Литературоведческое о вере, церкви и попах.
Что бы сейчас сделали с человеком, написавшим следующее:
«Из всех безбожных понятий и слов нет понятия и слова более безбожного, чем понятие церкви».
«Нет понятия, породившего больше зла, нет понятия более враждебного учению Христа, как понятие церкви».
«Православная церковь? Я теперь с этим словом не могу уже соединить никакого другого понятия, как несколько нестриженных людей, очень самоуверенных, заблудших и малообразованных, в шелку и бархате, с панагиями бриллиантовыми, называемых архиереями и митрополитами, и тысячи других нестриженных людей, находящихся в самой дикой, рабской покорности у этих десятков, занятых тем, чтобы под видом совершения каких-то таинств обманывать и обирать народ».
Посадили бы его на два месяца до суда, как опасного преступника?
Нет, даже в царской России, где церковь и государство были едины, Лев Николаевич Толстой наказан не был!
А ведь он не просто писал, а по сути, организовал секту!
Не нашлось тогда на Толстого Всеволода Чаплина! Сел бы дед на семь лет.
Как то, я замечаю, наши великие не очень любили попов.
Сказка Пушкина о попе и его работнике Балде до сих пор покоя нашей церкви не даёт.
Всё её переделать хотят!
А что бы сказал Александру Сергеевичу патриарх Кирилл, прочтя его «Гавриилиаду»?
И ты, господь! познал ее волненье,
И ты пылал, о боже, как и мы.
Создателю постыло всё творенье,
Наскучило небесное моленье, -
Он сочинял любовные псалмы
И громко пел: "Люблю, люблю Марию,
В унынии бессмертие влачу...
Где крылия? к Марии полечу
И на груди красавицы почию!.."
И прочее... всё, что придумать мог. -
Творец любил восточный, пестрый слог.
А безбожные демоны Лермонтова?
А Александр Блок, христианнейший, казалось бы, человек, взял и написал:
Не спят, не помнят, не торгуют.
Над чёрным городом, как стон,
Стоит, терзая ночь глухую,
Торжественный пасхальный звон.
Над человеческим созданьем,
Которое он в землю вбил,
Над смрадом, смертью и страданьем
Трезвонят до потери сил...
Над мировою чепухою;
Над всем, чему нельзя помочь;
Звонят над шубкой меховою,
В которой ты была в ту ночь.
А Христа в белом венчике из роз Блок сделал предводителем банды двенадцати апостолов ряженных красноармейцами!
Маяковский пытается Господа нашего просто на проста зарезать:
Я думал - ты всесильный божище,
а ты недоучка, крохотный божик.
Видишь, я нагибаюсь,
из-за голенища
достаю сапожный ножик.
Крылатые прохвосты!
Жмитесь в раю!
Ерошьте перышки в испуганной тряске!
Я тебя, пропахшего ладаном, раскрою
отсюда до Аляски!
Но дальше всех пошёл богобоязненный деревенский Лель из рязанской земли, великий русский поэт Сергей Есенин.
На стене Страстного монастыря в Москве он написал:
Вот они, толстые ляжки
Этой похабной стены.
Здесь по ночам монашки
Снимают с Христа штаны.
Так и вижу его автором текстов для песенок бунтующих пуссек!
Но подумав хорошенька, почитав и послушав, можно понять, что не только великие поэты и писатели земли Русской недолюбливали церковь и священников. Русский народ никогда к ним не благоволил.
Вот что говорит поп в поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»:
Скажите, православные,
Кого вы называете
Породой жеребячьею?
Чур! отвечать на спрос!"
Крестьяне позамялися,
Молчат - и поп молчит...
"С кем встречи вы боитеся,
Идя путем-дорогою?
Чур! отвечать на спрос!"
Крехтят, переминаются,
Молчат! "О ком слагаете
Вы сказки балагурные,
И песни непристойные,
И всякую хулу?..
Мать-попадью степенную,
Попову дочь безвинную,
Семинариста всякого -
Как чествуете вы?
Кому вдогон, как мерину,
Кричите: го-го-го?.."
Потупились ребятушки,
Молчат - и поп молчит...
Я бы с охотой присоединился к мнению великих поэтов и писателей о вере, религии и церкви, да вот беда: все эти достойные люди были глубоко несчастны и кончили жизнь плохо.
Кто - в безумии, кто - самоубийством, кто дуэлью, весьма похожей на самоубийство.
Наверное, всё - таки осторожнее надо быть с этим делом.:)
Спокойной ночи!
«Из всех безбожных понятий и слов нет понятия и слова более безбожного, чем понятие церкви».
«Нет понятия, породившего больше зла, нет понятия более враждебного учению Христа, как понятие церкви».
«Православная церковь? Я теперь с этим словом не могу уже соединить никакого другого понятия, как несколько нестриженных людей, очень самоуверенных, заблудших и малообразованных, в шелку и бархате, с панагиями бриллиантовыми, называемых архиереями и митрополитами, и тысячи других нестриженных людей, находящихся в самой дикой, рабской покорности у этих десятков, занятых тем, чтобы под видом совершения каких-то таинств обманывать и обирать народ».
Посадили бы его на два месяца до суда, как опасного преступника?
Нет, даже в царской России, где церковь и государство были едины, Лев Николаевич Толстой наказан не был!
А ведь он не просто писал, а по сути, организовал секту!
Не нашлось тогда на Толстого Всеволода Чаплина! Сел бы дед на семь лет.
Как то, я замечаю, наши великие не очень любили попов.
Сказка Пушкина о попе и его работнике Балде до сих пор покоя нашей церкви не даёт.
Всё её переделать хотят!
А что бы сказал Александру Сергеевичу патриарх Кирилл, прочтя его «Гавриилиаду»?
И ты, господь! познал ее волненье,
И ты пылал, о боже, как и мы.
Создателю постыло всё творенье,
Наскучило небесное моленье, -
Он сочинял любовные псалмы
И громко пел: "Люблю, люблю Марию,
В унынии бессмертие влачу...
Где крылия? к Марии полечу
И на груди красавицы почию!.."
И прочее... всё, что придумать мог. -
Творец любил восточный, пестрый слог.
А безбожные демоны Лермонтова?
А Александр Блок, христианнейший, казалось бы, человек, взял и написал:
Не спят, не помнят, не торгуют.
Над чёрным городом, как стон,
Стоит, терзая ночь глухую,
Торжественный пасхальный звон.
Над человеческим созданьем,
Которое он в землю вбил,
Над смрадом, смертью и страданьем
Трезвонят до потери сил...
Над мировою чепухою;
Над всем, чему нельзя помочь;
Звонят над шубкой меховою,
В которой ты была в ту ночь.
А Христа в белом венчике из роз Блок сделал предводителем банды двенадцати апостолов ряженных красноармейцами!
Маяковский пытается Господа нашего просто на проста зарезать:
Я думал - ты всесильный божище,
а ты недоучка, крохотный божик.
Видишь, я нагибаюсь,
из-за голенища
достаю сапожный ножик.
Крылатые прохвосты!
Жмитесь в раю!
Ерошьте перышки в испуганной тряске!
Я тебя, пропахшего ладаном, раскрою
отсюда до Аляски!
Но дальше всех пошёл богобоязненный деревенский Лель из рязанской земли, великий русский поэт Сергей Есенин.
На стене Страстного монастыря в Москве он написал:
Вот они, толстые ляжки
Этой похабной стены.
Здесь по ночам монашки
Снимают с Христа штаны.
Так и вижу его автором текстов для песенок бунтующих пуссек!
Но подумав хорошенька, почитав и послушав, можно понять, что не только великие поэты и писатели земли Русской недолюбливали церковь и священников. Русский народ никогда к ним не благоволил.
Вот что говорит поп в поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»:
Скажите, православные,
Кого вы называете
Породой жеребячьею?
Чур! отвечать на спрос!"
Крестьяне позамялися,
Молчат - и поп молчит...
"С кем встречи вы боитеся,
Идя путем-дорогою?
Чур! отвечать на спрос!"
Крехтят, переминаются,
Молчат! "О ком слагаете
Вы сказки балагурные,
И песни непристойные,
И всякую хулу?..
Мать-попадью степенную,
Попову дочь безвинную,
Семинариста всякого -
Как чествуете вы?
Кому вдогон, как мерину,
Кричите: го-го-го?.."
Потупились ребятушки,
Молчат - и поп молчит...
Я бы с охотой присоединился к мнению великих поэтов и писателей о вере, религии и церкви, да вот беда: все эти достойные люди были глубоко несчастны и кончили жизнь плохо.
Кто - в безумии, кто - самоубийством, кто дуэлью, весьма похожей на самоубийство.
Наверное, всё - таки осторожнее надо быть с этим делом.:)
Спокойной ночи!