ВН-27 опрос
В "Вопросах национализма" вып. 27 в начале журнала был помещён экспертный опрос по теме "Русский национализм после Русской весны". Так как ответы на него в электронном виде не публикуются, я свои здесь вывешу:
1. Согласны ли Вы с тем, что т.н. «Русская весна» завершилась? Если да, то каковы её итоги? Если нет, то каковы её перспективы? Есть ли политическое будущее у концепции «триединого русского народа»?
Русской весной принято называть события именно весны 2014 года, и это очень точно - за последнюю четверть века больше не было такого взрыва общественных эмоций и национальных переживаний, как тогда. И да - это уже прошло. И в целом потерпело поражение. Русская весна была реакцией на Евромайдан и основывалась на вдруг пришедшем к обществу осознанием антирусской сущности украинства, а отсюда - переключении внимания с задачи «удержать братский славянский народ» на задачу «спасти тамошних русских». И касалось это, конечно, никак не одного Крыма и даже не Крыма с Донбассом, а по меньшей мере всей Юго-Восточной Украины - Новороссии, а то и более. Всё же и память о Киеве как о русском городе сохранилась.
В ту весну русские вдруг ощутили Российскую Федерацию своим государством, политика которого направляется русскими национальными интересами и задачей защиты русских за рубежом. Конечно, это ощущение было неадекватным, о чём, в общем-то, было немало написано и до, и во время этих событий. В деле выполнения своей исторической миссии - собирания русских земель - исключение было сделано только для Крыма, а уже на Донбассе Россия так и не смогла защитить народ от большой войны и откровенного террора, более того - от войны русских с русскими же. И это, конечно, огромное поражение. Украина была объективно несопоставимо слабее, однако у неё была своя национальная идеология, что делало её во многом сильнее России.
Русская весна начиналась с идентитарной революции в русскоязычной Украине, когда её представители готовы были вновь осознать себя русскими, если только Россия признает их своими. Но этого не произошло, и сейчас мы имеем дело с многомиллионным подавленным, растерянным и молчаливым большинством Юго-Востока, которое к России относится ещё хуже, чем к Украине, но и там перспектив не видит. Это временное состояние, и как сложится его дальнейшая судьба можно только гадать. Однако уже сейчас мы можем определённо сказать, что и украинизировать его тоже не получается, да и сама украинская государственность продолжает свой деградационный путь. Природа циклична, и русская весна может ещё вернуться. Однако есть немалая вероятность, что Россия и русские к ней будут опять не готовы.
Тем не менее, позитивный эффект русской весны огромен. Впервые были открыто публично сформулированы, и даже официально заявлены, важнейшие составляющие русского патриотизма, русских национальных интересов. Фактически русскость была легализована в политическом пространстве, и это будет иметь огромные последствия для всей российской государственности. Дискурс сам формирует объекты высказывания, и допущенный к телеэфиру язык политической русскости может определять политику страны не меньше, а в результате и больше, чем действующие политические элиты. И в целом уже стало очевидно, что процесс формирования русской нации будет проходить именно в виде реакции на украинство, в негативе к украинству. Это закономерно и, можно сказать, представляет собой наиболее эффективный и скорый путь. Собственно, русская нация сформируется только после того, как русское общество сможет а) услышать, и б) найти достойные ответы на те идеологические вызовы, которые и представляет собой украинская идеология.
Концепция триединого русского народа - плод ранней русско-немецкой этнографии XIX века, и в своей классической форме уже неактуальна. То же можно сказать и о её советском варианте, где вместо малороссов оказались украинцы, а русский этноним был закреплён только за великороссами. На самом деле русское этнокультурное пространство исторически и по наши дни гораздо более многосоставно. Например, казаки или поморы - это же всё-таки не великороссы, однако несомненно русские. Или же на Украине - тоже далеко не единое этническое пространство. Там даже есть такая официально признаваемая и в России, и на Западе отдельная от украинцев этничность, как закарпатские русины со вполне определённым русским самосознанием. А на деле русское разнообразие на Украине ещё гораздо большее, чем в России. И это всё составные части исторической Руси. Но вот признание русскими украинцев очень спорно, так как украинская идентичность основана на русофобской идеологии и строится как раз на отрицании русскости. И всевозможные признания, что «раньше украинцы тоже называли себя русскими, но у нас это имя украли», или же «мы и есть настоящие русские!» на деле не работают - анализ современного украинского словоупотребления в сфере патриотических высказываний довольно чётко показывает, что даже в украиноязычных фразах русскими называются именно жители России. Украинцы - это выпавший элемент русского мира, и частью русского народа не могут признаваться даже теоретически. Что, однако, не значит, что их недавние предки не были русскими - массовое украинское самосознание появилось только в ХХ веке, это новый феномен.
Думаю, стоит говорить не о «мы один народ» и что-то там о триединстве, а просто о русских - то есть всех, для кого родным языком является русский, независимо от того, в какой стране они живут и на какие местные подвиды их можно разделить. И хватит говорить о постсоветском пространстве - как чего-то целостного его уже нет. Говорить надо о русском пространстве за пределами России - а это и Белоруссия, и большая часть Украины, и половина Казахстана, и ещё целый ряд областей и городов в других государствах. Вот о его собирании, культурном, духовном, интеллектуальном объединении, политической интеграции, возрождении и укреплении общей русской идентичности мы и должны сейчас заботиться, так как всё это составляет объективные национальные интересы любого народа, и русские тут не исключение.
2. Как Вы оцениваете нынешнее состояние русского национализма? Каковы сегодня его главные проблемы в теоретической и практической сферах?
Русский национализм постсоветской волны представляет собой ещё очень размытое и мало оформленное явление, но это и не удивительно - ему всего несколько лет от роду. Собственно общепризнанной (или хотя бы имеющей широкую общественную известность) идеологии русского национализма пока что не сложилось, и явно, что сложится она не скоро. Но это уже очень интересное интеллектуальное явление, довольно разнообразное. Есть сильные идеологи, и может быть чьё-то учение со временем приобретёт статус общенационально значимого, либо же вызреет какая-то консенсусная идеологическая форма. Если сравнивать в этом плане русский национализм с другими, то можно предположить, что у русских есть ещё несколько десятков лет на его созревание, когда заявленные им лозунги смогут овладеть массами и стать основой социально-политической организации общества. Но вполне возможно, что в России все общественно-политические процессы вынуждены протекать в ускоренном режиме.
Огромное значение для формирования современного русского национализма сыграла Русская весна, которая решила важнейшую проблему обособления друг от друга собственно (этно)националистического и де-факто нацистского движений и идейных направлений. Украинский вопрос стал своего рода камнем преткновения, развёдшим симпатизантов двух течений по разные стороны, несмотря на кажущееся совпадение их социально-политических установок на уровне простых лозунгов. Лозунги - одно, а реальное содержание употребляемых в них слов - совершенно другое. Могу даже предположить, что говорить о русском национализме как об особом явлении в истории современной России можно именно начиная с 2014 года - до этого оно было скорее частью общей российской «патриотической амальгамы», или же достоянием сознания очень узкого круга лиц.
Показательно, что в 2014 г. российская власть впервые стала действовать де-факто на основе идей русского национализма. «Крымская речь» президента - чистый этнический национализм, просто это не принято так называть. Однако за этим скрывается и большая опасность для судьбы соответствующих идеологический исканий. Национализм повсеместно побеждал по той простой причине, что является очень удобной формой легитимации власти, а также идеологическим оформлением лояльности гражданского общества. И на уровне лозунгов, политического дискурса он на каком-то этапе вполне может быть использован для удержания своих позиций властью, на самом деле не имеющей к нему никакого отношения. Официальный «национализм на словах» может стать эффективным способом нейтрализации самой идеологии и откинуть развитие и общественное утверждение русского национализма на многие годы. Важно понимать, что стиль «а-ля рюс» может быть важным составляющим национального возрождения, а может быть и его заменой, забирая вскоре вместе с проходящей модой и его реальные шансы. Так на основе «псевдорусского стиля» может быть презентован обществу и псевдорусский национализм, как и другие квази-идеологии в сфере русского патриотизма. Это опасная игра, в которой у власти заранее гораздо больше козырей, чем у общества.
3. Каковы шансы русского национализма в легальном политическом поле в свете последних думских выборов? Какой должна быть его политическая тактика в ближайшей перспективе?
Шансов на самостоятельную политическую жизнь у русского национализма в современных российских условиях почти никаких. Но это обусловлено не только внешними обстоятельствами, но и внутренними - русский национализм пока далёк от цельных идеологических форм и общественного признания, за ним нет своей элиты и крупного капитала. Мы имеем дело с идеологией на ранних стадиях её развития, до зрелых форм и реальной борьбы за массовое сознание ей ещё далеко. На этой фазе важно работать с языком и с историей - формировать свой особый дискурс и пытаться сформулировать особый взгляд на русское прошлое. Это период созревания, но уже сейчас актуальна и просветительская деятельность, так как именно она может привлечь к сотворчеству идеологии новые умы и тем самым постепенно расширять её сферу известности. Перед русским национализмом на ближайшие годы стоит задача добиться общественной легитимации, то есть своего рода общепризнанного права на существование и открытое высказывание своих идей. События 2014 года в этом плане сыграли огромную роль: фактически был совершён большой шаг вперёд в общественной презентации и утверждении прав этой идеологии. Есть основания подозревать, что временный откат назад будет недолгим - внутренние процессы на Украине, которые могут вновь сделать общезначимыми именно те вопросы, которые поднимает русский национализм, вряд ли заставят себя долго ждать.
// Вопросы национализма, 2016, №3(27), с.7-9.
1. Согласны ли Вы с тем, что т.н. «Русская весна» завершилась? Если да, то каковы её итоги? Если нет, то каковы её перспективы? Есть ли политическое будущее у концепции «триединого русского народа»?
Русской весной принято называть события именно весны 2014 года, и это очень точно - за последнюю четверть века больше не было такого взрыва общественных эмоций и национальных переживаний, как тогда. И да - это уже прошло. И в целом потерпело поражение. Русская весна была реакцией на Евромайдан и основывалась на вдруг пришедшем к обществу осознанием антирусской сущности украинства, а отсюда - переключении внимания с задачи «удержать братский славянский народ» на задачу «спасти тамошних русских». И касалось это, конечно, никак не одного Крыма и даже не Крыма с Донбассом, а по меньшей мере всей Юго-Восточной Украины - Новороссии, а то и более. Всё же и память о Киеве как о русском городе сохранилась.
В ту весну русские вдруг ощутили Российскую Федерацию своим государством, политика которого направляется русскими национальными интересами и задачей защиты русских за рубежом. Конечно, это ощущение было неадекватным, о чём, в общем-то, было немало написано и до, и во время этих событий. В деле выполнения своей исторической миссии - собирания русских земель - исключение было сделано только для Крыма, а уже на Донбассе Россия так и не смогла защитить народ от большой войны и откровенного террора, более того - от войны русских с русскими же. И это, конечно, огромное поражение. Украина была объективно несопоставимо слабее, однако у неё была своя национальная идеология, что делало её во многом сильнее России.
Русская весна начиналась с идентитарной революции в русскоязычной Украине, когда её представители готовы были вновь осознать себя русскими, если только Россия признает их своими. Но этого не произошло, и сейчас мы имеем дело с многомиллионным подавленным, растерянным и молчаливым большинством Юго-Востока, которое к России относится ещё хуже, чем к Украине, но и там перспектив не видит. Это временное состояние, и как сложится его дальнейшая судьба можно только гадать. Однако уже сейчас мы можем определённо сказать, что и украинизировать его тоже не получается, да и сама украинская государственность продолжает свой деградационный путь. Природа циклична, и русская весна может ещё вернуться. Однако есть немалая вероятность, что Россия и русские к ней будут опять не готовы.
Тем не менее, позитивный эффект русской весны огромен. Впервые были открыто публично сформулированы, и даже официально заявлены, важнейшие составляющие русского патриотизма, русских национальных интересов. Фактически русскость была легализована в политическом пространстве, и это будет иметь огромные последствия для всей российской государственности. Дискурс сам формирует объекты высказывания, и допущенный к телеэфиру язык политической русскости может определять политику страны не меньше, а в результате и больше, чем действующие политические элиты. И в целом уже стало очевидно, что процесс формирования русской нации будет проходить именно в виде реакции на украинство, в негативе к украинству. Это закономерно и, можно сказать, представляет собой наиболее эффективный и скорый путь. Собственно, русская нация сформируется только после того, как русское общество сможет а) услышать, и б) найти достойные ответы на те идеологические вызовы, которые и представляет собой украинская идеология.
Концепция триединого русского народа - плод ранней русско-немецкой этнографии XIX века, и в своей классической форме уже неактуальна. То же можно сказать и о её советском варианте, где вместо малороссов оказались украинцы, а русский этноним был закреплён только за великороссами. На самом деле русское этнокультурное пространство исторически и по наши дни гораздо более многосоставно. Например, казаки или поморы - это же всё-таки не великороссы, однако несомненно русские. Или же на Украине - тоже далеко не единое этническое пространство. Там даже есть такая официально признаваемая и в России, и на Западе отдельная от украинцев этничность, как закарпатские русины со вполне определённым русским самосознанием. А на деле русское разнообразие на Украине ещё гораздо большее, чем в России. И это всё составные части исторической Руси. Но вот признание русскими украинцев очень спорно, так как украинская идентичность основана на русофобской идеологии и строится как раз на отрицании русскости. И всевозможные признания, что «раньше украинцы тоже называли себя русскими, но у нас это имя украли», или же «мы и есть настоящие русские!» на деле не работают - анализ современного украинского словоупотребления в сфере патриотических высказываний довольно чётко показывает, что даже в украиноязычных фразах русскими называются именно жители России. Украинцы - это выпавший элемент русского мира, и частью русского народа не могут признаваться даже теоретически. Что, однако, не значит, что их недавние предки не были русскими - массовое украинское самосознание появилось только в ХХ веке, это новый феномен.
Думаю, стоит говорить не о «мы один народ» и что-то там о триединстве, а просто о русских - то есть всех, для кого родным языком является русский, независимо от того, в какой стране они живут и на какие местные подвиды их можно разделить. И хватит говорить о постсоветском пространстве - как чего-то целостного его уже нет. Говорить надо о русском пространстве за пределами России - а это и Белоруссия, и большая часть Украины, и половина Казахстана, и ещё целый ряд областей и городов в других государствах. Вот о его собирании, культурном, духовном, интеллектуальном объединении, политической интеграции, возрождении и укреплении общей русской идентичности мы и должны сейчас заботиться, так как всё это составляет объективные национальные интересы любого народа, и русские тут не исключение.
2. Как Вы оцениваете нынешнее состояние русского национализма? Каковы сегодня его главные проблемы в теоретической и практической сферах?
Русский национализм постсоветской волны представляет собой ещё очень размытое и мало оформленное явление, но это и не удивительно - ему всего несколько лет от роду. Собственно общепризнанной (или хотя бы имеющей широкую общественную известность) идеологии русского национализма пока что не сложилось, и явно, что сложится она не скоро. Но это уже очень интересное интеллектуальное явление, довольно разнообразное. Есть сильные идеологи, и может быть чьё-то учение со временем приобретёт статус общенационально значимого, либо же вызреет какая-то консенсусная идеологическая форма. Если сравнивать в этом плане русский национализм с другими, то можно предположить, что у русских есть ещё несколько десятков лет на его созревание, когда заявленные им лозунги смогут овладеть массами и стать основой социально-политической организации общества. Но вполне возможно, что в России все общественно-политические процессы вынуждены протекать в ускоренном режиме.
Огромное значение для формирования современного русского национализма сыграла Русская весна, которая решила важнейшую проблему обособления друг от друга собственно (этно)националистического и де-факто нацистского движений и идейных направлений. Украинский вопрос стал своего рода камнем преткновения, развёдшим симпатизантов двух течений по разные стороны, несмотря на кажущееся совпадение их социально-политических установок на уровне простых лозунгов. Лозунги - одно, а реальное содержание употребляемых в них слов - совершенно другое. Могу даже предположить, что говорить о русском национализме как об особом явлении в истории современной России можно именно начиная с 2014 года - до этого оно было скорее частью общей российской «патриотической амальгамы», или же достоянием сознания очень узкого круга лиц.
Показательно, что в 2014 г. российская власть впервые стала действовать де-факто на основе идей русского национализма. «Крымская речь» президента - чистый этнический национализм, просто это не принято так называть. Однако за этим скрывается и большая опасность для судьбы соответствующих идеологический исканий. Национализм повсеместно побеждал по той простой причине, что является очень удобной формой легитимации власти, а также идеологическим оформлением лояльности гражданского общества. И на уровне лозунгов, политического дискурса он на каком-то этапе вполне может быть использован для удержания своих позиций властью, на самом деле не имеющей к нему никакого отношения. Официальный «национализм на словах» может стать эффективным способом нейтрализации самой идеологии и откинуть развитие и общественное утверждение русского национализма на многие годы. Важно понимать, что стиль «а-ля рюс» может быть важным составляющим национального возрождения, а может быть и его заменой, забирая вскоре вместе с проходящей модой и его реальные шансы. Так на основе «псевдорусского стиля» может быть презентован обществу и псевдорусский национализм, как и другие квази-идеологии в сфере русского патриотизма. Это опасная игра, в которой у власти заранее гораздо больше козырей, чем у общества.
3. Каковы шансы русского национализма в легальном политическом поле в свете последних думских выборов? Какой должна быть его политическая тактика в ближайшей перспективе?
Шансов на самостоятельную политическую жизнь у русского национализма в современных российских условиях почти никаких. Но это обусловлено не только внешними обстоятельствами, но и внутренними - русский национализм пока далёк от цельных идеологических форм и общественного признания, за ним нет своей элиты и крупного капитала. Мы имеем дело с идеологией на ранних стадиях её развития, до зрелых форм и реальной борьбы за массовое сознание ей ещё далеко. На этой фазе важно работать с языком и с историей - формировать свой особый дискурс и пытаться сформулировать особый взгляд на русское прошлое. Это период созревания, но уже сейчас актуальна и просветительская деятельность, так как именно она может привлечь к сотворчеству идеологии новые умы и тем самым постепенно расширять её сферу известности. Перед русским национализмом на ближайшие годы стоит задача добиться общественной легитимации, то есть своего рода общепризнанного права на существование и открытое высказывание своих идей. События 2014 года в этом плане сыграли огромную роль: фактически был совершён большой шаг вперёд в общественной презентации и утверждении прав этой идеологии. Есть основания подозревать, что временный откат назад будет недолгим - внутренние процессы на Украине, которые могут вновь сделать общезначимыми именно те вопросы, которые поднимает русский национализм, вряд ли заставят себя долго ждать.
// Вопросы национализма, 2016, №3(27), с.7-9.