О книгах, войне и трусах
Вдохновившись опытом прошлого года, вписалась в очередной книжный челлендж, вдобавок задрав себе планку до 30 книг за год. Ну что - середина февраля, и я наконец дочитала первую. Чертов Ремарк выжал из меня все соки, не дав ничего взамен.
На днях решила почитать книжку за утренним кофе, а киндл оказался разряжен, и, отложив его, я взяла с полки книгу про Вивьен Вествуд, которую мне в прошлом году на ДР подарил муж, а я, попищав от восторга и проглотив первые сорок страниц, убрала ее с глаз долой до той другой, прекрасной жизни, где у меня будет много-много времени и возможностей для чтения бумажных книг здоровенного формата (зато с картинками!)
И, если я удержалась и не скопипастила сто тысяч статус для Вконтактика из "Черного обелиска", не цитировать "Вивьен Вествуд" оказалось совершенно невозможно. поэтому держитесь тут.
Совершенно неожиданно у меня в голове перекинулся мостик между разрушенной Германией Ремарка с ее инфляцией и хаотическим дуализмом мнений и главой о детстве Вивьен, пришедшемся на Вторую мировую войну и годы после нее. История ХХ века всегда проходит мимо меня, задерживаются только обрывки типа кубинской революции (но вы видали того Че?) или файта Шанель и Скиапарелли (который, конечно, тоже сильно зависел от политических и экономических изменений, но угол зрения, согласитесь, специфический).
Не то чтобы я считала, что войны нужно забыть, как страшный сон, - нет, я уверена, что эта память нужна, причем нужна так, чтобы мысль про "можем повторить!" в головы не приходила. Но когда давеча в одном сообществе обсуждали жуткие фильмы про ВОВ, я поняла, что никогда в жизни не буду смотреть "Собибор", "Выбор Софи", "Мальчика в полосатой пижаме", "Иди и смотри", и еще несколько сотен фильмов аналогичной тематики. Я не могу, у меня эмпатия зашкаливает.
Зато неожиданно эту сторону жизни открывает любовь к глянцу. Одри Хепберн, трогательный олененок в нарядах от Живанши, участвовала в Сопротивлении, и не стала прима-балериной из-за голода.
Меня поразил британский закон 1943 года, который регламентировал экономичный крой одежды без излишних деталей, с ограниченным числом карманов и без отворотов - в стране был дефицит ткани гражданского назначения. И было запрещено использовать резинки - только в корсетах (!) и трусах женщин, занятых в тыловом труде. Дети вынуждены были носить трусы на пуговицах, резинки слишком сильно отнимали сырье у фронта.
Можно себе представить карточки на еду, холод, голод и изматывающий труд. Но почему-то именно резинки меня добили.
На днях решила почитать книжку за утренним кофе, а киндл оказался разряжен, и, отложив его, я взяла с полки книгу про Вивьен Вествуд, которую мне в прошлом году на ДР подарил муж, а я, попищав от восторга и проглотив первые сорок страниц, убрала ее с глаз долой до той другой, прекрасной жизни, где у меня будет много-много времени и возможностей для чтения бумажных книг здоровенного формата (зато с картинками!)
И, если я удержалась и не скопипастила сто тысяч статус для Вконтактика из "Черного обелиска", не цитировать "Вивьен Вествуд" оказалось совершенно невозможно. поэтому держитесь тут.
Совершенно неожиданно у меня в голове перекинулся мостик между разрушенной Германией Ремарка с ее инфляцией и хаотическим дуализмом мнений и главой о детстве Вивьен, пришедшемся на Вторую мировую войну и годы после нее. История ХХ века всегда проходит мимо меня, задерживаются только обрывки типа кубинской революции (но вы видали того Че?) или файта Шанель и Скиапарелли (который, конечно, тоже сильно зависел от политических и экономических изменений, но угол зрения, согласитесь, специфический).
Не то чтобы я считала, что войны нужно забыть, как страшный сон, - нет, я уверена, что эта память нужна, причем нужна так, чтобы мысль про "можем повторить!" в головы не приходила. Но когда давеча в одном сообществе обсуждали жуткие фильмы про ВОВ, я поняла, что никогда в жизни не буду смотреть "Собибор", "Выбор Софи", "Мальчика в полосатой пижаме", "Иди и смотри", и еще несколько сотен фильмов аналогичной тематики. Я не могу, у меня эмпатия зашкаливает.
Зато неожиданно эту сторону жизни открывает любовь к глянцу. Одри Хепберн, трогательный олененок в нарядах от Живанши, участвовала в Сопротивлении, и не стала прима-балериной из-за голода.
Меня поразил британский закон 1943 года, который регламентировал экономичный крой одежды без излишних деталей, с ограниченным числом карманов и без отворотов - в стране был дефицит ткани гражданского назначения. И было запрещено использовать резинки - только в корсетах (!) и трусах женщин, занятых в тыловом труде. Дети вынуждены были носить трусы на пуговицах, резинки слишком сильно отнимали сырье у фронта.
Можно себе представить карточки на еду, холод, голод и изматывающий труд. Но почему-то именно резинки меня добили.