Правда, мне немного не по себе от почти могильной тишины, сопутствующей этому тексту. Вчера почти целый день он провисел без единого отклика, сегдня - то же самое. А ведь строчки посвящены человеку, который был по-настоящему живым в каждом своём проявлении. Хотелось, поэтому, чтобы и стихи получились живыми, побуждающими к отклику.
Теперь поневоле задумываешься, может, что-то не то и не так с этим текстом? Может, на самом деле, лучше его убрать к чертям собачьим...
Стихи, Олег, пронзительные! А посвящение ушедшему человеку эту пронзительность многократно усиливает, и все это вызывает какую-то эмоциональную контузию, если так можно выразиться. Как после взрыва бомбы несколько минут ничего не слышишь и не чувствуешь, только звон в ушах стоит и сердце в горле пульсирует. Я долго сидел у экрана и не мог собрать мысли, не знал, что написать... А что тут еще скажешь? Наверное, поэтому откликов немного. Тут уже не просто поэзия, не просто искусство - тут уже сила совсем иного рода пульсирует. Тут уже какая-то грань, к которой человеку страшно даже приближаться...
Спасибо за отклик, Виталий! Мне и самому становится зябко посреди сумасшедшего пекла, когда вновь и вновь проживаю эти строки. Думается, тут есть ещё, может быть, и некая поколенческая, сугубо возрастная преграда на пути к восприятию, со-переживанию текста. Тем, кому не довелось, слава Богу, приобрести опыт бытия и бытования во времени, о котором речь, в его чудовищных реалиях, наверное, трудно воспринять всю полноту и глубину "картинки". Прежде всего, на эмоциональном уровне. Умом-то, наверное, всё вполне охватывается, но чувственные рецепторы не включаются. Нет сигналов узнавания. А ведь поэзия становится всё более молодой, и заправляют в ней всё более молодые люди, для которых какие-то внешние эффекты, всяческие фишки куда важнее семантики. Не говоря уже о более сущностных вещах. Хотя, мне-то кажется, что вопросы экзистенциального выбора, некоего человеческого самоопределения в любые времена должны быть актуальны. Но, видимо, снова приходится жить невпопад с эпохой. :)
Сложные стихи, непростые для восприятия, Олеж. Трудно сказать, в чём тут дело - то ли в несоответствии читательского ожидания от "стихов памяти" и самих стихов; то ли в лексических смещениях, которые поначалу кажутся едва ли оправданными (ктулху, хула-хуп, респект, прикид и т.п.), тем паче, что этого от тебя не очень-то ждут. И любят не за это. :) Может быть, и политика в поэтике здесь не всем кажется необходимой. Возможно, тут многое - от посвящения, от человека, и это, понятно, не воспринимается со стороны. Я, во всяком случае, не сразу вчитался в эти стихи. Сама идея отталкивания, сопротивления тому политическому, что мертво и "живее всех живых", как стимул к внутреннему росту и самостоянию - эта идея, действительно, принадлежит, надеюсь, более веку минувшему. Может быть, поэтому она тоже не сразу прочитывается - во всех своих оттенках, составляющих середину стихотворения (поэтому, если в неё не вникнуть, стихи кажутся провисающими в середине). По мере же погружения в эти стихи и лексика кажется вполне подобающей, от которой веет
( ... )
Рад услышать тебя, братишка. Для меня-то политические реалии, которые здесь присутствуют, далеко не самое главное. Они всего лишь фон, обозначение хронотопа, позволяющее сказать о куда более важных вещах. Хотя, и эти реалии попытался озвучить образным, метафорическим и, надеюсь, не очень скучшным языком. Во всяком случае, как всегда, старался довериться внутреннему чувству необходимости слов. Между прочим, свирепое тоталитарное божество у меня очень часто ассоциируется именно с Ктулху, с его щупальцами, проникновением в чужое сознание, воздействием на разум. Вот и внёс свою лепту в немудреную литературную мифологию. :) И ощущение опоясанности хулахупом, железным обручем, в котором необходимо вертеться, чтобы выжить, уже не выветрится из памяти. Но ведь все мы выращиваем свой собственный образный лес. Ничего удивительного, если какие-то деревья кажутся со стороны не слишком живыми. Однако вряд ли без этих деревьев лес вырос. Но, повторюсь, политические реалии ничто без соизмерения их с более глубокими сущностями. Ты прав, конечно,
( ... )
Меня покоробило "усердные рабы, плодящие рабчат". Как будто бы расчеловечиваются не только соотечественники, но и сам автор. Слишком страшно - хочется пройти мимо. Жутко все, как Кысь.
Да, Ладушка, многие, почему-то, путают шутовство с его горькой насмешкой над самим собой и несуразным миром, с пустым ёрничеством и ужимками. Вот только и мир, и всевозможные ктулху не склонны прощать своих шутов...
Comments 11
Reply
Правда, мне немного не по себе от почти могильной тишины, сопутствующей этому тексту.
Вчера почти целый день он провисел без единого отклика, сегдня - то же самое.
А ведь строчки посвящены человеку, который был по-настоящему живым в каждом своём проявлении. Хотелось, поэтому, чтобы и стихи получились живыми, побуждающими к отклику.
Теперь поневоле задумываешься, может, что-то не то и не так с этим текстом? Может, на самом деле, лучше его убрать к чертям собачьим...
Reply
Тут уже не просто поэзия, не просто искусство - тут уже сила совсем иного рода пульсирует. Тут уже какая-то грань, к которой человеку страшно даже приближаться...
Reply
А ведь поэзия становится всё более молодой, и заправляют в ней всё более молодые люди, для которых какие-то внешние эффекты, всяческие фишки куда важнее семантики. Не говоря уже о более сущностных вещах. Хотя, мне-то кажется, что вопросы экзистенциального выбора, некоего человеческого самоопределения в любые времена должны быть актуальны. Но, видимо, снова приходится жить невпопад с эпохой. :)
Reply
Reply
Reply
С тобой.
Reply
С тобой.
Reply
Reply
Reply
(The comment has been removed)
Тебе спасибо за слова!
Reply
Leave a comment