Эриант и башенка (в)
И подумала, засыпая, что последний раз ей было так же хорошо давным-давно - позапрошлой весной, в тот вечер, когда Малиновка сказал, что надо уходить, и обломком белого камня нацарапал на стене пещеры карту Бэлэрианда…
- …Вот здесь перевал, главное - до него добраться, а там - ищи-свищи! И прямиком на юг, рек не переходить, а то, наверное, в Сирионском ущелье орков - сила. На юге по горной гряде пройти по-над Сирионом, а там и до Эстолада рукой подать…
Глядя сквозь влажную дымку на «лесных братков», жадно внимавших вожаку, Эриант пыталась вспомнить, что же случилось, почему она так давно их всех не видела: может, она была в плену? Да, точно: она от сбежала от истерлингов и вернулась к своим, в теплую пещеру, с зимнего холода. Ну, теперь точно все будет хорошо…
…Она вздрогнула и проснулась от того, что снаружи, в зарослях, оплетавших башенку, шумно завозилась и вспорхнула какая-то птица. Дрова догорели, только дышал жаром в камине белый пепел. Светало, и сквозь щели в окнах лился давешний тусклый свет.
Некоторое время Эриант сидела, затаив дыхание и превратившись в слух. Теперь, при свете дня, ей вдруг показалось, что орки могут увидеть ее даже сквозь каменные стены. А вдруг из дымохода летели искры, далеко видимые в ночи? Или орки почуяли дым? Или шли по ее следу и теперь ждут по ту сторону двери, держа наготове секиры и кривые мечи? Ее сердце сжалось от тоски и муки, рука привычно метнулась к ножу… и не нашла его.
Эриант словно окатили холодной водой. Надо идти искать нож, а орков никаких снаружи нет и быть не может, они столько в тишине не просидят, да и птицы, что возятся где-то над головой и за стенами, тоже бы давно улетели… Но выбиралась наружу Эриант все же с опаской.
Никаких орков в лесу, конечно, не было. Ясное небо на северо-востоке, над деревьями, уже сделалось розовым. От ночного заморозка листья казались твердыми, словно их отчеканили из тонкого металла.
Холод ущипнул Эриант за щеки, и она с удивлением осознала, до чего было тепло внутри. Кто бы мог подумать, что каменные стены строеньица так держат тепло…
В утреннем свете хорошо было видно, что ночевала она в круглой башенке, которая своей юго-восточной частью прилепилась к скалистому утесу. Над дверью в стене виднелась еще одна бойница, тоже полускрытая вьющимися растениями. Еще выше под сплошной шапкой веток и листвы еле угадывались каменные зубцы.
Не вспомнив про нож, Эриант вернулась в башенку, но дверь закрывать не стала: прежде чем отправиться в путь, ей захотелось посмотреть, в какое же такое удивительное место она попала.
Комнатка, как и башенка, оказалась круглой, в десяток с лишним шагов, с парой бойниц в стенах. За камином, обходя дымоход против солнца, поднималась в верхнее жилье незамеченная в сумерках деревянная лестница. Но увидев, что стоит у правой стены, напротив камина, Эриант забыла про все на свете.
В простенках между бойницами стояли два сундука. И на одном из них лежала небрежно сложенная и сильно вытертая овчина! Эриант схватила ее и тут же радостно чихнула: шкура была пыльная. Но целая и хорошая.
Это было спасение: два взмаха ножом - и у нее есть отличный овчинный нарамник, который спасет ее в зимнюю стужу! А где-нибудь с краю можно будет отхватить пару кусочков на теплые стельки в башмаки!
Но это было не все: когда, нарадовавшись и бережно отложив овчину в сторону, Эриант открыла сундук и увидела, что там лежит, она лишилась дара речи.
Сундук - большой сундук, в локоть шириной и локтя три длиной, - был на четверть полон мешками со съестными припасами.