«А была ли девочка?» Или как опека Ноябрьска пытается свалить ответственность на других.

[olgatorez]

Через два дня после выхода статьи http://r-v-s.su/prodolzhenie-noyabrskogo-dela-na-otobranii-rebenka-delo-ne-zakonchilos про чиновничий беспредел г. Ноябрьска органы опеки и попечительства все же ответили на запрос матери о правомерности деятельности опеки 08.10.2014года. В статье, мы писали, в том числе и о том, что орган опеки и попечительства игнорирует все запросы потерпевшей Мартиенко О.Б., на предоставление акта об отобрании ребенка. Видимо работники опеки и попечительства читают новостные ленты и начали как-то реагировать и о  том, как они реагируют мы и поговорим.

Напомним, что у матери Мартиенко Оксаны отобрали шестилетнюю дочь 08.10.2014г., при выписке из больницы, в присутствии силовых структур, а именно трех полицейских машин с сотрудниками ОМВД. При этом, уточним, что мать не принадлежит к маргиналам. Она кандидат психологических наук, специалист местной администрации, имеет успешную старшую дочь и характеризуется как положительная мать в характеристиках из детского сада и школы, которые посещала ее младшая дочь до момента вмешательства в ее семью. Об этом подробнее здесь http://r-v-s.su/noyabrskiy-sluchay-ili-delo-bylo-v-g-noyabrske

Ситуация осложнена тем, что ребенка по факту отобрали, но юридически выстроили как внутрисемейный конфликт, беспрецедентно вмешавшись органы опеки и попечительства встали на сторону отца, хотя здесь больше вопросов,чем ответов. Например, что делал бывший супруг Мартиенко Оксаны, механик по профессии,  на приемах у ее начальника замглавы администрации Ноябрьска Щелконогов А.А. до того, как у него появились претензии к бывшей жене в отношении дочери?

Если еще учесть, что в отношении Щелконогова также как и начальника департамента Гудковой Н.Н. ведется доследственное разбирательство по ст.110 УК РФ превышение должностных полномочий и доведения до самоубийства Мартиенко О.Б. Но об этом уже писали http://tumenportal.ru/content/glavnie-temi/prodoljenie-noyabrskogo-dela-na-otobranii-rebenka-delo-ne-zakonchilos~16740

Но сейчас о другом… Возвращаясь к реакции опеки. Орган опеки и попечительства все же ответил на запрос Мартиенко об акте изъятия ребенка. Ответил письмом от18 марта 2015г. В письме сказано следующее::
«Отобрание ребенка не производилось. В соответствии со ст. 77 СК РФ, отобрание ребенка у родителей производится при непосредственной угрозе жизни и здоровью ребенка на основании акта главы МО. Данный акт не издавался».

Зафиксируем первое, что органы опеки и попечительства признают факт - акта на отобрание не было. Из логики письма следует, что акта на отобрание нет, т.к. глава муниципального образования его не издавала и, значит, отобрания не производилось. Логика, конечно, железная, но есть вопросы.

Первое. В гражданском деле есть заявление на отобрание ребенка от Вишнева Д.В. от 07.10.2014г.,  в котором он утверждает, что Мартиенко О.Б. жестоко обращается с дочерью и безосновательно положила ее в больницу. О правдивости этих обвинений мы поговорим в следующий раз, а пока зафиксируем тот факт, что Вишнев написал заявление и просит «произвести немедленное отобрание» ребенка у матери.

Также, накануне, органы опеки и попечительства в лице Михайлова А.В. пишут письмо в «Ноябрьский ПНД» заведующей Ивлевой с просьбой «своевременно предупредить» (выделено в письме) о принятии решения о выписке ребенка «для организации необходимых мероприятий…Данная просьба вызвана необходимостью принять объективное решение по соблюдению прав и законных интересов ребенка». Вопрос, каких «мероприятий» и что за намерение органов опеки и попечительства «принять объективное решение»?? Какое решение?? О чем речь??

Далее, уже после того, как  мать осталась без ребенка, начальник департамента образования г. Ноябрьска Гудкова Н.Н. уведомляет письмом от 14.10.2014г. прокурора г. Ноябрьска о том, что при выписке из больницы ребенка, была создана ситуация «представляющая угрозу психическому состоянию здоровья» ребенка. И создали ее, ни больше ни меньше, возмущенная, присутствием органов опеки и попечительства, мать ребенка, и «категорический отказ заведующего психиатрическим отделением ГБУЗ ЯНАО «Ноябрьский ПНД»  Ивлевой Л.В. в проведении беседы с несовершеннолетним ребенком в стенах ее медицинского учреждения».

И в этом же письме прокурору за подписью Гудковой буквально следующее: «Департамент образования Администрации г. Ноябрьска…в соответствии ФЗ № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики беспризорности и правонарушений несовершеннолетних,  информирует Вас о нарушении прав и интересов несовершеннолетней…»

Так было отобрание или нет??

Второе. Органы опеки и попечительства утверждают в письме о том, что их присутствие при выписке «обусловлено решением Ноябрьского городского суда от 30.09.14, в котором органу опеки и попечительства было поручено организовать еженедельное психологическое сопровождение ребенка, организовать и сопровождать встречи ребенка с отцом, проводить собеседования с ребенком, в целях предупреждения психотравмирующей ситуации для ребенка».

Здесь важно то, что органы опеки и попечительства признают факт своего присутствия при выписке ребенка.
Но здесь как минимум представители органов опеки и попечительствасами создали своим фактом присутствия психотравмирующую ситуацию для ребенка, о чем прямо говорится в гражданском деле т.к. «персонал медицинского заведения потребовал от сотрудников органов опеки и попечительства покинуть заведение настаивая на том, что конфликт спровоцирован по причине присутствия представителей органов опеки и попечительства».

К тому же есть веские подозрения, что ребенок попал в больницу не без помощи этих встреч с «тетями из опеки», на эти подозрения наталкивают подобные примеры: «Когда я приходила к ним домой несовершеннолетняя в знак протеста находилась в шкафу. Девочка очень встревожена». Это слова представителя органов опеки и попечительства Добриковой С.В. на суде 30.09.2014г.
И тут начинаешь понимать весь ужас, пережитых чувств ребенка, который в силу своего возраста «всего лишь» прячется в шкафу, а другой, например, спрятаться в шкафу уже не может, в силу своего возраста, но выпрыгивает из окна с 9го этажа своей квартиры, в тот момент, когда за ним приходят в очередной раз «тети из опеки». Подробнее об этом случае здесь http://www.regnum.ru/news/society/1906077.html
И потом в определении Ноябрьского городского суда сказано: «организация и сопровождение встреч ребенка с отцом», но в определении не указано, что при помещении или при выписке ребенка из лечебного учреждения необходимо присутствие представителей органов опеки и попечительства.

Но если учесть заявление Вишнева от 07.10.2014г.  на немедленное отобрание ребенка у матери и  просьбу Михайлова о своевременном предупреждении органов опеки и попечительства, о выписке ребенка из медучреждения для организации неких «мероприятий»,  и необходимости «принять объективное решение по соблюдению прав и законных интересов ребенка». А также уведомление, от начальника департамента образования, прокурора о произошедшем. Тогда становится понятней, зачем явились представители органов опеки и попечительства.

Третье и последнее, пожалуй, самое пикантное в этом письме от органов опеки и попечительства.

«Причины присутствия сотрудников ОМВД России по г. Ноябрьску во время выписки ребенка из лечебного учреждения, а также наличие полицейских машин у здания ГБУЗ ЯНАО «Ноябрьский ПНД», нам неизвестны». Т.е. опека ни при чем.

Стоп. Абзацем выше, в письме от органов опеки и попечительства, указано, что суд определил органам опеки и попечительства «организовывать и сопровождать … в целях предупреждения психотравмирующей ситуации для ребенка». Нужно ли говорить, о возможной психотравме ребенка из-за присутствия такого количества полицейских, помимо самих «тетей из опеки», от которых раньше девочка уже пряталась в шкафу?

И если органы опеки и попечительства интерпретируют судебное решение, как обязанность «все слышать, все видеть, все блюсти и все знать», а опека не знает, почему, при выписке ребенка, присутствовали полицейские, означает ли это, что органы опеки и попечительства не выполняют решение суда? Относятся халатно к своим обязанностям?

Возможно и так, а вот, если обратиться к гражданскому делу, то мы увидим совсем иную картину происходящего.

Начальник департамента Гудкова Н.Н. 14.10.2014г. пишет письмо прокурору г. Ноябрьска Биткову В.В., т.е. уже после того, как ребенка увезли от матери. В письме говорится буквально следующее: «..был вызван участковый Нестеров Е.С...» и далее «.. участковому полиции Нестерову Е.С. удалось вывести Вишнева Д.В. и несовершеннолетнюю Полину из здания ГБУЗ ЯНАО «Ноябрьского ПНД» для предоставления по месту жительства». Позже, в конце февраля-начале марта 2015г.,  давая показания следственному комитету по г.Ноябрьску Гудкова также говорит о том, что родители ребенка выясняли отношения и в связи с этим «были вызваны сотрудники полиции». Т.е. сотрудники полиции присутствовали при выписке ребенка и органы опеки и попечительства все же знали причины их присутствия.

Но выходит, что материалы гражданского дела, показания начальника департамента Гудковой и официальный ответ органов опеки и попечительства от 18.03.2015г.  на запрос Мартиенко О.Б. о нормативно-правовом акте об отобрании  расходятся??

И тогда только два вопроса:

Первый: органы опеки и попечительства позволяют себе лгать, причем нагло, не удосужившись хотя бы соотнести свою ложь с официальными бумагами??

Второй: органы опеки и попечительства настолько некомпетентны и не понимают, что на самом деле произошло и от этого все эти расхождения??
Тогда как можно некомпетентному органу доверять судьбы детей, т.е. доверять представлять интересы и защиту прав несовершеннолетних!??

Или, просто-напросто, органы опеки и попечительства поняли, что в воздухе пахнет грозой и тайное всегда становится явным и решили просто свалить ответственность на других, например на сотрудников ОМВД г. Ноябрьска??  Мол, акта на отобрание не было, мы без акта не отбирали. Да, видели полицейских, но не знаем, зачем они там присутствовали. Выяснить не пытались, зачем и почему ребенка, в конечном итоге, увезли на одной из полицейских машин в неизвестном направлении прочь от матери.

Выходит, что органы опеки и попечительства не выполнили своих обязанностей, в том числе, и судебное решение «предупреждения психотравмирующей ситуации для ребенка»? И вправду, какая стрессовая ситуация, оторвали от матери вместе с пуговицами от шубы и увезли… «а я ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу».

Ну что ж, ситуацию, надеемся, разъяснит министерство ОМВД, а генпрокуратура, в свою очередь, этот процесс проконтролирует. Запросы уже разосланы адресатам, как пояснила потерпевшая Мартиенко О.Б.
Т.е. органы опеки и попечительства не причем, как следует из письма. А ребенка, значит, увезли сотрудники полиции, без ведома органов опеки и попечительства, и без акта на отобрание от главы МО?? Тогда пусть министерство ОМВД даст разъяснения о случившемся.

А то выходит, был ребенок у матери и нет ребенка у матери, куда ни сунься никто не отбирал… «А был ли мальчик?» простите девочка… А была ли девочка??