Сталинские соколы в Иране. Лето 1941-го.
"Пересекая железнодорожную ветку, увидели в пятидесяти метрах от себя двух иранских нищих, их лица были обращены в сторону наших "Чаек". Мы тут же присели возле арыка и продолжали наблюдать, куда они пойдут и чем будут заниматься. Вместо того, чтобы рвать и есть виноград, они все время украдкой оглядывались по сторонам, задерживая взгляды на аэродроме.
Мы с Чмоной решили, что это не иранцы, несмотря на их одежду. Чтобы они не скрылись, мы решили к ним приблизиться. Затем я во весь голос прокричал: "Руки вверх!". На мою команду они не прореагировали и продолжали стоять. Тогда я без предупреждения выстрелил рядом с ними и тут же произвел второй выстрел вверх. После второго выстрела они оба, как по команде, подняли руки вверх, и так с поднятыми руками мы довели их до штаба.
Когда мы их конвоировали мимо наших стоянок, к нам подходили наши товарищи и спрашивали, откуда мы добыли таких негодяев. "Не теряй зря время,Петя, гони их за виноградник, там их можно без суда и следствия шлепнуть".
Я говорю: "На таких мерзавцев патронов жаль, мы их увезем в Тебриз и сдадим органам в особый отдел. Из них вытряхнут весь гонор и расправятся по законам военного времени".
Арестованные были остановлены возле штаба, к ним вышел комполка и начштаба; особист Мартынов лично обыскал задержанных, у одного извлек фотоаппарат, а другой добровольно выложил горсть порошков. Обоих заставили раздеться до пояса и смыть с лица и шеи коричневую краску. Оказалось, что никакие они не иранцы, а обыкновенные немецкие диверсанты.
Тогда советскому народу уже было известно, что немцы истребляют наших бойцов и командиров, оказавшихся в окружении, здоровых мужчин и женщин отправляют в концлагеря, зверски убивают раненых. Ненависть к фашизму росла изо дня в день,. если бы я с Чмоной встретил таких мерзавцев на прифронтовом аэродроме, без колебаний бы их шлепнул.
+++++++++++
На третий или четвертый день нашего пребывания на иранской земле к нам в полк пожаловал в сопровождении вооруженного солдата полковой комиссар из авиагарнизона.
Он зашел в штаб, примерно минут тридцать разговаривал с руководством нашего полка, после чего было объявлено общее построение. Начштаба построил личный состав полка. В это время вышел из штаба полковой комиссар в сопровождении командира полка Петухова. Гукасов дал команду "Смирно!" и доложил комиссару, что полк по его приказанию построен. Раздалась команда "Вольно!". Строй потихоньку зашушукался, откуда он, кто такой, почему выстроили полк, что случилось, зря ведь не построят.
Высказывались всякие догадки, но толком никто ничего не знал. Комиссар начал говорить спокойно и уверенно, строй замолк, установилась гробовая тишина. Говорил прежде всего о бдительности и воинской дисциплине, о том, что мы не Должны забывать, что находимся на чужой территории. О цели и задаче, которые выпали на долю войск ЗАКВО.
Говорил также о том, чтобы ни рядовой, ни командир не запятнали свое высокое звание воина Красной Армии. Комиссар нам рассказал, что из их полка ушел в самовольную отлучку в город воентехник и до сих пор не вернулся. Это ЧП, и будет издан приказ по гарнизону, что с сегодняшнего дня в увольнение в город в одиночку ходить запрещено.
Враг, как видите, не дремлет, и результаты налицо. В увольнение надо отлучаться группами по 4-5 человек, быть вооруженными, как .можно меньше вступать в разговоры с иранским населением. Свою речь комиссар закончил тем, что это ЧП в гарнизоне первое и, видимо, не последнее. Мы разошлись, но разговоры о воентехнике не умолкали дня дватри. Через несколько дней на одной из окраин Тебриза была найдена пилотка воентехника, но о нем самом ни слуху ни духу, он пропал без следа.
+++++++++++++++
В первые дни нашего пребывания в Иране произошло еще одно запоминающееся событие.
Неожиданно в разгар рабочего дня из штаба поступило распоряжение срочно построить с личными вещами личный состав. Никто не знал причину такого внезапного построения, пока бежали, строились думали-гадали, что случилось. Толком никто не знал, какое-то ЧП или перелетаем в другой город, или возвращаемся на Родину?
Полк был построек по всем правилам, впереди штабисты, они строились первый раз, за ними-звено управления, ну и дальше, по порядку номеров, эскадрильи. Впереди стояли комэски, замполиты, адъютанты эскадрилий. У каждого почти в руках чемодан или вещмешок, такой у всех вид, будто собрались делать марш-бросок. Со стороны это выглядело довольно смешно.
Из штаба вышли Якубовский и особист Мартынов. Они быстрыми шагами приближались к строю. Подойдя к штабистам, они начали у каждого рыться в личных вещах и выворачивать карманы. Перед этим, не сказав никому ни слова, начали изымать у каждого советские деньги.
Все были ошарашены таким поворотом событий. Иначе, как произвол, расценить это было невозможно. Как только они произвели осмотр у последнего писаря и отобрали у него советские деньги, из штаба к нам направились комполка и начштаба. Не доходя до строя метров десять, Петухов скомандовал: "Прекратить обыск!".
Видимо, на то, что делали Якубовский и Мартынов со своими однокашниками, было смотреть со стороны противно. Слово перед полком взял Гукасов, он конкретно изложил причину изъятия у нас денег. Советские деньги не должны попасть в руки торгашей-иранцев.
После этого он взял у одного из нас чемодан, поставил его перед строем, положил лист бумаги с ручкой и объявил, пусть каждый по порядку подойдет, запишет свою фамилию и укажет, какую сумму денег он сдает. После этого нужно расписаться. Математика простая и не надо трясти личные вещи, выворачивать карманы. Он первым выложил свои деньги на чемодан и расписался на листе бумаги. Видя, в какую неприятную ситуацию попали,
+++++++++++++++
В стороне стояла группа наших солдат, от них мы узнали, что перед тем, как войти в Иран частям Красной Армии, немецко-фашистские разведчики и диверсанты вели среди населения пропаганду о том, что скоро Иран оккупирует Красная Армия, присоединит его к закавказским республикам, всех мужчин угонят в Россию осваивать Сибирь, а всех женщин поместят в гаремы. Поэтому и были пустыми города.Население в страхе укрылось в своих убежищах, а часть ушла с иранской армией в горы.
Кто был в то время в Иране, должен помнить, как продавали часы на вес, как у нас сахар и муку. Полкилограмма стоят 5 туманов, по нашим деньгам примерно 15 рублей. Такие ручные часы были завезены из Англии и выпускались фирмой
БОБА. Как стало известно позже, часы будут идти не более пяти дней. После чего они останавливаются, в ремонт их никто не берет. Можно закрывать глаза и выбрасывать на все четыре стороны. Это штамповка. Вот такой был простой обман иранцев со стороны богатой и передовой в то время капиталистической страны, как Англия.
++++++++++++++++
Я коротко себе набросал о моем полете на СБ и какая со мной произошла история, начал вести вроде дневника и записывать в общую тетрадь. Однажды, когда у меня уже было написано две или три тетради наблюдений, ко мне подошел особист Мартынов и поинтересовался, что я пишу. Я дал ему почитать. Прочитав, он сказал мне, чтобы я больше этим не занимался, а то буду писать в другом месте, а тетради у меня изъял. Меня это удивило и расстроило...
Во дворе комендатуры в стороне стоял каменный одноэтажный дом с плоской крышей. Три окна, выходящие во двор, были под решетками. Такие решетки мы видели в жилых домах в Ереване. Там сосед соседу не доверяет и в окнах ставят решетки.
Этот дом был отведен военной комендатурой под гарнизонную гауптвахту. Мы решили посмотреть, кто в нем содержится. Два наших часовых разрешили взглянуть в волчок. Когда подошла моя очередь, то я увидел сплошные серые мышиного цвета кителя, на плечах узкие погоны.
Среди них стояли в иранской одежде холуи, которые согласились верой и правдой пособничать немцам против частей Красной Армии. Я спросил часового: "Сколько здесь этих мерзавцев?" Он мне ответил: "Около двухсот". Они не сидели и не лежали, все прижались один к одному, стояли плотно, как селедки в бочке.
Их вид был ужасный, в глазах ненависть. Задержали врагов наши органы с поличным, когда они травили воду и распространяли листовки, и за другие дела. Органы военной прокуратуры и сотрудники НКВД с такими вредителями не цацкались и расправились по законам военного времени." - из воспоминаний авиамеханика 84-го ИАП П.Полуяна.
[+16 фото]
Мы с Чмоной решили, что это не иранцы, несмотря на их одежду. Чтобы они не скрылись, мы решили к ним приблизиться. Затем я во весь голос прокричал: "Руки вверх!". На мою команду они не прореагировали и продолжали стоять. Тогда я без предупреждения выстрелил рядом с ними и тут же произвел второй выстрел вверх. После второго выстрела они оба, как по команде, подняли руки вверх, и так с поднятыми руками мы довели их до штаба.
Когда мы их конвоировали мимо наших стоянок, к нам подходили наши товарищи и спрашивали, откуда мы добыли таких негодяев. "Не теряй зря время,Петя, гони их за виноградник, там их можно без суда и следствия шлепнуть".
Я говорю: "На таких мерзавцев патронов жаль, мы их увезем в Тебриз и сдадим органам в особый отдел. Из них вытряхнут весь гонор и расправятся по законам военного времени".
Арестованные были остановлены возле штаба, к ним вышел комполка и начштаба; особист Мартынов лично обыскал задержанных, у одного извлек фотоаппарат, а другой добровольно выложил горсть порошков. Обоих заставили раздеться до пояса и смыть с лица и шеи коричневую краску. Оказалось, что никакие они не иранцы, а обыкновенные немецкие диверсанты.
Тогда советскому народу уже было известно, что немцы истребляют наших бойцов и командиров, оказавшихся в окружении, здоровых мужчин и женщин отправляют в концлагеря, зверски убивают раненых. Ненависть к фашизму росла изо дня в день,. если бы я с Чмоной встретил таких мерзавцев на прифронтовом аэродроме, без колебаний бы их шлепнул.
+++++++++++
На третий или четвертый день нашего пребывания на иранской земле к нам в полк пожаловал в сопровождении вооруженного солдата полковой комиссар из авиагарнизона.
Он зашел в штаб, примерно минут тридцать разговаривал с руководством нашего полка, после чего было объявлено общее построение. Начштаба построил личный состав полка. В это время вышел из штаба полковой комиссар в сопровождении командира полка Петухова. Гукасов дал команду "Смирно!" и доложил комиссару, что полк по его приказанию построен. Раздалась команда "Вольно!". Строй потихоньку зашушукался, откуда он, кто такой, почему выстроили полк, что случилось, зря ведь не построят.
Высказывались всякие догадки, но толком никто ничего не знал. Комиссар начал говорить спокойно и уверенно, строй замолк, установилась гробовая тишина. Говорил прежде всего о бдительности и воинской дисциплине, о том, что мы не Должны забывать, что находимся на чужой территории. О цели и задаче, которые выпали на долю войск ЗАКВО.
Говорил также о том, чтобы ни рядовой, ни командир не запятнали свое высокое звание воина Красной Армии. Комиссар нам рассказал, что из их полка ушел в самовольную отлучку в город воентехник и до сих пор не вернулся. Это ЧП, и будет издан приказ по гарнизону, что с сегодняшнего дня в увольнение в город в одиночку ходить запрещено.
Враг, как видите, не дремлет, и результаты налицо. В увольнение надо отлучаться группами по 4-5 человек, быть вооруженными, как .можно меньше вступать в разговоры с иранским населением. Свою речь комиссар закончил тем, что это ЧП в гарнизоне первое и, видимо, не последнее. Мы разошлись, но разговоры о воентехнике не умолкали дня дватри. Через несколько дней на одной из окраин Тебриза была найдена пилотка воентехника, но о нем самом ни слуху ни духу, он пропал без следа.
+++++++++++++++
В первые дни нашего пребывания в Иране произошло еще одно запоминающееся событие.
Неожиданно в разгар рабочего дня из штаба поступило распоряжение срочно построить с личными вещами личный состав. Никто не знал причину такого внезапного построения, пока бежали, строились думали-гадали, что случилось. Толком никто не знал, какое-то ЧП или перелетаем в другой город, или возвращаемся на Родину?
Полк был построек по всем правилам, впереди штабисты, они строились первый раз, за ними-звено управления, ну и дальше, по порядку номеров, эскадрильи. Впереди стояли комэски, замполиты, адъютанты эскадрилий. У каждого почти в руках чемодан или вещмешок, такой у всех вид, будто собрались делать марш-бросок. Со стороны это выглядело довольно смешно.
Из штаба вышли Якубовский и особист Мартынов. Они быстрыми шагами приближались к строю. Подойдя к штабистам, они начали у каждого рыться в личных вещах и выворачивать карманы. Перед этим, не сказав никому ни слова, начали изымать у каждого советские деньги.
Все были ошарашены таким поворотом событий. Иначе, как произвол, расценить это было невозможно. Как только они произвели осмотр у последнего писаря и отобрали у него советские деньги, из штаба к нам направились комполка и начштаба. Не доходя до строя метров десять, Петухов скомандовал: "Прекратить обыск!".
Видимо, на то, что делали Якубовский и Мартынов со своими однокашниками, было смотреть со стороны противно. Слово перед полком взял Гукасов, он конкретно изложил причину изъятия у нас денег. Советские деньги не должны попасть в руки торгашей-иранцев.
После этого он взял у одного из нас чемодан, поставил его перед строем, положил лист бумаги с ручкой и объявил, пусть каждый по порядку подойдет, запишет свою фамилию и укажет, какую сумму денег он сдает. После этого нужно расписаться. Математика простая и не надо трясти личные вещи, выворачивать карманы. Он первым выложил свои деньги на чемодан и расписался на листе бумаги. Видя, в какую неприятную ситуацию попали,
+++++++++++++++
В стороне стояла группа наших солдат, от них мы узнали, что перед тем, как войти в Иран частям Красной Армии, немецко-фашистские разведчики и диверсанты вели среди населения пропаганду о том, что скоро Иран оккупирует Красная Армия, присоединит его к закавказским республикам, всех мужчин угонят в Россию осваивать Сибирь, а всех женщин поместят в гаремы. Поэтому и были пустыми города.Население в страхе укрылось в своих убежищах, а часть ушла с иранской армией в горы.
Кто был в то время в Иране, должен помнить, как продавали часы на вес, как у нас сахар и муку. Полкилограмма стоят 5 туманов, по нашим деньгам примерно 15 рублей. Такие ручные часы были завезены из Англии и выпускались фирмой
БОБА. Как стало известно позже, часы будут идти не более пяти дней. После чего они останавливаются, в ремонт их никто не берет. Можно закрывать глаза и выбрасывать на все четыре стороны. Это штамповка. Вот такой был простой обман иранцев со стороны богатой и передовой в то время капиталистической страны, как Англия.
++++++++++++++++
Я коротко себе набросал о моем полете на СБ и какая со мной произошла история, начал вести вроде дневника и записывать в общую тетрадь. Однажды, когда у меня уже было написано две или три тетради наблюдений, ко мне подошел особист Мартынов и поинтересовался, что я пишу. Я дал ему почитать. Прочитав, он сказал мне, чтобы я больше этим не занимался, а то буду писать в другом месте, а тетради у меня изъял. Меня это удивило и расстроило...
Во дворе комендатуры в стороне стоял каменный одноэтажный дом с плоской крышей. Три окна, выходящие во двор, были под решетками. Такие решетки мы видели в жилых домах в Ереване. Там сосед соседу не доверяет и в окнах ставят решетки.
Этот дом был отведен военной комендатурой под гарнизонную гауптвахту. Мы решили посмотреть, кто в нем содержится. Два наших часовых разрешили взглянуть в волчок. Когда подошла моя очередь, то я увидел сплошные серые мышиного цвета кителя, на плечах узкие погоны.
Среди них стояли в иранской одежде холуи, которые согласились верой и правдой пособничать немцам против частей Красной Армии. Я спросил часового: "Сколько здесь этих мерзавцев?" Он мне ответил: "Около двухсот". Они не сидели и не лежали, все прижались один к одному, стояли плотно, как селедки в бочке.
Их вид был ужасный, в глазах ненависть. Задержали врагов наши органы с поличным, когда они травили воду и распространяли листовки, и за другие дела. Органы военной прокуратуры и сотрудники НКВД с такими вредителями не цацкались и расправились по законам военного времени." - из воспоминаний авиамеханика 84-го ИАП П.Полуяна.
[+16 фото]