Диалоги с Сергеем Магнитским. Бутырка. 2009 год
«Я нужен своим бывшим работодателям не свободным, а мертвым»
(Сергей Магнитский. Август, 2009 г. Бутырка)
Сергей Магнитский Билл Браудер
16 ноября исполняется шесть лет со дня смерти в московском СИЗО Сергея Леонидовича Магнитского - бывшего бухгалтера того самого Hermitage Capital Management, с помощью которого у России были украдены миллионы долларов международным аферистом Биллом Браудером, заочно осужденным на девять лет.
Того самого Сергея Магнитского, чьим именем назван «Список Магнитского» и «Закон Магнитского», принятый в США. Того самого Магнитского, которого, по информации от Браудера и его команды, настойчиво вбиваемой в головы мирового сообщества, якобы убили в следственном изоляторе. Реальных доказательств этому нет никаких, но «Список Магнитского» существует и «Закон Магнитского» существует тоже.
Но здесь речь пойдет о другом. Пусть то, что делают люди, спекулирующие на имени умершего Сергея и делающие себе на этом капитал, останется на их совести. Пусть те, кто активно лоббировали «Список Магнитского» и одноименный закон США, уверяя, что Магнитский был убит, на пару минут замолчат и, хотя бы себе самим признаются, что они собственными руками и языками сделали из умершего Сергея символ, а заодно и рычаг для шантажа и больших денег.
А ведь в действительности история Сергея Магнитского была совсем не такой, какой её пытаются представить водрузившие покойника на знамя.
И я готов это засвидетельствовать. Что, впрочем, я уже сделал, дав под присягой подробные показания в Окружном суде США в Южном судебный округе Нью-Йорка, по делу, связанному с, так называемым, «Законом Магнитского». И именно поэтому я так долго молчал об известных мне фактах и ничего нигде не публиковал, имея определенные обязательства перед судом и сторонами, участвующими в процессе. НО теперь я расскажу, как всё было в действительности, до самых мелких деталей, ничего не скрывая и не изменяя.
Дело в том, что я был последним и единственным журналистом в мире, который дважды беседовал лично с Сергеем Магнитским за два месяца до его смерти. В следственном изоляторе «Бутырка». И теперь, впервые, расскажу подробно о моих двух встречах с Сергеем Леонидовичем Магнитским.
К августу 2009 года я уже более полутора лет находился в Бутырской тюрьме по откровенно сфальсифицированному обвинению. В июле меня приговорили к четырём годам строгого режима, и я больше месяца ожидал этап в колонию. Из-за моего участия в трех голодовках и бунте, а также из-за отказа выполнять противозаконные требования следствия (мое дело вело СК МВД РФ), я получил «полосы», то есть был поставлен на учет, как «склонный к дезорганизации работы СИЗО» и «склонный к побегу». И уже, как «полосатого», меня почти год содержали в «тюрьме в тюрьме» - на, так называемом, Воровском продоле, маленьком спецблоке особо строгого режима, где в тесных четырехместных камерах моими соседями были воры в законе и особо опасные рецидивисты.
В этот период (август 2009 года) меня довольно часто выводили на встречи с адвокатом, с которым мы обсуждали апелляцию приговора в Верховном суде, а также на краткосрочные свидания (через стекло) с родственниками. Кроме того, с завидной регулярностью, примерно раз в пять дней, меня перемещали из камеры в камеру, правда только на территории «воровского продола».
В Бутырке (и не только там) любые перемещения заключенных по территории изолятора происходят через, так называемые, «сборки» (сборные помещения) - своеобразные отстойники для зеков, где их собирают в большом количестве, иногда по пятьдесят-семьдесят человек (из разных камер), и там они часами ждут пока их «поднимут в хату» (отправят в камеру), выведут к адвокату, на свидание или допрос, либо отправят в суд. Переселение из камеры в камеру также зачастую проходит через «сборку». Именно там мне и довелось познакомиться и даже подружиться, насколько это возможно в тюрьме, с Сергеем Магнитским.
Диалог Первый. Сергей Магнитский. Сборное помещение СИЗО "Бутырка"
В первой декаде августа 2009 года, а точнее числа 8-го или 9-го, я в очередной раз находился на «сборке» и, как «авторитетный» сиделец «воровского продола» и бывший журналист, был окружен группой осужденных, с которыми мы беседовали об их уголовных делах, отношениях в камерах, возможной взаимопомощи. Да и о чем только не разговаривают зеки, который судьба случайно свела на пару часов в сборном помещении?
Сборное помещение - "Сборка"
И тут я услышал «Журналист (так меня называли в Бутырке), а могу я с тобой посоветоваться без лишних ушей? Меня зовут Сергей Магнитский».
Передо мной стоял среднего роста темноволосый мужчина лет сорока. Круглолицый, интеллигентного вида, аккуратно одетый, с папочкой в руках… Таких в изоляторе величают «коммерсами», а на воле - белыми воротничками. Только вот в глазах у него уже присутствовал такой темный блеск, который бывает у отсидевших в камере полгода и более.
Мы с Сергеем отошли в сторону и пристроились на низкой и длинной железной лавке, тянущейся вдоль всей стены. Разумеется, я не фиксировал дословно наш диалог, ведь я не мог знать о том, что произойдет с Сергеем Магнитским через три месяца. И даже догадываться я не мог о той «славе», которую организуют Сергею «кураторы», использовав его смерть. Поэтому наши беседы с Магнитским я привожу не дословно, но максимально близко к реальности. В тюрьме откровенничают гораздо больше, чем на воле.
Сергей, несколько смущаясь, сообщил, что ему нужна моя консультация и, некоторым образом, помощь. Я согласился и, предупредив его, что нас могут в любой момент «раскидать» (вывести из «сборки»), попросил Магнитского рассказывать побыстрее.
Но у Сергея явно не получалось быстрее, и он начал издали, с самого начала. Рассказал о том, что находится здесь уже девять месяцев по совершенно плёвому, по его мнению, делу и что у него есть очень высокие покровители, они же его бывшие работодатели, в том числе и зарубежные. Назвал Великобританию и США. И эти люди пообещали Сергею, что в самые ближайшие дни он будет освобожден под подписку о невыезде и сразу же сможет благополучно отбыть в Лондон, где его уже ждут коллеги. Они же сообщили ему о и том, что уже «решили» вопросы со следствием, прокуратурой и обо всем позаботились. Сергей был предельно откровенен, так как на момент нашей первой встречи я не знал его, а он хорошо знал меня, был наслышан и считал, что я смогу ему помочь.
Для того, чтобы Магнитского усилиями «покровителей» освободили, Сергею, по его словам, нужно было выполнить некоторые обязательства, обещанные им его бывшим работодателям. А именно, во-первых, писать, как можно больше жалоб на руководство изолятора, на нарушения режима содержания, придираясь к самым мелочам. И во-вторых, (фраза Магнитского дословно) «молчать о том, что я знаю о незаконной деятельности моих покровителей, а точнее работодателей, сейчас находящихся в Великобритании. И не только там. Если я что-то скажу лишнее, то останусь в Бутырке надолго».
Суть вопроса Сергея Магнитского заключалась в том, что его, как я понял тогда, человека порядочного и не желающего никому составлять проблемы, волновали взаимоотношения с сокамерниками и другими заключенными корпуса, у которых могли бы возникнуть неприятности, вызванные его жалобами. Он понимал, что после заявлений во все инстанции о нарушении норм и правил содержания заключенных, последуют «шмоны» (обыски), «отлетят трубы» (будут изъяты запрещенные средства связи), кто-нибудь обязательно окажется «на киче» (в карцере) и так далее. И вот Сергей обратился ко мне с вопросом: Как быть в этой ситуации? Как сделать так, чтобы и выполнить все требования бывших работодателей и кураторов, и одновременно не подвести сокамерников и других сидельцев?
Я поинтересовался у Магнитского откуда у него такая уверенность в возможностях покровителей вытащить Сергея на подписку и дать ему возможность исчезнуть из страны? Я объяснил ему, что многолетним опытом установлено - в то время (а шел 2009 год) никто, проведший столько месяцев в СИЗО, никогда не был отпущен даже под подписку о невыезде. Если уж оказался в камере, то будешь сидеть в ней до суда и срок, на 99.99 процентов, будет реальный, связанный с лишением свободы. Этот факт подтверждается статистикой и многолетним опытом.
Однако, Сергей взахлеб уверял меня в невероятных возможностях своих покровителей и бывших работодателей, которые кровно заинтересованы в его молчании и поэтому вопрос с его освобождением «уже, практически, решен». И теперь дело только в массовых жалобах на условия содержания.
Тогда я посоветовал ему довести жалобы до абсурда, описывая в них, скажем, уменьшение объема воздуха на каждого заключенного или отсутствие нужного количества граммов лука в баланде. Такие писульки не будут восприниматься проверяющими органами всерьез из-за их полного идиотизма и, соответственно, никаких проблем у зеков не появится. Также я пообещал Магнитскому поговорить с «положенцем» (смотрящий за Бутыркой, поставленный «ворами в законе») и «смотрящими» за камерами и корпусом, разъяснив им происходящее с Сергеем и убедив их в том, что из-за его жалоб никаких проблем у заключенных не будет.
Что я и сделал в последующие дни, описав ситуацию адресатам в подробных «малявах» и получив положительные ответы.
И уже заканчивая разговор, я поинтересовался у Магнитского, каким образом ему доносят свои обещания его покровители и бывшие работодатели. Сергей сказал, что общается с ними через своих адвокатов, а также через посредника, с которым контактирует по нелегальному мобильному телефону в ночное время.
Наш разговор с Магнитским продолжался где-то с полчаса, а вскоре меня вывели со сборки и подняли в камеру.
Так состоялась моя первая встреча с Сергеем Магнитским, который через три месяца был посмертно превращен в бренд информационной войны с Россией.
Диалог Второй. Сергей Магнитский. Сборное помещение СИЗО "Бутырка"
Вторая встреча с Сергеем Леонидовичем Магнитским состоялась также в одной из «сборок» Бутырки в период с 17 по 19 августа того же 2009 года.
Когда я, после посещения адвоката, зашел в заполненное людьми сборное помещение, я сразу заметил Сергея. Он, в отличие от нашей первой встречи, наматывал километры, шагая вдоль стены, умудряясь лавировать между группками заключенных. Магнитский был сосредоточен, мрачен и явно нервничал.
Заметив меня, он резко изменил траекторию движения и не снижая скорость направился ко мне.
- Слушай, Олег! Ты был прав!, - после краткого приветствия, быстро заговорил Сергей, - Они меня подставляют и лгут мне ежедневно. Никто меня освобождать не собирается. И, вообще, у меня складывается впечатление, что моим бывшим работодателям я нужен не свободным, а мертвым».
Через пару минут, немного успокоившись, Магнитский подробно поведал мне о событиях, которые произошли за те десять дней, которые мы с ним не виделись.
Дело в том, что адвокаты Магнитского принесли ему уже заранее напечатанные на компьютере (в СИЗО оргтехника запрещена) заявления, не имеющие отношения к его уголовному делу, но написанные от его имени. Они настаивали, ссылаясь на «покровителей и работодателей», чтобы Сергей их подписал. В дальнейшем, как пояснил мне Магнитский, адвокаты планировали эти заявления, подписанные им, приложить к очередному допросу Магнитского, так как по законодательству следователь не имел права им в этом отказать. И таким образом, эти бумаги о каком-то мифическом расследовании, якобы проведенном Магнитским, оказались бы в его уголовном деле. То есть, стали бы официальными документами.
Однако, Сергей тогда наотрез отказался подписывать эти заявления. И, как ему сообщил ночью по телефону посредник между ним и его экс-работодателями, Сергей будет сидеть в тюрьме еще много-много лет, разумеется, если не подпишет изготовленные от его имени документы, принесенные ему адвокатами.
Магнитский рассказал мне о том, что в этих документах, на которых требовали поставить его подпись, была совершенно не соответствующая действительности история о многомиллиардных хищениях, которые якобы осуществили люди, в реальности к этим деньгам никакого отношения не имеющие. Во всяком случае, в том виде, в котором это излагалось в заявлениях. Сергей, будучи грамотным финансистом, имевшим непосредственное отношение к многомиллионным делам структур Браудера, по его словам, отлично понял, что кого-то пытаются подставить, а кое-кто, наоборот, жаждет снять с себя какие-либо подозрения.
- Пойми ты, я знаю об этих деньгах, - волнуясь и слегка сбиваясь, говорил мне Магнитский, - Но в действительности, к ним имеют отношение как раз мои покровители и бывшие работодатели. А сейчас они требуют, чтобы я подписал совершеннейшую чушь и ложь, обвинив в этом иных людей. Во-первых, это неправда, а, во-вторых, я просто боюсь ввязываться в эту историю. Но, есть у меня ощущения, что мне все же придется как-то пойти навстречу своим экс-работодателям… Не выдержу я здесь больше.
Потом Сергей Магнитский рассказал мне об опасениях за свою жизнь, так как у него обострился целый ряд заболеваний, а тюремная медицина оставляет желать лучшего. И чтобы нормально пролечиться ему необходимо выйти на свободу. И в этом случае, он после долгих размышлений все же подумывает подписать эти фальшивки, так как это единственный, пусть хоть и совсем маленький, шанс выйти на свободу.
- Наверное, подпишу. А вдруг не обманут… Понимаю, что это плохо. Но иначе мне не выжить здесь.
Я изначально не верил в такие чудеса и пытался убедить Сергея в том, что если он подпишет эти заявления, обвинив других людей в том, что в действительности сотворили его шефы, то он уже потенциальный смертник. С его-то здоровьем. Я считал, что если он пойдет на поводу своих «покровителей», то они, получив от него необходимые заявления, просто сгноят его в тюрьме. И, вообще, мертвый Магнитский для них предпочтительней живого.
Забегая чуть вперед, скажу, что Сергей Магнитский, как мне стало известно уже потом, впоследствии все же подписал всё то, что от него через посредников требовали Уильям Браудер и его подельники. Разумеется, и после этого никто Сергея из тюрьмы не вытащил и не планировал этого делать. А болезнь и смерть Магнитского, наступившая 16 ноября 2009 года в больнице СИЗО «Матросская Тишина», стала просто манной небесной, как для «покровителей и бывших работодателей» в лице Браудера и его приближенных, так и для всех тех, кому нужен был формальный повод для разжигания очередного антироссийского пожара.
Но вернемся в Бутырку, в август 2009 года.
Услышав о его состоянии здоровья, я предложил Сергею организовать ему какие-либо лекарства с воли или из общака. Но он поблагодарил и отказался, сказав, что вопрос с лекарствами решает самостоятельно.
И в конце нашей встречи, я поинтересовался у Магнитского, для чего он мне всё это рассказал. Ведь информация-то взрывоопасная и её разглашения может аукнуться в первую очередь самому Сергею. На что я получил четкий и вразумительный ответ - мол, ты журналист и зек одновременно, а это находка. Если с ним, Сергеем Магнитским, произойдет что-то нехорошее, то ты, освободившись, напишешь обо всем и расскажешь то, что услышал.
Я ему пообещал и сейчас выполняю своё обещание.
Через несколько минут прозвучало «Магнитский! На выход!» и Сергея увели. Больше мы с ним не встречались. А через три месяца я узнал, что Магнитский умер в больнице «Матросской Тишины», куда его перевели из «Бутырки».
Уже позже стало известно, что бывший бухгалтер фонда «Hermitage Capital Management» Сергей Леонидович Магнитский в октябре 2009 года все же подписал те самые заявления, о которых мне рассказывал, и которые так требовали от него подписать представители Уильяма Браудера. Те самые заявления, в которых, по утверждению самого же Магнитского, не было ни слова правды. Сергей до последнего надеялся, что его «покровители и экс-работодатели» все же сдержат своё обещание и помогут ему выйти из тюремной камеры. Но время подтвердило самые страшные опасения Магнитского, высказанные им мне лично, о том, что «он нужен своим бывшим работодателям не свободным, а мертвым».
Как выяснилось в дальнейшем, на основании именно этих «документов», которые, практически, насильственно заставили подписать Сергея, и начала осуществляться грандиозная фальсификация под названием «Список Магнитского». А потом появился и соответствующий американский «Закон Магнитского». Так смерть Сергея, не справившегося с болезнью, оказалась главным подарком для инициаторов этой грязной кампании, построенной на откровенной лжи, передергивании фактов, на крови и костях заключенного Сергея Леонидовича Магнитского.