У меня юбилей и новый роман: Драйв Венеры
Действие романа происходит в мире, который создал глубокоуважаемый alex_rozoff. В этом романе будет довольно мало Меганезии, зато будет много всего другого: крапивинские мальчики, войны тайных обществ, колонизация Венеры, финансовые мошенники, плохие и не очень плохие извращенцы…
Здесь роман публиковаться не будет. Для начала он пойдёт в ВК, в сообществе моего соавтора, с тегом #ДрайвВенеры - так что если хотите сделать мне подарок, подпишитесь на сообщество, ну и на меня заодно. Анонсы новых публикаций здесь будут.
По случаю юбилея (другого у меня, вероятно, не будет) я выложу здесь часть текста, которая в сообщество попадёт не скоро. Соавтор мой решил начать с жёсткой жести (и уже начал), а у меня текст помягче.
Поэтому без ката.
Игорь
Часть первая: мальчик с цепочкой
Игорь родился на Крите, но совершенно ничего не помнил об этом острове.
В памяти был лишь смутный образ: печальная и болезненная женщина со светлыми волосами мягко держит его на руках во время прогулки по пляжу. Его мать исчезла там же, на Крите. Олег, старший брат, помнил эти события существенно лучше: ему уже было почти восемнадцать, его, как и отца, допрашивала полиция, но обвинения не были предъявлены, так что им всё-таки удалось уехать.
Страны, в которых довелось побывать после Крита и до Румынии, запомнились чередой локаций: какие-то хостелы, съёмные квартиры, палатки под открытым небом. Папа потом сказал, что за этот период Игорь посетил больше стран, чем средний русский человек посещает за всю жизнь.
Кроме мест проживания, запомнились самые неожиданные детали. Вороны в Брюсселе, клюющие объедки фастфуда. Уличные кошки в Стамбуле, сыто лежащие в тени. Бомжи в Праге.
Он тогда спросил у отца: «Почему эти люди так живут?» Папа похлопал его по плечу и сказал: «Потому, что они умных книг не читали!»
Тогда ему казалось, что папа или шутит, или лукавит; к двенадцати годам Игорь понял, что отец был прав. Жаль, что сказать ему об этом нельзя.
Папа умер уже в Бухаресте. Последний год жизни он пытался многое успеть и потому был чрезвычайно суетлив: передавал Олегу свою часть знаний о Системе, которую они вместе спроектировали и запустили, оформлял безумное количество документов на разных языках, покупал Игорю всё более новые развивающие игры и учебники.
Учебники были странные. Не такие, как в обычной школе, к которой приписали Игоря (он даже ходил туда раз в неделю на четыре или пять часов). И вообще, румынская учебная программа казалась Игорю набором простых загадок. Когда он сказал об этом Олегу, брат хмыкнул и ответил: «Ну конечно, они же не учились по-настоящему!»
Игорь смутно догадывался, что такое «по-настоящему»: это когда то, что сказано в учебнике, потом оказывается нужно и полезно в жизни. Примерно то же было с играми. Но он не понимал, зачем в какой-то момент все сложные учебники и наборы по химии отец вдруг заменил учебниками и наборами по электронике. Сказал: «так надо». Впрочем, химия Игорю всё равно не нравилась: неорганика слишком простая, а органика слишком запутанная.
Ещё ему не нравился китайский язык, но в этом отношении и отец, и Олег проявляли непреклонную твёрдость: «так надо». Китайский язык из учебников и онлайн-курсов был не очень похож на то, как говорили и писали китайцы в сетевых видеороликах. Когда Игорь спросил об этом Олега, тот махнул рукой: «Те, которые в роликах, говорят для толпы, чтобы получить деньги, а те, которые в учебниках, говорят с теми, у кого есть деньги».
Когда умер папа, и на первом этаже дома вместе с Олегом поселилась Снежана, все вопросы о деньгах брат стал переадресовывать ей. Олег обучал Игоря работе с Системой, математике и фехтованию. Всю остальную учебную программу Снежана и Олег делили пополам.
Помимо обычной учебной программы, была ещё детская секция местного клуба дзюдо. Брат пару раз посмотрел, что там происходит, и внезапно очень одобрил. Так что Игорь ходил на занятия два-три раза в неделю. Местный тренер, бывший инструктор по единоборствам сербской армии, говорил Олегу, что у Игоря талант, и его надо развивать. Ребята-дзюдоисты (немного не такие, как одноклассники в школе; более серьёзные) иногда предлагали Игорю посетить другие спортивные занятия. Игорь заинтересовался фехтованием, пошёл с Олегом на открытый урок, но брат сказал, что это ерунда и «имитация реконструкции».
Кроме учёбы, дзюдо и фехтования с Олегом, был ещё странный мир умных книг, ни для чего вроде бы не предназначенных. Пока жив был отец, он настаивал, что Игорю надо больше читать русскую литературу. Олег же считал, что надо читать и знать всё, и лучше бы в оригинале. Когда Игорь осилил «Хоббита» на английском и попытался понять комикс по китайскому классическому роману «Речные заводи», брат засел с ним на несколько часов над планшетом и подсказывал: «Вот смотри, это спец по злым духам, он был в позапрошлом эпизоде, но партизанский вождь об этом ещё не знает... блин, как это имя читается?!»
В интернете, конечно, попадались и другие комиксы, для детей вообще не предназначенные. Старший брат на них весело фыркал и говорил, что они не нужны, поскольку в жизни «это всё» совсем по-другому. Игорь всё собирался спросить у него, как именно «это всё» в жизни, но не успел. Однажды брат уехал «на поляну» и не вернулся.
Поездки «на поляну» были частью работы оператора Системы. Время от времени один из знакомых операторов присылал запрос: «приезжай, надо вместе посмотреть». Можно было отклонить такой запрос, тогда «на поляну» приглашали другого оператора. Но Система, как объяснял брат, строилась на «условном взаимном доверии», и постоянно отклонять запросы было «стратегически неверно». Олегу не удалось соблюсти баланс между доверием и осторожностью: во время поездки «на поляну» (перевалочный склад электроники в Австрии) он был задержан агентами местной спецслужбы, и ему было предъявлено обвинение в контрабанде технических средств двойного назначения.
К счастью, агенты не поняли, что им попался один из ключевых разработчиков Системы, иначе он не отделался бы приговором к четырём годам заключения в относительно тихой и удобной австрийской тюрьме.
Снежана, которой давным-давно оформили опекунские документы, пошла в школу и объяснила, что Игорю какое-то время надо будет учиться дома. Школьной администрации было наплевать: после реформы начала тридцатых годов школьные чиновники, как сказала Снежана, вообще ничего не делают, только подписывают хозяйственные бумаги. И Снежана, и Игорь в это время уже имели румынское гражданство, так что никакие миграционные службы их тоже не беспокоили.
Конечно, домой к Снежане и Игорю пришла полиция с инспектором, но было заметно, что им, в целом, тоже наплевать на происходящее. Техник просмотрел данные на компе Олега, на всех ноутбуках и даже на учебном планшете Игоря, но, как часто говорил Олег, «в нашей семье лохов не бывает», так что полиция ушла ни с чем. А Игорь остался один на один с Системой.
Ещё задолго до плена Олег говорил, что Система - это постоянная война. Оффи никогда не согласятся с тем, что кто-то может торговать без их лицензий, разрешений, законов, границ и прочих унижений. Или оффи, или свобода. Поскольку политическая система отступать не умеет, это война на уничтожение: долгосрочные компромиссы между политиками и свободными предпринимателями невозможны. В каком-то смысле Система существовала уже тысячи лет, а Олег, отец «и ещё кое-какие люди» сделали её большую часть компьютерной и удобной.
Когда Игорю удалось встретиться с пленным Олегом, старший брат несколько раз ему повторил: «Братка, теперь это всё твоё, понимаешь?» Игорь понимал. Как-никак, ему уже давно исполнилось двенадцать с половиной лет, и он иногда сам работал оператором (конечно, под присмотром старшего брата). Система, в принципе, была очень понятной штукой: как многопользовательская игра. Но в этой игре, как объяснял брат, очень легко разориться, попасть в плен к оффи или совсем умереть.
- Вот видишь: это окно зелёное, и если посмотреть вот здесь, будет видна цепочка доверия. Каждое звено цепочки - это оператор, который по рейтингу доверяет соседним звеньям. Звенья иногда ломаются, тогда надо с разных сторон выяснить, что происходит, и цепочка или восстановится, или её придётся оборвать. С одной стороны, каждая цепочка - это наши возможности, наш будущий доход, но с другой стороны, в Системе есть люди и силы, работающие против нас, и о наличии врагов вообще никогда нельзя забывать.
- Я помню, Олег. А вот это голубое окно, давай с ним разберёмся?
- Там один из операторов, вот этот, перестал выходить на связь. Непонятно, что с ним: то ли умер, то ли в больнице, то ли в плену сидит, мало ли что. От сумы да от тюрьмы... Если он не будет работать месяц, все другие операторы так перестроятся, что ему после возвращения всё придётся начинать с нуля.
- И что мы с этим будем делать?
- Хороший вопрос. С самим оператором мы не будем делать ничего: мы его не знаем, так что пусть он сам решает свои проблемы. А цепочку, с которой связано окно, мы сейчас попробуем починить. Для начала свяжемся вот с этим оператором, и вот с этим тоже...
Это было по-настоящему увлекательно: тысячи людей, которые не знали и не стремились знать друг друга, вместе делали какие-то удивительные дела и получали за это, как объясняла Снежана, какие-то удивительные возможности и деньги. И для этого надо было придерживаться правил, которые Игорь понимал в основном интуитивно.
Теперь, когда Олег попал в плен, эти правила стали частью ежедневного труда.
> Привет, бро. Предоплата по нашему заказу прошла позавчера. Всё в силе?
> Привет, бро. Всё в силе, но есть два периода получения заказа: или минус пять - минус два часа, или плюс один час - плюс три часа. С минус двух часов до плюс одного часа - перерыв, поляна закрыта. Рекомендую получить заказ до перерыва.
> Принято, бро, будем работать. А ты давно в этом окне, бро?
> Недавно. Это так заметно?
> Прошлый оп не стал бы рекомендовать одно время против другого.
> Да, а я новый оп. Поэтому рекомендую: получить заказ пораньше и убедиться, что наша цепочка продолжает работать. Нам всем это нужно, бро.
> Согласен, работаем. Obrigado.
Первые три недели были самые сложные, потом стало полегче, так что появилось время для изучения всяких тонкостей.
> Привет, бро. Я получил и перечитал ваш заказ. Прошу проверить правильность шестой позиции.
> Привет, бро. Что не так с шестой позицией заказа?
> Она не стыкуется с прочими. Если ты сам заказчик, могу объяснить.
> Я не знаю деталей, бро, но ты объясни, я переспрошу.
> Всё остальное, что в твоём заказе - радарное или авиационное, и с защитой. А эта позиция - автомобильная комплектуха, двенадцать вольт, такое ставят в простую сигнализацию. Можно купить в любом официальном магазине.
> Я услышал, бро. Рубишь в китайских микросхемах, реально?
> Если что-то простое, я сразу вижу. Пересмотри заказ, бро.
> Принято, пересматриваем. Mauru-roa.
Единственный момент, когда оператор мог себе позволить открытое проявление индивидуальности - это момент завершения разговора: прощание или благодарность. Игорь не мог себе позволить даже таких вольностей; его доступ в Систему достался от Олега, поэтому он, как и брат, завершал разговоры словом "Privet", и иногда "Spasibo".
> Привет снова, бро. Ты был прав, шестая позиция заказа теперь другая, посмотри.
> Вижу, бро. Но это проблемная позиция. Сейчас ты не купишь это ни за какие деньги. Но решение есть.
> Поясни, бро.
> Сгорел китайский завод, который выпускал эти сборки, и новых поставок пока не будет. Но вам надо срочно, так? Вчера уже два опа пытались заказать, им надо было срочно. Пришлось придумать замену.
> Есть замена?
> Смотри, бро. То, что вы покупаете - это копия хорошей японской сборки Fuji. Китайцы её скопировали для своих подделок, получилась китайская копия, нормального среднего качества. Но сейчас можно заказать японский оригинал, он дороже примерно на четверть, зато там матрица меньше шумит. Электрические соединения такие же, я проверял. Вам вообще ничего не надо менять.
> Бро, ты сказал, два опа вчера пытались заказать? Кажется, я их знаю. Сейчас свяжусь с этими людьми. Оставайся на связи, бро. Mauru-roa.
Игорь вздохнул, встал из кресла и подошёл к окну. На другой стороне улицы, возле молла, бродили местные клоны Санта-Клауса и предлагали всякую рождественско-новогоднюю фигню. Вообще-то уже начался январь, но клонам Санта-Клауса это не мешало…
> И снова привет тебе, дорогой бро. Ты был ещё раз прав, люди подтвердили, что всё так. Скажи, ты сам раскопал, что у китайской копии есть японский оригинал?
> Не совсем. Ну то есть я бы догадался, конечно, но вообще-то у меня, похоже, единственная цепочка к оригиналу. В других местах вы его тоже не закажете, это типа военная техника. Но я не жмот, бро, и лишних процентов не беру.
> Всё равно ты гений, бро. И тебе будет бонус. А ещё - поговори с дамой, которая этажом ниже. Mauru-roa!
Примерно через месяц Игорь заметил, что пожелтевшие окна (с очень низким доверием в цепочках) стали более зелёными: система рейтингов начала работать на него. А ещё раньше Снежка начала ему показывать новую сторону их жизни. Общий принцип Игорь ухватил сразу же, но детали ускользали долго.
- Итак, ещё раз посмотрим: это наши счета в криптовалютах, это - счета фирмы, в которой наш второй кошелёк, а это - торговый баланс в Системе. Очень неплохой баланс. Мы на самом-то деле богачи, но лучше быть тайным богачом, чем очевидным нищим. «Молчание - золото», знаешь?
- Знаю, - согласился Игорь. - А что мы с этим будем делать?
- Пока ничего, - вздохнула Снежка. - Наши официальные доходы - дивиденды по акциям турецких промышленных компаний, кое-какие выплаты из нашей фирмы, плюс заказы по дизайну, которые якобы я выполняю. На самом деле их выполняет одна толковая девчонка, она живёт на атолле, рядом с Индонезией и Австралией. Я получаю за эти заказы легальные европейские деньги, а она получает криптовалюту. Пишет, что у них скоро запустится система безналичных платежей, и все перейдут из криптовалют и долларов в фунты.
- Фунты? - переспросил Игорь.
- Да, фунты, - подтвердила Снежка. - Меганезийская валюта. У них там была революция, знаешь?
- В новостях читал, но ничего не понял, - признался Игорь. Острова, атоллы... Конвент и Хартия.
- Хартию написали наши друзья, - серьёзно сказала Снежка. - Сейчас они воюют за свободу и Хартию, а ты им помогаешь. То, чем ты занимаешься, нужно тысячам людей, чтобы выжить и победить. Работай хорошо, пожалуйста. Это важно и они это ценят.
Игорь кивнул. Как-никак, ему уже было почти тринадцать лет.
Часть вторая: мальчик с зонтиком
Школа Игорю не нравилась. И тем, что там «не учились по настоящему». И тем, что там приходилось иметь дело с неприятными людьми.
В классе, который Игорь посещал раз в неделю (всё остальное время он учился заочно и сдавал зачёты), первую строку в рейтинге неприятности занимал Али - младший из четырех братьев, учившихся в той же школе. На голову выше других одноклассников, с модной стрижкой и отсутствием каких-либо тормозов, Али создавал неиссякаемый поток проблем для одноклассников, и даже для преподавателей - при том, что преподам было, в общем, наплевать на происходящее в классе, лишь бы не было скандалов.
Но скандалы были. Однажды утром Игорь (которому тогда исполнилось ровно двенадцать лет), зайдя в учебную комнату, заметил, что в классе очень тихо, и многие одноклассники бросают на Али какие-то особенно выразительные взгляды.
В комнате уже был Йоска, который считался приятелем Игоря. Игорь называл его Йожкой, потому что он был чем-то похож на симпатичного ёжика: длинноносого и с волосами-иголками торчком. Йоска подсел и объяснил ситуацию. Вчера Али в какой-то момент остался наедине с Моди, самой симпатичной девочкой из их класса, и что-то такое с ней сделал. Она после этого наглоталась дома маминых лекарств и теперь в больнице.
Игорь встал и подошёл к Али. Тот тоже встал.
- Ты понимаешь, кто ты после этого? - спросил Игорь.
- Пошёл вон, собака, - просто ответил Али.
Тогда Игорь его ударил.
Вообще-то многие люди считают, что в современном дзюдо нет ударных техник. Это распространённая ошибка: ударные техники запрещены лишь в официальных спортивных поединках. В учебных программах дзюдо, не связанных со спортом, ударным техникам по-прежнему уделяется весьма существенное внимание. А сэнсэй Игоря спортсменом не был, поэтому его ученики часто занимались делами странными: тренировались на деревянном полу вместо татами, учились бить расслабленной рукой и не глядя в глаза оппоненту, а также изучали многие другие трюки, которые обычно у любителей спорта с дзюдо не ассоциируются.
Итак, Игорь ударил Али: слабо, без замаха, глядя расфокусированным зрением чуть ниже кадыка противника. Али отшатнулся. Игорь провёл подсечку и легко уронил Али на пол.
В принципе, Игорю повезло: если бы Али ударился виском о край столешницы, дальнейшие события могли бы обернуться в пользу пострадавшего. Но ущерб был нанесён только моральный, и добивать поверженного Игорь не стал: в комнату уже вошла преподавательница и, как ни в чём ни бывало, пошла к своему насесту.
После уроков к Игорю подошёл Григор, брат Йоски, на три года его старше. В свои пятнадцать лет он был в плечах шире некоторых ребят из выпускного класса. В учёбе не блистал, но занимался в том же клубе дзюдо, который посещал Игорь, занимался плаванием и ещё где-то фехтовал.
Григор поздоровался с Игорем за руку, вручил ему зонтик и сказал: «Держи, в прогнозе был дождь». Игорь понял его правильно. Это был особо прочный зонтик известной «неубиваемой» модели, таким можно лупить по любому твёрдому предмету без особого ущерба… для зонтика.
Йожка тоже стоял рядом, с аналогичным предметом в руках, и улыбался.
За территорией школы стояли человек семь, в том числе Али и его трое братьев. Увидев выходящую группу, они почему-то ничего не предприняли, только сердито зыркали на троих ребят с зонтиками. А потом приехал дядя Григора и Йоски, таксист Драгомир, которого называли просто «дядя Драго», и развёз всех по домам. Снежана ему заплатила, хотя он отнекивался и денег старался не брать. «Драгомир, я всё понимаю, но вам эти деньги нужнее, у вас большая семья», - сказала Снежана.
А у Игоря вскоре состоялся серьёзный разговор с Олегом.
- Ну что сказать, вам высший балл за тактику, - задумчиво сказал старший брат. - А вот стратегию надо ещё придумать. Давай думать вместе.
У Олега это всегда означало именно то, что сказано: «мы придумаем решение вместе, ты и я».
- Олег, ты был прав, когда говорил о семье Али, что это дерьмо будет всем мешать, - начал Игорь. - Ну вот, оно мешает. Что мы можем с этим сделать? Есть варианты?
- Варианты… Сунь-цзы ты наш, - уважительно хмыкнул Олег. - Варианты действий у нас, конечно, есть. Они делятся на официальные и неофициальные. И их можно сочетать: официально сделать одно, неофициально другое.
- Например?
- Вот вариант простейший: не делать ничего, официально и неофициально. Возможно, Али завтра побьёт вашего директора, и тот обратится в полицию. Но это несерьёзно.
- А мы сами можем обратиться в полицию?
- Можем. Но это тоже несерьёзно. Подумай, почему так.
Игорь задумался.
- Мне кажется, - нерешительно начал он, - что любые официальные действия ни к чему не приведут. Иначе это дерьмо уже давно кто-нибудь убрал бы. Если бы это было так просто…
- Браво! - Олег трижды хлопнул в ладоши. В комнату вошла Снежана и тоже зааплодировала. - Но делать что-то придётся, дерьмо надо убирать. Будучи нашим домашним экспертом по неофициальным возможностям, я скажу. Можно заказать в Системе кое-какие услуги. Например, сделать так, что этих ушлёпков вообще больше не будет на белом свете. Это даже несложно: нанять каких-нибудь писателей не местных…
Последние слова Игорь не вполне понял: при чём тут какие-то писатели? Но общий принцип был доступен по интонации, поэтому он предпочёл расспрашивать дальше.
- А ещё что можно?
- Можно поискать слабые места противника. Это семейка мигрантов: папа-ушлёпок, четверо сыновей-ушлёпков и примерно такая же, судя по воспитанию детей, мама. Можно заказать небольшое расследование. Если эти люди не те, за кого себя выдают, наша проблема получит ещё несколько интересных решений - в зависимости от того, что мы накопаем…
В итоге все согласились, что «надо копать», и Олег отправил в Систему запрос на отца Али, мать и братьев. Результат был получен через сутки и произвёл эффект разорвавшейся бомбы.
- Вот смотри, - тыкал пальцем в экран Олег. - Здесь эти террористы работали на какую-то свою «горную мудрость». По-русски это звучит смешно, ибо есть выражение «умный в гору не пойдёт», а жители гор никогда не отличались какой-то особой мудростью, разве что с точки зрения других жителей гор… ну да ладно, это всё поэзия. Итак, это были горные террористы. Потом «Братство горной мудрости» перестало их финансировать, поскольку на него наехали какие-то ещё непонятные боевики. То ли конкуренты, то ли… в общем, это нам сейчас неважно. Факт, что отряд боевиков без финансирования распался, но папаша этого Али относительно умён. Он обеспечил себе и своей семейке ушлёпков возможность отхода со сменой документов. Кстати, Али по подложным документам двенадцать лет, а реально четырнадцать, так что он за свои школьные проделки мог бы попасть под уголовное дело, но всем наплевать. Денег на новые документы у папаши хватило - видимо, грабил кого-то. Но наследил достаточно, чтобы его идентифицировать. Это могли бы сделать и местные спецслужбы…
- Но им наплевать, - перебил Игорь.
- Верно. Тем не менее, мы можем им помочь в исполнении их служебного долга.
Через три дня, утром понедельника, офис руководителя Генерального инспектората полиции внезапно посетил помощник главы парламентского большинства в румынском Сенате. В ходе недолгой беседы, проходившей в атмосфере дружбы и взаимопонимания, депутат сообщил генеральному инспектору, что некоторые влиятельные члены парламента тоже получили скандальное письмо о семье пакистанских террористов, которая живёт чуть ли не в центре румынской столицы и постепенно начинает терроризировать местное население. «Конечно, нам бы тоже не хотелось развивать эту тему, наша страна в этом смысле считается одной из самых безопасных в Европе», - убедительно говорил депутат. «И я уверен, что господин генеральный инспектор примет возможные меры, в том числе и неофициальные, для пресечения очевидно незаконной деятельности, которая может негативно сказаться на репутации нашей страны...»
В этот момент господин депутат сделал характерный жест и завершил свой монолог словами: «В этом случае усилия господина генерального инспектора будут оценены по достоинству».
Генеральный инспектор ничего не имел против усилий, если их ценят по достоинству, а его визави считался вполне надёжным ценителем подобных усилий. Но вот беда: выяснилось, что кто-то предупредил семейку террористов, и они спешно покинули территорию Румынии. Конечно, европейские службы и Интерпол получили уведомления, но было уже поздно…
Через месяц печальный Олег показывал Игорю свежие фотографии и видеоролики с теневых форумов, где общались участники боевых действий в так называемых «горячих точках»:
- Вот смотри, это сделал наш знакомец абу-Али… и это, вероятно, он тоже сделал. А это взрыв в курдской школе для девочек. Это не его работа, но пишут, что вероятно, был задействован один из его ушлёпков. Теперь это у них семейный бизнес. Вот видео с камеры наблюдения. Узнаёшь?
Игорь узнал.
- Мы не убрали дерьмо, - печально сказал Олег. - Мы перебросили его за забор к соседу. Который не умеет убирать такое дерьмо. Нельзя так делать, понимаешь?
Через несколько месяцев, когда Олега взяли в плен во время выезда «на поляну», Игорь окончательно понял: спецслужбы не для того, чтобы ловить таких людей, как Али и его семейка ушлёпков. Они будут ловить таких людей, как Олег.
И таких, как Игорь.
---
О том, как Игорь заболел, о том, что сказал старый мексиканский дон о Жераре Рулетке и о том, как аниме-сериал навсегда изменил жизни двух девушек, вы прочтёте в следующих частях. Не забудьте подписаться на сообщество моего соавтора.
Ну и на меня заодно.
---
Здесь роман публиковаться не будет. Для начала он пойдёт в ВК, в сообществе моего соавтора, с тегом #ДрайвВенеры - так что если хотите сделать мне подарок, подпишитесь на сообщество, ну и на меня заодно. Анонсы новых публикаций здесь будут.
По случаю юбилея (другого у меня, вероятно, не будет) я выложу здесь часть текста, которая в сообщество попадёт не скоро. Соавтор мой решил начать с жёсткой жести (и уже начал), а у меня текст помягче.
Поэтому без ката.
Игорь
Часть первая: мальчик с цепочкой
Игорь родился на Крите, но совершенно ничего не помнил об этом острове.
В памяти был лишь смутный образ: печальная и болезненная женщина со светлыми волосами мягко держит его на руках во время прогулки по пляжу. Его мать исчезла там же, на Крите. Олег, старший брат, помнил эти события существенно лучше: ему уже было почти восемнадцать, его, как и отца, допрашивала полиция, но обвинения не были предъявлены, так что им всё-таки удалось уехать.
Страны, в которых довелось побывать после Крита и до Румынии, запомнились чередой локаций: какие-то хостелы, съёмные квартиры, палатки под открытым небом. Папа потом сказал, что за этот период Игорь посетил больше стран, чем средний русский человек посещает за всю жизнь.
Кроме мест проживания, запомнились самые неожиданные детали. Вороны в Брюсселе, клюющие объедки фастфуда. Уличные кошки в Стамбуле, сыто лежащие в тени. Бомжи в Праге.
Он тогда спросил у отца: «Почему эти люди так живут?» Папа похлопал его по плечу и сказал: «Потому, что они умных книг не читали!»
Тогда ему казалось, что папа или шутит, или лукавит; к двенадцати годам Игорь понял, что отец был прав. Жаль, что сказать ему об этом нельзя.
Папа умер уже в Бухаресте. Последний год жизни он пытался многое успеть и потому был чрезвычайно суетлив: передавал Олегу свою часть знаний о Системе, которую они вместе спроектировали и запустили, оформлял безумное количество документов на разных языках, покупал Игорю всё более новые развивающие игры и учебники.
Учебники были странные. Не такие, как в обычной школе, к которой приписали Игоря (он даже ходил туда раз в неделю на четыре или пять часов). И вообще, румынская учебная программа казалась Игорю набором простых загадок. Когда он сказал об этом Олегу, брат хмыкнул и ответил: «Ну конечно, они же не учились по-настоящему!»
Игорь смутно догадывался, что такое «по-настоящему»: это когда то, что сказано в учебнике, потом оказывается нужно и полезно в жизни. Примерно то же было с играми. Но он не понимал, зачем в какой-то момент все сложные учебники и наборы по химии отец вдруг заменил учебниками и наборами по электронике. Сказал: «так надо». Впрочем, химия Игорю всё равно не нравилась: неорганика слишком простая, а органика слишком запутанная.
Ещё ему не нравился китайский язык, но в этом отношении и отец, и Олег проявляли непреклонную твёрдость: «так надо». Китайский язык из учебников и онлайн-курсов был не очень похож на то, как говорили и писали китайцы в сетевых видеороликах. Когда Игорь спросил об этом Олега, тот махнул рукой: «Те, которые в роликах, говорят для толпы, чтобы получить деньги, а те, которые в учебниках, говорят с теми, у кого есть деньги».
Когда умер папа, и на первом этаже дома вместе с Олегом поселилась Снежана, все вопросы о деньгах брат стал переадресовывать ей. Олег обучал Игоря работе с Системой, математике и фехтованию. Всю остальную учебную программу Снежана и Олег делили пополам.
Помимо обычной учебной программы, была ещё детская секция местного клуба дзюдо. Брат пару раз посмотрел, что там происходит, и внезапно очень одобрил. Так что Игорь ходил на занятия два-три раза в неделю. Местный тренер, бывший инструктор по единоборствам сербской армии, говорил Олегу, что у Игоря талант, и его надо развивать. Ребята-дзюдоисты (немного не такие, как одноклассники в школе; более серьёзные) иногда предлагали Игорю посетить другие спортивные занятия. Игорь заинтересовался фехтованием, пошёл с Олегом на открытый урок, но брат сказал, что это ерунда и «имитация реконструкции».
Кроме учёбы, дзюдо и фехтования с Олегом, был ещё странный мир умных книг, ни для чего вроде бы не предназначенных. Пока жив был отец, он настаивал, что Игорю надо больше читать русскую литературу. Олег же считал, что надо читать и знать всё, и лучше бы в оригинале. Когда Игорь осилил «Хоббита» на английском и попытался понять комикс по китайскому классическому роману «Речные заводи», брат засел с ним на несколько часов над планшетом и подсказывал: «Вот смотри, это спец по злым духам, он был в позапрошлом эпизоде, но партизанский вождь об этом ещё не знает... блин, как это имя читается?!»
В интернете, конечно, попадались и другие комиксы, для детей вообще не предназначенные. Старший брат на них весело фыркал и говорил, что они не нужны, поскольку в жизни «это всё» совсем по-другому. Игорь всё собирался спросить у него, как именно «это всё» в жизни, но не успел. Однажды брат уехал «на поляну» и не вернулся.
Поездки «на поляну» были частью работы оператора Системы. Время от времени один из знакомых операторов присылал запрос: «приезжай, надо вместе посмотреть». Можно было отклонить такой запрос, тогда «на поляну» приглашали другого оператора. Но Система, как объяснял брат, строилась на «условном взаимном доверии», и постоянно отклонять запросы было «стратегически неверно». Олегу не удалось соблюсти баланс между доверием и осторожностью: во время поездки «на поляну» (перевалочный склад электроники в Австрии) он был задержан агентами местной спецслужбы, и ему было предъявлено обвинение в контрабанде технических средств двойного назначения.
К счастью, агенты не поняли, что им попался один из ключевых разработчиков Системы, иначе он не отделался бы приговором к четырём годам заключения в относительно тихой и удобной австрийской тюрьме.
Снежана, которой давным-давно оформили опекунские документы, пошла в школу и объяснила, что Игорю какое-то время надо будет учиться дома. Школьной администрации было наплевать: после реформы начала тридцатых годов школьные чиновники, как сказала Снежана, вообще ничего не делают, только подписывают хозяйственные бумаги. И Снежана, и Игорь в это время уже имели румынское гражданство, так что никакие миграционные службы их тоже не беспокоили.
Конечно, домой к Снежане и Игорю пришла полиция с инспектором, но было заметно, что им, в целом, тоже наплевать на происходящее. Техник просмотрел данные на компе Олега, на всех ноутбуках и даже на учебном планшете Игоря, но, как часто говорил Олег, «в нашей семье лохов не бывает», так что полиция ушла ни с чем. А Игорь остался один на один с Системой.
Ещё задолго до плена Олег говорил, что Система - это постоянная война. Оффи никогда не согласятся с тем, что кто-то может торговать без их лицензий, разрешений, законов, границ и прочих унижений. Или оффи, или свобода. Поскольку политическая система отступать не умеет, это война на уничтожение: долгосрочные компромиссы между политиками и свободными предпринимателями невозможны. В каком-то смысле Система существовала уже тысячи лет, а Олег, отец «и ещё кое-какие люди» сделали её большую часть компьютерной и удобной.
Когда Игорю удалось встретиться с пленным Олегом, старший брат несколько раз ему повторил: «Братка, теперь это всё твоё, понимаешь?» Игорь понимал. Как-никак, ему уже давно исполнилось двенадцать с половиной лет, и он иногда сам работал оператором (конечно, под присмотром старшего брата). Система, в принципе, была очень понятной штукой: как многопользовательская игра. Но в этой игре, как объяснял брат, очень легко разориться, попасть в плен к оффи или совсем умереть.
- Вот видишь: это окно зелёное, и если посмотреть вот здесь, будет видна цепочка доверия. Каждое звено цепочки - это оператор, который по рейтингу доверяет соседним звеньям. Звенья иногда ломаются, тогда надо с разных сторон выяснить, что происходит, и цепочка или восстановится, или её придётся оборвать. С одной стороны, каждая цепочка - это наши возможности, наш будущий доход, но с другой стороны, в Системе есть люди и силы, работающие против нас, и о наличии врагов вообще никогда нельзя забывать.
- Я помню, Олег. А вот это голубое окно, давай с ним разберёмся?
- Там один из операторов, вот этот, перестал выходить на связь. Непонятно, что с ним: то ли умер, то ли в больнице, то ли в плену сидит, мало ли что. От сумы да от тюрьмы... Если он не будет работать месяц, все другие операторы так перестроятся, что ему после возвращения всё придётся начинать с нуля.
- И что мы с этим будем делать?
- Хороший вопрос. С самим оператором мы не будем делать ничего: мы его не знаем, так что пусть он сам решает свои проблемы. А цепочку, с которой связано окно, мы сейчас попробуем починить. Для начала свяжемся вот с этим оператором, и вот с этим тоже...
Это было по-настоящему увлекательно: тысячи людей, которые не знали и не стремились знать друг друга, вместе делали какие-то удивительные дела и получали за это, как объясняла Снежана, какие-то удивительные возможности и деньги. И для этого надо было придерживаться правил, которые Игорь понимал в основном интуитивно.
Теперь, когда Олег попал в плен, эти правила стали частью ежедневного труда.
> Привет, бро. Предоплата по нашему заказу прошла позавчера. Всё в силе?
> Привет, бро. Всё в силе, но есть два периода получения заказа: или минус пять - минус два часа, или плюс один час - плюс три часа. С минус двух часов до плюс одного часа - перерыв, поляна закрыта. Рекомендую получить заказ до перерыва.
> Принято, бро, будем работать. А ты давно в этом окне, бро?
> Недавно. Это так заметно?
> Прошлый оп не стал бы рекомендовать одно время против другого.
> Да, а я новый оп. Поэтому рекомендую: получить заказ пораньше и убедиться, что наша цепочка продолжает работать. Нам всем это нужно, бро.
> Согласен, работаем. Obrigado.
Первые три недели были самые сложные, потом стало полегче, так что появилось время для изучения всяких тонкостей.
> Привет, бро. Я получил и перечитал ваш заказ. Прошу проверить правильность шестой позиции.
> Привет, бро. Что не так с шестой позицией заказа?
> Она не стыкуется с прочими. Если ты сам заказчик, могу объяснить.
> Я не знаю деталей, бро, но ты объясни, я переспрошу.
> Всё остальное, что в твоём заказе - радарное или авиационное, и с защитой. А эта позиция - автомобильная комплектуха, двенадцать вольт, такое ставят в простую сигнализацию. Можно купить в любом официальном магазине.
> Я услышал, бро. Рубишь в китайских микросхемах, реально?
> Если что-то простое, я сразу вижу. Пересмотри заказ, бро.
> Принято, пересматриваем. Mauru-roa.
Единственный момент, когда оператор мог себе позволить открытое проявление индивидуальности - это момент завершения разговора: прощание или благодарность. Игорь не мог себе позволить даже таких вольностей; его доступ в Систему достался от Олега, поэтому он, как и брат, завершал разговоры словом "Privet", и иногда "Spasibo".
> Привет снова, бро. Ты был прав, шестая позиция заказа теперь другая, посмотри.
> Вижу, бро. Но это проблемная позиция. Сейчас ты не купишь это ни за какие деньги. Но решение есть.
> Поясни, бро.
> Сгорел китайский завод, который выпускал эти сборки, и новых поставок пока не будет. Но вам надо срочно, так? Вчера уже два опа пытались заказать, им надо было срочно. Пришлось придумать замену.
> Есть замена?
> Смотри, бро. То, что вы покупаете - это копия хорошей японской сборки Fuji. Китайцы её скопировали для своих подделок, получилась китайская копия, нормального среднего качества. Но сейчас можно заказать японский оригинал, он дороже примерно на четверть, зато там матрица меньше шумит. Электрические соединения такие же, я проверял. Вам вообще ничего не надо менять.
> Бро, ты сказал, два опа вчера пытались заказать? Кажется, я их знаю. Сейчас свяжусь с этими людьми. Оставайся на связи, бро. Mauru-roa.
Игорь вздохнул, встал из кресла и подошёл к окну. На другой стороне улицы, возле молла, бродили местные клоны Санта-Клауса и предлагали всякую рождественско-новогоднюю фигню. Вообще-то уже начался январь, но клонам Санта-Клауса это не мешало…
> И снова привет тебе, дорогой бро. Ты был ещё раз прав, люди подтвердили, что всё так. Скажи, ты сам раскопал, что у китайской копии есть японский оригинал?
> Не совсем. Ну то есть я бы догадался, конечно, но вообще-то у меня, похоже, единственная цепочка к оригиналу. В других местах вы его тоже не закажете, это типа военная техника. Но я не жмот, бро, и лишних процентов не беру.
> Всё равно ты гений, бро. И тебе будет бонус. А ещё - поговори с дамой, которая этажом ниже. Mauru-roa!
Примерно через месяц Игорь заметил, что пожелтевшие окна (с очень низким доверием в цепочках) стали более зелёными: система рейтингов начала работать на него. А ещё раньше Снежка начала ему показывать новую сторону их жизни. Общий принцип Игорь ухватил сразу же, но детали ускользали долго.
- Итак, ещё раз посмотрим: это наши счета в криптовалютах, это - счета фирмы, в которой наш второй кошелёк, а это - торговый баланс в Системе. Очень неплохой баланс. Мы на самом-то деле богачи, но лучше быть тайным богачом, чем очевидным нищим. «Молчание - золото», знаешь?
- Знаю, - согласился Игорь. - А что мы с этим будем делать?
- Пока ничего, - вздохнула Снежка. - Наши официальные доходы - дивиденды по акциям турецких промышленных компаний, кое-какие выплаты из нашей фирмы, плюс заказы по дизайну, которые якобы я выполняю. На самом деле их выполняет одна толковая девчонка, она живёт на атолле, рядом с Индонезией и Австралией. Я получаю за эти заказы легальные европейские деньги, а она получает криптовалюту. Пишет, что у них скоро запустится система безналичных платежей, и все перейдут из криптовалют и долларов в фунты.
- Фунты? - переспросил Игорь.
- Да, фунты, - подтвердила Снежка. - Меганезийская валюта. У них там была революция, знаешь?
- В новостях читал, но ничего не понял, - признался Игорь. Острова, атоллы... Конвент и Хартия.
- Хартию написали наши друзья, - серьёзно сказала Снежка. - Сейчас они воюют за свободу и Хартию, а ты им помогаешь. То, чем ты занимаешься, нужно тысячам людей, чтобы выжить и победить. Работай хорошо, пожалуйста. Это важно и они это ценят.
Игорь кивнул. Как-никак, ему уже было почти тринадцать лет.
Часть вторая: мальчик с зонтиком
Школа Игорю не нравилась. И тем, что там «не учились по настоящему». И тем, что там приходилось иметь дело с неприятными людьми.
В классе, который Игорь посещал раз в неделю (всё остальное время он учился заочно и сдавал зачёты), первую строку в рейтинге неприятности занимал Али - младший из четырех братьев, учившихся в той же школе. На голову выше других одноклассников, с модной стрижкой и отсутствием каких-либо тормозов, Али создавал неиссякаемый поток проблем для одноклассников, и даже для преподавателей - при том, что преподам было, в общем, наплевать на происходящее в классе, лишь бы не было скандалов.
Но скандалы были. Однажды утром Игорь (которому тогда исполнилось ровно двенадцать лет), зайдя в учебную комнату, заметил, что в классе очень тихо, и многие одноклассники бросают на Али какие-то особенно выразительные взгляды.
В комнате уже был Йоска, который считался приятелем Игоря. Игорь называл его Йожкой, потому что он был чем-то похож на симпатичного ёжика: длинноносого и с волосами-иголками торчком. Йоска подсел и объяснил ситуацию. Вчера Али в какой-то момент остался наедине с Моди, самой симпатичной девочкой из их класса, и что-то такое с ней сделал. Она после этого наглоталась дома маминых лекарств и теперь в больнице.
Игорь встал и подошёл к Али. Тот тоже встал.
- Ты понимаешь, кто ты после этого? - спросил Игорь.
- Пошёл вон, собака, - просто ответил Али.
Тогда Игорь его ударил.
Вообще-то многие люди считают, что в современном дзюдо нет ударных техник. Это распространённая ошибка: ударные техники запрещены лишь в официальных спортивных поединках. В учебных программах дзюдо, не связанных со спортом, ударным техникам по-прежнему уделяется весьма существенное внимание. А сэнсэй Игоря спортсменом не был, поэтому его ученики часто занимались делами странными: тренировались на деревянном полу вместо татами, учились бить расслабленной рукой и не глядя в глаза оппоненту, а также изучали многие другие трюки, которые обычно у любителей спорта с дзюдо не ассоциируются.
Итак, Игорь ударил Али: слабо, без замаха, глядя расфокусированным зрением чуть ниже кадыка противника. Али отшатнулся. Игорь провёл подсечку и легко уронил Али на пол.
В принципе, Игорю повезло: если бы Али ударился виском о край столешницы, дальнейшие события могли бы обернуться в пользу пострадавшего. Но ущерб был нанесён только моральный, и добивать поверженного Игорь не стал: в комнату уже вошла преподавательница и, как ни в чём ни бывало, пошла к своему насесту.
После уроков к Игорю подошёл Григор, брат Йоски, на три года его старше. В свои пятнадцать лет он был в плечах шире некоторых ребят из выпускного класса. В учёбе не блистал, но занимался в том же клубе дзюдо, который посещал Игорь, занимался плаванием и ещё где-то фехтовал.
Григор поздоровался с Игорем за руку, вручил ему зонтик и сказал: «Держи, в прогнозе был дождь». Игорь понял его правильно. Это был особо прочный зонтик известной «неубиваемой» модели, таким можно лупить по любому твёрдому предмету без особого ущерба… для зонтика.
Йожка тоже стоял рядом, с аналогичным предметом в руках, и улыбался.
За территорией школы стояли человек семь, в том числе Али и его трое братьев. Увидев выходящую группу, они почему-то ничего не предприняли, только сердито зыркали на троих ребят с зонтиками. А потом приехал дядя Григора и Йоски, таксист Драгомир, которого называли просто «дядя Драго», и развёз всех по домам. Снежана ему заплатила, хотя он отнекивался и денег старался не брать. «Драгомир, я всё понимаю, но вам эти деньги нужнее, у вас большая семья», - сказала Снежана.
А у Игоря вскоре состоялся серьёзный разговор с Олегом.
- Ну что сказать, вам высший балл за тактику, - задумчиво сказал старший брат. - А вот стратегию надо ещё придумать. Давай думать вместе.
У Олега это всегда означало именно то, что сказано: «мы придумаем решение вместе, ты и я».
- Олег, ты был прав, когда говорил о семье Али, что это дерьмо будет всем мешать, - начал Игорь. - Ну вот, оно мешает. Что мы можем с этим сделать? Есть варианты?
- Варианты… Сунь-цзы ты наш, - уважительно хмыкнул Олег. - Варианты действий у нас, конечно, есть. Они делятся на официальные и неофициальные. И их можно сочетать: официально сделать одно, неофициально другое.
- Например?
- Вот вариант простейший: не делать ничего, официально и неофициально. Возможно, Али завтра побьёт вашего директора, и тот обратится в полицию. Но это несерьёзно.
- А мы сами можем обратиться в полицию?
- Можем. Но это тоже несерьёзно. Подумай, почему так.
Игорь задумался.
- Мне кажется, - нерешительно начал он, - что любые официальные действия ни к чему не приведут. Иначе это дерьмо уже давно кто-нибудь убрал бы. Если бы это было так просто…
- Браво! - Олег трижды хлопнул в ладоши. В комнату вошла Снежана и тоже зааплодировала. - Но делать что-то придётся, дерьмо надо убирать. Будучи нашим домашним экспертом по неофициальным возможностям, я скажу. Можно заказать в Системе кое-какие услуги. Например, сделать так, что этих ушлёпков вообще больше не будет на белом свете. Это даже несложно: нанять каких-нибудь писателей не местных…
Последние слова Игорь не вполне понял: при чём тут какие-то писатели? Но общий принцип был доступен по интонации, поэтому он предпочёл расспрашивать дальше.
- А ещё что можно?
- Можно поискать слабые места противника. Это семейка мигрантов: папа-ушлёпок, четверо сыновей-ушлёпков и примерно такая же, судя по воспитанию детей, мама. Можно заказать небольшое расследование. Если эти люди не те, за кого себя выдают, наша проблема получит ещё несколько интересных решений - в зависимости от того, что мы накопаем…
В итоге все согласились, что «надо копать», и Олег отправил в Систему запрос на отца Али, мать и братьев. Результат был получен через сутки и произвёл эффект разорвавшейся бомбы.
- Вот смотри, - тыкал пальцем в экран Олег. - Здесь эти террористы работали на какую-то свою «горную мудрость». По-русски это звучит смешно, ибо есть выражение «умный в гору не пойдёт», а жители гор никогда не отличались какой-то особой мудростью, разве что с точки зрения других жителей гор… ну да ладно, это всё поэзия. Итак, это были горные террористы. Потом «Братство горной мудрости» перестало их финансировать, поскольку на него наехали какие-то ещё непонятные боевики. То ли конкуренты, то ли… в общем, это нам сейчас неважно. Факт, что отряд боевиков без финансирования распался, но папаша этого Али относительно умён. Он обеспечил себе и своей семейке ушлёпков возможность отхода со сменой документов. Кстати, Али по подложным документам двенадцать лет, а реально четырнадцать, так что он за свои школьные проделки мог бы попасть под уголовное дело, но всем наплевать. Денег на новые документы у папаши хватило - видимо, грабил кого-то. Но наследил достаточно, чтобы его идентифицировать. Это могли бы сделать и местные спецслужбы…
- Но им наплевать, - перебил Игорь.
- Верно. Тем не менее, мы можем им помочь в исполнении их служебного долга.
Через три дня, утром понедельника, офис руководителя Генерального инспектората полиции внезапно посетил помощник главы парламентского большинства в румынском Сенате. В ходе недолгой беседы, проходившей в атмосфере дружбы и взаимопонимания, депутат сообщил генеральному инспектору, что некоторые влиятельные члены парламента тоже получили скандальное письмо о семье пакистанских террористов, которая живёт чуть ли не в центре румынской столицы и постепенно начинает терроризировать местное население. «Конечно, нам бы тоже не хотелось развивать эту тему, наша страна в этом смысле считается одной из самых безопасных в Европе», - убедительно говорил депутат. «И я уверен, что господин генеральный инспектор примет возможные меры, в том числе и неофициальные, для пресечения очевидно незаконной деятельности, которая может негативно сказаться на репутации нашей страны...»
В этот момент господин депутат сделал характерный жест и завершил свой монолог словами: «В этом случае усилия господина генерального инспектора будут оценены по достоинству».
Генеральный инспектор ничего не имел против усилий, если их ценят по достоинству, а его визави считался вполне надёжным ценителем подобных усилий. Но вот беда: выяснилось, что кто-то предупредил семейку террористов, и они спешно покинули территорию Румынии. Конечно, европейские службы и Интерпол получили уведомления, но было уже поздно…
Через месяц печальный Олег показывал Игорю свежие фотографии и видеоролики с теневых форумов, где общались участники боевых действий в так называемых «горячих точках»:
- Вот смотри, это сделал наш знакомец абу-Али… и это, вероятно, он тоже сделал. А это взрыв в курдской школе для девочек. Это не его работа, но пишут, что вероятно, был задействован один из его ушлёпков. Теперь это у них семейный бизнес. Вот видео с камеры наблюдения. Узнаёшь?
Игорь узнал.
- Мы не убрали дерьмо, - печально сказал Олег. - Мы перебросили его за забор к соседу. Который не умеет убирать такое дерьмо. Нельзя так делать, понимаешь?
Через несколько месяцев, когда Олега взяли в плен во время выезда «на поляну», Игорь окончательно понял: спецслужбы не для того, чтобы ловить таких людей, как Али и его семейка ушлёпков. Они будут ловить таких людей, как Олег.
И таких, как Игорь.
---
О том, как Игорь заболел, о том, что сказал старый мексиканский дон о Жераре Рулетке и о том, как аниме-сериал навсегда изменил жизни двух девушек, вы прочтёте в следующих частях. Не забудьте подписаться на сообщество моего соавтора.
Ну и на меня заодно.
---