Украинки из укроцентра
В Вене ужасная, ужасная жара. Нигде нет от неё спасения: ни дома, ни в парках, ни на Дунае (а на Дунае нет ещё спасения от комаров).
И вот сидим мы с мамой в среду вечером и раздумываем, стоит ли идти на прогулку или нет. Я стараюсь, чтобы мама не засиживалась дома и гуляла бы каждый день. Выходить не хочется. Набережная надоела. да и поздно, уже 9. В парк у дома - слишком близко. Решили сходить в Мортару-парк, он чуть дальше. Буквально заставили себя.
Зашли в парк, прогулялись. С четверга по воскресенье там концерты, но среда, только дети в футбол играют. Остановились возле вывески, кто и когда выступает, обсуждаем. И тут с другой стороны выползает она. Женщина с рисования. Кажется, её зовут Лилия, но у не уверена. Она простовата, слишком общительна и громкая. Не люблю таких. Дочь у неё слабоумная, но и сама она от дочери недалеко ушла.
- Ой, а вы тут как? А что, а где? А вы в этом районе живёте? А на какой улице?
Оказывается, они переехали из одной общаги в другую, и они теперь живут на Пассетти-штрассе. Говорю якобы, потому что она замялась, прежде чем выдать информацию. Скорее всего - неправду.
И давай общаться, разговаривать, расспрашивать. Выспрашивала всё, о себе говорила неохотно. Сказала, что она из Киева, но уже проверено тысячу раз: селюки всегда говорят, что они из Киева.
Признаться, что они из села, пгт, что они из Полтавы или Черновцов, они почему-то не могут.
Живут в общаге, их частенько переселяют.
Мы еле от них отвязались. Впечатления от знакомства отвратительные. Не дай бог кому-то таких соседей, но нам дал.
______________________
Утром в четверг я, как обычно, поехала на курсы. Села в автобус, зависаю в телефоне. Рядом плюхается какая-то баба. Плюхается так, что мне приходится подвинуться, чтобы не соприкасаться с ней бедром. Знакома такая ситуация?
Я в белых брюках, приходится прижаться к стенке, которая исписана маркером, поэтому я переживаю.
Баба максимально расставляет руки, тоже тупя в телефон, так что снова мы соприкасаемся руками, что в такую жару не только жарко, но и противно. Мне приходится сложить телефон и вытянуть руки на сумку, чтобы не касаться её мерзко-горячей кожи. Знакомая ситуация?)
Автобус наконец едет и тут через пару остановок тётка вдруг говорит:
- Я вспомнила, вы же на рисование ходите!
Я киваю, она добавляет:
- А я сижу, мучаюсь, вспоминаю, где я вас видела. А то бы весь день мучилась бы, гадала бы, где я вас видела.
Я, когда у Аннетт нет занятий, хожу в нахбарнцентр 6-го района рисовать к Ангелине, и там мы с этой тёткой пересекались пару раз.
И вот только тогда, когда она признала во мне знакомую, она отодвинулась.
Терпеть не могу! Терпеть не могу вот это доминирование, это завоевание пространства, эту манеру.
- Вы же придёте сегодня?
Я соглашаюсь, мы с ней выходим на остановке и расходимся в разные стороны.
На рисование я иду к Аннетт.
_________________________
С Аннетт всё грустно.
Аннет на прошлой неделе занятия не проводила, поэтому никто из группы её истерику не обсуждал. И на занятии она была грустна.
Сначала были только я и Ольга.
Для начала она мне сказала, что моё представление картин недостаточно, его надо исправить. А я действительно написала его так хитро, словно резюме написала, я это признаю. Она хотела бы исправить, она сфоткает и пришлёт.
Потом мы пытались обменяться телефонами, но друг другу не дозвонились. Почему - вопрос.
Потом пришла Люба и другие девочки.
Хотя Люба просто рассказывала, как они по приезду в Вену чуть не попали в лапы к мормонам, и переводила на английский.
Потом я расспрашивала, какое отношение гномы имеют к новому году (в Австрии на нг-открытках только их и рисуют).
После этого Аннетт погрустнела ещё больше. Она-то, конечно, австрийка, но большую часть прожила в Америке, я это не учла.
Потом мы пошли ужинать и все наконец со смаком обсудили, что это за истерика с Аннетт, как быть, что делать.
Поскольку мы с Любой обсудили это всё в четверг, это было не очень интересно. Хотя, как оказалось, Аннетт, когда вернулась, снова орала и истерила.
_________________________
Что-то рисование как-то портится для меня.
Люди начинают окружать меня, и мне эти люди не нравятся. Всё-таки я не люблю людей. Зачем они вообще?
Негатива становится больше, удовольствия меньше.
И вот сидим мы с мамой в среду вечером и раздумываем, стоит ли идти на прогулку или нет. Я стараюсь, чтобы мама не засиживалась дома и гуляла бы каждый день. Выходить не хочется. Набережная надоела. да и поздно, уже 9. В парк у дома - слишком близко. Решили сходить в Мортару-парк, он чуть дальше. Буквально заставили себя.
Зашли в парк, прогулялись. С четверга по воскресенье там концерты, но среда, только дети в футбол играют. Остановились возле вывески, кто и когда выступает, обсуждаем. И тут с другой стороны выползает она. Женщина с рисования. Кажется, её зовут Лилия, но у не уверена. Она простовата, слишком общительна и громкая. Не люблю таких. Дочь у неё слабоумная, но и сама она от дочери недалеко ушла.
- Ой, а вы тут как? А что, а где? А вы в этом районе живёте? А на какой улице?
Оказывается, они переехали из одной общаги в другую, и они теперь живут на Пассетти-штрассе. Говорю якобы, потому что она замялась, прежде чем выдать информацию. Скорее всего - неправду.
И давай общаться, разговаривать, расспрашивать. Выспрашивала всё, о себе говорила неохотно. Сказала, что она из Киева, но уже проверено тысячу раз: селюки всегда говорят, что они из Киева.
Признаться, что они из села, пгт, что они из Полтавы или Черновцов, они почему-то не могут.
Живут в общаге, их частенько переселяют.
Мы еле от них отвязались. Впечатления от знакомства отвратительные. Не дай бог кому-то таких соседей, но нам дал.
______________________
Утром в четверг я, как обычно, поехала на курсы. Села в автобус, зависаю в телефоне. Рядом плюхается какая-то баба. Плюхается так, что мне приходится подвинуться, чтобы не соприкасаться с ней бедром. Знакома такая ситуация?
Я в белых брюках, приходится прижаться к стенке, которая исписана маркером, поэтому я переживаю.
Баба максимально расставляет руки, тоже тупя в телефон, так что снова мы соприкасаемся руками, что в такую жару не только жарко, но и противно. Мне приходится сложить телефон и вытянуть руки на сумку, чтобы не касаться её мерзко-горячей кожи. Знакомая ситуация?)
Автобус наконец едет и тут через пару остановок тётка вдруг говорит:
- Я вспомнила, вы же на рисование ходите!
Я киваю, она добавляет:
- А я сижу, мучаюсь, вспоминаю, где я вас видела. А то бы весь день мучилась бы, гадала бы, где я вас видела.
Я, когда у Аннетт нет занятий, хожу в нахбарнцентр 6-го района рисовать к Ангелине, и там мы с этой тёткой пересекались пару раз.
И вот только тогда, когда она признала во мне знакомую, она отодвинулась.
Терпеть не могу! Терпеть не могу вот это доминирование, это завоевание пространства, эту манеру.
- Вы же придёте сегодня?
Я соглашаюсь, мы с ней выходим на остановке и расходимся в разные стороны.
На рисование я иду к Аннетт.
_________________________
С Аннетт всё грустно.
Аннет на прошлой неделе занятия не проводила, поэтому никто из группы её истерику не обсуждал. И на занятии она была грустна.
Сначала были только я и Ольга.
Для начала она мне сказала, что моё представление картин недостаточно, его надо исправить. А я действительно написала его так хитро, словно резюме написала, я это признаю. Она хотела бы исправить, она сфоткает и пришлёт.
Потом мы пытались обменяться телефонами, но друг другу не дозвонились. Почему - вопрос.
Потом пришла Люба и другие девочки.
Хотя Люба просто рассказывала, как они по приезду в Вену чуть не попали в лапы к мормонам, и переводила на английский.
Потом я расспрашивала, какое отношение гномы имеют к новому году (в Австрии на нг-открытках только их и рисуют).
После этого Аннетт погрустнела ещё больше. Она-то, конечно, австрийка, но большую часть прожила в Америке, я это не учла.
Потом мы пошли ужинать и все наконец со смаком обсудили, что это за истерика с Аннетт, как быть, что делать.
Поскольку мы с Любой обсудили это всё в четверг, это было не очень интересно. Хотя, как оказалось, Аннетт, когда вернулась, снова орала и истерила.
_________________________
Что-то рисование как-то портится для меня.
Люди начинают окружать меня, и мне эти люди не нравятся. Всё-таки я не люблю людей. Зачем они вообще?
Негатива становится больше, удовольствия меньше.