О культурных революциях (38)
38. Перекличка времен и контекстов
(начало, пред.глава)
Как правильно называть нашу общую цивилизацию? «Евразийский» - такой же эвфемизм, как и «Советский». Именование по классификации Тойнби: «русская православная» - тоже выглядит не вполне точным для современного употребления. Оно было верным для большой стадии Подъема, как и «советское» противопоставлялось российскому на стадиях глубокого Надлома. Для последней четверти Надлома, в которую мы вступили в 2014 году, термин «постсоветское пространство» вполне подходит, но это тоже преходяще. Вечно останется только русская классическая культура и общая историческая судьба, объединяющая Россию с народами трех ветвей нашей цивилизации.
Собственно, одной из философских задач начавшейся культурной революции является формирование общего самосознания и самоназвания, не принижающего значение, но и не преувеличивающего влияние общей классической культуры. Симптоматично, что такие тонкости в вопросах самоидентификации имеют место только при обсуждении на русском языке между нашими народами. Для всех прочих языков и цивилизаций «русский» и «российский» - вовсе не различаются, как и народы. Если только ты лоялен своему народу, а значит и его классической культуре, то для всего мира ты - русский. Поэтому термин «русская цивилизация» или «Большая Россия» вполне корректен, если иметь в виду не сумму народов, а то, что их объединяет и усиливает сверх этой суммы - культурную надстройку, включая высшие политические элиты.
Самый общий прогноз для Большой России на ХХI век уже сформулирован нами с самого начала - это великая культурная революция (ВКР), завершающая Надлом. Постепенно мы это общий прогноз уточняем и детализируем. Теперь мы знаем, что этот творческий период в развитии цивилизации будет преимущественно научно-философским, а не литературным, как в последней четверти Подъема (XVIII-XIX вв.). Консолидация центра при переходе элит из позднесоветского состояния к постсоветскому связана с растущим внешним давлением и нарастанием рисков, обусловленных глобальным кризисом. При этом внешние игроки рассматривают Россию как источник ресурсов для решения своих проблем, но одновременно стерегут баланс, чтобы конкуренты не могли чрезмерно усилиться за счет связей с Россией. Отсюда общее информационно-психологическое давление не столько на Россию, сколько друг на друга при стремлении каждого игрока сохранить прагматичные отношения с Кремлем.
Речь пойдет о проекции этой глобальной картины на развитие постсоветского пространства - общей системы союзов, включающей три автономные друг от друга ветви - назовем их «балтийская», «черноморская» и «каспийская». Нас интересует развитие этих трех систем отношений российского, кремлевского центра с периферией постсоветского пространства.
Еще раз повторим, что в любом политическом процессе исполнительным контуром прямой связи является идеологический процесс. Поэтому нас не должно удивлять, что в центре балтийской ветви постсоветских союзов находится сугубо идеологизированный Союз России и Белоруссии, а в самом Минске во главу угла ставят «идеологическую работу». Даже если никакой остаточной идеологии за этой главной отраслью экономики уже почти не осталось. Особенно после отказа Минска подкрепить слова о «западном форпосте против НАТО» делом размещения российской авиабазы. Так же давно перестало удивлять, что в слабосильных странах Балтии конфронтационная идеология заменяет и подавляет любой экономический прагматизм. Такова, по-видимому, природа позднесоветских элит на этом балтийском направлении.
Южнее, на черноморском направлении постсоветских союзов, наоборот, довлеет экономическая прагматика. До тех пор, пока московские контрагенты по российско-украинским сделкам обеспечивали приток финансовых ресурсов через льготные поставки газа и прочую полуконтрабанду с дележом и выводом теневой маржи в оффшоры, никаких особых трений не наблюдалось. После перевода поставок газа на единую с Европой формулу цены кризис в отношениях Москвы и Киева стал неизбежным, как и резкое ослабление «черноморской» ветви элиты в самом Киеве. (Аналогично было и в Грузии после перекрытия большей части контрабандных каналов.) Поэтому стал возможен захват власти в Киеве крылом элиты, идеологизированным по польско-прибалтийскому образцу.
По сути, в 2014 году произошло резкое расширение сферы влияния балтийской ветви постсоветских элит за счет черноморской ветви. Аналогом в таком же узле 19/20 всемирной истории было вовлечение прагматичных, но постдепрессивных США в остро идеологизированную европейскую войну и послевоенную конфронтацию. Более того, в результате ВМВ власть в самих США импортировала из побежденной Германии идеологию конфронтации вместе с нацистскими кадрами. То есть произошла смена центра в атлантической ветви глобальной элиты от прагматичного торгово-финансового Лондона к финансово-милитаристскому Вашингтону. В постсоветском аналоге то же произошло в Киеве, центр ушел из рук пролондонских «донецких» олигархов.
Есть и другие параллели между историческими узлами 19/20 всемирного и российского уровней. Часть из них мы уже приводили, например, переход Крыма из ведения все тех же «донецких», в ведение финансово-милитаристских элит, стоящих ближе к обновленному центру в Москве. Так и Палестина по итогам ВМВ ушла из-под мандата Лондона под крыло даже не американской, а глобалистской элиты. Однако, чтобы продолжить эти и другие параллели в сторону прогноза, нам нужно найти соотношение темпов, динамики развития современных процессов разного масштаба.
Российский исторический процесс является «матрешкой», вложенной на два уровня ниже всемирно-исторического процесса. Между ними еще политический процесс Глобализации. Попробуем на этой основе вычислить относительную длительность хотя бы первых фаз внутри 20 стадии российской истории, и «оцифровать» по этой шкале текущую фазу развития. Для сравнения используем хорошо известные первые фазы 19 стадии (1992-2014).
Прежде всего, нас интересует каскадная смена центра в больших узлах. Так, узел 18/19 российской истории завершился к 1 января 1992 года. Внутри 19 стадии это был узел 13/14 Смены центра - на смену общесоюзному центру пришел российский внешнеполитический центр, сопряженный с федеральным центром внутренней политики. Для удобства изложения можно считать, что это один и тот же политический центр, поскольку фазы его эволюции завязаны на один и тот же кремлевский «центр центра». Однако, этот вложенный, как матрешка, «центр центра» сформировался и перехватил управление немного раньше, по итогам 5 съезда депутатов РСФСР к 7 ноября 1991 года.
Это один из ключевых законов исторического развития - опережающая эволюция нового политического центра, идущего на смену прежнему. Все остальные большие узлы, делящие Надлом на четыре четверти, мы определяем как моменты смены политического центра. Узел 16/17 Дна Надлома или узел 19/20 Консолидации по определению совпадают с узлом 13/14 Смены центра вложенного политического процесса. А вот сам узел 13/14, через который идет определение остальных, является исключением из правил. Здесь момент смены центра определяется эмпирически, на основе видимых изменений политики. Сначала происходит смена центра внутри центра, как, например, советский центр вместо Временного правительства, назначенного Госдумой, в ноябре 1917 года. Затем следует «победное шествие» новой власти, постепенное переподчинение новому центру или просто отпадение от старого всех политических единиц. И только после этого происходит Смена центра в основном процессе. Внутри политического центра в этот момент наступает более продвинутая фаза «смены режима» (например, смена календаря и фактическое действие Брестского мира с 1/14 февраля 1918 года).
Аналогично при Смене центра СССР/СНГ с 1 января 1992 года в федеральном политическом центре Росси произошла смена режима на чрезвычайный, обусловленный «экономической реформой». Ключевые решения были централизованы коалиционным «центром центра»: Президент-Президиум ВС-Президиум КС. Этот трижды центр тоже проходит свои стадии эволюции, и для него «смена режима» федерального центра является Дном Надлома его собственной 14 стадии. Запомним эту метку или риску на абстрактной шкале - середина первой четверти первой четверти 19 стадии.
Теперь попытаемся разглядеть такую же каскадную структуру для нынешней Смены центра в процессе Глобализации. Узел 20/21 Всемирной истории совпадает с узлом 16/17 Глобализации, а последний определяется узлом 13/14 Смены центра глобальной политики. Политический центр Глобализации в ее второй четверти (после 1945) - это отношения между США и СССР, балансируемые ближневосточным процессом. Даже после 1991 года центральным процессом все равно были отношения США и РФ в форме расширения влияния США на постсоветском пространстве и сдерживания влияния Европы и Китая, попытка не только сформировать, но и закрепить однополярность. Попытка абсолютной гегемонии закономерно не удалась, и теперь на смену гегемонистскому послевоенному мироустройству с лидерством США приходит новый коалиционный центр, основанный на балансе сил.
Внутри нового глобального центра есть свой «центр центра». Таковым может быть только политический центр постсоветского пространства, поскольку именно отсюда в 2014 началось явное разрушение гегемонистской политической модели мироустройства. Сегодня мы наблюдаем решительный успех этого переустройства не где-нибудь, а в самих США. Хотя связано эта «перезагрузка» с успехом российской политики выстраивания балансов на Ближнем Востоке, фактическим выигрышем сирийской войны после взятия Алеппо, несмотря на попытки информационного, но не более того противодействия наднациональной глобалистской элиты.
При разнице в масштабах и фазе развития есть одно важное сходство между демонтажом наднациональной надстройки СССР над Россией, Украиной и другими республиками и демонтажом однополярной надстройки над Россией, США и другими крупными державами. И там, и там власть переходит от наднациональной элиты, опиравшейся на сильнейшую из стран, к взаимодействию национальных элит.
Российский центр постсоветского пространства явочным порядком вышел из однополярного мира в мае 2014 года, аналогично тому, как российский центр в ноябре 1991 года провозгласил сепаратную экономическую реформу. Параллельно этому была попытка ориентированных на Лондон либералов выстроить альтернативную глобалистскую надстройку в виде БРИКС+АБИИ с опорой на Китай. Аналогично и осенью 1991 года была попытка выстроить альтернативный «обновленный Союз» с переучреждением Верховного Совета и сохранением части союзных институтов власти, общей валюты и объединенных Вооруженных сил.
Какое-то время, пока шло формирование российских суверенных органов власти, национальная и наднациональная альтернативы соревновались. Однако наднациональная альтернатива «обновленного Союза» все более слабела по мере нарастания новых противоречий между республиками и переделом власти внутри республик. Так и альтернатива БРИКС сегодня ослаблена не только взаимным недоверием участников, но и кризисными явлениями внутри каждой державы, не только Бразилии.
Наконец, 1 декабря 1991 года произошло ключевое событие, сделавшее распад Союза безальтернативным - это украинский референдум о независимости. Притом что именно украинские элиты были основой позднесоветского Союза. После этого новый центр позднесоветской элиты стал возможен лишь в формате двусторонних и многосторонних межгосударственных соглашений с Россией. Похоже, что таким же ключевым событием, снимающим с повестки дня не только возобновление американской гегемонии, но и альтерглобалистский наднациональный проект - стало голосование на президентских выборах в США. Со стороны команды избранного президента Трампа выражена готовность действовать на основе двусторонних отношений с Россией и другими странами, без участия наднациональной бюрократии.
Это не значит, что наднациональные институты будут упразднены, но они будут играть вспомогательную роль, как институты СНГ. Даже штаб объединенных вооруженных сил после распада СССР просуществовал еще пару лет, никому особо не мешая и не помогая. Видимо, такая же увядающая судьба ожидает и постоднополярное НАТО в ближайшие лет десять.
В следующем году следует ожидать глобального аналога Беловежских соглашений, для которого потребуется решающее участие ведущей европейской державы. В начале декабря 91-го сторонники «обновленного Союза», независимо от левой или либеральной окраски, с надеждой смотрели на Минск (центр балтийской ветви). И сегодня глобалисты и альтерглобалисты все надежды возлагают на Берлин, хотя на всякий случай пытаются закрепиться в Вене. Уходящий Обама успел благословить Ангелу Меркель как лидера альтерглобализма с его «климатической» идеологией. Впрочем, на предстоящих выборах в ноябре 2017 года альтернатива для Германии и Меркель вырисовывается несколько другая: либо ХДС перехватывает лозунги антиглобалистов, либо уступает им власть. Первое - более вероятно, поэтому аналог «глобального Беловежья» может произойти даже раньше самих выборов, вскоре после майских выборов во Франции. Там исход в пользу антиглобалистов практически предопределен, а он повлияет и на Германию.
Далее, уже после подтвержденного на выборах разворота Германии, а с ней и Старой Европы, демонтаж однополярной системы перейдет в фазу полного распада. Среди задач этой финальной фазы - переформатирование ближневосточной, третейской ветви глобального процесса. Это переформатирование уже началось, чему залогом - новая роль России в качестве ключевого посредника и гаранта соглашения «расширенного ОПЕК» о замораживании добычи нефти. Разворот Египта к Сирии, сделка с Катаром, военная координация с Израилем, диалог с саудитами - скорее всего, этот процесс выстраивания нового баланса на Ближнем Востоке завершится зимой 2017 года умиротворением Сирии и запуском политического процесса.
Еще раз уточним - узел 20/21 (Раскол) является промежуточным, а не большим. Большие узлы знаменуются сменой центра, а просто узлы - тем же, но масштабом поменьше, то есть сменой «центра центра». Поэтому узел 20/21 является одновременно большим узлом 16/17 (Дно Надлома) для центрального процесса. В нашем случае узел 20/21 всемирно-исторического процесса (ВИП-Раскол;) будет Дном Надлома для процесса Глобализации (эволюции глобальных политических элит, соглашений и институтов). Этот большой узел по определению совпадает с большим узлом 13/14 Смены центра Глобализации.
Прежним центром Глобализации в ее активной четверти (14-16 стадии) был процесс конкуренции и поддержания баланса между сверхдержавами в рамках «ялтинской системы». «Центром центра» были двусторонние отношения СССР и США с балансирующей ролью ближневосточного процесса вокруг Израиля. Новым центром Глобализации в ее конструктивной четверти становится процесс институционализации глобальных регионов, а «центром центра» - отношения России как гаранта новых выстраиваемых балансов с центрами трех ветвей или направлений глобальной безопасности.
Если кто-то еще помнит, ровно год назад, в конце декабря 2015 года были сформированы и даже отчасти оформлены эти три формирующиеся системы глобальных соглашений. Первая ветвь, идеологически оформленная как глобальная экологическая безопасность, направлена на регулирование технологического сектора цивилизации. Оформлена для начала как Парижское соглашение по климату, но будет так или иначе развиваться и дополняться региональными и альтернативными соглашениями.
Вторая, представительная ветвь глобальных соглашений касается глобальной финансовой устойчивости и призвана согласовывать эмиссию мировой валюты или системы валют. Это наиболее развитая к текущему моменту из всех ветвей, вследствие наибольших противоречий. В декабре 2015 года внутри этой системы важнейших валют началась серьезная перегруппировка вследствие решения ФРС поднять ставку рефинансирования.
Третья или третейская ветвь между технологической и финансовой оформляется как всемирная контртеррористическая коалиция. Также не без противоречий, но общая основа в виде резолюций СБ ООН была принята тоже в декабре 2015 года. Центры всех трех ветвей достаточно определенно локализованы в виде взаимодействия центров трех цивилизаций с Россией. Экологическое соглашение подписано в Париже, активнее всего продвигается Берлином, но зависит от поддержки Россией - Путин своим запоздавшим прибытием в Париж постарался это подчеркнуть. Переходный период для финансовой системы соглашений начался после того, как ФРС не смогла достичь запланированного эффекта дефляционного шока - прежде всего из-за устойчивости к нему рубля. Что касается конттеррористического соглашения, то так же очевидна центральная роль России в Сирии и, как следствие, на всем Ближнем Востоке.
Когда во всех ветвях обновляемой глобальной системы взаимодействия политических элит прошли столь важные «перезагрузки» и практически одновременно - значит налицо важный узел этого нового центра Глобализации. Далее смотрим по последствиям в течение 2016 года - при всех противоречиях между державами и связанных с этим пробуксовках именно эти три новых ветви наращивают свое влияние, в то время как попытки возродить прежние формы гегемонизма и блоковой политики времен Холодной войны провалились. Из этого делаем вывод, что это не просто важный узел предварительной четверти 21 ВИП-стадии, а именно смена центра внутри центра Глобализации. Как и положено, она немного опережает Смену центра.
Вряд ли сегодня нужно кого-то дополнительно убеждать, что именно внешняя политика России инициировала все эти кардинальные изменения и находится в центре внимания мирового сообщества. То есть это центр глобального «центра центра». Сегодня даже приходится, наоборот, убеждать критиков и оппонентов в том, что не во всем происходящем в мире виноват Путин. Тем не менее, и это во многом субъективное наблюдение соответствует все той же «каскадной» закономерности - смена центра в российской внешней политике произошла вскоре после президентских выборов 2012 года.
Поскольку внутрикремлевские расклады довольно интимны, тут можно спорить, когда именно этот каскад постепенно нарастающих изменений стартовал из глубин кулуаров. По моей приблизительной оценке, изменения раскладов начались с вопросов личной охраны ВВП примерно в сентябре 2012 года, а смена центра узкого штаба внешней политики была синхронизирована с ноябрьскими выборами в США. Буквально в тот же день на смену Сердюкову был назначен новый министр обороны Шойгу. Смена режима после мобилизации этого узкого штаба совпала, как и положено, с явной сменой центра во внешней политике в знаменательный день 21.12.2012 года. Принятие в день окончания майянского календаря закона «Димы Яковлева» с выражением недоверия правовой системе США - это был открытый вызов однополярным глобалистам. Хотя не исключено, что сделан этот вызов был под влиянием или даже давлением альтерглобалистов из Вашингтона, Лондона и БРИКС.
Почти единогласный демарш федеральной элиты 21.12.2012 г. означал переход каскада смены центра на внешние уровни - как в глобальном контексте, так и в постсоветской политической элите, зависимой от глобальных раскладов. Реакция не замедлила себя ждать, хотя на подготовку ответа в Киеве у глобалистов ушло около года. В результате все закончилось так, как закончилось, к маю 2014 года сменой центра постсоветской элиты в узле 19/20 Консолидации. Поскольку масштаб глобальной элиты больше, то там предварительная фаза перед сменой центра в декабре 2015 года была дольше. Тем не менее, должна сохраняться некоторая синхронизация узлов центров двух внешних контекстов с эволюцией их общего кремлевского ядра и федерального центра.
Смена центра глобальных элит к Новому 2016 году была, как и положено, серединой 14 стадии в третьей четверти Глобализации (обзовем ее коротко ГлобоРегионализацией). Постсоветский процесс (четвертая четверть Надлома российской истории) успел к этому времени продвинуться еще на одну четверть той же 14 стадии. Признаком начала завершающей четверти стал переход к российскому Совбезу в лице полпреда Б.Грызлова функции модератора в центральном для этой стадии политическом процессе, основанном на соглашении «Минск-2».
Финальный демонтаж прежнего центра Глобализации будет синхронизирован со «сменой режима» для ГлобоРегионализации, а для постсоветской политической элиты наступит узел 14/15 (Раздел сфер влияния) и, соответственно, смена центра на российском федеральном уровне. Скорее всего, это произойдет, как и в 2012 году, в связи с президентскими выборами 2018 года. Поскольку сами выборы будут, по сути, плебисцитом доверия к действующему лидеру, а не гонкой претендентов, то смена центра будет связана изменениями во внешней политике после инаугурации.
Проведение чемпионата мира по футболу, его финал может собрать в Москве мировых политических лидеров на праздник проводов прежней глобальной эпохи. Хотя, разумеется, это лишь один из вариантов. Если снова вспомнить финал демонтажа советского политического центра, то его символом стало празднование Нового года без традиционного телевизионного обращения советского лидера. Но даже отмена прежней политической части праздника не отменяет сам праздник, а только подчеркивает символичность происходящих перемен.
Если от смены центра до смены режима глобального центра пройдет около 2,5 лет, то оставшаяся вторая половина 14 стадии внутри 21 ВИП-стадии займет 15 лет плюс-минус два года. Это соответствует нашим прежним оценкам длительности «переходного периода» выборов модели мировой финансовой системы. В постсоветском контексте 14 стадия ВКР от смены центра в декабре 2012 до мая-июня 2018 займет 6 лет. Из этого следует, что вся 20 стадия российской истории (первая четверть ВКР) может занять 25-30 лет, примерно столько же, как и 19 стадия. Для сравнения 20 стадия ВИП - 75 лет.
Теперь после примерной разметки времени постсоветского процесса можно начинать сравнение двух 20 стадий - всемирной и российской. Только нужно не реалии, военные или экономические, сравнивать, а эволюцию политических связей между центром и ветвями или внутри политического центра.
Для начала зафиксируем, что 9 мая 1945 года для всемирной культурной революции и глобальной элиты имеет такое же политико-психологическое значение, что и 9 мая 2014 года для российской культурной революции и постсоветской элиты. Притом что далеко не все элиты в мире или в постсоветских республиках были рады этим ключевым событиям. Холодная война угроз между недавними союзниками началась буквально сразу же после Потсдамской конференции, а репрессии против промосковских антифашистов в сфере англо-американского влияния начались еще до Дня Победы, как и в городах востока Украины еще до донбасского референдума 11.05.2014 г.
Наверное, самым естественным для читателей будет спросить, какому моменту на шкале послевоенной всемирной истории соответствует нынешний постсоветский момент? Вот с этого и начнем прослеживать параллели в следующей главе. Надеюсь, что таких сложных для неподготовленного читателя обоснований больше писать не придется.
Продолжение следует
(начало, пред.глава)
Как правильно называть нашу общую цивилизацию? «Евразийский» - такой же эвфемизм, как и «Советский». Именование по классификации Тойнби: «русская православная» - тоже выглядит не вполне точным для современного употребления. Оно было верным для большой стадии Подъема, как и «советское» противопоставлялось российскому на стадиях глубокого Надлома. Для последней четверти Надлома, в которую мы вступили в 2014 году, термин «постсоветское пространство» вполне подходит, но это тоже преходяще. Вечно останется только русская классическая культура и общая историческая судьба, объединяющая Россию с народами трех ветвей нашей цивилизации.
Собственно, одной из философских задач начавшейся культурной революции является формирование общего самосознания и самоназвания, не принижающего значение, но и не преувеличивающего влияние общей классической культуры. Симптоматично, что такие тонкости в вопросах самоидентификации имеют место только при обсуждении на русском языке между нашими народами. Для всех прочих языков и цивилизаций «русский» и «российский» - вовсе не различаются, как и народы. Если только ты лоялен своему народу, а значит и его классической культуре, то для всего мира ты - русский. Поэтому термин «русская цивилизация» или «Большая Россия» вполне корректен, если иметь в виду не сумму народов, а то, что их объединяет и усиливает сверх этой суммы - культурную надстройку, включая высшие политические элиты.
Самый общий прогноз для Большой России на ХХI век уже сформулирован нами с самого начала - это великая культурная революция (ВКР), завершающая Надлом. Постепенно мы это общий прогноз уточняем и детализируем. Теперь мы знаем, что этот творческий период в развитии цивилизации будет преимущественно научно-философским, а не литературным, как в последней четверти Подъема (XVIII-XIX вв.). Консолидация центра при переходе элит из позднесоветского состояния к постсоветскому связана с растущим внешним давлением и нарастанием рисков, обусловленных глобальным кризисом. При этом внешние игроки рассматривают Россию как источник ресурсов для решения своих проблем, но одновременно стерегут баланс, чтобы конкуренты не могли чрезмерно усилиться за счет связей с Россией. Отсюда общее информационно-психологическое давление не столько на Россию, сколько друг на друга при стремлении каждого игрока сохранить прагматичные отношения с Кремлем.
Речь пойдет о проекции этой глобальной картины на развитие постсоветского пространства - общей системы союзов, включающей три автономные друг от друга ветви - назовем их «балтийская», «черноморская» и «каспийская». Нас интересует развитие этих трех систем отношений российского, кремлевского центра с периферией постсоветского пространства.
Еще раз повторим, что в любом политическом процессе исполнительным контуром прямой связи является идеологический процесс. Поэтому нас не должно удивлять, что в центре балтийской ветви постсоветских союзов находится сугубо идеологизированный Союз России и Белоруссии, а в самом Минске во главу угла ставят «идеологическую работу». Даже если никакой остаточной идеологии за этой главной отраслью экономики уже почти не осталось. Особенно после отказа Минска подкрепить слова о «западном форпосте против НАТО» делом размещения российской авиабазы. Так же давно перестало удивлять, что в слабосильных странах Балтии конфронтационная идеология заменяет и подавляет любой экономический прагматизм. Такова, по-видимому, природа позднесоветских элит на этом балтийском направлении.
Южнее, на черноморском направлении постсоветских союзов, наоборот, довлеет экономическая прагматика. До тех пор, пока московские контрагенты по российско-украинским сделкам обеспечивали приток финансовых ресурсов через льготные поставки газа и прочую полуконтрабанду с дележом и выводом теневой маржи в оффшоры, никаких особых трений не наблюдалось. После перевода поставок газа на единую с Европой формулу цены кризис в отношениях Москвы и Киева стал неизбежным, как и резкое ослабление «черноморской» ветви элиты в самом Киеве. (Аналогично было и в Грузии после перекрытия большей части контрабандных каналов.) Поэтому стал возможен захват власти в Киеве крылом элиты, идеологизированным по польско-прибалтийскому образцу.
По сути, в 2014 году произошло резкое расширение сферы влияния балтийской ветви постсоветских элит за счет черноморской ветви. Аналогом в таком же узле 19/20 всемирной истории было вовлечение прагматичных, но постдепрессивных США в остро идеологизированную европейскую войну и послевоенную конфронтацию. Более того, в результате ВМВ власть в самих США импортировала из побежденной Германии идеологию конфронтации вместе с нацистскими кадрами. То есть произошла смена центра в атлантической ветви глобальной элиты от прагматичного торгово-финансового Лондона к финансово-милитаристскому Вашингтону. В постсоветском аналоге то же произошло в Киеве, центр ушел из рук пролондонских «донецких» олигархов.
Есть и другие параллели между историческими узлами 19/20 всемирного и российского уровней. Часть из них мы уже приводили, например, переход Крыма из ведения все тех же «донецких», в ведение финансово-милитаристских элит, стоящих ближе к обновленному центру в Москве. Так и Палестина по итогам ВМВ ушла из-под мандата Лондона под крыло даже не американской, а глобалистской элиты. Однако, чтобы продолжить эти и другие параллели в сторону прогноза, нам нужно найти соотношение темпов, динамики развития современных процессов разного масштаба.
Российский исторический процесс является «матрешкой», вложенной на два уровня ниже всемирно-исторического процесса. Между ними еще политический процесс Глобализации. Попробуем на этой основе вычислить относительную длительность хотя бы первых фаз внутри 20 стадии российской истории, и «оцифровать» по этой шкале текущую фазу развития. Для сравнения используем хорошо известные первые фазы 19 стадии (1992-2014).
Прежде всего, нас интересует каскадная смена центра в больших узлах. Так, узел 18/19 российской истории завершился к 1 января 1992 года. Внутри 19 стадии это был узел 13/14 Смены центра - на смену общесоюзному центру пришел российский внешнеполитический центр, сопряженный с федеральным центром внутренней политики. Для удобства изложения можно считать, что это один и тот же политический центр, поскольку фазы его эволюции завязаны на один и тот же кремлевский «центр центра». Однако, этот вложенный, как матрешка, «центр центра» сформировался и перехватил управление немного раньше, по итогам 5 съезда депутатов РСФСР к 7 ноября 1991 года.
Это один из ключевых законов исторического развития - опережающая эволюция нового политического центра, идущего на смену прежнему. Все остальные большие узлы, делящие Надлом на четыре четверти, мы определяем как моменты смены политического центра. Узел 16/17 Дна Надлома или узел 19/20 Консолидации по определению совпадают с узлом 13/14 Смены центра вложенного политического процесса. А вот сам узел 13/14, через который идет определение остальных, является исключением из правил. Здесь момент смены центра определяется эмпирически, на основе видимых изменений политики. Сначала происходит смена центра внутри центра, как, например, советский центр вместо Временного правительства, назначенного Госдумой, в ноябре 1917 года. Затем следует «победное шествие» новой власти, постепенное переподчинение новому центру или просто отпадение от старого всех политических единиц. И только после этого происходит Смена центра в основном процессе. Внутри политического центра в этот момент наступает более продвинутая фаза «смены режима» (например, смена календаря и фактическое действие Брестского мира с 1/14 февраля 1918 года).
Аналогично при Смене центра СССР/СНГ с 1 января 1992 года в федеральном политическом центре Росси произошла смена режима на чрезвычайный, обусловленный «экономической реформой». Ключевые решения были централизованы коалиционным «центром центра»: Президент-Президиум ВС-Президиум КС. Этот трижды центр тоже проходит свои стадии эволюции, и для него «смена режима» федерального центра является Дном Надлома его собственной 14 стадии. Запомним эту метку или риску на абстрактной шкале - середина первой четверти первой четверти 19 стадии.
Теперь попытаемся разглядеть такую же каскадную структуру для нынешней Смены центра в процессе Глобализации. Узел 20/21 Всемирной истории совпадает с узлом 16/17 Глобализации, а последний определяется узлом 13/14 Смены центра глобальной политики. Политический центр Глобализации в ее второй четверти (после 1945) - это отношения между США и СССР, балансируемые ближневосточным процессом. Даже после 1991 года центральным процессом все равно были отношения США и РФ в форме расширения влияния США на постсоветском пространстве и сдерживания влияния Европы и Китая, попытка не только сформировать, но и закрепить однополярность. Попытка абсолютной гегемонии закономерно не удалась, и теперь на смену гегемонистскому послевоенному мироустройству с лидерством США приходит новый коалиционный центр, основанный на балансе сил.
Внутри нового глобального центра есть свой «центр центра». Таковым может быть только политический центр постсоветского пространства, поскольку именно отсюда в 2014 началось явное разрушение гегемонистской политической модели мироустройства. Сегодня мы наблюдаем решительный успех этого переустройства не где-нибудь, а в самих США. Хотя связано эта «перезагрузка» с успехом российской политики выстраивания балансов на Ближнем Востоке, фактическим выигрышем сирийской войны после взятия Алеппо, несмотря на попытки информационного, но не более того противодействия наднациональной глобалистской элиты.
При разнице в масштабах и фазе развития есть одно важное сходство между демонтажом наднациональной надстройки СССР над Россией, Украиной и другими республиками и демонтажом однополярной надстройки над Россией, США и другими крупными державами. И там, и там власть переходит от наднациональной элиты, опиравшейся на сильнейшую из стран, к взаимодействию национальных элит.
Российский центр постсоветского пространства явочным порядком вышел из однополярного мира в мае 2014 года, аналогично тому, как российский центр в ноябре 1991 года провозгласил сепаратную экономическую реформу. Параллельно этому была попытка ориентированных на Лондон либералов выстроить альтернативную глобалистскую надстройку в виде БРИКС+АБИИ с опорой на Китай. Аналогично и осенью 1991 года была попытка выстроить альтернативный «обновленный Союз» с переучреждением Верховного Совета и сохранением части союзных институтов власти, общей валюты и объединенных Вооруженных сил.
Какое-то время, пока шло формирование российских суверенных органов власти, национальная и наднациональная альтернативы соревновались. Однако наднациональная альтернатива «обновленного Союза» все более слабела по мере нарастания новых противоречий между республиками и переделом власти внутри республик. Так и альтернатива БРИКС сегодня ослаблена не только взаимным недоверием участников, но и кризисными явлениями внутри каждой державы, не только Бразилии.
Наконец, 1 декабря 1991 года произошло ключевое событие, сделавшее распад Союза безальтернативным - это украинский референдум о независимости. Притом что именно украинские элиты были основой позднесоветского Союза. После этого новый центр позднесоветской элиты стал возможен лишь в формате двусторонних и многосторонних межгосударственных соглашений с Россией. Похоже, что таким же ключевым событием, снимающим с повестки дня не только возобновление американской гегемонии, но и альтерглобалистский наднациональный проект - стало голосование на президентских выборах в США. Со стороны команды избранного президента Трампа выражена готовность действовать на основе двусторонних отношений с Россией и другими странами, без участия наднациональной бюрократии.
Это не значит, что наднациональные институты будут упразднены, но они будут играть вспомогательную роль, как институты СНГ. Даже штаб объединенных вооруженных сил после распада СССР просуществовал еще пару лет, никому особо не мешая и не помогая. Видимо, такая же увядающая судьба ожидает и постоднополярное НАТО в ближайшие лет десять.
В следующем году следует ожидать глобального аналога Беловежских соглашений, для которого потребуется решающее участие ведущей европейской державы. В начале декабря 91-го сторонники «обновленного Союза», независимо от левой или либеральной окраски, с надеждой смотрели на Минск (центр балтийской ветви). И сегодня глобалисты и альтерглобалисты все надежды возлагают на Берлин, хотя на всякий случай пытаются закрепиться в Вене. Уходящий Обама успел благословить Ангелу Меркель как лидера альтерглобализма с его «климатической» идеологией. Впрочем, на предстоящих выборах в ноябре 2017 года альтернатива для Германии и Меркель вырисовывается несколько другая: либо ХДС перехватывает лозунги антиглобалистов, либо уступает им власть. Первое - более вероятно, поэтому аналог «глобального Беловежья» может произойти даже раньше самих выборов, вскоре после майских выборов во Франции. Там исход в пользу антиглобалистов практически предопределен, а он повлияет и на Германию.
Далее, уже после подтвержденного на выборах разворота Германии, а с ней и Старой Европы, демонтаж однополярной системы перейдет в фазу полного распада. Среди задач этой финальной фазы - переформатирование ближневосточной, третейской ветви глобального процесса. Это переформатирование уже началось, чему залогом - новая роль России в качестве ключевого посредника и гаранта соглашения «расширенного ОПЕК» о замораживании добычи нефти. Разворот Египта к Сирии, сделка с Катаром, военная координация с Израилем, диалог с саудитами - скорее всего, этот процесс выстраивания нового баланса на Ближнем Востоке завершится зимой 2017 года умиротворением Сирии и запуском политического процесса.
Еще раз уточним - узел 20/21 (Раскол) является промежуточным, а не большим. Большие узлы знаменуются сменой центра, а просто узлы - тем же, но масштабом поменьше, то есть сменой «центра центра». Поэтому узел 20/21 является одновременно большим узлом 16/17 (Дно Надлома) для центрального процесса. В нашем случае узел 20/21 всемирно-исторического процесса (ВИП-Раскол;) будет Дном Надлома для процесса Глобализации (эволюции глобальных политических элит, соглашений и институтов). Этот большой узел по определению совпадает с большим узлом 13/14 Смены центра Глобализации.
Прежним центром Глобализации в ее активной четверти (14-16 стадии) был процесс конкуренции и поддержания баланса между сверхдержавами в рамках «ялтинской системы». «Центром центра» были двусторонние отношения СССР и США с балансирующей ролью ближневосточного процесса вокруг Израиля. Новым центром Глобализации в ее конструктивной четверти становится процесс институционализации глобальных регионов, а «центром центра» - отношения России как гаранта новых выстраиваемых балансов с центрами трех ветвей или направлений глобальной безопасности.
Если кто-то еще помнит, ровно год назад, в конце декабря 2015 года были сформированы и даже отчасти оформлены эти три формирующиеся системы глобальных соглашений. Первая ветвь, идеологически оформленная как глобальная экологическая безопасность, направлена на регулирование технологического сектора цивилизации. Оформлена для начала как Парижское соглашение по климату, но будет так или иначе развиваться и дополняться региональными и альтернативными соглашениями.
Вторая, представительная ветвь глобальных соглашений касается глобальной финансовой устойчивости и призвана согласовывать эмиссию мировой валюты или системы валют. Это наиболее развитая к текущему моменту из всех ветвей, вследствие наибольших противоречий. В декабре 2015 года внутри этой системы важнейших валют началась серьезная перегруппировка вследствие решения ФРС поднять ставку рефинансирования.
Третья или третейская ветвь между технологической и финансовой оформляется как всемирная контртеррористическая коалиция. Также не без противоречий, но общая основа в виде резолюций СБ ООН была принята тоже в декабре 2015 года. Центры всех трех ветвей достаточно определенно локализованы в виде взаимодействия центров трех цивилизаций с Россией. Экологическое соглашение подписано в Париже, активнее всего продвигается Берлином, но зависит от поддержки Россией - Путин своим запоздавшим прибытием в Париж постарался это подчеркнуть. Переходный период для финансовой системы соглашений начался после того, как ФРС не смогла достичь запланированного эффекта дефляционного шока - прежде всего из-за устойчивости к нему рубля. Что касается конттеррористического соглашения, то так же очевидна центральная роль России в Сирии и, как следствие, на всем Ближнем Востоке.
Когда во всех ветвях обновляемой глобальной системы взаимодействия политических элит прошли столь важные «перезагрузки» и практически одновременно - значит налицо важный узел этого нового центра Глобализации. Далее смотрим по последствиям в течение 2016 года - при всех противоречиях между державами и связанных с этим пробуксовках именно эти три новых ветви наращивают свое влияние, в то время как попытки возродить прежние формы гегемонизма и блоковой политики времен Холодной войны провалились. Из этого делаем вывод, что это не просто важный узел предварительной четверти 21 ВИП-стадии, а именно смена центра внутри центра Глобализации. Как и положено, она немного опережает Смену центра.
Вряд ли сегодня нужно кого-то дополнительно убеждать, что именно внешняя политика России инициировала все эти кардинальные изменения и находится в центре внимания мирового сообщества. То есть это центр глобального «центра центра». Сегодня даже приходится, наоборот, убеждать критиков и оппонентов в том, что не во всем происходящем в мире виноват Путин. Тем не менее, и это во многом субъективное наблюдение соответствует все той же «каскадной» закономерности - смена центра в российской внешней политике произошла вскоре после президентских выборов 2012 года.
Поскольку внутрикремлевские расклады довольно интимны, тут можно спорить, когда именно этот каскад постепенно нарастающих изменений стартовал из глубин кулуаров. По моей приблизительной оценке, изменения раскладов начались с вопросов личной охраны ВВП примерно в сентябре 2012 года, а смена центра узкого штаба внешней политики была синхронизирована с ноябрьскими выборами в США. Буквально в тот же день на смену Сердюкову был назначен новый министр обороны Шойгу. Смена режима после мобилизации этого узкого штаба совпала, как и положено, с явной сменой центра во внешней политике в знаменательный день 21.12.2012 года. Принятие в день окончания майянского календаря закона «Димы Яковлева» с выражением недоверия правовой системе США - это был открытый вызов однополярным глобалистам. Хотя не исключено, что сделан этот вызов был под влиянием или даже давлением альтерглобалистов из Вашингтона, Лондона и БРИКС.
Почти единогласный демарш федеральной элиты 21.12.2012 г. означал переход каскада смены центра на внешние уровни - как в глобальном контексте, так и в постсоветской политической элите, зависимой от глобальных раскладов. Реакция не замедлила себя ждать, хотя на подготовку ответа в Киеве у глобалистов ушло около года. В результате все закончилось так, как закончилось, к маю 2014 года сменой центра постсоветской элиты в узле 19/20 Консолидации. Поскольку масштаб глобальной элиты больше, то там предварительная фаза перед сменой центра в декабре 2015 года была дольше. Тем не менее, должна сохраняться некоторая синхронизация узлов центров двух внешних контекстов с эволюцией их общего кремлевского ядра и федерального центра.
Смена центра глобальных элит к Новому 2016 году была, как и положено, серединой 14 стадии в третьей четверти Глобализации (обзовем ее коротко ГлобоРегионализацией). Постсоветский процесс (четвертая четверть Надлома российской истории) успел к этому времени продвинуться еще на одну четверть той же 14 стадии. Признаком начала завершающей четверти стал переход к российскому Совбезу в лице полпреда Б.Грызлова функции модератора в центральном для этой стадии политическом процессе, основанном на соглашении «Минск-2».
Финальный демонтаж прежнего центра Глобализации будет синхронизирован со «сменой режима» для ГлобоРегионализации, а для постсоветской политической элиты наступит узел 14/15 (Раздел сфер влияния) и, соответственно, смена центра на российском федеральном уровне. Скорее всего, это произойдет, как и в 2012 году, в связи с президентскими выборами 2018 года. Поскольку сами выборы будут, по сути, плебисцитом доверия к действующему лидеру, а не гонкой претендентов, то смена центра будет связана изменениями во внешней политике после инаугурации.
Проведение чемпионата мира по футболу, его финал может собрать в Москве мировых политических лидеров на праздник проводов прежней глобальной эпохи. Хотя, разумеется, это лишь один из вариантов. Если снова вспомнить финал демонтажа советского политического центра, то его символом стало празднование Нового года без традиционного телевизионного обращения советского лидера. Но даже отмена прежней политической части праздника не отменяет сам праздник, а только подчеркивает символичность происходящих перемен.
Если от смены центра до смены режима глобального центра пройдет около 2,5 лет, то оставшаяся вторая половина 14 стадии внутри 21 ВИП-стадии займет 15 лет плюс-минус два года. Это соответствует нашим прежним оценкам длительности «переходного периода» выборов модели мировой финансовой системы. В постсоветском контексте 14 стадия ВКР от смены центра в декабре 2012 до мая-июня 2018 займет 6 лет. Из этого следует, что вся 20 стадия российской истории (первая четверть ВКР) может занять 25-30 лет, примерно столько же, как и 19 стадия. Для сравнения 20 стадия ВИП - 75 лет.
Теперь после примерной разметки времени постсоветского процесса можно начинать сравнение двух 20 стадий - всемирной и российской. Только нужно не реалии, военные или экономические, сравнивать, а эволюцию политических связей между центром и ветвями или внутри политического центра.
Для начала зафиксируем, что 9 мая 1945 года для всемирной культурной революции и глобальной элиты имеет такое же политико-психологическое значение, что и 9 мая 2014 года для российской культурной революции и постсоветской элиты. Притом что далеко не все элиты в мире или в постсоветских республиках были рады этим ключевым событиям. Холодная война угроз между недавними союзниками началась буквально сразу же после Потсдамской конференции, а репрессии против промосковских антифашистов в сфере англо-американского влияния начались еще до Дня Победы, как и в городах востока Украины еще до донбасского референдума 11.05.2014 г.
Наверное, самым естественным для читателей будет спросить, какому моменту на шкале послевоенной всемирной истории соответствует нынешний постсоветский момент? Вот с этого и начнем прослеживать параллели в следующей главе. Надеюсь, что таких сложных для неподготовленного читателя обоснований больше писать не придется.
Продолжение следует