Борис Львин о демократии и анархии (с форума политры, март 2000 года)
Демократия - это не антитеза тоталитаризма. И демократия, и абстрактный полный тоталитаризм (абстрактный - потому что подлинный тоталитаризм ведет к немедленной гибели цивилизации и человечества) - это просто степени государственной несвободы. Причем взятой в одном только срезе, а именно, с точки зрения механизмов смены правительства.
Демократия подразумевает несвободу, насилие, подавление, нарушение прав собственности, то есть представляет собой тоталитаризм в зародыше. Предмет демократии - как, кем и как долго будут нарушаться свободы и права индивидуумов. Там где есть свобода, то есть рынок - нет места демократии. Вы же не выносите на голосование вопрос, что вам есть, где вам жить, на ком жениться.
Свобода - это когда вы печатаете, что хотите (и, само собой разумеется, сами оплачиваете издержки). Несвобода - это когда в этот вопрос вмешивается кто-то другой (цензор). При этом по указанной шкале ближе к тоталитаризму будет размещаться та ситуация, где цензор назначается диктатором и перед ним ответственен, а к демократии - та, где цензора периодически избирают народным голосованием.
Я говорю об этом, потому что одна из главных болезней нашего века - поклонение демократии. Из технического инструмента ее превратили в идола, ценность, меру совершенства общества.
------------------
"Демократия" стала квази-религией. А религиозные убеждения, конечно, обсуждать бессмысленно. Так что на этом, казалось бы, вопрос можно закрыть.
Но не так всё просто. Одно дело - подлинные религиозные убеждения, например, вера в искупление грехов Христом, или в сотворение мира, или в существование рая и ада. Это дело личное, индивидуальное. Другое дело - когда какая-то система убеждений побуждает человека к насильственной агрессии против других людей. Если я заявлю, что моя "религия" требует обязательной ампутации левой руки у каждого, кто в паспорте записан "Георгием" - не каждый согласиться с тем, что ЭТИ "религиозные" учения следует уважать, а воплощению их в жизнь - не препятствовать.
Так вот, если демократия и представляет собой "религию", то именно такого рода. Демократия есть форма насилия, агрессии. Её предпочтительность относительна, как рабство предпочтительнее казни, ссылка с конфискацией предпочтительнее рабства, штраф предпочтительнее ссылки с конфискацией.
Но бывает и ОТСУТСТВИЕ агрессии, то есть свобода. Слово "анархия" в бытовом языке используется уничижительно, пренебрежительно, как отсылка к абсурду. В этом плане оно стоит рядом с выражениями "гнилой либерализм" и "безродный космополитизм". Последовательный же логический анализ (прежде всего экономический) приводит к выводу об:
а) возможности полноценно свободного общественного устройства ("анархии") и
б) его преимуществах по сравнению с другими формами устройства.
Поэтому одна из форм самоназвания последовательных экономистов-либералов (в Америке - "либертарианцев") - сторонники "анархо-капитализма".
Это к вопросу об "анархии".
Теперь, если мы попробуем очистить понятие "демократии" от наросшей шелухи благоглупостей (типа "демократия - это когда всё хорошо", "демократия - это когда все свободны и никто не страдает" и т.д.), то останется именно форма государственного насилия (или угрозы насилия).
Достаточно только вдуматься в то, что "государственное управление" - это не единый процесс, не предоставление неделимой услуги, не религиозный или идеологический комплекс, а дробный набор частных действий и решений. Возьмём для примера любой случай такого решения. Ну, что угодно. Скажем, возможность ездить за границу (за свой счёт, естественно!). Этот вопрос может решаться по-свободному и по-государственному. По-свободному - когда вы сами решаете и едете (или не едете). По-государственному - когда вы спрашиваете разрешения у государственных начальников (или отдаете себе отчет, что существующий ПОКА blank permit может быть в любой момент ими отозван). Этот второй вариант, в свою очередь, может дробиться на подварианты в зависимости от того, кто назначает этих начальников - наследственный царь, вождь, ваши соседи или соседи того генерала, который приказал разбомбить вашу деревню. Вот здесь только и будет запрятана "демократия" - какой-то из подвариантов будет менее демократичным, какой-то более.
При этом я настаиваю, что речь идет ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО о насилии или угрозе насилия. Существует массовая идеологическая иллюзия, будто мы в ходе выборов "добровольно" договариваемся об удобном для нас устройстве. Отсюда, кстати, и нелепые интеллектуальные конструкции типа "общественного договора".
Ведь в той степени, в какой "демократический" выбор действительно совпадает с вашим добровольным решением, никакая демократия не нужна. Демократия - не согласие всех, а подчинение одних решениям других.
С похожей ситуацией я часто сталкиваюсь в ходе, казалось бы, чисто экономических дискуссий. Когда кто-то начинает мне говорить, что необходимо сократить импорт для "защиты отечественного товаропроизводителя", то я отвечаю: "Если ТЫ считаешь, что надо сократить импорт, то сокращай СВОЮ долю в этом импорте, не покупай импортного". Когда кто-то начинает мне объяснять преимущества централизованного планирования, то я отвечаю: "Заведи свой бизнес и иди в Госплан за получением указаний". То есть вся суть "протекционистской политики", равно как "планирования" - принуждение тех, кто с этой политикой не согласен. Абсолютно то же самое верно и в отношении демократии.
Подводя итоги: демократия хороша как выбор формы принуждения, формы несвободы, меньшего зла (с этим я не согласен - oetar). Но считать выбор меньшего зла выбором добра - значит допускать ошибку. Ведь следующим шагом будет предпочтение ЭТОГО меньшего зла НАСТОЯЩЕМУ добру, то есть свободе. Поэтому, например, тезис о том, что "расширение демократии всегда следует приветствовать" - неверен. В конце концов, не порадуетесь же вы, если с завтрашнего дня вашу судьбу как русского гражданина или американского резидента будут демократически решать не русские или, соответственно, американские избиратели, а те же избиратели плюс избиратели китайские и индонезийские. А ведь это было бы прямым "расширением демократии"!
----------------------
Если Борис Львин (bbb) вдруг зайдёт сюда, хотелось бы узнать, по прежнему ли он об анархо-капитализме считает что “жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе” или надеется таки дожить?
Демократия подразумевает несвободу, насилие, подавление, нарушение прав собственности, то есть представляет собой тоталитаризм в зародыше. Предмет демократии - как, кем и как долго будут нарушаться свободы и права индивидуумов. Там где есть свобода, то есть рынок - нет места демократии. Вы же не выносите на голосование вопрос, что вам есть, где вам жить, на ком жениться.
Свобода - это когда вы печатаете, что хотите (и, само собой разумеется, сами оплачиваете издержки). Несвобода - это когда в этот вопрос вмешивается кто-то другой (цензор). При этом по указанной шкале ближе к тоталитаризму будет размещаться та ситуация, где цензор назначается диктатором и перед ним ответственен, а к демократии - та, где цензора периодически избирают народным голосованием.
Я говорю об этом, потому что одна из главных болезней нашего века - поклонение демократии. Из технического инструмента ее превратили в идола, ценность, меру совершенства общества.
------------------
"Демократия" стала квази-религией. А религиозные убеждения, конечно, обсуждать бессмысленно. Так что на этом, казалось бы, вопрос можно закрыть.
Но не так всё просто. Одно дело - подлинные религиозные убеждения, например, вера в искупление грехов Христом, или в сотворение мира, или в существование рая и ада. Это дело личное, индивидуальное. Другое дело - когда какая-то система убеждений побуждает человека к насильственной агрессии против других людей. Если я заявлю, что моя "религия" требует обязательной ампутации левой руки у каждого, кто в паспорте записан "Георгием" - не каждый согласиться с тем, что ЭТИ "религиозные" учения следует уважать, а воплощению их в жизнь - не препятствовать.
Так вот, если демократия и представляет собой "религию", то именно такого рода. Демократия есть форма насилия, агрессии. Её предпочтительность относительна, как рабство предпочтительнее казни, ссылка с конфискацией предпочтительнее рабства, штраф предпочтительнее ссылки с конфискацией.
Но бывает и ОТСУТСТВИЕ агрессии, то есть свобода. Слово "анархия" в бытовом языке используется уничижительно, пренебрежительно, как отсылка к абсурду. В этом плане оно стоит рядом с выражениями "гнилой либерализм" и "безродный космополитизм". Последовательный же логический анализ (прежде всего экономический) приводит к выводу об:
а) возможности полноценно свободного общественного устройства ("анархии") и
б) его преимуществах по сравнению с другими формами устройства.
Поэтому одна из форм самоназвания последовательных экономистов-либералов (в Америке - "либертарианцев") - сторонники "анархо-капитализма".
Это к вопросу об "анархии".
Теперь, если мы попробуем очистить понятие "демократии" от наросшей шелухи благоглупостей (типа "демократия - это когда всё хорошо", "демократия - это когда все свободны и никто не страдает" и т.д.), то останется именно форма государственного насилия (или угрозы насилия).
Достаточно только вдуматься в то, что "государственное управление" - это не единый процесс, не предоставление неделимой услуги, не религиозный или идеологический комплекс, а дробный набор частных действий и решений. Возьмём для примера любой случай такого решения. Ну, что угодно. Скажем, возможность ездить за границу (за свой счёт, естественно!). Этот вопрос может решаться по-свободному и по-государственному. По-свободному - когда вы сами решаете и едете (или не едете). По-государственному - когда вы спрашиваете разрешения у государственных начальников (или отдаете себе отчет, что существующий ПОКА blank permit может быть в любой момент ими отозван). Этот второй вариант, в свою очередь, может дробиться на подварианты в зависимости от того, кто назначает этих начальников - наследственный царь, вождь, ваши соседи или соседи того генерала, который приказал разбомбить вашу деревню. Вот здесь только и будет запрятана "демократия" - какой-то из подвариантов будет менее демократичным, какой-то более.
При этом я настаиваю, что речь идет ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО о насилии или угрозе насилия. Существует массовая идеологическая иллюзия, будто мы в ходе выборов "добровольно" договариваемся об удобном для нас устройстве. Отсюда, кстати, и нелепые интеллектуальные конструкции типа "общественного договора".
Ведь в той степени, в какой "демократический" выбор действительно совпадает с вашим добровольным решением, никакая демократия не нужна. Демократия - не согласие всех, а подчинение одних решениям других.
С похожей ситуацией я часто сталкиваюсь в ходе, казалось бы, чисто экономических дискуссий. Когда кто-то начинает мне говорить, что необходимо сократить импорт для "защиты отечественного товаропроизводителя", то я отвечаю: "Если ТЫ считаешь, что надо сократить импорт, то сокращай СВОЮ долю в этом импорте, не покупай импортного". Когда кто-то начинает мне объяснять преимущества централизованного планирования, то я отвечаю: "Заведи свой бизнес и иди в Госплан за получением указаний". То есть вся суть "протекционистской политики", равно как "планирования" - принуждение тех, кто с этой политикой не согласен. Абсолютно то же самое верно и в отношении демократии.
Подводя итоги: демократия хороша как выбор формы принуждения, формы несвободы, меньшего зла (с этим я не согласен - oetar). Но считать выбор меньшего зла выбором добра - значит допускать ошибку. Ведь следующим шагом будет предпочтение ЭТОГО меньшего зла НАСТОЯЩЕМУ добру, то есть свободе. Поэтому, например, тезис о том, что "расширение демократии всегда следует приветствовать" - неверен. В конце концов, не порадуетесь же вы, если с завтрашнего дня вашу судьбу как русского гражданина или американского резидента будут демократически решать не русские или, соответственно, американские избиратели, а те же избиратели плюс избиратели китайские и индонезийские. А ведь это было бы прямым "расширением демократии"!
----------------------
Если Борис Львин (bbb) вдруг зайдёт сюда, хотелось бы узнать, по прежнему ли он об анархо-капитализме считает что “жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе” или надеется таки дожить?