Конец конспирологии
Начало условного 21-го века. В мире расцвет конспирологии. Сотни и тысячи разоблачителей ищут правду, и показывают нам: «Вот там, вот там надо искать. Смотрите, что я накопал». И вариантов закулисья десятки. От еврейского заговора до рептилоидов. Но все эти конспирологи нам лишь рисуют эти фантомные закулисья с целью отвлечь наше внимание от того, что лежит на самом видном месте. И никаких кулис сегодня, и, следовательно, закулисьев нет. Есть социально-общественная инженерия.
Термин социальная инженерия сейчас понимается как особый способ обмана, когда жертва сама добровольно выполняет некие действия нужные мошеннику. И мошенник оказывается защищён договорным правом. Социально-общественная инженерия отличается лишь тем, что в качестве объекта оказываются массы людей.
Когда появились первые коллективы, они были не большие. Так как управлять можно было только непосредственно и лично. Формы удалённого управления выработались позже. Их много, очень много: узурпация права на насилие, традиция, разделение общества на приближённых и управляемых, фискал, официальные идеология и пропаганда. Это некоторые открытые и гласные формы управления. Есть полу-явные -- религия и освящение власти, финансово-экономические рычаги, национализм (разделение на «своих» и «чужих»). Но ведь конспирологов интересуют не они, а не явные и не гласные, более изощрённые способы и формы управления. О некоторых из них и продолжу.
Канализация протеста
Ни один большой коллектив, типа государства, не может без них обойтись. Ибо нет в людях единомыслия, и всегда есть протестные настроения. Бороться с ними глупо. На эту борьбу придётся тратить серьёзные ресурсы, и протестный контингент, против которого будет вестись открытая борьба, практически исключается из продуктивной деятельности, да и принудительный труд крайне малопроизводителен. Как энергию протестных масс направить в конструктивное, производительное русло? Возглавить и организовать эти движения. Поэтому высокоорганизованные тайные сообщества (вроде масонских) могли существовать и действовать только при поддержке и под управлении государства. Молодой человек возмущённый окружающей несправедливостью ищет единомышленников и соратников для борьбы с этой несправедливостью. И кто-то ему шёпотом сообщает, что есть такие люди, и что они готовят великие дела. Он приходил туда и погружался в романтику тайного общества. Принимает участие в красивых ритуалах и церемониях, участвует в искренних и жарких обсуждениях, жертвует какие-то средства. Одновременно ему внушали, что неподготовленные и неорганизованные действия бессмысленны, необходимо всё подготовить, и серьёзные люди этим занимаются. Успокоенный и обнадёженный человек живёт обычной жизнью, работает или служит уверенный, что причастен к святой борьбе с несправедливостью. Через пару десятков лет он начинает понимать, что кто-то где-то в чём-то его обманул. Но поняв это человек, как правило, переставал быть романтиком, и начинал видеть неоднозначность жизни. Другое дело, что своё разочарование тайными обществами такие люди начинали передавать следующему поколению молодых людей, воспаляющим свой мозг мыслями о несправедливости устройства жизни.
«Уход» в народ
Упряжка официальная власть - тайные сообщества перестала со временем работать. Но за время функционирования тайных сообществ элита получила огромный опыт неформального управления массами вообще, и протестными движениями в частности. Не закрыв ещё проект тайных обществ, элита перевернула формулу управления обществом. Вместо монархии появилась демократия. Типа правит народ. Выборные властители, выбором которых удивлены миллионы выборщиков. Как могли этого человека выбрать?! При этом, миллионы не имеют никакого шанса за всю свою жизнь стать главой государства. Не потому что их миллионы, а глава государства один. А потому, что они не относятся к нужному клану. Но хитрость в том, что и не они реальная власть, и не «народ». Не сами себе правители тексты речей пишут и указы составляют. И не «народ». Властью, с появления «демократий» являются те, кто вкладывает в общественное сознание смыслы, мотивы и цели. То есть, это деятели искусства, литературы, СМИ, пресс-секратари. Мастера слова, властители человеческих дум, инженеры человеческих душ. В широком смысле мастера культуры. Ибо танцевальные, изобразительные, музыкальные посылы в общество, это тоже своеобразные Слова. Не каждый работник культурного или журналистского цехов является настоящим правителем, держащим официальную власть на поводке, а только те, чьи слова транслируют и ретранслируют. Слушайте, и не говорите, что не слышали! Мы их любим, и преклоняемся перед ними. Зачитываемся их книгами, заучиваем их стихи, пересматриваем их кинокартины, поём их песни, восхищаемся героями их произведений. А они нас чем-то пугают, ненавязчиво от чего-то предостерегают, воодушевляют, к чему-то подвигают. Мы изучаем их биографии, которые зачастую к реальным биографиям не относятся ни как. Написанная биография так же есть литература, созданная с целью воздействия на наше сознание. Многие из них для пущего эффекта рядились в «одежды» оппозиционеров официальной власти. И рисовали в своих биографиях невзгоды, изгнания, лагеря, и даже расстрелы.
В действительности же элита, поставив в качестве официальной власти картонных дурилок, и напустив тумана конспирологии, обезопасила себя от всякой народной стихии, и получила рычаги любую народную стихию оседлать в самом её зарождении в качестве народных любимцев, и повернуть её в нужное русло. Ведь мы живём теми смыслами, которые они вложили в наши головы; стремимся к тем целям, которые они нам поставили.
И да. Они не организованны в какую-либо организацию. Они могут числиться в любых организациях, но все они над. Иногда они любят выступить в роли простого исполнителя, но только на публику. Они просто «дышат одним воздухом». Они узнают друг друга не по паролю, а по смыслу, который несут их слова. Они уболтают кого угодно, а между собой всегда договорятся. В начале было слово, и слово было у бога, и слово было бог.
Термин социальная инженерия сейчас понимается как особый способ обмана, когда жертва сама добровольно выполняет некие действия нужные мошеннику. И мошенник оказывается защищён договорным правом. Социально-общественная инженерия отличается лишь тем, что в качестве объекта оказываются массы людей.
Когда появились первые коллективы, они были не большие. Так как управлять можно было только непосредственно и лично. Формы удалённого управления выработались позже. Их много, очень много: узурпация права на насилие, традиция, разделение общества на приближённых и управляемых, фискал, официальные идеология и пропаганда. Это некоторые открытые и гласные формы управления. Есть полу-явные -- религия и освящение власти, финансово-экономические рычаги, национализм (разделение на «своих» и «чужих»). Но ведь конспирологов интересуют не они, а не явные и не гласные, более изощрённые способы и формы управления. О некоторых из них и продолжу.
Канализация протеста
Ни один большой коллектив, типа государства, не может без них обойтись. Ибо нет в людях единомыслия, и всегда есть протестные настроения. Бороться с ними глупо. На эту борьбу придётся тратить серьёзные ресурсы, и протестный контингент, против которого будет вестись открытая борьба, практически исключается из продуктивной деятельности, да и принудительный труд крайне малопроизводителен. Как энергию протестных масс направить в конструктивное, производительное русло? Возглавить и организовать эти движения. Поэтому высокоорганизованные тайные сообщества (вроде масонских) могли существовать и действовать только при поддержке и под управлении государства. Молодой человек возмущённый окружающей несправедливостью ищет единомышленников и соратников для борьбы с этой несправедливостью. И кто-то ему шёпотом сообщает, что есть такие люди, и что они готовят великие дела. Он приходил туда и погружался в романтику тайного общества. Принимает участие в красивых ритуалах и церемониях, участвует в искренних и жарких обсуждениях, жертвует какие-то средства. Одновременно ему внушали, что неподготовленные и неорганизованные действия бессмысленны, необходимо всё подготовить, и серьёзные люди этим занимаются. Успокоенный и обнадёженный человек живёт обычной жизнью, работает или служит уверенный, что причастен к святой борьбе с несправедливостью. Через пару десятков лет он начинает понимать, что кто-то где-то в чём-то его обманул. Но поняв это человек, как правило, переставал быть романтиком, и начинал видеть неоднозначность жизни. Другое дело, что своё разочарование тайными обществами такие люди начинали передавать следующему поколению молодых людей, воспаляющим свой мозг мыслями о несправедливости устройства жизни.
«Уход» в народ
Упряжка официальная власть - тайные сообщества перестала со временем работать. Но за время функционирования тайных сообществ элита получила огромный опыт неформального управления массами вообще, и протестными движениями в частности. Не закрыв ещё проект тайных обществ, элита перевернула формулу управления обществом. Вместо монархии появилась демократия. Типа правит народ. Выборные властители, выбором которых удивлены миллионы выборщиков. Как могли этого человека выбрать?! При этом, миллионы не имеют никакого шанса за всю свою жизнь стать главой государства. Не потому что их миллионы, а глава государства один. А потому, что они не относятся к нужному клану. Но хитрость в том, что и не они реальная власть, и не «народ». Не сами себе правители тексты речей пишут и указы составляют. И не «народ». Властью, с появления «демократий» являются те, кто вкладывает в общественное сознание смыслы, мотивы и цели. То есть, это деятели искусства, литературы, СМИ, пресс-секратари. Мастера слова, властители человеческих дум, инженеры человеческих душ. В широком смысле мастера культуры. Ибо танцевальные, изобразительные, музыкальные посылы в общество, это тоже своеобразные Слова. Не каждый работник культурного или журналистского цехов является настоящим правителем, держащим официальную власть на поводке, а только те, чьи слова транслируют и ретранслируют. Слушайте, и не говорите, что не слышали! Мы их любим, и преклоняемся перед ними. Зачитываемся их книгами, заучиваем их стихи, пересматриваем их кинокартины, поём их песни, восхищаемся героями их произведений. А они нас чем-то пугают, ненавязчиво от чего-то предостерегают, воодушевляют, к чему-то подвигают. Мы изучаем их биографии, которые зачастую к реальным биографиям не относятся ни как. Написанная биография так же есть литература, созданная с целью воздействия на наше сознание. Многие из них для пущего эффекта рядились в «одежды» оппозиционеров официальной власти. И рисовали в своих биографиях невзгоды, изгнания, лагеря, и даже расстрелы.
В действительности же элита, поставив в качестве официальной власти картонных дурилок, и напустив тумана конспирологии, обезопасила себя от всякой народной стихии, и получила рычаги любую народную стихию оседлать в самом её зарождении в качестве народных любимцев, и повернуть её в нужное русло. Ведь мы живём теми смыслами, которые они вложили в наши головы; стремимся к тем целям, которые они нам поставили.
И да. Они не организованны в какую-либо организацию. Они могут числиться в любых организациях, но все они над. Иногда они любят выступить в роли простого исполнителя, но только на публику. Они просто «дышат одним воздухом». Они узнают друг друга не по паролю, а по смыслу, который несут их слова. Они уболтают кого угодно, а между собой всегда договорятся. В начале было слово, и слово было у бога, и слово было бог.