Ю.Олеша "Три толстяка" Литографии В.Н.Горяева
Откопал в залежах старых книг и журналов сборник открыток с литографиями Виталия Николаевича Горяева к "Трём толстякам" Ю.Олеши. Выкладываю их полностью вместе с вступительной статьёй Е.Виноградовой.
"Сказка Юрия Олеши «Три толстяка», представленная нам в литографиях Виталия Николаевича Горяева,-пестрый, красочный и занимательный мир фантастики, вымысла. Ее герои - сказочные персонажи: девочка-кукла, канатоходец, волшебный доктор, учитель танцев.
Вместе с тем «Три толстяка» - не совсем обычная сказка. Под ее волшебной оболочкой кроются идеи глубоко жизненные, поставленные новым революционным временем. В ней восстает народ против власти богачей. Борьба добра и зла - традиционная мораль сказок - приобретает смысл противоположности двух миров. Понятие добра сливается с миром бедноты, зло ассоциируется с властью денег. В сказке не только торжествует сила, смелость, дружба, 8 ней рушатся троны и побеждают бедные. Над сказочным миром реет дух революции. Символика сказки по своей ясности и прозрачности напоминает емкий аллегорический язык молодого советского искусства. Три толстяка - это капитал, монархия, армия. Противостоящая им сила - единение людей труда (оружейник Просперо), искусства (канатоходец Тибул) и науки (доктор Гаспар Арнери).
Эти идеи составили остов сказки, так плотно обросший живой поэтической тканью волшебного повествования, что сразу его и не различишь. Но книгу всякий прочтет с удовольствием как веселое и занимательное приключение, как полнокровный и чарующий образ.
Иллюстрировать произведения всегда означало для Горяева «найти контакт с писателем». Контакт предполагал духовное родство, постижение замысла автора, его мировосприятия, художественного почерка.
Для Горяева Олеша был не только искусным рассказчиком, который свободно и легко «жонглирует» короткими меткими фразами. Он был великим лицедеем. Все, что им создавалось, не воспринималось как настоящая, «взаправдашняя» жизнь. Все совершалось «невсерьез» и ассоциировалось у художника со спектаклем. Происходящее казалось чудесным не только потому, что было сказочным. Оно выносилось на сцену, освещалось огнями рампы и жило новой пленительной жизнью.
Литографии Горяева словно рисуют различные эпизоды этого красочного и стремительного спектакля. Главные герои книги - цирковые актеры, и поэтому представление перерастает в графических листах в «нарядное торжество силача, ловкости жонглера, смелости гимнаста». По ходу
действия героям приходится совершать такие головокружительно смелые поступки, будто они выступают под куполом цирка, а мы, затаив дыхание, следим за ними из зрительного зала. Как смелы, отточенны, ловки и собранны их движения! Как уверенно скользит по проволоке гимнаст Тибул в своем ярком трико! Изящно порхает озорная девочка-танцовщица Суок. Она склоняется в реверансе, идет легко и стремительно, словно подхваченная плавным танцем. Приподнявшись на носки, Суок разыгрывает роль куклы перед восхищенными министрами Трех толстяков. Она легко взлетает, поднятая кверху могучими руками Просперо: торжествуют смелость, сила, ловкость. А когда действие подходит к счастливому завершению, занавес опускается, и Суок вместе с Тибулом и Тутти выходит раскланяться перед зрителем.
Эти сцены кажутся непосредственно выхваченными из циркового представления. Впечатление усиливает и их цветовая гамма. Краски .отличаются необычайной интенсивностью. Художник подкрасил от руки литографские оттиски звучными желтыми, оранжевыми, красными тонами. Поэтому листы кажутся залитыми ослепительным светом прожекторов. Так же, как в цирке, если происходит что-то особенно волнующее, страшное, свет выключается, и сцена погружается в темноту. Тогда изображение помещается на черном фоне. Таковы крадущиеся ночью отравители. Таков кульминационный момент книги, когда в оконном проеме появляются вооруженные пистолетами Просперо и Суок.
Действие не прекращается ни в одном из изображений серии. Иногда оно лишь слегка замирает, словно на минуту приостанавливается. Такова сцена встречи Суок и Тибула в балаганчике дядюшки Бризака, портреты старого доброго доктора Гаспара Арнери и могучего рыжеволосого Просперо. Движение, то усиливаясь, то чуть ослабевая, пронизывает каждую литографию, ведь это - цирк, искусство ловких, сильных и смелых.
Горяев включил в серию и рисунки, не связанные с каким-либо определенным кусочком текста. К ним относится забавная фигурка клоуна. Подобные эпизоды не нарушают естественного хода событий в серии художника, напротив, становятся звеном единой цепи так же, как сцены циркового представления умело вплетаются Олешей в сказочное повествование. В описании бродячей труппы, балагана на площади, зверинца с говорящими попугаями, обезьянами, львами оживало страстное детское увлечение писателя цирком. Горяеву эти «сопутствующие» рисунки помогли воссоздать характер книги.
Иэо6ражениям-«вставкам» принадлежит в серии и иная роль. Их можно назвать интермедиями, разряжающими действие. Сказка Олеши строится по законам циркового спектакля: номер сменяется клоунадой, за демонстрацией силы и смелости следует эксцентрика. Вспомним два эпизода книги. Сцена преследования Тибула, ловко отбивающегося капустными головами, завершается настоящей буффонадой - так неуклюжи и смешны его разъяренные противники. Эпизод дерзки-смелого побега Тибула по тросу огромной лампы над городской площадью резко сталкивается с комической сценой полета над городом продавца воздушных шаров. Крепко вцепившись в веревки шаров, теряя свой соломенный башмак, он вопит: «Это возмутительно! Я не хочу летать! Я просто не умею летать...» Как было не вспомнить художнику цирк, балаган, театр Петрушки с их задором и весельем! Несколько забавных смешных сценок, среди которых следует назвать «Продавец воздушных шаров» и «В замке» прекрасно оживляют действие и вносят в серию комическую струю, присущую сказке Олеши.
Средствами своего искусства - цветом, линией, графическим ритмом - Горяев поддержал и развил мысли писателя. Он сделал цвет одним из самых активных компонентов образа. Краски имеют символическое значение. Светлые силы и темные силы противопоставлены как мир красных, оранжевых и желтых тонов синим, лиловым и черным. Красный - цвет борьбы, революции - стал цветом оружейника Просперо. Звучный желтый - цвет солнца, радости и одновременно свет рампы. В рисунке доктора Гаспара Арнери, знатока ста наук, рассеянного и погруженного в свои мысли звездочета, преобладает синий и серый тона.
В литографиях Горяева сражаются не только силы добра и зла - такова, например, сцена битвы народа с гвардейцами. Здесь борются свет и тьма: красные, оранжевые, желтые тона клином врезаются в синее и черное поле и оттесняют к краю листа мрачные краски.
Горяев сумел передать свое отношение к миру бедняков и к миру толстых и богатых самим характером рисунка. Его личная интонация тонко совпала с авторской. Симпатии и антипатии Олеши стали его собственными. Художник полностью разделил восхищение Олеши силой, бесстрашием и мужеством. Именно эти черты он подчеркнул в облике героев.
Необычайно близкой оказалось Горяеву злая острая насмешка Олеши над Тремя толстяками и их приближенными. В изображении мира зла и тьмы проявилось дарование Горяева - сатирика, опытного талантливого карикатуриста.
Изображение Трех толстяков напоминает карикатуру. Одним свободным уверенным росчерком, почти не отрывая руки от бумаги, нанесены три круга - заплывшие жиром лица. В том, как выполнены черты лица: глаза - точки, носы - «морковки», брови - черточки - простота и безыскусственность детского рисунка и одновременно колкая издевка. Буржуи - мешки - этот сатирический прием, широко распространенный в молодом советском революционном искусстве, Горяев привлек вслед за Олешей. Не могут не вызвать улыбку грозный громогласный капитан Бонавентура в ироническом изображении Горяева, мирно спящий страж, услужливый учитель, расположившийся с подушкой на руках под террасой на тот случай, если Тутти вывалится. Эти неуклюжие и смешные фигуры художник противопоставил естественной грации тренированного тела цирковых актеров.
В литографиях Горяева почти отсутствует изображение среды, в которой развиваются события. Художник не счел нужным конкретизировать время и место действия. То ли это средневековье - таковы детали архитектуры. Островерхие крыши и кованые металлические фигурки-флюгеры позволяют читателю представить средневековый город-игрушку. Может быть, это XVIII век - такова гвардия. Сохраняя в иллюстрациях поэтическую условность сказки, Горяев глубоко, проникновенно и точно передал ее характер. Сказка «Три толстяка» была порождена нашей эпохой, но не изображала конкретное событие. В рисунках Горяева содержание книги, ее идейный пафос приобрели широкое, общее значение."
Е. Виноградова.
"Советский художник". Москва. 1970.
