Цветы - налево, шаурма - направо
Стоявший рядом с моим домом киоск с овощами и фруктами исчез. Внезапно. По некоторой информации, все произошло чуть ли не как в сказке - в полночь. Только, в отличие от сказочного развития событий, он не превратился в тыкву, а был подцеплен краном и увезен вместе с той самой тыквой, а также капустой, огурцами и сливами в неизвестном направлении. То же самое, как вскоре выяснилось, происходило в эти дни по всей Москве. Это уже позже появилась информация из мэрии - новый глава города объехал вверенную ему вотчину и был очень возмущен тем, что взгляд его упирается в торговые павильоны, вместо того, чтобы любоваться московскими красотами. По слухам, особое негодование вновь испеченного мэра вызвала площадка перед выходом из станции метро "Улица 1905-го года". Вроде как из-за большого количества ларьков стало не видать расположившийся там же памятник. С этого места и начала мести по-новому собянинская метла. Теперь на этом месте сиротливо, в отдалении друг от друга ютятся лишь два киоска - один с печатью, другой - с цветами. Взгляду и правда стало как-то вольготнее.
Видно теперь и памятник. Немного фантазии, и уже кажется, что женщина, расположенная в композиции слева, теперь как бы празднует победу не только большевиков над капиталистами, угнетающими рабочих, но и мэра Собянина над киосками, угнетающими эстетическую целостность столицы.
Чиновники, быстро осознавшие, что на смену ароматам шаурмы пришел ветер перемен, взялись за дело рьяно. Так рьяно, что под раздачу попали продавцы печатной продукции. Пришлось заявить о приостановке кампании по сносу ларьков. В боевых действиях объявили перерыв.
Для владельца газетного киоска в пяти метрах от станции метро "Октябрьское поле" противостояние, впрочем, в полном разгаре. Оно идет по всем правилам партизанской войны. В павильоне нет электричества, отключили накануне. Но сдаваться бизнесмен лет тридцати с твердым взглядом не собирается, что косвенно подтверждает объявление о поиске продавца на витрине. Представляться мне предприниматель не захотел, но не под запись рассказал, что приходится киоск на ночь пристегивать к ограде замками и ночевать поблизости. Так продолжается уже несколько дней. В обещание столичных властей не трогать продавцов прессы он, судя по всему, верит не особо. Зато хорошо помнит, что появлению этой торговой точки предшествовало два года хождения по инстанциям и сбора документов. Судя по решимости бизнесмена стоять до конца, эти два года он запомнил надолго.
В ста метрах от другого выхода из столичной подземки - целый ряд закрытых ларьков. Ни объявлений, ни каких-либо других вывесок на них нет.
Стоящие напротив павильоны, в которых торгуют фруктами и овощами, пока еще работают. Но Ирина, продавец одного из них, энтузиазм не источает. Закрылись вчера вечером, а сегодня утром не открылись, поясняет она. Здесь мораторий на боевые действия, видимо, не действует. Что будет с теми, кто работал в закрытых киосках, она не знает. Впрочем, ей в пору подумать о себе самой. Договор ее торговой точки, рассказывает, действует до Нового года. В том, что его продлят дальше, она не уверена. Мимо пока еще снуют покупатели. Одни возмущаются, другие начинание Собянина поддерживают. Нужно смотреть, к каким киоскам есть очередь, те закрывать не следует, остальные можно и прикрыть, делится со мной опытом стоящая, кстати, в очереди пожилая женщина. Павильоны с прессой закрывать не нужно, уверен статный мужчина, каждый день покупающий в них наклейки для своего сына. А вот ларьки, в которых продают шаурму, можно и закрыть, там сплошная антисанитария и крысы, машет рукой он. Я не стал его разочаровывать. Этот киоск стоит хоть и немного в стороне, но буквально в пятидесяти метрах от выхода из станции метро "Улица 1905-го года". Рядом с тем самым местом, откуда и началась война с малыми торговыми точками.
Гнев нового мэра каким-то чудом его не коснулся. Я покупаю беляш, чтобы затеять разговор, задаю вопросы. Продавцы не словоохотливы, отвечают тихо, но уверенно. Обещают, что и через неделю я смогу прийти и купить у них "мясо в лаваше", как теперь для проверяющих органов называется та же шаурма. Продавец газет и журналов поблизости тоже уверен в дальнейшем процветании этой торговой точки. Закрывают работяг, со вздохом говорит он, а этих (не поясняя, кого именно этих, но показывая рукой) вряд ли закроют. Об остальных павильонах напоминают такие вот геометрические фигуры на улицах, над разгадыванием предназначения которых, не исключено, еще поломают головы археологи будущего.
Если исключить догадки продавца прессы, кого закрывать не будут, уже известно. Помимо киосков с периодикой в лету не должны кануть павильоны с цветами. Поговаривают, Собянин любит цветы. Что ж, если судить по рассказам jane_on_air, что в районе Шаболовки поставили в ряд пять торговых точек с розами и хризантемами, в это можно поверить. Еще, не исключено, оставят киоски с мороженым. Все остальные в концепцию красивой и чистой Москвы, похоже, не вписываются. Бизнесмены и продавцы все эти дни размышляют, конечно, не о красоте. Да и не до эстетики им сейчас, некоторым приходится думать, где купить свечи. Я же, идя домой и проходя мимо павильона с мерцающим пламенем свечи внутри думаю о другом. О том, что раньше всегда мог по пути с работы купить пару килограммов овощей. В моем районе мало магазинов, и теперь, похоже, придется за продуктами ходить на рынок, расположенный в полукилометре от моего жилья. Еще я обдумываю, насколько правдива история, гуляющая сейчас по интернету и повествующая о том, что девушка купила за двадцать с лишним тысяч рублей сапоги и отдала сделать нормальные, крепкие набойки, а когда вернулась за обувью, то павильона на месте уже не было. И, конечно, в соответствии с концепцией, я думаю и о том, что столице необходимо быть красивым городом. Но, не могу удержаться и от мысли, что продавец возраста моей мамы в киоске с овощами и фруктами, когда видела меня, всегда улыбалась. Может это была и не улыбка Джоконды, но мне она казалась тоже красивой.
Видно теперь и памятник. Немного фантазии, и уже кажется, что женщина, расположенная в композиции слева, теперь как бы празднует победу не только большевиков над капиталистами, угнетающими рабочих, но и мэра Собянина над киосками, угнетающими эстетическую целостность столицы.
Чиновники, быстро осознавшие, что на смену ароматам шаурмы пришел ветер перемен, взялись за дело рьяно. Так рьяно, что под раздачу попали продавцы печатной продукции. Пришлось заявить о приостановке кампании по сносу ларьков. В боевых действиях объявили перерыв.
Для владельца газетного киоска в пяти метрах от станции метро "Октябрьское поле" противостояние, впрочем, в полном разгаре. Оно идет по всем правилам партизанской войны. В павильоне нет электричества, отключили накануне. Но сдаваться бизнесмен лет тридцати с твердым взглядом не собирается, что косвенно подтверждает объявление о поиске продавца на витрине. Представляться мне предприниматель не захотел, но не под запись рассказал, что приходится киоск на ночь пристегивать к ограде замками и ночевать поблизости. Так продолжается уже несколько дней. В обещание столичных властей не трогать продавцов прессы он, судя по всему, верит не особо. Зато хорошо помнит, что появлению этой торговой точки предшествовало два года хождения по инстанциям и сбора документов. Судя по решимости бизнесмена стоять до конца, эти два года он запомнил надолго.
В ста метрах от другого выхода из столичной подземки - целый ряд закрытых ларьков. Ни объявлений, ни каких-либо других вывесок на них нет.
Стоящие напротив павильоны, в которых торгуют фруктами и овощами, пока еще работают. Но Ирина, продавец одного из них, энтузиазм не источает. Закрылись вчера вечером, а сегодня утром не открылись, поясняет она. Здесь мораторий на боевые действия, видимо, не действует. Что будет с теми, кто работал в закрытых киосках, она не знает. Впрочем, ей в пору подумать о себе самой. Договор ее торговой точки, рассказывает, действует до Нового года. В том, что его продлят дальше, она не уверена. Мимо пока еще снуют покупатели. Одни возмущаются, другие начинание Собянина поддерживают. Нужно смотреть, к каким киоскам есть очередь, те закрывать не следует, остальные можно и прикрыть, делится со мной опытом стоящая, кстати, в очереди пожилая женщина. Павильоны с прессой закрывать не нужно, уверен статный мужчина, каждый день покупающий в них наклейки для своего сына. А вот ларьки, в которых продают шаурму, можно и закрыть, там сплошная антисанитария и крысы, машет рукой он. Я не стал его разочаровывать. Этот киоск стоит хоть и немного в стороне, но буквально в пятидесяти метрах от выхода из станции метро "Улица 1905-го года". Рядом с тем самым местом, откуда и началась война с малыми торговыми точками.
Гнев нового мэра каким-то чудом его не коснулся. Я покупаю беляш, чтобы затеять разговор, задаю вопросы. Продавцы не словоохотливы, отвечают тихо, но уверенно. Обещают, что и через неделю я смогу прийти и купить у них "мясо в лаваше", как теперь для проверяющих органов называется та же шаурма. Продавец газет и журналов поблизости тоже уверен в дальнейшем процветании этой торговой точки. Закрывают работяг, со вздохом говорит он, а этих (не поясняя, кого именно этих, но показывая рукой) вряд ли закроют. Об остальных павильонах напоминают такие вот геометрические фигуры на улицах, над разгадыванием предназначения которых, не исключено, еще поломают головы археологи будущего.
Если исключить догадки продавца прессы, кого закрывать не будут, уже известно. Помимо киосков с периодикой в лету не должны кануть павильоны с цветами. Поговаривают, Собянин любит цветы. Что ж, если судить по рассказам jane_on_air, что в районе Шаболовки поставили в ряд пять торговых точек с розами и хризантемами, в это можно поверить. Еще, не исключено, оставят киоски с мороженым. Все остальные в концепцию красивой и чистой Москвы, похоже, не вписываются. Бизнесмены и продавцы все эти дни размышляют, конечно, не о красоте. Да и не до эстетики им сейчас, некоторым приходится думать, где купить свечи. Я же, идя домой и проходя мимо павильона с мерцающим пламенем свечи внутри думаю о другом. О том, что раньше всегда мог по пути с работы купить пару килограммов овощей. В моем районе мало магазинов, и теперь, похоже, придется за продуктами ходить на рынок, расположенный в полукилометре от моего жилья. Еще я обдумываю, насколько правдива история, гуляющая сейчас по интернету и повествующая о том, что девушка купила за двадцать с лишним тысяч рублей сапоги и отдала сделать нормальные, крепкие набойки, а когда вернулась за обувью, то павильона на месте уже не было. И, конечно, в соответствии с концепцией, я думаю и о том, что столице необходимо быть красивым городом. Но, не могу удержаться и от мысли, что продавец возраста моей мамы в киоске с овощами и фруктами, когда видела меня, всегда улыбалась. Может это была и не улыбка Джоконды, но мне она казалась тоже красивой.