Бабушкин ковер
Был паскудный холодный и голодный 1993, я заканчивала девятый класс.
“Нужны репетиторы”, - повторяла мама. От забот и безденежья мама исхудала до 44 кило, и резкая морщинка на переносице у нее никогда не разглаживалась. Все боялись, что она заболеет.
В институт, в который я собиралась, без репетиторов поступить было теоретически возможно. В чем я и пыталась убедить родителей, потому что денег не было. То есть, абсолютно не было. Родители беспомощно смотрели на меня. И только моя мудрая бабушка, мамина мама, с трудом пережившая страшную зиму 1993, сохраняла спокойствие: Աստված մեծ ա, մի դուռ կբացի (Господь велик, какую-нибудь дверцу откроет).
Летом родительские друзья рассказали о том, что есть в городе люди, которые скупают относительно ценное старье. «Ковер!», - переглянулись родители.
… От папиной мамы у нас осталось очень немного чего. Из нематериального - воспоминания, рецепты, по которым мама до сих пор готовит с присказакой «так ваша бабушка Нина делала», засевший где-то в глубине моей памяти стишок «В небе звездочка одна, это внучка моя», красивое имя «Нина Арменаковна», из материального - четырехтомник Лермонтова, не самый лучший пейзаж-панорама Эривани начала 20 века, подареный еще моей прабабке автором-русским офицером, фотографии и ковер. Ковер был большой, ручной работы, из бабушкиного приданого.
Кроме него, продавать в доме было нечего.
Скупщики ценного старья мяли и придирчиво осматривали старый ковер.
- Карабахский, Каси Мушак называется, - сказали они авторитетным тоном.
- Да-да, карабахский, - сказал папа, хотя понятия об этом ранее не имел.
- 600 долларов.
В 1993 году семья из 4 человек могла целый месяц питаться относительно досыта всего на 10 долларов в месяц. Которые не так легко было раздобыть. 600 долларов - сумма по тем временам астрономическая.
- Ну первым покупателям не отказывают, так что будь по-вашему, - сказал мой никогда раньше ничего не продававший папа, с трудом скрывая радость.
600 долларов. «Мы возмем лучших репетиторов», - сказала мама с облегчением.
На репетиторов ушла половина суммы. На вторую половину мы жили года два.
В институт я, конечно же, поступила. С очень высокими баллами. И мама начала набирать потерянный вес. А зимой первого курса я заработала первые десять долларов и устроила пир горой для друзей - разливное вино с «маленького рынка», два литра кока-колы, фрукты и идиотское турецкое печенье, которое горело синим пламенем лучше любого сухого спирта.
Если на том свете есть интернет, то… Бабушка Нина! Твой ковер меня до сих пор кормит!
Мне бы хотелось его найти и выкупить обратно. Но так ведь только в кино бывает?
“Нужны репетиторы”, - повторяла мама. От забот и безденежья мама исхудала до 44 кило, и резкая морщинка на переносице у нее никогда не разглаживалась. Все боялись, что она заболеет.
В институт, в который я собиралась, без репетиторов поступить было теоретически возможно. В чем я и пыталась убедить родителей, потому что денег не было. То есть, абсолютно не было. Родители беспомощно смотрели на меня. И только моя мудрая бабушка, мамина мама, с трудом пережившая страшную зиму 1993, сохраняла спокойствие: Աստված մեծ ա, մի դուռ կբացի (Господь велик, какую-нибудь дверцу откроет).
Летом родительские друзья рассказали о том, что есть в городе люди, которые скупают относительно ценное старье. «Ковер!», - переглянулись родители.
… От папиной мамы у нас осталось очень немного чего. Из нематериального - воспоминания, рецепты, по которым мама до сих пор готовит с присказакой «так ваша бабушка Нина делала», засевший где-то в глубине моей памяти стишок «В небе звездочка одна, это внучка моя», красивое имя «Нина Арменаковна», из материального - четырехтомник Лермонтова, не самый лучший пейзаж-панорама Эривани начала 20 века, подареный еще моей прабабке автором-русским офицером, фотографии и ковер. Ковер был большой, ручной работы, из бабушкиного приданого.
Кроме него, продавать в доме было нечего.
Скупщики ценного старья мяли и придирчиво осматривали старый ковер.
- Карабахский, Каси Мушак называется, - сказали они авторитетным тоном.
- Да-да, карабахский, - сказал папа, хотя понятия об этом ранее не имел.
- 600 долларов.
В 1993 году семья из 4 человек могла целый месяц питаться относительно досыта всего на 10 долларов в месяц. Которые не так легко было раздобыть. 600 долларов - сумма по тем временам астрономическая.
- Ну первым покупателям не отказывают, так что будь по-вашему, - сказал мой никогда раньше ничего не продававший папа, с трудом скрывая радость.
600 долларов. «Мы возмем лучших репетиторов», - сказала мама с облегчением.
На репетиторов ушла половина суммы. На вторую половину мы жили года два.
В институт я, конечно же, поступила. С очень высокими баллами. И мама начала набирать потерянный вес. А зимой первого курса я заработала первые десять долларов и устроила пир горой для друзей - разливное вино с «маленького рынка», два литра кока-колы, фрукты и идиотское турецкое печенье, которое горело синим пламенем лучше любого сухого спирта.
Если на том свете есть интернет, то… Бабушка Нина! Твой ковер меня до сих пор кормит!
Мне бы хотелось его найти и выкупить обратно. Но так ведь только в кино бывает?