Ася и гидра контрреволюции
Уже полчаса Ася сидела на дереве и не могла упасть. Стоило ей только принять окончательное решение, как рука или нога случайно цеплялись за ветку и падение не складывалось. Конечно же, ей не было страшно, потому что пионерки ничего не боятся, просто не падалось и всё. А упасть было необходимо, чтобы доказать, что сказок на свете не существует. Есть только реальность и рассказы о героическом прошлом, трудовом настоящем и светлом будущем. А сказки со всеми их бабаягами и чудовищами - пережитки старины.
Неделю Ася во сне вела разговоры с несуществующим сказочным драконом. Дракон был в крупной чешуе, как зеркальный карп, и говорил с присвистом, а иногда пускал из ушей дым - для смеха. Он вообще любил смеяться и смешить, единственное, что выводило его из состояния равновесия так это тот неоспоримо научный факт, что его не существует. Дракон злился и предсказывал Асе какие оценки она получит завтра и что будет на обед, чтобы она поверила в его существование. Ася смеялась, потому что у круглой отличницы могла быть только одна оценка, а с разнообразием питания даже в семье у чекиста, которого сам Феликс Эдмундович наградил именным револьвером, было не очень.
Вчера дракон сказал, что она залезет на дерево, но не упадёт, и Ася увидела в этом возможность научно доказать дракону, что он не прав. Не получилось. Расстроенная, девочка пошла домой, ей было грустно и немного неловко оттого, что дракон победил! Как выбраться из этого сложного положения - неизвестно.
Папа, как ни странно, был дома. Он пил чай и читал газету «Правда». В «Правде», на развороте, прямо на уровне глаз девочки, была картинка, очень похожая на дракона, тянувшегося лапой к карте молодой Советской Республики. Внутри Аси всё застыло - подпись под картинкой гласила: «Гидра контрреволюции не спит!» Значит всё это время она общалась с гидрой контрреволюции? Только бы папа не узнал!
Ночью Ася не хотела засыпать, всё ворочалась и думала, как ей быть с гидрой. С одной стороны, она вроде бы как дракон, сказка, её не существует. С другой - гидру надо давить!
Чугунное чудовище паровоза неотвратимо надвигалось на девочку. Дракон, скрывавшийся под личиной, очень правдоподобно пыхтел и выпускал клубы пара, подбираясь к Асе на расстояние укуса. Ася поправила красный бант и огладила кожаную тужурку, незаметно коснувшись револьвера Феликса Эдмундовича на поясе - это её успокоило. В горле ворочался и царапал коготками пушистый комочек визга высшей октавы - главного оружия маленьких девочек против сказочной, пусть и не существующей, нечисти.
Не верит в меня, значит... Жаль, думал дракон, беспечно продвигаясь вперёд и не замечая мелких огоньков решимости в Асиных глазах. Не сдюжит ейное социалистическое подсознание супротив нашей-то бытийности.
Стой, гидра! завизжала Ася, бросая под ноги дракону сорванный бант и дёргая из кобуры револьвер. Кончилось твоё время! Челюсти дракона клацнули. В последнее время приходится постоянно доказывать своё существование таким вот варварским способом, с некоторой виноватцей подумал дракон, и почти сразу в животе у него довольно заурчало.
Неделю Ася во сне вела разговоры с несуществующим сказочным драконом. Дракон был в крупной чешуе, как зеркальный карп, и говорил с присвистом, а иногда пускал из ушей дым - для смеха. Он вообще любил смеяться и смешить, единственное, что выводило его из состояния равновесия так это тот неоспоримо научный факт, что его не существует. Дракон злился и предсказывал Асе какие оценки она получит завтра и что будет на обед, чтобы она поверила в его существование. Ася смеялась, потому что у круглой отличницы могла быть только одна оценка, а с разнообразием питания даже в семье у чекиста, которого сам Феликс Эдмундович наградил именным револьвером, было не очень.
Вчера дракон сказал, что она залезет на дерево, но не упадёт, и Ася увидела в этом возможность научно доказать дракону, что он не прав. Не получилось. Расстроенная, девочка пошла домой, ей было грустно и немного неловко оттого, что дракон победил! Как выбраться из этого сложного положения - неизвестно.
Папа, как ни странно, был дома. Он пил чай и читал газету «Правда». В «Правде», на развороте, прямо на уровне глаз девочки, была картинка, очень похожая на дракона, тянувшегося лапой к карте молодой Советской Республики. Внутри Аси всё застыло - подпись под картинкой гласила: «Гидра контрреволюции не спит!» Значит всё это время она общалась с гидрой контрреволюции? Только бы папа не узнал!
Ночью Ася не хотела засыпать, всё ворочалась и думала, как ей быть с гидрой. С одной стороны, она вроде бы как дракон, сказка, её не существует. С другой - гидру надо давить!
Чугунное чудовище паровоза неотвратимо надвигалось на девочку. Дракон, скрывавшийся под личиной, очень правдоподобно пыхтел и выпускал клубы пара, подбираясь к Асе на расстояние укуса. Ася поправила красный бант и огладила кожаную тужурку, незаметно коснувшись револьвера Феликса Эдмундовича на поясе - это её успокоило. В горле ворочался и царапал коготками пушистый комочек визга высшей октавы - главного оружия маленьких девочек против сказочной, пусть и не существующей, нечисти.
Не верит в меня, значит... Жаль, думал дракон, беспечно продвигаясь вперёд и не замечая мелких огоньков решимости в Асиных глазах. Не сдюжит ейное социалистическое подсознание супротив нашей-то бытийности.
Стой, гидра! завизжала Ася, бросая под ноги дракону сорванный бант и дёргая из кобуры револьвер. Кончилось твоё время! Челюсти дракона клацнули. В последнее время приходится постоянно доказывать своё существование таким вот варварским способом, с некоторой виноватцей подумал дракон, и почти сразу в животе у него довольно заурчало.