Великий вторник
Солнце клонилось к горизонту. Белый мрамор ступеней дворца римского наместника холодил взгляд.
Мужчина повёл затекшими плечами и пошевелил пальцами. Праздники в этом городе - самое тяжкое время. При прошлом наместнике было спокойнее. Этот слишком рьяный.
Поглядел по сторонам. Нет, всё тихо. Бродят местные, и пусть себе бродят. После буйства, устроенного третьего дня, сегодня совсем спокойно. Мужчине вспомнилось, как его вместе с другими римскими солдатами собирались отправить разгонять собравшуюся толпу. Кричащие о царе - это при живом Императоре! Самоубийцы.
Но шум стих. Похоже, народ обознался. Мужчине рассказывал его приятель, бывший в той части города, как толпа, дойдя до Храма, потопталась на площади, чего-то ожидая. Сперва было пение. Потом отдельные возгласы. Постепенно всё стихло, и слышались только крики в самом Храме - но это не были крики о царях. Народ стал расходиться. Сначала убежали пугливые, следом за ними заскучавшие... постепенно не осталось ни одного, кто бы напоминал о процессии, так напугавшей начальника стражи. Только пальмовые ветви разбросаны по дорогам.
Они и до сих пор много где лежат.
Мимо, со стороны Храмовой площади, проковыляла вдова. Она грустно вздыхала, но на лице было какое-то странное выражение. Солдату, встретившемуся с ней глазами, показалось, будто увидел отражённый гладкой поверхностью шлема солнечный зайчик. Он озадаченно потёр запястьем лоб. Потом тряхнул головой и отвернулся.
Ночь уже скоро. Темнеет быстро, вот солнце коснётся горизонта - и в мгновение потухнет небо. Правда, до той поры ещё часа два. Солдат переступил с ноги на ногу. Звякнули пластины брони. Здесь тоскливо и вязко. Далёкий прекрасный Рим, центр мира от предела до вечности, родина и дом. Солдату было бессмысленно и душно. Хотя он, конечно, привык и был благодарен за имеющееся богам и Императору.
Шум на соседней улице. Хорошо, что не здесь.
Из-за угла выскользнула тонкая женская фигурка. В руках женщина сжимала сосуд, судя по виду, дорогой. Солдат сощурился. Одета дорого, но скромно. Нет, вряд ли блудница. Или?..
Но она проскользнула мимо, потупившись, и свернула к южным воротам.
Римский солдат зевнул.
Тишина этого никак не заканчивающегося вечера летела следом за спешащей в Вифанию Марией.
Великий Вторник 2011.
Великий Вторник 2015