Инородцы
Нехорошо это, конечно, други мои, нехорошо - согласен. Но подскажите тогда , что делать?
Чем дольше живу, тем более нетерпим я делаюсь к лицам некоторых национальностей.
Хотя во мне самом - ещё тот коктейль из чуждых россиянину кровей.
Сам я себя считаю сугубо русским.
Дед мой по отцу - помор архангелогородец, звали - Иван.
Но всем в нашей семье известно, что по матери он - еврей. Длинная это и почти детективная история. Долго рассказывать.
Этот дед был чекистом. Начинал ещё в НКВД. Ушёл на пенсию в чине полковника КГБ.
Ловя, ещё в двадцатые годы ХХ века, бандитов по горам Кавказа, нашёл (по некоторым данным - украл) девушку - сироту. Она жила при каком то монастыре.
Кто она по нации - неизвестно. Но была чернА и смугла, с отчётливой моголоидностью.
Так или иначе, но это - моя бабушка Дарья Ивановна.
По матери я - украинец.
Дед мой, по этой линии - убеждённый западенец и националист. Бабушка - с востока Украины.
И сколько они были живы, столько и шли у них, вежливые, интеллигентские, но всё - таки - разборки о том, кто продался москалям, а кто - полякам.
В противовес моему деду по отцу, мой украинский дед был антисоветчиком и диссидентом. При Сталине - сидел и чудом спасся.
Родился я в Нальчике. Огромный двор. Жили там и русские и кабардинцы.
Жил дед с российской фамилией Субботин - настоящий, даже пародийный какой то, украинец.
Тут же жила зажиточная семья грузин.
Здесь же обитала многочисленное семейство поляков - баптистов.
Летом приезжали и снимали жильё в нашем дворе шумные бакинцы. В те времена, почему то у бакинцев была мода отдыхать в Нальчике. Говорили, что у них, в Баку - «плохой воздух».
Ну и вот.
В противовес всем россказням про мир и межнациональные сюси- пусси в Советском Союзе, утверждаю: всё это - ложь, пиздёж и провокация. Не было межнационального мира в СССР!
С малых лет, ещё играя во дворе в футбол, пока всё мирно - ничего, но стоит переспорить из- за того, например, выше ворот улетел мяч или надо засчитать гол - тут же начинались разборки именно на национальном уровне.
Не стану озвучивать здесь те обидные прозвища и клички, которыми наделяли мы кавказцев и какими - они нас.
Можно было долго дружить с таким же, как я пацаном - кабардинцем, но стоило мне вступить в конфликт с его соплеменником - тут же вся дружба улетучивалась: кабардинский друг тут же становился союзником моего врага.
Бесконечные драки двор на двор, улица на улицу происходили тоже всегда по национальному признаку: кабардино - балкарцы колотили нас, мы - их. Это при том, что кабардинцы и балкарцы - между собой, мягко говоря - не ладят. Но против русских всегда выступали единым фронтом.
В драках горцы всегда были коварны, жестоки и злы. Камень, нож, чуть позже - кастет - всё применяли не задумываясь.
С побеждёнными поступали жестоко. Одного моего друга, связав ему руки, возили лицом по асфальту, пока не содрали всю кожу с лица.
Часто развлекались так: свяжут «пленного», повалят на землю и всем коллективом мочатся на него.
Некоторых макали головой в «очка» дворовых сортиров.
И делал это дети - 8-11 лет!
Я совсем не люблю Путина. Но когда он сказал, что будет мочить террористов в сортире, я сразу вспомнил эти детские забавы горских детей и в душе с Путиным согласился.
Рядом с нами жила семья кабардинцев. Три сына. Старший оказался талантливым физиком. Стал работать в Дубне, прижился в России.
Однажды приходит к нам его мать, тётя Феня, чёрная от горя и - в плач! Рассказала, что её сын - физик Виктор (не знаю, как его звали по-кабардински) женился на русской.
Феня кричала:
- Я ему сказала, что под автобус брошусь, если он будет с этой русской жить!
Тут моя украинская бабушка рассвирепела:
- Вы, Феня, забываете, что разговариваете с русским человеком!!!
Ну и что?
В конце концов Виктор развёлся с женой. Приезжал к нам во двор. Ходил тихий и сконфуженный.
Не знаю, женился ли снова и на ком.
Нальчикский университет, когда то организовывал совместно с другими русскими - мой дед. Бабушка выучила русскому и литературе почти всю будущую элиту КБР.
А сейчас русского студента, неосмотрительно поступившего в этот университет, кабардинцы и балкарцы будут бить до тех пор, пока он из университета не уйдёт.
По жизни постоянно сталкивался с тем, что кавказцам нельзя доверять, нельзя поддаваться на их увещевания, обещания. Как бы вежливы, обходительны они небыли, всегда надо ждать того, что обманут, проведут и продадут.
Но наше начальство их любит. Любит их и правоохранительные органы: они всегда «подмажут», поспособствуют и полебезят.
Так или иначе, испытываю я к малым народам Кавказа сложные чувства.
Эдакая смесь брезгливости с чувством опасности.
Вот вам, таким образом, парадокс: сам я - нЕрусь, считающая себя русским и с опаской относящаяся к иным национальностям.
И это ведь у меня - не теория, ни вычитанное в националистических книжонках, а вошедшее в дух и плоть в процессе жизни.
Чем дольше живу, тем более нетерпим я делаюсь к лицам некоторых национальностей.
Хотя во мне самом - ещё тот коктейль из чуждых россиянину кровей.
Сам я себя считаю сугубо русским.
Дед мой по отцу - помор архангелогородец, звали - Иван.
Но всем в нашей семье известно, что по матери он - еврей. Длинная это и почти детективная история. Долго рассказывать.
Этот дед был чекистом. Начинал ещё в НКВД. Ушёл на пенсию в чине полковника КГБ.
Ловя, ещё в двадцатые годы ХХ века, бандитов по горам Кавказа, нашёл (по некоторым данным - украл) девушку - сироту. Она жила при каком то монастыре.
Кто она по нации - неизвестно. Но была чернА и смугла, с отчётливой моголоидностью.
Так или иначе, но это - моя бабушка Дарья Ивановна.
По матери я - украинец.
Дед мой, по этой линии - убеждённый западенец и националист. Бабушка - с востока Украины.
И сколько они были живы, столько и шли у них, вежливые, интеллигентские, но всё - таки - разборки о том, кто продался москалям, а кто - полякам.
В противовес моему деду по отцу, мой украинский дед был антисоветчиком и диссидентом. При Сталине - сидел и чудом спасся.
Родился я в Нальчике. Огромный двор. Жили там и русские и кабардинцы.
Жил дед с российской фамилией Субботин - настоящий, даже пародийный какой то, украинец.
Тут же жила зажиточная семья грузин.
Здесь же обитала многочисленное семейство поляков - баптистов.
Летом приезжали и снимали жильё в нашем дворе шумные бакинцы. В те времена, почему то у бакинцев была мода отдыхать в Нальчике. Говорили, что у них, в Баку - «плохой воздух».
Ну и вот.
В противовес всем россказням про мир и межнациональные сюси- пусси в Советском Союзе, утверждаю: всё это - ложь, пиздёж и провокация. Не было межнационального мира в СССР!
С малых лет, ещё играя во дворе в футбол, пока всё мирно - ничего, но стоит переспорить из- за того, например, выше ворот улетел мяч или надо засчитать гол - тут же начинались разборки именно на национальном уровне.
Не стану озвучивать здесь те обидные прозвища и клички, которыми наделяли мы кавказцев и какими - они нас.
Можно было долго дружить с таким же, как я пацаном - кабардинцем, но стоило мне вступить в конфликт с его соплеменником - тут же вся дружба улетучивалась: кабардинский друг тут же становился союзником моего врага.
Бесконечные драки двор на двор, улица на улицу происходили тоже всегда по национальному признаку: кабардино - балкарцы колотили нас, мы - их. Это при том, что кабардинцы и балкарцы - между собой, мягко говоря - не ладят. Но против русских всегда выступали единым фронтом.
В драках горцы всегда были коварны, жестоки и злы. Камень, нож, чуть позже - кастет - всё применяли не задумываясь.
С побеждёнными поступали жестоко. Одного моего друга, связав ему руки, возили лицом по асфальту, пока не содрали всю кожу с лица.
Часто развлекались так: свяжут «пленного», повалят на землю и всем коллективом мочатся на него.
Некоторых макали головой в «очка» дворовых сортиров.
И делал это дети - 8-11 лет!
Я совсем не люблю Путина. Но когда он сказал, что будет мочить террористов в сортире, я сразу вспомнил эти детские забавы горских детей и в душе с Путиным согласился.
Рядом с нами жила семья кабардинцев. Три сына. Старший оказался талантливым физиком. Стал работать в Дубне, прижился в России.
Однажды приходит к нам его мать, тётя Феня, чёрная от горя и - в плач! Рассказала, что её сын - физик Виктор (не знаю, как его звали по-кабардински) женился на русской.
Феня кричала:
- Я ему сказала, что под автобус брошусь, если он будет с этой русской жить!
Тут моя украинская бабушка рассвирепела:
- Вы, Феня, забываете, что разговариваете с русским человеком!!!
Ну и что?
В конце концов Виктор развёлся с женой. Приезжал к нам во двор. Ходил тихий и сконфуженный.
Не знаю, женился ли снова и на ком.
Нальчикский университет, когда то организовывал совместно с другими русскими - мой дед. Бабушка выучила русскому и литературе почти всю будущую элиту КБР.
А сейчас русского студента, неосмотрительно поступившего в этот университет, кабардинцы и балкарцы будут бить до тех пор, пока он из университета не уйдёт.
По жизни постоянно сталкивался с тем, что кавказцам нельзя доверять, нельзя поддаваться на их увещевания, обещания. Как бы вежливы, обходительны они небыли, всегда надо ждать того, что обманут, проведут и продадут.
Но наше начальство их любит. Любит их и правоохранительные органы: они всегда «подмажут», поспособствуют и полебезят.
Так или иначе, испытываю я к малым народам Кавказа сложные чувства.
Эдакая смесь брезгливости с чувством опасности.
Вот вам, таким образом, парадокс: сам я - нЕрусь, считающая себя русским и с опаской относящаяся к иным национальностям.
И это ведь у меня - не теория, ни вычитанное в националистических книжонках, а вошедшее в дух и плоть в процессе жизни.