Проводница чужого счастья
Ногами вперёд - по-другому не скажешь. Ногами вперёд заходил прапорщик в вагон. Руками он прижимал к голове шапку, а в спину его толкали двое солдат с большими зелёными мешками на плечах: «Тащ прапорщик, держитесь за поручень, тащ прапорщик». Но прапорщик молчал, сопел и продолжал искать шапкой макушку. Было видно, что он участвует в погрузке себя с полной ответственностью, но испытывает некоторые затруднения. В тамбуре возле печки шурудила совком и веником проводница: «Опять поспать не дадут, пьянь чёртова». Прапорщик упёрся глазами в тёткин зад, и это ему не понравилось. - Кто дневальный!? - рявкнул он. В этот момент солдаты из последних сил толкнули его вперёд, и он навалился на проводницу. Та бросила совок и резко выпрямилась - прапорщик снова попал в солдатские руки, но стоял уже вертикально. «Ведите его в вагон, или я сейчас полицию вызову - будет ему «дневальный». Защитник хренов!». Медленно и осторожно продвигались наши войска по проходу. Проводница сначала повернулась к печке, но в вагоне, в первом купе девчонка, по виду - студентка, и прапорщик стал заворачивать к ней. Проводница бросила веник и пошла в вагон: «Ну-ка давайте, двигайте дальше!». Девушка посмотрела на проводницу с благодарностью и придвинула к себе сумку - какая-никакая защита. Проводница зашла к себе в купе за флажками, повернулась, а в дверях - солдат: «Мать, пиво есть? Две полторахи надо.»
- Какая я тебе мать, «сынок»!? Поедем - одну дам. Хватит с вас, а то заблюёте мне весь тамбур, - и она сильно толкнула его в грудь, - пусти, мне работать надо.
В тамбуре она столкнулась нос к носу с рослым парнем. Он поздоровался, она пропустила его в вагон, но придержала за рукав куртки: «Спортсмен?»
- Нет. А что?
- Ты вот чего - там девчонка едет одна, а в вагоне пьяные. Ты посиди с ней пока они заснут.
- Хорошо.
Парень прошёл до первого купе, немного наклонился и увидел возле окна девушку. В вагоне было ещё холодно, поэтому она сняла куртку, но накинула её на плечи. Ноги поставила на едва тёплую трубу отопления, близко к лицу держала раскрытую книгу и, казалось, совсем не занимала места в пустом купе.
- Привет! - сказал он и мельком заглянул в книгу, - тридцать шестая страница? В этом месте я всегда плачу.
Девушка захлопнула книгу и взглянула укоризненно, но с улыбкой. На обложке было написано "А.М. Горький Мать".
- Не совсем верное название, - парень бросил свой рюкзак на верхнюю полку, - слишком общее, а потому не точное. Книга ведь не просто о матери, а о матери Павла…, Павла…
- Власова.
- Да, Власова. Поэтому точнее было бы назвать «Мать его». И звучит конкретней, и накал классовых противоречий лучше передаёт.
Девушка засмеялась, - Вы мне уже на полдиплома наговорили.
- А вам долго ехать?
- Утром выхожу.
- А мне - до конца. К утру диплом будет готов. Вам холодно? Давайте, я попрошу чаю.
Прапорщик ещё полчаса побузил: трижды построил роту, объявил выговор перед строем одному из солдат за неотдание чести старшему по званию, и, наконец, захрапел. Солдаты недолго пили своё пиво и тоже заснули. А в первом купе всё разговаривали. Разговаривали и иногда смеялись. Проводница не понимала их разговора, и, вообще, не понимала: как можно разговаривать всю ночь.
Утром поезд остановился в небольшом городке. В тамбуре за спиной проводницы стояла девушка, а за ней парень с её сумкой и своим рюкзаком.
- А ты куда? - удивилась проводница.
- А мы с вами увидимся послезавтра, - улыбнулся парень.
- Послезавтра я выходная.
Девушку встречали родители. Рядом с ними стоял всего один пассажир, он хотел показать билет, но проводница махнула рукой, и он торопливо шагнул в тёплый вагон. Девушка по-детски чмокнула родителей, обхватила парня за руку и стала что-то быстро объяснять, дёргая его постоянно. А он только улыбался: «Нет, не так было. Нет».
Поезд тронулся. Проводница ушла к себе, взяла стакан, бросила пакетик чая. На перроне засмеялись и громче всех - папа. «Вон она в кого такая смешливая», - подумалось проводнице. Она хотела разорвать пакетик с сахаром, но руки затряслись, сахар рассыпался. Она схватила первое попавшееся полотенце, уткнулась в него и отвернулась к стене - тётку душили слёзы.
В дверь постучали: «Извините, хозяйка. Понимаю, что ещё рано, но мне бы чайку - продрог на вокзале.»
- Сейчас принесу, - не поворачивая головы, тихо сказала она.
Пассажир сел на своё место и заметил книгу. Рассеянно пролистал и подумал: «А чего это она плачет? Обидел, что ли, кто? Не порядок».
Сейчас она принесёт ему чаю.
* * *