МАСОНЫ. 61-я часть. Первый кризис временного правительства. Усиление большевиков.

[ogbors]

Итак, ПРЕДЫДУЩИЕ ЧАСТИ нашего повествования, были посвящены тем процессам распада, которые в первой половине 1917-го года, начались на просторах громадной страны, ещё недавно звавшейся Российской империей.
Распад начинался ВСЮДУ - но на некоторых окраинах более явственно. Вот к этим, наиболее "активным" окраинам, мы с вами и пригляделись.

Теперь давайте вновь перенесёмся в центр - то бишь в столицу России той эпохи, город Петроград.

Как уже было изложено в ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТОЙ ГЛАВЕ, 27 февраля 1917 года, в один и тот же день, в одном и том же Таврическом дворце, были созданы два органа власти - один от лица респектабельной публики ("Временное правительство"), а другой от лица революционеров-радикалов ("Петросовет").
Так образовалось двоевластие.
Временное правительство и Петросовет - это были как бы два крыла, которые однако росли из одного и того же тела. И делали одно дело - конкурируя друг с другом, мотивируя друг друга, наступая друг другу на пятки, но... не враждуя при этом друг с другом всерьёз, насмерть.

Под революционерами-радикалами, подразумеваются в первую очередь социалисты всех мастей, включая меньшевиков (большевиков на тот момент в составе Петросовета было мало и они не обладали сколько-нибудь серьёзным влиянием - тем более что их лидеры находились далеко от России).

Во главе Петросовета встал Николай (Карло) Чхеидзе (ниже на фото). Разумеется дворянин - как и вся революционно-социалистическая верхушка. У которого было два главных помощника (тогда говорили "товарища") - Матвей Скобелев и Александр (Арон) Керенский. Все трое - парамасоны (то есть - низовое звено масонства).



Во главе Временного правительства встал князь Георгий Евгеньевич Львов (одновременно с тем занявший ещё и пост министра внутренних дел) - коррупционер, над которым во времена империи нависла опасность разоблачения и ареста.


Ближайшими помощниками князя Львова (то есть, наиболее влиятельными министрами Временного правительства) стали: министр иностранных дел Павел Николаевич Милюков - и министр юстиции Александр (Арон) Фёдорович Керенский (на фото ниже), умудрившийся занять ДВА КЛЮЧЕВЫХ ПОСТА, ОДНОВРЕМЕННО, в Петросовете и во Временном правительстве. На тот момент это был единственный представитель Петросовета во Временном правительстве и единственный "социалист", среди респектабельных "министров-капиталистов".
В дальнейшем история доказала, что Керенский был не таким уж умным и пробивным человеком. Поэтому остаётся лишь догадываться о том, кто так усиленно проталкивал сразу в оба новых органа власти, эту в общем-то посредственную личность.
Точно так же как мы сейчас не можем с полной уверенностью сказать: кто в своё время протолкнул во власть сельского недоумка Михаила Горбачёва, который за всю свою жизнь не научился даже грамотно разговаривать по-русски...



Однако постепенно ситуация начала меняться. Большевики возвращались в города (в том числе в столицу) из ссылок и лагерей.
Экономическое положение страны день ото дня ухудшалось. С началом обвала в политике - начался обвал в экономике.
От красивых речей популистов - хлеба ни у кого на столе не прибавилось...
Соответственно, к большевикам начали прислушиваться, их популярность потихоньку росла.
И наконец, в апреле 1917-го, в Россию вернулся Ленин.
А 17-го мая того же года - приехал Троцкий.

Сразу же по приезде в Россию, Ленин выступил со знаменитыми "Апрельскими тезисами", которые включали в себя 10 положений:

1) Резкая критика войны ("кончить войну истинно демократическим, не насильническим миром, нельзя без свержения капитала"), абсолютный отказ от "революционного оборончества".
2) "Буржуазно-либеральная" стадия революции завершена, и следует переходить к революции "социалистической", в ходе которой власть должна перейти в руки пролетариата и беднейшего крестьянства.
3) "Никакой поддержки Временному правительству".
4) Необходимость противостояния блоку мелкобуржуазных оппортунистических элементов при одновременном продвижении лозунга о необходимости перехода всей государственной власти к Советам рабочих депутатов.
5) Не парламентская республика, а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху, с упразднением полиции, армии и бюрократического аппарата и замене постоянной армии всеобщим вооружением народа. Плата всем чиновникам, при выборности и сменяемости всех их в любое время, не выше средней платы хорошего рабочего.
6) Аграрная реформа - конфискация всех помещичьих земель и национализация всех земель в стране.
7) Банковская реформа - слияние всех банков страны в один общенациональный банк, подконтрольный Советам рабочих депутатов.
8) Контроль Советов за общественным производством и распределением продуктов.
9) "Партийные задачи" РСДРП(б) (включая переименование в Коммунистическую партию).
10) "Обновление Интернационала".

Это была чёткая программа действий, сформулированная с предельной откровенностью, без оглядки на чьё-либо мнение. Своего рода "десять заповедей ленинизма".

Вверху на заглавном фото, вы видите выступление Ленина с "Апрельскими тезисами", на трибуне Петросовета.

На следующий день после публикации этих "тезисов" в "Правде", один из руководителей немецкой разведки в Стокгольме телеграфировал в Берлин: "Приезд Ленина в Россию успешен. Он работает совершенно так, как мы этого хотели бы".
Впоследствии генерал Эрих Людендорф писал в своих мемуарах: "Посылая Ленина в Россию, наше правительство принимало на себя особую ответственность. С военной точки зрения это предприятие было оправдано, Россию нужно было повалить".

Конечно, даже среди большевиков нашлось немало таких людей, которые восприняли "тезисы" без одобрения.
Но Ленин шёл напролом. И вовсе не в интересах немцев - на которых он плевать хотел, к которым относился со снисходительным презрением, как к лохам и случайным попутчикам.
История и время показали, что не немцы использовали Ленина - а Ленин использовал немцев.
Само собой - за спиной Ленина стояли могущественные силы. Но это разумеется были вовсе не мудрецы из германского генштаба.

Ленин был циником до мозга костей. Он хорошо понимал, каких лозунгов ждут российские массы. И готов был обещать именно то, что люди хотели услышать - без оглядки на степень исполнимости, или фантастичности бросаемых в толпу лозунгов. Он готов был кидать людям ту приманку, на которую они гарантированно клюнут - абсолютно не заморачиваясь с вопросом выполнения обещанного. Потому что изначально собирался строить именно то, что сам задумал - а не то, что хотелось бы видеть слесарю из Тулы, или прачке из Урюпинска.

1 мая 1917 года, Временное правительство направило в Лондон и в Париж ноту, подписанную министром иностранных дел Павлом Николаевичем Милюковым. В этой ноте опровергались слухи о том, что Россия намеревается заключить сепаратный мир с Германией. Нота заверяла союзников в том, что все заявления Временного правительства, «разумеется, не могут подать ни малейшего повода думать, что совершившийся переворот повлёк за собой ослабление роли России в общей союзной борьбе. Совершенно напротив, всенародное стремление довести мировую войну до решительной победы, лишь усилилось благодаря сознанию общей ответственности всех и каждого».

Эта "нота Милюкова", явилась полной неожиданностью для Петросовета и для всех радикалов - которые, попросту растерялись.
На словах, все бравые революционеры, составлявшие большинство в Петросовете - выступали за "войну до победного конца".
Но при этом считали (совершенно всерьёз!), что "трудящиеся всех государств объединены общим интересом свергнуть «правящий класс» - и поэтому надо вести борьбу с захватническими стремлениями правительств всех стран, и заключить справедливый мир без аннексий и контрибуций".
Как они себе это представляли на практике (и представляли ли вообще, или просто мололи ересь бездумно) - трудно сказать.
Только большевики категорически выступали против "войны до победного конца" и требовали прекращения её НЕМЕДЛЕННО.

То есть, получалось так: временное правительство ясно и чётко стоит за продолжение войны. Большевики, столь же ясно и чётко стоят за мир. А вот Петросовет, в своём большинстве - вроде бы и считает что нужен мир, но и войну немедленно прекратить не хочет...
В общем, в Петросовете большинство встало на дыбы, с осуждением "ноты Милюкова", раздались требования "заставить" правительство публично отказаться от "империалистических планов" - и отправить в отставку Милюкова. Ещё более горячие головы требовали "свергнуть правительство" и взять власть в свои руки...
Однако вся эта пустопорожняя болтовня окончилась буквально ничем, никакого определённого решения на заседании Исполкома Петросовета, принято не было. Его руководители даже не решились пойти на то, чтобы помешать публикации "ноты" в печати, опасаясь открытого конфликта с Временным правительством (тем самым, которое они собирались свергать и что-то там заставлять).
В реальности, все члены Исполкома, попросту боялись отставки Временного правительства, не представляя себе, что будет потом.
Революционеры всех мастей и оттенков, были закалены в словесных баталиях и умели на одну красивую фразу, ответить двумя-тремя, не менее красивыми. Они умели кидать в массы лозунги.
Но вот об управлении промышленностью и сельским хозяйством, финансами и рудниками, железными дорогами и вооружёнными силами, морскими и речными флотами и портами, медициной и образованием, и всем прочим, что составляет основу государственного организма - у этих людей были самые смутные представления.
Заводя речи о каком-то там свержении Временного правительства - радикалы из Петросовета были подобны избалованным детишкам, которые требуют от родителей оставить их в покое и не мешать им жить, - не имея однако ни малейшего понятия о самостоятельной жизни и в глубине души больше всего опасаясь именно того, что родители в конце концов плюнут, развернутся и уйдут...

Тем временем в Петрограде обстановка была тревожной: рабочие и солдаты, которым всевозможные агитаторы (в первую очередь большевики) тыкали в носы газетами, с опубликованной там "нотой Милюкова" - начали собираться на митинги. Заводы останавливались один за другим (сказывалось отсутствие страха наказания и опыт предшествующих забастовок), раздались призывы идти к Мариинскому дворцу, требовать отставки Милюкова. Призывы, естественно - не от инопланетян. Если звёзды зажигают - значит это кому-то нужно.
Настал момент истины для большевиков - которые (пока ещё не слишком высовываясь, пока ещё полутайком) начали науськивать малограмотную и легко сходящую с ума толпу: ату братцы! Буржуи вас предали! Войну продолжать собираются. Царя-то, выходит, бестолку свергали! У власти - его прихвостни! И чой-то Петросовет помалкивает... Не пора ли разбудить их там?!..
В казармах солдаты кинулись разбирать ружья.
Все требовали от Петросовета указаний: что делать?!..
Чхеидзе (по свидетельству очевидцев) сидел за столом президиума мрачный, раздражённый, и по мере поступления тревожных известий повторял со всё большей яростью: "Вот что он наделал этой нотой!.."
Простодушный грузинский революционер дворянского розлива, всерьёз поверил, что волнения охватили огромный город, из-за какой-то несчастной статьи в газете, на которую в другой ситуации никто бы и внимания-то не обратил.
Не задал себе Карло вопроса: "Кто стоит за всем этим? Кто науськал всю эту толпу? Кто так оперативно, хорошо, настойчиво поработал?.."

Из Петросовета принялись названивать по телефонам в районные Советы, на заводы, в казармы, послали людей во все концы города.
Начались уговоры, увещания, угрозы в конце концов...

Особенно напряжённая обстановка сложилась на площади перед Мариинским дворцом - резиденцией Временного правительства.
Солдаты запасного батальона Финляндского полка, окружив дворец, требовали отставки Милюкова. Позже к ним присоединились солдаты других частей. А к вечеру того же дня (оцените оперативность происходящего!) в многотысячной солдатской массе появились транспаранты с лозунгами "Долой Временное правительство!".
То есть, на фронте воевать было уже почти некому, солдаты массами покидали окопы - но в тылу их хватало и они явно не голодали, будучи хорошим инструментом в руках у политиканов всех мастей и оттенков.

Однако до вооружённого столкновения и ареста правительства дело не дошло: на тот момент Петросовет ещё не растерял своей харизмы и определённого влияния на массы. Его представители потребовали от солдат разойтись.
Кроме того, поздним вечером, у подъезда Мариинского дворца собрались уже сторонники Временного правительства - и в довольно большом числе.
Это подействовало на солдат - которые в конце концов вернулись в казармы.

На фоне всего происходящего, ночью, состоялась встреча представителей Петросовета, с членами Временного правительства.

Открывший эту встречу глава правительства князь Георгий Львов, решительно отклонил все претензии Петросовета, послав подальше радикалов.
Выступившие затем, военный министр Гучков, министр земледелия Шингарёв, министр финансов Терещенко, министр путей сообщения Некрасов - обрисовали мрачную картину хозяйственного развала в стране. Попросту говоря, они сказали: господа - мы с вами в полной заднице. И никакого просвета в конце тоннеля не видать.
Выступления министров произвели на представителей Петросовета сильное впечатление, они реально были напуганы.
Ведь как ни крути - это была уже ИХ власть, ИХ страна. И теперь им уже было что терять. А терять не хотелось...

Выступавший напоследок Чхеидзе, по инерции критиковал злосчастную "ноту Милюкова", однако дал понять, что считал бы возможным ограничиться направлением союзникам ещё одной ноты, разъясняющей "наш основной лозунг - „Мир без аннексий и контрибуций“", "чтобы у наших союзников не получилось неправильного впечатления".
Но Милюков заявил, что ни о какой новой ноте не может быть и речи: "если мы будем применять по отношению к иностранным державам, с которыми связаны целым рядом сложных и жизненных взаимоотношений, такие приёмы, то мы встретим с их стороны самый решительный отпор".
Милюкова поддержал князь Львов, заявивший: "Временное правительство почтёт своим долгом скорее сложить свои полномочия, чем пойти на такой шаг, который является недопустимым и может грозить самыми чреватыми последствиями".
Эта твердая позиция возымела своё действие. Петросовету в целом и Чхеидзе в частности, пришлось утереться.

Однако увлёкшиеся большевики спешили ковать железо пока горячо.
Им показалось, что на волне протестов, можно пожалуй вовсе свалить Временное правительство.
Поэтому было принято решение об организации 4 и 5 мая 1917-го года, массовых демонстраций - причём, для начала, под видом личной инициативы самих демонстрантов (в первую очередь рабочих).

Узнав о готовящихся демонстрациях, Петросовет направил своих представителей, для уговоров рабочих.
Перед демонстрантами выступал даже сам Чхеидзе, призывая их повернуть назад - но те двинулись дальше. И не мудрено - ведь не работяги были заводилами всей этой движухи, не с ними вообще нужно было разговаривать, не на них пытаться воздействовать...

Со всех концов города демонстранты стекались на Невский проспект.
Уже по ходу пьесы (то есть в ходе демонстрации) большевики выставили лозунги, призывающие к немедленному свержению Временного правительства.

Тем временем Петросовет прилагал отчаянные усилия для того, чтобы не допустить выхода на улицы Петроградского гарнизона.
В воинские части были направлены телефонограммы, в которых содержались призывы к солдатам не покидать казарм с оружием в руках без распоряжения Исполкома Петросовета.
В конце концов, солдат удалось удержать в казармах.

А на улицах, противостояние демонстрантов (часть из которых защищала Временное правительство, а другая - выступала против него) привело к взаимным вооружённым столкновениям и первым жертвам после отречения царя.

В конце концов, Петросовет принял резолюцию, требовавшую в целях "предотвращения смуты, грозящей революции", запретить в течение двух ближайших дней "всякие уличные митинги и манифестации". То есть - революционеры наложили полный запрет на новую революцию.

И действительно, никаких выступлений и столкновений на улицах столицы, больше не было. Как будто кто-то опустил рубильник.
Николай Николаевич Суханов писал по этому поводу: «Наступило мгновенно „успокоение“ и полный, безупречный порядок… Если красноречив тот факт, что народный Совет в пять минут сроку, простым поднятием рук мог устранить антинародное правительство, то ещё более внушительна картина укрощения народной бури тем же Советом в те же пять минут».

Дело было конечно же не во всемогуществе "народного Совета", а в том, что определённые силы, тщательно отслеживавшие ситуацию и неотрывно державшие руку на пульсе, дали команду "отбой". Дабы чересчур увлёкшиеся и явно переоценившие свои возможности радикалы, не погубили сами себя (и главное - не поломали всю игру) своей горячностью.

На VII Всероссийской конференции РСДРП(б), открывшейся 7 мая, Ленин заявил: «Мы желали произвести только мирную разведку сил неприятеля, но не давать сражения, а ПК [Петроградский комитет] взял чуточку левее, что в данном случае есть, конечно, чрезвычайное преступление».

Это как же должны были одёрнуть Ленина, чтобы этот отмороженный радикал, готовый, казалось на всё - заговорил вдруг таким тоном, и даже назвал "чрезвычайным преступлением" практически свои собственные лозунги и намерения, прикрытые как фиговым листочком деятельности "Петроградского комитета"!..

После того как наступила тишина, 7 мая 1917 года, господин Керенский (напомню: единственный человек, который занимал ответственные посты, одновременно - в Петросовете и во Временном правительстве) озвучил идею (не уверен что она была его собственной): некоторым членам Петросовета, войти в состав Временного правительства. И таким образом, прекратить противостояние между Временным правительством и Петросоветом, сделав их, как бы единым целым.

12 мая 1917 года, ушёл в отставку военный министр Александр Гучков.
Временное правительство, выразило в своём официальном заявлении по поводу отставки Гучкова СОЖАЛЕНИЕ, что военный министр «признал для себя возможным единоличным выходом из состава Временного правительства сложить с себя ответственность за судьбу России». При этом однако отметило, что «с привлечением новых представителей демократии, восстановится единство и полнота власти, в которых страна найдёт своё спасение».
То есть: нам очень жаль что он ушёл, но очень хорошо что освободилось его место, на которое мы пригласим нового представителя демократии...

14 мая 1917 года, было созвано экстренное заседание Исполкома Петросовета, выступая на котором, Александр Керенский, представив членам Исполкома безрадостную картину хозяйственной и финансовой разрухи, заявил, что только коалиционное правительство может спасти государство.

15 мая, вслед за Гучковым, последовал в отставку и Милюков. Считается, что под давлением других членов Временного правительства. Но это именно считается.
Временное правительство не дрогнуло и не отправило в отставку Милюкова даже тогда, когда Мариинский дворец был окружён взбунтовавшимися солдатами. Оно не согласилось даже дать дополнительную "ноту", чтобы как-то удовлетворить Петросовет. И Чхеидзе уж отступился, получив отпор...
А здесь, фактически выдержав напор, отбившись от всех претензий и доказав свою силу, своё превосходство над Петросоветом, Временное правительство, вдруг, сильно после, отправляет в отставку Милюкова - да ещё и Гучкова вдобавок (к которому вообще не было никаких претензий - ни у толпы, ни у Петросовета)... Да и могло ли вообще Временное правительство отправить в отставку ТАКИХ людей? Обладало ли оно подобными полномочиями, силой, влиянием?.. Гучков и Милюков - могли бы послать подальше кого угодно, включая и главу правительства, князя Львова (который, впрочем, как раз решительно за Милюкова заступался и к Гучкову никаких претензий не высказывал).
Так кто же оказал на Милюкова и на Гучкова такое давление, что те ушли сами (причём Гучков - впереди Милюкова)?
Кто вложил в голову Керенскому идею о коалиционном (то есть СОВМЕСТНОМ) правительстве?
И кто заставил всех остальных (и во Временном правительстве, и в Петросовете) заставить прислушаться к Керенскому и поступить так, как тот призывал?
Кто так наехал на всевозможных революционеров-социалистов, что те, отбросили весь свой революционный гонор, все свои принципы, всё своё презрение к министрам-капиталистам, и как миленькие согласились на коалицию с презренными буржуями?..
Ответ на эти вопросы, напрашивается только один: это были те силы, которые как раз и стояли за спинами всех, кто свергал царя - и за спинами респектабельных господ, и за спинами революционеров-социалистов. Это были те самые НАДМИРОВЫЕ силы, которые заставили англичан и французов, буквально вчерашних союзников царя - признать Временное правительство (причём тогда, когда оно ещё даже не контролировало всю территорию России)...

18 мая депутаты Петросовета утвердили кандидатуры министров-социалистов.
Ими стали: от партии социалистов-революционеров (эсеров) - Александр (Арон) Фёдорович Керенский и Виктор Михайлович Чернов; от меньшевиков - Матвей Иванович Скобелев и Ираклий (Каки) Георгиевич Церетели; от партии народных социалистов - Павел Николаевич Переверзев и Александр Васильевич Пешехонов.

Таким образом, первый правительственный кризис после отречения царя, завершился образованием коалиционного правительства, с участием эсеров, меньшевиков и народных социалистов. При этом главой правительства остался князь Георгий Львов. И никого не смутил этот сюр: эсеры, меньшевики, народные социалисты - под главенством князя и в компании с другими богатыми, родовитыми особами. В одном правительстве: вчерашние зэки из тюрем - и те кто их в эти тюрьмы отправлял.
Вот что приказ кагала животворящего делает!..

Позиция Петросовета по отношению к Временному правительству, разумеется, изменилась. Период прямого противостояния двух властей закончился, сменившись периодом сотрудничества.

Что это означало на деле?

Это значило, что теперь, и Временное правительство, и Петросовет, в глазах населения воспринимались почти как единое целое. Просто во Временном правительстве преобладают респектабельные господа, а в Петросовете - господа попроще, которые вроде бы даже как бы и за народ, вроде даже революционерами себя кличут, и в тюрьмах побывали; но при этом сотрудничают с респектабельными господами и настоящей оппозицией не являются.
Ну примерно как сегодня в России партии КПРФ, или ЛДПР - вроде и не власть, но где-то там рядом... Были когда-то оппозицией, да. Но это всё в прошлом...

В качестве реальной оппозиции, после 18 мая 1917-го года, осталась только одна сила - большевики. И поэтому весь протестный электорат, отныне ориентировался только на большевиков - которые доказали (так виделось людям) свою несгибаемую принципиальность и боевитость. Которые только одни и выступали - за немедленное прекращение войны, без всяких там аннексий и контрибуций. Которые ни в какое правительство не входили и по отношению к любым господам были настроены непримиримо враждебно.

При этом из правительства ушли два самых своенравных человека, обладавших некоторой популярностью в стране, способных взбрыкнуть невовремя и оказать дурное влияние на коллег - Милюков и Гучков.
Нельзя сказать что они были безупречны, умны, особо принципиальны и совершенно бескорыстны. Нет!
Но у них присутствовали амбиции. Они были себе на уме. Для них существовали такие красные линии, которые они не были готовы переступить.
Теперь, во Временном правительстве остались только карьеристы, хапуги и популисты-конъюнктурщики. И к этим господам добавились люди из Петросовета, которые ничего не смыслили в экономике, в государственном управлении, и тому подобных вещах. Их единственной "заслугой" было то, что они представляли определённые партии. Кто меньшевик, кто эсер, кто народный социалист...
То есть, в компанию к хапугам, карьеристам и популистам-конъюнктурщикам, добавились явные дилетанты, способные толкать яркие революционные речи - но не способные отличить козу от коровы.
И вот все эти господа-товарищи (служившие друг другу не опорами, а грузилами) объединились в правительство - которое должно было вывести Россию из кризиса и привести к процветанию...

А большевики - вышли из тени. И из шайки маргиналов, почти не воспринимаемых никем всерьёз, начали потихоньку превращаться в реальную силу, на которую ориентировались, во-первых, все самые безбашенные радикалы; а во-вторых, все наиболее недовольные и наиболее внушаемые слои населения.
С учётом военных реалий, общим обвалом экономики и низким уровнем грамотности, нетрудно догадаться, что таких недовольных и внушаемых, было много. И со временем становилось всё больше и больше...

19 мая 1917 года, правительство обнародовало декларацию, в которой оно обещало "неуклонно и решительно бороться с хозяйственной разрухой страны", выполнить "подготовительные работы" к аграрной реформе, укрепить демократические начала в армии, организовать и укрепить её боевые силы и т. п.
В декларации также говорилось о стремлении правительства к скорейшему достижению всеобщего мира.
Нетрудно заметить что уже даже в самой декларации, одни её слова, противоречили другим. Например, как можно ОДНОВРЕМЕННО: "укрепить демократические начала в армии" - и "организовать и укрепить её боевые силы"?  Уж и так демократии в армии было - выше крыши и сверх всяких разумных пределов. Куда уж больше-то?.. Какая при этом могла быть "организация боевых сил"? Как себе всё это представляли господа-товарищи из коалиционного правительства?.. Как собирались добиваться "всеобщего мира"?..
Уж лучше бы они вовсе молчали.

7 июня было образовано "Особое совещание" по подготовке закона о выборах в Учредительное собрание. Выборы были назначены на 17 сентября, но позднее были перенесены на 12 ноября.

В июне при Временном правительстве для выработки экономической политики были учреждены Экономический совет и Главный экономический комитет.
Увы - никакой серьёзной экономической политикой там и не пахло. Во всех советах и комитетах, господствовала только одна стихия - Её Величество Болтовня.

В то же время, популярные ранее среди рабочих меньшевики, и влиятельные когда-то на селе эсеры - согласившись в мае войти в правительство, "вдруг" обнаружили, что само их участие в работе правительства, не помогает, а как раз наоборот, мешает им делать хоть что-то реальное.
Например, эсеры когда-то обещали осуществить "чёрный передел". Но это было тогда, когда они находились в тюрьмах и стреляли в представителей власти. Короче - играли в революцию.
А вот когда они сами стали частью власти - но о каком "чёрном переделе" речи быть уже не могло. Ну как же - они ж теперь не маргиналы какие-нибудь! Солидные, уважаемые люди, панимашь...
Приняв участие в управлении "буржуазным" государством и в защите его - социалистические партии уступили "протестное поле" большевикам, не получив при этом никакой явной выгоды от участия в правительстве, с каждым днём всё менее влияющим на положение в стране.
Хотя в личном плане, кто-то выгоду получил, несомненно...

Таким образом, государство, под чутким руководством абсолютно недееспособного правительства, потихоньку катилось под откос (примерно так же, как это происходит сегодня, с Российской Федерацией).
Системная (то бишь цивилизованная) оппозиция - была приручена-прикормлена и задушена в объятиях (примерно так, как это произошло с нынешними КПРФ, ЛДПР и "Справедливой Россией"). Ей позволили войти в состав правительства и поиграть во власть.
А НЕсистемная, НЕцивилизованная оппозиция, в лице большевиков - начала превращаться из кучки маргиналов, в реальную, мощную силу - как раз в виду отсутствия конкуренции на протестном поле (помимо других причин).

Предвижу ехидный вопрос со стороны некоторых въедливых читателей: "ну а большевиков - с кем ты сравнишь, из числа радикалов нашей эпохи?.. Что-то не видать ничего похожего на горизонте!.."

Отвечаю: не торопитесь с выводами. В пустыне тоже ничего нет - до первого дождя. Но после первого ливня так всё прёт, только держись.
Большевики тоже долгие годы были в загоне. Да так бы в нём и остались - повернись события и судьба иначе. А потом прошёл благодатный для них дождь - и они оказались нужны, востребованы.
Несомненно - хватает радикалов и в нашу эпоху. Эти семена всегда присутствуют в почве. До первого благодатного для них дождя...

ПРОДОЛЖЕНИЕ СМОТРИТЕ ЗДЕСЬ: https://ogbors.livejournal.com/1251253.html