приема отправились к «куманам» (в ту эпоху в причерноморских степях кочевали печенеги, а не куманы - половцы, очевидно о них и шла речь в источнике позднейших хронистов), а оттуда к Ярославу, «на Русь». Характерно, что русское Волынское княжество, которым правит «князь» «Русью» в источнике не названо, что заставляет думать, что речь шла о какой-то Руси, к Киеву отношения не имевшей, то есть речь снова о Дунайской Руси. Это предположение подтверждается приведенным выше сообщением о замке Комаром. А.В.Назаренко утверждает, что Венгерский Аноним плохо разбирался в географии своей родины: «Комаром (современный словацкий город Комарно - М.Ю.) находился на Дунае, близ устья реки Ваг, т.е. заметно ближе к немецкой границе, чем к русской», а Юрасов ссылается на Я.И.Штернберга, который ссылаясь на теже «Деяния венгров» заменяет Комаром на замок Кетельпатак: «на тракте из Эстергома через Токай и Дукельский перевал на Киев, на берегу р. Бодрог невдалеке от Токая, Андреем была возведена крепость Кетелпатак (совр. Шарошпатак). По свидетельству "Хроники" Анонима, черпавшего сведения из не дошедших до нас хроник ХI в., там часто жила Анастасия, "которая была дочерью князя Руси, и ей полюбилось это место как близкое к своей родине...» [4]. Однако обвинять венгерского хрониста в незнании географии и заменять названия, даже не похожие друг на друга нет нужды, если предположить, что речь идет о владениях «герцога Руси» на территории совр. Румынии!
Об Анастасии известно, что она покровительствовала православным монастырям в Венгрии, в частности у нее нашли убежище изгнанные из Чехии в 1055 году монахи Сазавского монастыря за приверженность к учению Кирилла и Мефодия. Это известие важно в виду того, что территория Румынии находилась в сфере интересов и влияния Византии, что хорошо было показано в предыдущей главе. Если исходить из нашей гипотезы о том, что Русский каганат - Русь 860 года - Русь Аскольда располагалась именно на Нижнем Дунае, то христианство греческого толка здесь пустило корни еще в 9 веке, вероятно еще до Аскольдова крещения в 867 году. На это указывает и участие неких русских христиан в миссии Кирилла и Мефодия. Еще около 859 года, во время поездки Константина - Кирилла в Хазарию, им было видено Евангелие, написанное «русским письмом», которое вероятно было впоследствии использовано при создании славянской грамоты - кириллицы. О появлении этого письма сообщает Густынская летопись под 790м годом. Это известие уместно связать с крещением князя Бравлина, описанного в русском списке «Жития Стефана Сурожского». Особая роль карпатских русинов в крещении славян Центральной Европы признавалась в Средние Века как поляками, так и чехами. Как отметил А.Г. Кузьмин [5]: «В позднейших хрониках русские считаются просветителями славян». В частности польский аноним 15 века называет «русскими» священнослужителей Моравии и Паннонии, а чешский хронист Далимил в начале 14 века называет «русином» Мефодия. Эти сообщения можно было бы связывать с тем, что в 14-15 вв. греческое православие ассоциировалось в первую очередь с русскими и Киевской Русью. Так толкует Далимила и Кузьмин: ««Русин» в данном случае, очевидно, предполагает не этническую принадлежность, а исповедуемое им христианство». Надо добавить, что Кузьмин вполне обосновано, связывает с русинами - потомками древних ругов - влияние арианской ереси в кирилло-мефодиевской традиции и ранней русской церкви 10-12 вв., отмечаемом исследователями. Древность русского христианства именно в этом регионе подтверждается буллой римского папы Иоанна XIII об утверждении Пражского епископства, датируемой 967 годом, дающей предписания относительно богослужения: «ни в коем случае не по обряду болгарского народа, либо русского или на славянском языке, но в соответствии с папскими установлениями и распоряжениями… клириком, хорошо обученном в латинском языке». Булла служит прямым доказательством существования русского христианства со своим особым обрядом за 20 лет до крещения Владимиром Киевской Руси… в Праге! [6]
В «Хронике всего света» Мартина Бельского (XVI в.) и хронографе западнорусской редакции (XVI в.) указывается, что Святополк Моравский «с боярином русским» крестили чешского князя Борживоя», а также, что Святополк «держал русские земли». Эта удивительная информация повторяется и в других источниках 15-16 вв. Эней Сильвий Пикколомини (будущий папа Пий II) в своей «Богемской истории» (сер. 15 в.) называет в числе подданных Святополка «руссанов», Гаек из Либочан (Хагеций, ум. 1552 г.) «Руссия» прежде входила в состав Моравии. Эти бесценные, хотя и поздние, известия, конечно, не могут относиться к Киевской Руси, но прекрасно вписываются в контекст древнейших родственных связей, о которых говорилось выше не раз в связи с поисками Русского каганата 9 века, и объясняют их происхождение. В западных источниках 9-10 вв. мы не находим сведений о русском княжестве в составе Великой Моравии, но как отмечают все исследователи моравской истории, нам вообще неизвестны восточные и юго-восточные пределы этого государства. С определенной долей уверенности можно говорить лишь о том, что в состав Моравии входила Словакия. Характерно, что система управления ранней Киевской Руси первой половины 10 века весьма напоминает моравскую. О полюдье в Великой Моравии нам ничего не известно, но по всей видимости это был общеславянский институт, помимо этого и Великая Моравия и ранняя Киевская Русь времен Олега Вещего и Игоря были слабо централизованными государствами, конгломератами полунезависимых княжеств - вассалов титульного племени (моравов и руси соответственно). Великая Моравия так и не смогла окончить формирование настоящего государства и пала в результате междоусобиц и вторжения венгров, дело моравских князей закончили в некоторой степени чехи, а на Руси Ольга, Святослав, Ярополк и Владимир завершили этот процесс.
Когда Дунайская Русь могла войти в состав Великой Моравии? Очевидно, это событие следует отнести к последним десятилетиям правления Святополка Великого. Любопытно, что такая датировка совпадает с летописной датировкой прихода Олега Вещего в Киев (882 год)! Трудно сказать, вся Русь или ее часть покорились моравскому князю. Здесь можно строить лишь предположения. В связи с вероятной связью деятельности Святополка Моравского и появлением Олега Вещего на исторической сцене, любопытна версия о том, что на самом деле «Новгородом» откуда Олег отправился в свой поход был вовсе не Новгород Великий на Ильмене, а ныне венгерский город Ноград (Новгород) недалеко от Будапешта и Камарно, бывшего королевского замка Комаром! Из «Новгорода» выводит «Житие Стефана Сурожского» и князя Бравлина, в конце 8 в. разорившего крымское побережье «от Корсуня до Корчева»! Быть может здесь и скрыта одна из причин рождения «варяжской легенды», увязавшей Олега Вещего и Игоря - банальная путаница двух Новгородов? Если это предположение верно, то мы получаем северо-западную границу Русского каганата 9 века в Нограде, примерно по линии современной венгеро-словацкой границы. То, что некогда границы Моравии и Дунайской Руси совпадали или были очень близки, подтверждают и эпические сказания французов об эпохе Карла Великого, о чем речь пойдет ниже.
В прямую связь Русь с Венгрией ставит еще один любопытный и крайне запутанный источник. Хроника ангулемского монаха Адемара Шабанского (ум. до 1034 г.) сообщает о деятельности святого Бруно Кверфуртского: «Святой же Бруно обратил к вере область Венгрии [и] другую, которая зовется Русью. Он крестил короля Венгрии по имени Геза, которого в крещении, переменив имя, назвал Стефаном… Упомянутый король велел святому Бруно окрестить также и своего сына [Вайка], дав ему имя, подобно своему - Стефан». Как справедливо указал С.Э. Цветков [7] союз «и» произвольно ставится переводчиками, и его нет в тексте оригинала. Делается это на том основании, что сохранение буквального смысла слов оригинала «заставило бы предполагать, что в представлении Адемара Русь составляла одну из «областей» Венгрии» (Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 343). Неприемлемость для академической науки мысли о существовании на Среднем и Нижнем Дунае Русского княжества, гибельная для норманнской теории, заставляет переводчиков дописывать за авторов древние тексты! Но совершенно ясно, особенно ввиду всего вышесказанного, что в тексте повествуется о проповеди в Дунайской Руси, уже рассматриваемой как часть складывающегося Венгерского государства. Исследования хроники Адемара привели ученных к выводу, что как и в других источниках той эпохи (к примеру «Житие св. Ромуальда»), в ней смешаны деяния Бруно Кверфуртского, современника Владимира Крестителя и Болеслава Храброго, и его предшественника Бруно Ферденского, который посетил венгерского вождя Гезу в составе имперского посольства между 973 и 976 гг., вместе с епископом Пассауским Пильгримом, когда по всей видимости и были крещены Геза и его сын, будущий король Иштван Святой, креститель Венгрии. Хотя официальное крещение Венгрии происходило лишь во время правления Иштвана, Бруно приписали и ее крещение, крещение трех основных ее областей Черной Венгрии, Белой Венгрии и Руси, которая познакомилась с христианством и была крещена значительно ранее, как было сказано выше.
На основании рассмотренных источников можно сделать предположение, что Дунайская Русь арабских, византийских, венгерских и французских источников соответствует «марке рутенов» и владению «русских герцогов» другой группы венгерских источников. По всей видимости, отношения Венгрии и Руси на Дунае не были простыми. Хроника Адемара позволяет говорить о том, что уже в 970х гг., после смерти Святослава Храброго, Дунайская Русь рассматривалась, как одна из областей Венгрии и при Иштване герцогом этой области был его сын и наследник Имре. Здесь важно добавить, что историки помещают домен Имре в Бихаре, по соседству с Трансильванией, наполненной «русской» топонимикой, и Мунтенией. Однако, позднее, после смерти Имре и Иштвана, Дунайская Русь добилась независимости - при короле Петере Орсеоло (1038 - 1041, 1044 - 1046) ею правит «герцог» независимый от венгерского престола и видимо враждебный ему, так как его дочь становится женой соперника Петера Андрея, будущего короля Андрея I. С укреплением королевства Венгрии при наследниках Андрея венгры не оставляют попыток вновь подчинить Дунайцев. В борьбе с ними Дунайское княжество втягивается в орбиту византийского влияния, а с другой стороны м.б. киевских и галицких князей. О вражде русских «герцогов» и Венгрии свидетельствует инцидент 1091 года: воспользовавшись тем, что Ласло Первый отправился в поход на Хорватию, русы наслали на Венгрию своих союзников половцев. Вернувшийся Ласло настиг и разгромил отступающих половцев, а затем совершил карательный поход на Русь [8]. О конфликте Венгрии с Киевской Русью в эти годы ничего неизвестно, поэтому речь может идти именно о Дунайской Руси. Известия венгерских источников и византийских прекрасно дополняют друг друга и позволяют примерно восстановить картину политической истории Дунайского княжества 9-13 вв [9].
[1] Житие сообщает о посольстве австрийского герцога к королю Венгрии, который находился в «марке рутенов».
[2] А.В. Назаренко «
[3] М.К. Юрасов «Русско-венгерские отношения второй трети XI в.» («Мир истории», 2002, №3)
[4] Там же.
[5] А.Г. Кузьмин «Спорное и бесспорное в крещении Руси» (Молодежь, религия, атеизм. Москва, 1986, с. 207-208)
[6] М.К. Юрасов «Новые данные о крещении предков русинов св. Мефодием или его учениками» («Русин», №2(2), 2005)
[7] С.э. Цветков «Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого», прим. 42, стр. 411-415, прим., М., «Центрополиграф», 2012 г.
[8] А.В.Назаренко «Древняя Русь на международных путях», стр. 555, М. 2001 г.
[9] См. Приложение